Священник понял, что эливенер намерен отключить электропитание автоклавов и тем самым уничтожить монстров. Рядом с Иеро оставалась только Лэса. Иеро мысленно окликнул брата Лэльдо:
— Эй, ты уверен, что это не опасно?
— Уверен, — ответил эливенер. — Им не выскочить из автоклавов. Оставайтесь у той двери, заглянем потом в следующий блок.
— Хорошо, — немного растерянно передал Иеро и оглянулся. До конца здания и до двери, ведущей наружу, было метров сорок, не больше. Может быть, пока что попытаться отпереть замок?..
Но тут священник услышал легкий шорох за последним в линии автоклавом.
— Тревога! — мгновенно передал он на общей волне. — Здесь кто-то есть!
И тут их атаковали.
Свет, сочившийся из окошек автоклавов, был слишком слаб, чтобы священник и иир'ова могли как следует рассмотреть напавшие на них существа, а огоньки на ладонях, само собой, тут же исчезли, поскольку Иеро схватился за меч и нож, а Лэса — за кинжал. Но когда священник отбивался от мохнатых и вооруженных огромными острыми когтями лап, ему казалось, что на него налетело по крайней мере с десяток неведомых тварей. Кто-то яростно шипел, плевался и всячески стремился дотянуться до лица священника, из чего Иеро сделал вполне естественный вывод, что существо, с которым он сражается, отлично видит в темноте. Силы Иеро уже шли на убыль, он не мог нападать, он просто держал оборону, пробившись наконец к стене здания и прижавшись к ней спиной. Его меч свистел, бешено вращаясь, но священник понимал, что если не случится чуда — он обречен.
И чудо случилось.
Под потолком лаборатории внезапно вспыхнули десятки огромных ослепительных ламп.
И тогда Иеро увидел, что он сражается с одним-единственным существом, очень похожим на иир'ова.
Лэса, занявшая оборонительную позицию неподалеку от священника, дралась с точно такой же огромной кошкой.
Когда загорелся свет, зажженный братом Лэльдо, лабораторные сторожа вдруг замерли и уставились на Лэсу, явно забыв о своих обязанностях.
Иир'ова громко взвыла, потом коротко мяукнула несколько раз, — и сторожа отозвались на том же языке, непонятном никому из беглецов, — и в лаборатории начался громкий и экспрессивный кошачий разговор, длившийся не менее получаса. Друзьям Лэсы не оставалось ничего иного, кроме как рассматривать охранников. Впрочем, Иеро еще и занялся многочисленными царапинами, оставленными на его руках когтями сторожа.
Гибкая, стройная Лэса, чьи предки бежали когда-то из подобной лаборатории, была немалого роста — около двух метров, но те кошки, что охраняли производящий монстров конвейер, оказались выше нее сантиметров на двадцать, не меньше. И они имели совершенно другую окраску короткой шерстки. По их угольно-черным спинам словно пробегали серебристые волны — поскольку кончики шерстинок были голубовато-белыми. При этом на головы кошек словно кто-то натянул полосатые черно-белые чепчики, из которых торчали острые темно-серые уши с кисточками. А вот грудь и живот у обеих особей (а это оказались мужчина и женщина) были покрыты мягкой, шелковистой шерсткой совершенно неожиданного рыжего цвета. У рослых кошек были такие же, как у Лэсы, огромные зеленые глаза, скошенные лбы, широкие кошачьи носы и маленькие подбородки. Одежды на обоих стражах оказалось ничуть не больше, чем на Лэсе, — неширокие кожаные пояса, туго стягивающие талию, и все. У каждого стража был кинжал в кожаных ножнах, и еще с поясов свешивались небольшие замшевые мешочки.
Пока кошки объяснялись между собой, брат Лэльдо подошел к священнику и тихо сказал:
— Кажется, они договорятся.
— Похоже на то, — кивнул Иеро. — Хорошо, что тебе удалось включить свет.
— Я как раз нашел нужный рубильник… но вообще-то я искал совсем другое.
— Что именно? — Иеро отвел взгляд от трех огромных прекрасных кошек, энергично жестикулировавших в ходе дипломатических переговоров, и посмотрел на эливенера.
— Я сначала хотел просто отключить все это, — брат Лэльдо коротким жестом обвел ряд гигантских автоклавов. — Но потом подумал… ну, решил, что надо попытаться выпустить монстров из двух последних инкубаторов. Пусть тут побегают, глядишь, отвлекут от нас погоню.
— Или сами погонятся за нами, — возразил священник-заклинатель. — Такую возможность ты предусмотрел?
— Конечно. Потому и копался там так долго. Мне кажется, там есть таймер… мы можем установить определенное время, когда дверца автоклава откроется.
— Но им не выйти из здания.
— Выйдут, — хмыкнув, ответил брат Лэльдо. — Им захочется на свободу. А снести дверь для таких — раз плюнуть. Там же зрелых и почти зрелых уродов не меньше двух десятков! А вообще-то я думаю, что сторожа помогут нам решить эту проблему.
Иеро удивленно посмотрел на брата Лэльдо, а потом его взгляд вернулся к кошкам. А ведь похоже на то, что молодой эливенер прав, подумал вдруг священник. Иир'ова и ее соплеменники явно не намеревались конфликтовать. Все трое отошли к последнему в ряду автоклаву, и мужчина-сторож что-то объяснял Лэсе, а та слушала с предельным вниманием.
Наконец кошки подошли к ожидавшим их беглецам.
— Это Дил и Рита, — представила своих новых знакомых иир'ова. — Они брат и сестра. Здесь, в виварии, еще много таких. Они пока что называют себя просто кошками, и, как ни странно, совсем не рвутся на свободу, в отличие от моих предков. Но помочь нам готовы.
— Не рвутся на свободу? — удивился Иеро. — Странно. Кошки — по природе свободный народ.
— У нас возникают иногда такие мысли, — осторожно передала Рита. — Но… как бы это сказать… ненадолго.
— Да, — подтвердил ее брат. — Иной раз нам вроде бы хочется сбежать, но… я только недавно это заметил… ну, это как-то сразу забывается.
— Забывается? — резко вскинул пушистую голову медведь. — А на вас случайно не наложили заклятье?
— Заклятье? — распахнула огромные глаза Рита. — Заклятье…
— Очень может быть, — авторитетно сообщил Горм. — Мы в северных лесах тоже таким пользуемся… ну, это даже настоящим заклятьем не назовешь, так, крохотные чары. На детишек налагаем, пока совсем маленькие, — чтобы не отходили далеко от матери.
— И ты можешь его снять? — спросил брат Лэльдо.
— Ну, если оно похоже на наше, северное, — попробовать можно, — задумчиво ответил медведь. — Лэса, поможешь?
— Конечно! — радостно откликнулась иир'ова. — Как это делается?
Они вдвоем отошли в сторонку и принялись совещаться на направленной волне. Остальные ждали, с надеждой поглядывая на Лэсу и Горма. Наконец парочка заговорщиков вернулась.
— Мы попытаемся, — передала Лэса. — Но есть ли смысл снимать заклятие с двоих, если оно наложено на всех?
— Всех нам не собрать, — пояснил Дил. — Кошки сторожат лаборатории попарно, вместе с беланами, — вы их пристукнули, когда входили сюда, — а здания разбросаны на огромной площади, и все заперты, конечно. Нам и ночи не хватит…
— Ладно, — кивнула Лэса. — Тогда мы начнем с вас двоих, а потом, возможно, вы сумеете сами выучить, что надо делать…
Рита издала радостный визг, от которого у всех, кроме кошек, заложило уши.
— Отлично, сестренка! — мысленно завопила Рита. — Научи нас! Уж мы им покажем!
— Ого! — высказался наконец молчавший до сих пор Клуц. — Похоже, ваши хозяева здорово ошибаются, если рассчитывают на вашу вечную преданность.
— Ха! Преданность! — мысленно воскликнул Дил. — О чем это ты, приятель? Мы тут заперты, вот и вся преданность! И бежать некуда, кругом отряды Безымянного. Да и сам он рядом. Да и смысла в этом нет никакого.
— Ну, посмотрим, что ты запоешь, когда освободишься от заклятия, — фыркнула Лэса. — Так, начинаем.
Кончиком своего острого, как бритва, кинжала, Лэса начертила на гладком деревянном полу два небольших круга, вплотную один к другому, и велела Дилу и Рите встать в них и прислониться друг к другу спинами.
— Вы брат и сестра, — попутно пояснила иир'ова, — а значит, единство крови усиливает действие наложенных на вас чар. Ну, и мы будем действовать так же — усилим противоядие, используя ваше родство.
Потом Лэса достала из висевшего на ее поясе мешочка маленький сверток из провощенной ткани. В свертке оказался тонкий пучок сушеной травы, неизвестной ни Иеро, ни брату Лэльдо. Лэса выдернула из пучка две травинки и вручила их черно-рыжим кошкам, а остальное снова тщательно завернула и спрятала в мешочек.
После этого Лэса, полыхнув огненно-зелеными глазами, заявила:
— Вы трое тут ни при чем, — она имела в виду Иеро, брата Лэльдо и Клуца. — Так что отойдите-ка в сторонку и не подглядывайте! У нас тут дела секретные.
— Ну и ну! — покачал огромной головой лорс. — И что, мы должны еще и помалкивать?
— Нет, ваши разговоры нам не помешают, — фыркнула иир'ова. — Просто исчезните с глаз, вот и все.
Пришлось всем, кто непосредственно не участвовал в ритуале, обогнуть соседний автоклав и встать так, чтобы даже ненароком не увидеть предстоящего таинства. Как только мешающие колдовству лица исчезли из вида, Лэса тихо запела, и Горм вторил ей низким, басовитым рыком. Под этот необычный аккомпанемент Иеро спросил брата Лэльдо:
— А где ты научился разбираться в подобном оборудовании? Я что-то вообще не слыхал ни о чем подобном. И откуда оно взялось, если не секрет?
Молодой эливенер тяжело вздохнул, помолчал немного и наконец ответил:
— Я знаю все это лишь в теории, по чертежам… Видишь ли… — Брат Лэльдо снова надолго замолчал, но священник, почувствовавший в его тоне нечто странное, терпеливо ждал. — Видишь ли, мои учителя далеко не всегда были так гуманны… и когда-то, в давние времена, считали, что земное человечество не слишком отличается от животных ни по уровню интеллекта, ни по духовным, моральным качествам…
— Не может быть, — изумленно выдохнул Иеро, привыкший считать Братство Одиннадцатой Заповеди чуть ли не собранием святых.
— Увы, это так, — криво улыбнулся брат Лэльдо. — Они ведь не просто так явились на Землю. Они здесь экспериментировали. Привезли массу специального оборудования… вот оно, ты его видишь собственными глазами… отлавливали не только животных, но и людей… ставили над ними опыты, брали образцы тканей… ну, в общем, они тогда вели себя ничуть не лучше, чем слуги Безымянного — сейчас.
— Не верю, — прошептал священник. — Зачем они это делали?
— Из чисто научного любопытства, — грустно ответил молодой эливенер. — Попытайся понять, они действительно ни во что не ставили наших предков. Впрочем, по сравнению с ними люди, наверное, и в самом деле выглядели не слишком-то выгодно. И в смысле физического развития, и интеллектуально… А их ученые сами даже и не спускались на Землю. Тут действовали их посланцы, особые существа, созданные именно для этой цели. Они ловили людей, забирали их на локальные корабли-полусферы, проводили серии опытов, а потом, если человек оставался после этого жив, возвращали его назад, как правило, стирая память. А иной раз даже и не стирали, им в общем-то было все равно, вспомнит кто-то об издевательствах над ним или нет. Или, наоборот, вписывали в их память «воспоминания» о путешествии на какую-то неведомую планету. В общем, изучали реакции и прочее. Ну, а потом грянула Смерть, ядерная война…
— И что, они из-за этого стали другими? — язвительно поинтересовался Клуц.
— Не знаю, — покачал головой брат Лэльдо. — Не знаю, из-за этого или из-за чего-то другого… но они остались на Земле…
— Почему? — тут же спросил Иеро.
— Им было интересно, что произойдет после Смерти. Как изменится жизнь на этой планете. Ведь в их глазах Смерть была всего-навсего грандиозным генетическим экспериментом! Несколько локальных кораблей разбились, оборудования попало в чьи-то руки, но в чьи именно, эливенеров не интересовало. Они были просто наблюдателями. Однако со временем их взгляды изменились…
— И почему же? — не уступая в язвительности Клуцу, спросил Иеро. Ему очень не нравилось то, что он слышал. Конечно, священник прекрасно понимал, что брат Лэльдо тут совершенно ни при чем, Лэльдо был обыкновенным землянином, его лишь воспитали эти… независимые наблюдатели, и все же какая-то доля той неприязни, которую Иеро испытывал теперь к Братству Одиннадцатой Заповеди, досталась и брату Лэльдо.
— Я, честно говоря, не понял, почему, — с легким смущением ответил Лэльдо. — Я много раз задавал этот вопрос, и мне всегда отвечали одно и то же: что оставшиеся на Земле встретили Учителя. Кем он был и откуда взялся — понятия не имею, но он сумел каким-то образом повлиять на взгляды моих наставников… конечно, это произошло не сразу, понадобилось какое-то время, и даже немалое… но в итоге эливенеры стали защитниками жизни на Земле. С одной лишь оговоркой: они защищают то, что родилось на планете само, естественным образом. А то, к чему приложили руку мастера Безымянного, с их точки зрения необходимо уничтожить.
— Ну, дают! — не удержавшись, воскликнул Иеро. — И Лэсу, выходит, надо уничтожить? И весь ее народ? И Котю? И вот этих, черно-рыжих? Ну, дела!
Молодой эливенер грустно покачал головой и развел руками, всем своим видом показывая: он тут ни при чем. Да и в самом деле, брат Лэльдо был всего лишь воспитанником тех странных пришельцев, которые многие десятилетия или даже столетия смотрели на земное человечество как на сборище букашек, с которыми совершенно незачем церемониться, букашек, пригодных лишь для биологических опытов, и не более того.
На этом неприятный для Лэльдо разговор оборвался. Медведь позвал спрятавшуюся за автоклавом троицу:
— Эй, где вы там? Выходите! Готово!
Иеро, Клуц и брат Лэльдо направились к остальным, и сразу, уже издали, увидели, что Дил и Рита зажгли на ладонях огоньки. «Когда это Лэса успела их этому научить?» — мимоходом подумал священник, но вопросов задавать не стал. Не до того было. Двое бывших охранников лаборатории обрушили на него и эливенера поток мысленной речи:
— Это действительно были чары! Вот здорово! Теперь нам хочется на свободу, да еще и как!
— Ну, получат от нас эти паразиты!
— Да уж, устроим мы жабам веселую жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36