Когда противники сошлись совсем близко, клинки сцепились – и, в то время как оба пытались высвободить мечи, Берк резким движением поднял руку и ударил Мэтью по подбородку, так что у того голова откинулась назад.
– Стоп! Это был намеренный фол! Вы получаете предупреждение! – сказал лейтенант Херн. – Если вы еще раз так сделаете, вы и ваша команда будете дисквалифицированы. Вы поняли меня?
Было заметно, что лейтенант взволнован. Лара отнесла Мэтью влажный платок: у него была разбита губа, из которой текла кровь. Вытерев его лицо, она что-то сказала ему, и Мэтью пристально смотрел на нее, пока она не села обратно на свое место. Во время состязаний фехтовальщики нередко допускали фолы, и все более или менее ожидали их, но, как правило, они совершались не намеренно. Худшего фола, чем этот, и представить себе было невозможно. Коллин взглянул на Джеррела Роузона. Бывший генерал выглядел недовольным.
Как только поединок возобновился, Берк снова бросился в атаку на своего противника. На этот раз Мэтью изменил тактику. Он ловко поймал клинок Берка, но вместо немедленного прямого выпада дважды быстро отступил и только тогда провел серию выпадов. Берк изо всех сил пытался закрыться, но безуспешно. Пятый выпад достиг цели, и Мэтью стал победителем. Лейтенант Херн даже не дал себе труда объявлять окончание поединка: он просто пожал плечами и указал на Мэтью, который стоял и ждал момента, когда пожмет руку побежденного. Только непрерывное постукивание пальцами левой руки по бедру и выдавало волнение подростка, скрывавшееся под наигранным внешним спокойствием.
На какое-то мгновение Коллину показалось, что Берк или затеет драку, или просто уйдет с дорожки, но под множеством устремленных на него взглядов он против воли пожал протянутую руку Мэтью.
Как только Мэтью вернулся к своей команде, он оказался в центре всеобщего внимания – все поздравляли и обнимали его.
– Ты просто изумительно фехтовал! – сказал ему Коллин, когда они наконец уселись рядом. – Говорю тебе – просто великолепно! Но… слушай, что с тобой?
Приглядевшись, Коллин увидел, что хотя лицо Мэтью казалось спокойным, было похоже на то, что его снова может вырвать. Пододвинувшись к нему поближе, Коллин прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Мэт, если ты их порадуешь еще одним приступом рвоты – клянусь, я лично тебя убью!
Он собирался прибавить что-то еще более внушительное, когда ему в голову пришла неожиданная мысль, что спокойствие Мэтью во время поединка было наигранным. Коллин всегда знал, что его друг умен, но это было лучше, чем ум! Это была хитрость! Может быть, из Мэта и в самом деле выйдет что-то необыкновенное?
С другой стороны рядом с Мэтью сидела Лара. Она пододвинулась поближе, скромно поцеловала его в щеку и прошептала на ухо что-то такое, отчего бледность сменилась на лице Мэтью ярким румянцем. Он смог только громко откашляться в ответ, а девушка стала с неприступным видом смотреть в сторону.
Ларе в состязании посчастливилось меньше. Несмотря на то что она фехтовала неплохо, девушка проиграла. Проиграл и Дэниел, а вслед за ним и Карли, – впрочем, это не уменьшило его воодушевления. В течение следующего часа счет менялся в пользу то одной, то другой команды. Второй раунд прошел в том же ключе, что и первый, третий – тоже, так что результат снова зависел от последнего поединка, выпавшего по жребию Мэтью и Джайлзу.
Когда оба подростка заняли свои места на противоположных концах фехтовальной дорожки, Мэтью взглянул на отца, стоявшего рядом с Джеррелом Роузоном и Томом Келторпом. Бран тут же улыбнулся сыну. На поединок смотрели не только фехтовальщики обеих команд – почти все население Девондейла тоже пришло посмотреть на состязание.
– Господа, вы готовы? – официальным тоном спросил лейтенант Херн.
– Готов! – ответили оба одновременно.
– Сходитесь!
Джайлз тут же двинулся вперед; Мэтью тоже. Оба начали исследовать возможности противника посредством ложных выпадов и небольших атак. Отец Томас любил говорить своим ученикам, что фехтование напоминает игру в шахматы с молниеносной скоростью, и этот поединок был прекрасной иллюстрацией такого подхода.
Джайлзу первому засчитали очко – он нанес удар в бок Мэтью. В ответ Мэтью выиграл две следующие схватки. После этого темп поединка начал замедляться, и ни одному из фехтовальщиков не удавалось добиться преимущества. Позже Мэтью признался Коллину, что перестал понимать, сколько времени они уже фехтуют. Во рту у него пересохло, и он задумался: а испытывает ли и Джайлз жажду? Через несколько мгновений Джайлз атаковал его и выровнял счет: два-два. Потом он вырвался вперед на очко, потому что контратака Мэтью не достигла цели.
Мэтью вернулся на исходную позицию. На вид он казался раздосадованным. «Потому что в последний момент Джайлз извернулся и избежал его ответного удара», – подумал Коллин. Следующую схватку Мэтью снова закончил с ничейным счетом; но теперь мускулы его ног, должно быть, устали, а меч в руке весил гораздо больше, чем раньше. Правда, и Джайлз, похоже, запыхался. Кажется, Мэтью тоже заметил это, потому что атаковал с новой силой, стремясь поразить Джайлза прямо в грудь, но промахнулся, потому что противник отклонился и присел. В результате именно ему и досталось еще одно очко.
От смущения Мэтью густо покраснел, и Коллин догадался, что он осыпает самого себя упреками. Коллин и Гарон принялись кричать ему разные подбадривающие слова, но Мэтью как будто не слышал, так сильно он сосредоточился на фехтовании.
Отец Мэтью говорил ему, что для успеха фехтовальщику уверенность в себе необходима не меньше, чем талант. Коллин знал об этих словах. К несчастью, как раз в тот момент Мэтью испытывал сильнейшее смущение оттого, что не сумел воспользоваться подвернувшимся шансом. До ничейного счета ему не хватало одного очка, но одно очко отделяло его и от поражения в том случае, если Джайлз успешно завершит поединок.
Когда противники снова сошлись, Джайлз перешел на близкую дистанцию, и для Мэтью забрезжил луч надежды – Джайлз направлял клинок слишком внутрь, оставляя бок неприкрытым. Мэтью решил воспользоваться этим и сделал стремительный выпад, оказавшийся для Джайлза полной неожиданностью. Казалось, промахнуться Мэтью не мог; однако Джайлз в последнее мгновение сумел каким-то образом парировать удар. Мэтью лихо отбил нападение и снова бросился в атаку, но его соперник опять ухитрился защититься за долю секунды до того, как меч Мэтью достиг цели. Затем последовало яростное мелькание клинков. Внезапно Джайлз присел и прыгнул вперед, атакуя снизу вверх под совершенно необычным углом. Несмотря на отчаянные усилия, Мэтью не удалось отклонить клинок противника, и Джайлз выиграл последнюю схватку – и, стало быть, поединок.
Команда Девондейла замерла в удрученном молчании. В конце концов кто-то вспомнил о вежливости и зааплодировал. Оба подростка пожали друг другу руки; Джайлз схватил Мэтью за плечи и обнял. Мэтью покачал головой, улыбнулся и тоже обнял своего победителя.
Когда он вернулся на скамью, Коллин кинул ему полотенце и погладил по спине. Какие бы чувства ни бушевали в душе Мэтью в тот момент, на его лице ничего прочесть было нельзя.
– Друзья, если вы согласитесь уделить мне немного внимания, я хотел бы вручить призы, – объявил отец Томас. – Это было замечательное соревнование, и мы увидели весьма одаренных молодых людей… гм… и девушек. Я не сомневаюсь, что ваши учителя вами гордятся. Тренеру команды-победительницы, Джеррелу Роузону из Грейвенхейджа, я вручаю это знамя, изготовленное нашей дорогой Маргарет Гримли.
Роузон подошел к отцу Томасу, и они обменялись рукопожатием, в то время как члены команды Грейвенхейджа восторженно кричали «ура», а болельщики Девондейла вежливо аплодировали. Приняв знамя, Роузон поднял его над головой и взмахнул, приветствуя зрителей. Пять золотых звезд, расположенные по кругу, сияли на темно-синем фоне. Они обозначали пять провинций Элгарии, а под ними золотыми буквами было вышито: «Девондейл».
– Теперь, если мастер Нейсмит, мастер Люин и мастер Миллер будут так добры и подойдут сюда, я вручу остальные призы. Для победителей в личном зачете у меня есть три прекрасных приза, пожертвованных Харолом Лонгверсом, – произнес отец Томас, указывая рукой на столик перед собой. На нем лежали нож, большая бело-голубая фарфоровая кружка и толстое кольцо из красновато-желтого металла.
– Как чемпиону сегодняшнего соревнования, Джайлзу Нейсмиту предоставляется право выбирать первым.
Джайлз подошел к столику, посмотрел на призы и после короткого раздумья выбрал кольцо. Он улыбнулся, подкинул его в воздух и поймал на лету. Затем очередь выбирать была за Мэтью, и он взял себе нож, оставив Коллину кружку. Все трое встали рядом, подняв над головами призы, чтобы зрители могли их рассмотреть. Зрители и фехтовальщики кричали «ура».
Коллин смотрел, как двое мужчин поспешно разбирали фехтовальную дорожку, втыкали в землю факелы и расставляли столы. Несколько горожанок, как и обещал отец Томас, принесли подносы с едой и питьем. Аппетитный запах жареного мяса напомнил подростку, что он умирает с голоду. Пожав руки всем, кому полагалось, он отошел, чтобы собрать свои вещи и найти место, где можно было бы переодеться.
Лара уже пришла на место пира и беседовала с Бекки Эндерз, тоже девондейлской девушкой. Вся экипировка Лары была завязана в аккуратный узелок. Она где-то смогла переодеться в темно-зеленое платье и причесаться. Ее преображение произвело большое впечатление на Коллина: он не мог понять, когда и где она успела все это проделать. Вдобавок ко всему ее губы были накрашены. На его памяти это с ней случилось в первый раз.
– Пожалуйста, позволь посмотреть твою кружку, – попросила Бекки, когда он подошел к ним. Она была примерно на год моложе Коллина – красивая девушка с большими карими глазами и светлыми локонами, падавшими на плечи. Мельница ее отца стояла на окраине города. Во время последнего праздника Зимы Коллин танцевал с ней и даже подумывал, не поцеловать ли ее где-нибудь за амбаром.
– Конечно, смотри, – ответил он, протягивая кружку.
– Очень красивая. Да, я и забыла тебя поздравить. Ты сегодня отлично фехтовал.
– В самом деле? – Он был удивлен ее оценкой и слегка смущен: ему совсем не казалось, что он добился выдающегося результата.
– Конечно. Просто чудесно, – сказала девушка, обнимая его.
– Ну… ладно, спасибо.
Она не сразу оторвалась от него, и, когда объятие продлилось несколько дольше, чем он ожидал, Коллин почувствовал, что начинает краснеть.
– Отец сказал мне, что Харол раздобыл ее у какого-то типа неподалеку от Стурги. Что ты с ней будешь делать?
– С чем?
– С кружкой, глупыш.
Когда он рассмотрел кружку, которую держала в руках девушка, Коллин слегка погрустнел: внутри было изображение сада с деревьями, каких он никогда не видывал.
Снаружи кружка была разрисована виноградными лозами и цветами.
– Думаю, матери отдам, – ответил он. – Ей такие вещи нравятся.
Лицо Бекки утратило недавнюю нежность.
– Понятно, – сказала она, возвращая ему кружку. – Что ж, я уверена, что она ей очень понравится. А теперь мне, пожалуй, пора бежать. Ты идешь, Лара?
Коллин смотрел девушке вслед, ошеломленный внезапной переменой ее настроения. Он еще больше растерялся, когда Лара поцеловала его в щеку.
– А это за что?
– Если бы ты подарил свою кружку этой глупой ломаке, я разбила бы ее о твою башку.
– Подарил ей кружку? Но с какой стати я стал бы дарить ей кружку?
Но уже через мгновение он понял, что имела в виду Лара:
– А, вот ты о чем! Я очень глупо выглядел, да? – Лара дружески дернула его за волосы:
– Не глупее, чем обычно. – Он ухмыльнулся:
– Это немало.
– Ты уже поговорил с Мэтью? – спросила Лара.
– Конечно поговорил… что ты имеешь в виду? – Заметив серьезное выражение на лице Лары, Коллин добавил: – Что-то стряслось?
– Боюсь, что он считает себя виноватым в нашем поражении.
– Бог ты мой, что за глупость! – сердито воскликнул Коллин. – Мы все проиграли. Не все же десять схваток он проиграл?!
Он быстро осмотрелся вокруг и заметил Мэтью, в одиночестве прогуливавшегося у здания муниципального совета.
– Вот и я ему то же самое попыталась втолковать, – сказала Лара, – но он… ну… не знаю, как и сказать. – И она издала неопределенный звук, выражавший отчаяние.
– Наверное, мне бы стоило отдать кружку тебе, чтобы ты разбила ее о его башку.
Лара взглянула в сторону Мэтью и печально покачала головой:
– Он все время себя во всем винит. Ты с ним поговоришь?
– Конечно.
– Хорошо. Пока, скоро увидимся на танцах, – сказала девушка, быстро обняв его.
– На танцах? Я-то думал, что нам дадут поесть. Я умираю с голоду.
– Не волнуйся, ты сможешь наесться до отвала, но и танцы тоже будут, – весело ответила Лара. – Фергус, Эйкин и еще кое-кто будут играть. Разве не здорово?
Последние слова она произнесла уже на ходу.
Лара слегка приподняла подол и быстро пошла по траве. Подойдя к столам, она замедлила шаг и пошла важно, как настоящая дама. Коллин смотрел ей вслед и только головой качал. Женщины непрерывно повергали его в изумление. За последний год девчонка-сорванец, которая карабкалась по деревьям не хуже его друзей-приятелей, преобразилась совершенно. Судя по тому, как она стала одеваться и вести себя, да еще по быстрым взглядам, которые она бросала в сторону Мэтью, Коллин не сомневался, что она вполне отдавала себе отчет в происшедшей метаморфозе. Он решил, что рано или поздно до Мэтью дойдет смысл ее взглядов.
Уже почти совсем стемнело, и факелы горели. К счастью, погода не менялась. Кто-то даже расставил по периметру площади свечи в банках, которые образовали красивую светящуюся нитку. Коллин отошел в сторонку, быстро снял влажную рубашку и надел свежую. Когда он вернулся, Мэтью по-прежнему прохаживался туда-сюда в полном одиночестве, заложив руки за спину. Коллин положил на землю свои вещи и кружку и рысцой подбежал к нему, а потом зашагал рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58