Если моя пациентка желает сказать мне, что ее муж — отец ребенка, значит, так тому и быть.
Как обидно. Придется отложить мысли о славе еще на некоторое время. Теперь он никогда не сможет заявить о своем успехе, предъявив ребенка Беркли. Но будут и другие.
Скотт посмотрел на Ричарда, вздохнул и встал:
— Доктор Хайли, когда вы завтра придете в кабинет, то обнаружите, что мы конфисковали все ваши медицинские и деловые отчеты. Мы серьезно озабочены большим количеством смертей среди матерей в Вестлейкской клинике, и это дело находится под тщательным расследованием.
Он почувствовал твердую почву под ногами.
— Я приветствую самое тщательное изучение отчетов обо всех моих пациентках. Смею заверить, что уровень смертности среди матерей в нашей клинике крайне низкий, учитывая случаи, с которыми мы имеем дело.
По дому поплыл запах фондю. Он хотел съесть его. Он ужасно проголодался. Если фондю не помешать, оно пригорит. Еще несколько минут. Зазвонил телефон.
— Пусть ответит моя телефонная служба, — сказал он, но тут же понял, что не может так поступить. Конечно, звонят из больницы, чтобы сообщить ему, что миссис Демайо все еще не вернулась домой, и ее сестра обезумела. Это может стать отличным поводом сообщить прокурору и доктору Кэрроллу об исчезновении Кэти. Он взял трубку.
— Доктор Хайли.
— Доктор, это лейтенант Вейнгарден из 17-го участка в Нью-Йорке. Мы только что арестовали человека, подходящего под описание преступника, вчера вечером укравшего саквояж из багажника вашей машины.
Саквояж.
— Его нашли? — Что-то в голосе выдало его. Прокурор и доктор Кэрролл пристально наблюдали за ним. Прокурор подошел к столу и открыто взял трубку параллельного телефона.
— Да, мы нашли ваш саквояж, доктор. В том-то все и дело. Несколько предметов, находящихся в нем, могут привести к гораздо более серьезным обвинениям, чем обвинение в воровстве. Доктор, вы не опишете содержимое вашего саквояжа?
— Лекарства, несколько основных препаратов, аптечка первой помощи.
— Как насчет медицинской карты пациентки доктора Эммета Салема, окровавленного пресс-папье и старого башмака?
Он почувствовал тяжелый, подозрительный взгляд прокурора. Закрыл глаза. И совершенно спокойно поинтересовался:
— Это шутка?
— Я знал, что вы так ответите, сэр. Мы сотрудничаем с прокуратурой округа Вэлли по делу о подозрительной смерти доктора Эммета Салема. Я сейчас позвоню прокурору. Похоже, что наш подозреваемый мог убить доктора Салема при ограблении. Спасибо, сэр.
Он услышал, как Скотт Майерсон приказал полицейскому:
— Не вешайте трубку.
Он медленно опустил трубку на рычаг. Все кончено. Теперь, когда саквояж у них, все кончено. Как бы ни пытался он блефовать, расследование закончилось.
Пресс-папье, липкое от крови Эммета Салема. Медицинская карта Венджи Льюис, противоречащая тому, что записано в его отчетах. Этот убогий, грязный мокасин. Если башмак впору…
Он посмотрел на свои ноги, беспристрастно оглядывая патину на красивых английских туфлях из кордовской кожи. Они не остановятся, пока не найдут подлинные медицинские карты. Если башмак впору, носи его.
Мокасины не были впору Венджи Льюис. Высшая ирония заключалась в том, что они были впору ему. Так же очевидно, как если бы он в них ходил, они привязали его к смертям Венджи Льюис, Эдны Берне, Эммета Салема.
Истерический смех сотряс его крепкое тело. Прокурор закончил говорить по телефону.
— Доктор Хайли, — официальным тоном заявил Скотт Майерсон, — вы арестованы за убийство доктора Эммета Салема.
Полицейский, сидевший за столом, быстро поднялся. До этого момента не осознавал, что следователь делал записи. Он смотрел, как следователь достал из кармана наручники.
Наручники. Тюрьма. Суд. Человеческие ничтожества будут судить его. Он, победивший первый акт жизни, рождение, станет обычным заключенным.
Он вскочил. Необузданная сила вернулась. Он провел операцию. Несмотря на его талант, операция не удалась. Пациент мертв. Остается только выключить системы поддержания жизни.
Доктор Кэрролл с любопытством смотрел на него. С момента их встречи в среду вечером, Кэрролл проявлял враждебность. Каким-то образом Эдгар Хайли был уверен, что именно Ричард Кэрролл начал его подозревать. Но он отомстит. Смерть Кэти Демайо станет его местью Ричарду Кэрроллу.
Следователь приближался. Отблеск огня сверкнул на наручниках.
Доктор Хайли вежливо улыбнулся.
— Я вспомнил, что у меня действительно есть некоторые медицинские отчеты, которые могут вас заинтересовать.
Он подошел к стене, отпустил пружину, которая удерживала панель. Панель отодвинулась. Он открыл сейф.
Он мог бы собрать все отчеты и броситься к камину. Огонь, разведенный Хильдой, теперь жарко пылал. Прежде чем они смогут ему помешать, он избавится от самых важных отчетов. Нет. Пусть они узнают о его гении. Пусть скорбят о нем.
Он вытащил конверты из сейфа, сложил на столе. Все теперь смотрели на него. Кэрролл подошел к столу. Прокурор все еще держал руку на телефоне. Один следователь ждал с наручниками. Другой только что вернулся в комнату. Вероятно, рыскал по дому, совал нос в его вещи. Собаки, преследующие добычу.
— О, там есть еще одна карта, которую вы не прочь получить.
Он подошел к столу у камина и взял виски. Понес к сейфу, медленно отпивая. Пузырек там, в глубине сейфа. Он спрятал его туда в понедельник вечером, на случай, если придется им воспользоваться. Этот случай наступил. Он не ожидал, что все закончится именно так. Но он все еще властвует над жизнью и смертью. Только он один может принять высшее решение. В комнату проник запах горелого. Он с грустью понял, что это фондю.
Подойдя к сейфу, он быстро открыл пузырек и бросил кристаллы цианида в бокал. Когда на лице Ричарда отразилось понимание, доктор с насмешливой улыбкой поднял бокал.
— Нет! — закричал Ричард и бросился через комнату, увидев, что Эдгар Хайли поднес бокал к губам и проглотил содержимое. Ричард выбил бокал из рук Хайли в тот момент, когда тот упал, но знал, что уже слишком поздно. Четверо мужчин беспомощно наблюдали, как вопли и стоны Хайли растворились в сжимающейся тишине.
— О боже! — воскликнул молодой следователь. И с позеленевшим лицом выскочил из комнаты.
— Зачем он это сделал? — спросил другой. — Какая ужасная смерть.
Ричард склонился над телом. Лицо Эдгара Хайли исказилось, на губах выступила пена. Выпуклые глаза уставились в пустоту.
Он мог бы сделать столько добра, подумал Ричард. А вместо этого предпочел быть эгоцентричным гением, использующим богом данный талант для экспериментов над жизнями.
— Как только я подсоединился к разговору с нью-йоркской полицией, он понял, что ни ложью, ни убийствами уже не откроет себе путь к спасению, — сказал Скотт. — Ты был прав насчет него, Ричард.
Выпрямившись, Ричард подошел к столу и просмотрел имена на картах. БЕРКЛИ, ЛЬЮИС.
— Вот отчеты, которые мы ищем.
Он открыл карту Беркли. Первая страница начиналась со слов:
Элизабет Беркли, возраст 39 лет, стала моей пациенткой сегодня. Она никогда не сможет зачать ребенка, я решил, что она будет моей следующей необыкновенной пациенткой.
— Здесь история болезни, — произнес он спокойно.
Скотт стоял над телом.
— И как подумаешь, что этот псих был лечащим врачом Кэти… — пробормотал он.
Ричард поднял глаза от карты Лиз Беркли.
— Что ты сказал? — переспросил он. — Ты хочешь сказать, что Хайли лечил Кэти?
— Она в среду была у него на приеме, — ответил Скотт.
— Где она была?
— Она упомянула об этом, когда… — Его перебил телефонный звонок. Скотт взял трубку. — Да. К сожалению, это не доктор Хайли. Назовитесь, пожалуйста. — Он изменился в лице. Молли Кеннеди. — Это Молли.
Ричард насторожился. От мрачного предчувствия перехватило дыхание.
— Нет, — отвечал Скотт. — Я не могу позвать доктора Хайли. А в чем дело? — Он выслушал, потом прикрыл микрофон рукой. — Хайли сегодня вечером положил Кэти в клинику, и она пропала.
Ричард вырвал у него трубку.
— Молли, что случилось? Почему Кэти там? Что значит «пропала»? — Он выслушал ответ. — Брось, Молли. Кэти никогда не ушла бы из больницы. Уж ты-то должна понимать. Жди у телефона.
Бросив трубку, он расшвырял карты по столу и почти в самом низу стопки нашел ту, которую страшился увидеть. Демайо, КЭТЛИН. Открыв ее, начал читать, и его лицо побледнело. Дошел до последнего абзаца. С отчаянием взял трубку.
— Молли, позови Билла.
Скотт и следователи слушали, как он говорит:
— Билл, Кэти истекает кровью где-то в Вестлейкской клинике. Позвони в лабораторию Вестлейка. Сразу же, как мы найдем ее, нам понадобится пакет нулевой резус-отрицательной крови. Пусть они будут готовы взять кровь и провести анализ на гемоглобин, гематокрит, группу и пробу совместимости для четырех пакетов цельной крови. Скажи им, чтобы подготовили операционную. Встретимся там. — Ричард положил трубку.
Невероятно. Совершаешь какие-то действия, зная, что может быть слишком поздно. Он повернулся к следователю, сидящему за столом.
— Позвоните в клинику. Вызовите следственную группу из кабинета Хайли и отправьте их на поиски Кэти. Скажите им, чтобы обыскали все — каждую комнату, каждый шкаф. Мобилизуйте весь персонал клиники. Каждая секунда на счету.
Не дожидаясь указаний, следователь помоложе побежал заводить машину.
— Пошли, Ричард, — раздраженно сказал Скотт. Ричард схватил карту Кэти.
— Мы должны знать все, что он с ней сделал.
Он взглянул на тело Эдгара Хайли. Они опоздали на несколько секунд и не сумели предотвратить его смерть. Неужели они не успеют спасти Кэти?
Он сгорбился рядом со Скоттом на заднем сиденье полицейской машины, мчащейся сквозь ночь. Хайли ввел Кэти гепарин больше часа назад. Это быстродействующий препарат.
Кэти, думал он, почему ты не сказала мне? Почему решила, что должна идти в одиночку? Никто так не может. Нам могло быть так хорошо вместе. О, Кэти, у нас могло быть то же, что у Молли и Билла. Счастье ждет нас, стоит только протянуть руку. Кэти, ты тоже это чувствовала. Ты боролась с этим. Почему? Почему? Если бы ты доверилась мне, рассказала, что лечишься у Хайли. Я бы никогда не подпустил тебя к нему. Почему я не заметил, что ты больна? Почему не заставил рассказать мне? Кэти, я хочу быть с тобой. Не умирай, Кэти. Подожди. Я найду тебя. Кэти, держись…
Машины влетели на стоянку клиники. Полицейские ворвались в вестибюль. Фил руководил поисками, лицо у него было мрачное.
Вбежали Билл и Молли. Молли рыдала. Билл был неестественно спокоен.
— Сюда едет Джон Пирс, лучший гематолог в Нью-Джерси. Здесь хороший запас цельной крови, и мы можем достать еще. Вы нашли ее?
— Пока нет.
Приоткрытая дверь на пожарную лестницу распахнулась настежь. Оттуда выбежал молодой полицейский.
— Она в морге. Кажется, мертва.
Через несколько секунд, Ричард качал Кэти на руках. Ее кожа и губы были пепельно-серыми. Он не мог нащупать пульс.
— Кэти. Кэти.
Билл тряхнул его за плечо.
— Доставим ее в операционную. Нам придется работать быстро, если вообще еще не поздно.
80
Она летела в тоннеле. В конце был свет, тепло. Так легко уплыть туда.
Но кто-то не давал ей уйти. Кто-то держал ее. Голос. Голос Ричарда.
— Держись, Кэти, держись.
Ей так не хотелось возвращаться. Это так трудно, так темно. Настолько проще уйти.
— Держись, Кэти.
Вздохнув, она повернулась и начала возвращаться.
81
В понедельник вечером Ричард с огромным букетом роз в руках на цыпочках вошел в палату. Утром воскресенья опасность миновала, но, просыпаясь, Кэти едва успевала сказать одно-два слова и тут же опять засыпала.
Он посмотрел на нее. Глаза у нее были закрыты. Он решил выйти и попросить у медсестры вазу.
— Просто положи их рядом со мной. — Он резко обернулся.
— Кэти. — Ричард взял стул. — Как ты себя чувствуешь?
Она открыла глаза и скривилась, взглянув на аппарат для переливания крови.
— Я слышала, вампиры бастуют. Из-за меня они не у дел.
— Тебе лучше. — Он надеялся, что навернувшиеся на глаза слезы останутся незамеченными.
Но Кэти заметила. Протянув свободную руку, нежно провела пальцем по его векам.
— Пока я снова не заснула, пожалуйста, расскажи, что произошло. Иначе я проснусь в три часа ночи и буду пытаться собрать все воедино. Зачем Эдгар Хайли убил Венджи?
— Он ставил опыты на пациентках. Ты, конечно, знаешь о ребенке из пробирки, родившемся в Англии. Хайли был слишком амбициозен, чтобы просто производить детей In vitro для их биологических родителей. Он вознамерился ни больше, ни меньше, как брать зародыши у женщин, которые делали аборт, и имплантировать эти зародыши в матки бесплодных женщин. И он сделал это! За последние восемь лет он научился иммунизировать приемную мать против отторжения чужеродного плода. Он добился одного полного успеха. Я показал его отчеты в лаборатории по исследованию рождаемости в больнице «Маунт-Синай», и мне сказали, что Эдгар Хайли сделал качественный скачок в бластоцидных и эмбриональных исследованиях. Но после этого успеха он захотел освоить новые земли. Анна Хоран, которой он сделал аборт, заявляет, что изменила решение, но он усыпил ее и забрал плод, когда она была без сознания. Так и было. В соседней палате его ждала Венджи Льюис для имплантации. Венджи думала, что просто подвергается процедуре, которая поможет ей забеременеть. Хайли не ожидал, что Венджи проносит плод монголоидной расы так долго, хоть и усовершенствовал свою систему до такой степени, что проблема расы в действительности значения не имела. Когда у Венджи не случилось выкидыша, он так заинтересовался этим экспериментом, что не смог уничтожить плод. Он решил довести его до положенного срока, а потом — кто бы стал его обвинять, если бы у Венджи родился ребенок с примесью восточной крови? Настоящая мать, Анна Хоран, замужем за европеоидом.
— Ему удалось подавить иммунную систему? — Кэти вспомнила аккуратные таблицы на занятиях по естественным наукам в колледже.
— Да, и безо всякого вреда для ребенка. Опасность для матери была гораздо сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34