Поужинать решил в ресторане у самой больницы. Неплохое место. Там готовят вполне приличный стейк, а ему необходимо предстать в образе добросовестного врача.
«Я беспокоился о миссис Демайо. Вместо того чтобы идти домой, поужинал в соседнем ресторане и тут же вернулся в клинику, проверить ее состояние. Слава богу, что я это сделал. По крайней мере, мы попытались».
И еще один важный момент. Даже в такую жуткую ночь, как эта, нет ничего необычного в том, чтобы пойти в этот ресторан пешком. Тогда никто не будет точно знать, сколько времени он отсутствовал.
А пока он будет ждать кофе, сделает последний необходимый шаг. Он оставил Кэти в пять минут восьмого. Пришел в ресторан без четверти восемь. Кэти получит снотворное ровно в восемь. Это сильное лекарство, в ее ослабленном состоянии оно подействует мгновенно.
К восьми тридцати он сможет без риска подняться по служебной лестнице на четвертый этаж, войти в гостиную, убедиться, что Кэти спит, и сделать ей укол гепарина, мощного антикоагулянта, от сочетания которого с таблетками давление и гемоглобин начнут резко падать.
Он вернется в ресторан, выпьет кофе, заплатит по счету и отправится в клинику. Возьмет с собой сестру Рендж, чтобы проверить состояние Кэти. Через десять минут Кэти окажется в операционной.
Она здорово облегчила ему задачу, не пригласив посетителей на вечер. Конечно, он учел такую возможность, и добавил бы гепарин в кровь, которую ей станут вливать во время операции. Это столь же эффективно. Но более рискованно.
Стейк был неплох. Странно, как сильно он голоден в подобных случаях. Он бы предпочел поесть, когда все закончится, но это почти невозможно. Поскольку сестра Кэти в Опере, к тому времени, как с ней свяжутся, будет сильно за полночь. Он останется в больнице, чтобы утешать ее, когда она приедет. Она запомнит его доброту. Домой он попадет не раньше двух или трех. Он не мог так долго обходиться без еды.
Он позволил себе бокал вина. Он предпочел бы обычную половину бутылки, но сегодня это недопустимо. Тем не менее, один бокал согрел его, взбодрил, помог рассмотреть разные возможности, подумать о неожиданностях.
После этого он будет в безопасности. Саквояж не нашли. Вероятно, никогда и не найдут. Угроза со стороны Салема устранена. Газеты писали, что он «упал или выбросился». Эдну похоронили сегодня утром. Венджи Льюис похоронили вчера.
Мокасин в ящике Эдны ничего не скажет людям, которые заберут ее убогие пожитки. Ужасная неделя. И совершенно ненужная. Ему должны были позволить открыто продолжать работу. Всего поколение назад людей возмущало искусственное оплодотворение. Теперь благодаря этому методу ежегодно на свет появляются тысячи младенцев.
А если вернуться на сотни лет назад! Арабы уничтожали врагов, проникая в их лагеря и оплодотворяя кобыл с помощью хлопка, пропитанного семенем негодных жеребцов. Надо быть гением, чтобы это спланировать.
Врачи, добившиеся первых успехов в оплодотворении in vitro , гениальны.
Но его гений превзошел всех. И ничто не встанет на его пути, когда он будет пожинать заслуженные плоды.
Нобелевская премия. Когда-нибудь он получит ее. За вклад в медицину, считавшийся невозможным. Он решил одновременно проблему абортов и бесплодия. И трагедия в том, что если об этом станет известно, его, как Коперника, сочтут преступником.
— Вам понравился ужин, доктор? — Официантка казалась знакомой. Ах да, он принял у нее ребенка несколько лет назад. Мальчика.
— Прекрасный ужин. А как ваш сын?
— Замечательно, сэр. Просто замечательно.
— Чудесно. — Невероятно, эта женщина и ее муж платили ему из денег, отложенных на первый взнос для покупки дома. Что ж, она получила желаемое. — Капуччино, пожалуйста.
— Конечно, доктор, но вам придется минут десять подождать.
— Пока вы готовите кофе, я позвоню. — Он уйдет меньше чем на десять минут. Официантка его не хватится.
В окно он увидел, что снег прекратился. Он не мог взять пальто из гардероба. Выскользнув через боковую дверь рядом с холлом с телефонами и туалетами, он торопливо пошел назад по дорожке. Холод обжигал лицо, но он едва замечал это. Он рассчитывал каждый шаг.
Оставаться в тени было просто. У него в кармане ключ от пожарного выхода позади гинекологического крыла. Никто никогда не пользовался этой лестницей. Он вошел в здание.
Лестница была ярко освещена. Он выключил свет. Он мог пройти по клинике с завязанными глазами. На четвертом этаже он осторожно открыл дверь, прислушался. Ни звука. Он бесшумно ступил в коридор, и через несколько секунд был в гостиной палаты Кэти.
Пришлось подумать еще об одном. Вдруг ее привезла бы в клинику сестра или друг? Вдруг этот человек захотел бы остаться ночевать на диване в гостиной? Вестлейкская клиника открыто приветствовала такие ночевки по желанию пациенток. Приказав покрасить гостиную, он избавился от этой возможности.
Расчеты. Расчеты. Они так же полезны и необходимы в жизни, как и в лаборатории. Днем он оставил шприц с гепарином в ящике стола под малярным холстом. Свет со стоянки, лившийся через окно, позволил ему сразу найти стол. Он взял шприц.
Наступил решающий момент. Если Кэти проснется и увидит его, он в опасности. Допустим, она тут же уснет снова. Конечно, она никогда не спросит про укол. Когда позже он вернется с сестрой Рендж, если Кэти почему-либо все еще будет в сознании и скажет об уколе, объяснить просто: она перепутала. У нее просто брали кровь на анализ. И все же лучше бы ей сейчас не просыпаться.
Он вошел в палату, склонился над Кэти. Взял ее за руку. Занавеска была чуть отодвинута. Слабый свет проникал в комнату. Он видел ее профиль. Ее лицо повернуто к стене. Дыхание неровное. Она говорила во сне. Он не мог разобрать слова. Наверное, ей что-то снится.
Он воткнул иглу в руку, надавил на поршень. Кэти поморщилась и вздохнула. Глаза, затуманенные сном, открылись, и она повернула голову. В тусклом свете он увидел ее расширенные зрачки. Она озадаченно посмотрела на него.
— Доктор Хайли, — прошептала Кэти, — зачем вы убили Венджи Льюис?
61
Скотт Майерсон скорее устал, чем злился. С тех пор как во вторник утром обнаружили Венджи Льюис, умерли еще двое. Два хороших человека — трудолюбивая регистраторша, заслужившая несколько лет свободы за то, что годами заботилась о престарелых родителях, и врач, вносивший серьезный вклад в медицину.
Они умерли из-за его нерасторопности. Скотт был уверен, что убийца — Крис Льюис. Сеть, натянутую вокруг Льюиса, не разорвать. Если бы только они сразу поняли, что Венджи Льюис убили. Он бы немедленно допросил Льюиса. Возможно, им удалось бы его расколоть. И тогда Эдна Берне и Эммет Салем остались бы живы.
Скотт не мог дождаться, когда Льюис наконец попадет к нему в руки. Человек, убивший беременную жену, способен на любое хладнокровное убийство. Льюис доказал это. Он был самым отвратительным преступником — потому что ничем не походил на преступника. Он внушал доверие, и к нему поворачивались спиной.
Льюис с подружкой приземляются в семь. К восьми они должны быть здесь. Льюис, похоже, уверен в себе. Понимает, что скрываться бесполезно. Думает, что выкрутится. Знает, что все улики — косвенные.
Но косвенная улика, правильно поданная в суде, может быть гораздо лучше показаний очевидца. Скотт сам возьмется за это дело, доставит себе такое удовольствие.
В половине восьмого пришел Ричард. Он не стал ходить вокруг да около.
— Похоже, мы раскопали выгребную яму, — заявил он. — которая называется «Вестлейкский центр материнства».
— Если ты о том, что психиатр, вероятно, спал с Венджи Льюис, то я согласен, — ответил Скотт. — Но я думал, что мы все обсудили днем. В любом случае это несложно выяснить. Получим образцы крови плода и выведем Фухито на чистую воду. Он не может отказаться сдать кровь на анализ. Отказ станет прямым признанием вины, а его медицинской карьере конец, если подтвердится еще один случай соблазнения.
— Я не об этом, — нетерпеливо перебил Ричард. — А о Хайли. Я думаю, что он ставит опыты на пациентках. Я только что разговаривал с мужем одной из них. Он никак не может быть отцом ребенка, однако присутствовал при родах. Он думает, что жена пошла на искусственное оплодотворение без его согласия. Я считаю, что дело зашло еще дальше. Хайли производит искусственное оплодотворение без ведома пациенток. Именно поэтому под его опекой на свет появляются чудо-дети.
— Ты хочешь сказать, что Хайли оплодотворил Венджи Льюис спермой мужчины монголоидной расы и собирался выйти сухим из воды? — фыркнул Скотт. — Ну ты даешь, Ричард!
— Может, он не знал, что донор монголоидной расы. Может, он ошибся.
— Врачи не совершают подобных ошибок. Но даже если предположить, что твоя теория верна, — а мне, честно говоря, не верится, — это не делает его убийцей Венджи.
— С Хайли что-то не так, — настаивал Ричард. — Я почувствовал сразу, как только увидел его.
— Послушай, мы проведем расследование в «Вестлейкском центре». Если там какие-то нарушения, мы их обнаружим и выдвинем обвинение. Если ты прав, и он производит искусственное оплодотворение без согласия пациенток, мы прижмем его. Это подпадает под закон о преступлении против личности. Но давай вернемся к этому позже. Сейчас меня больше всего беспокоит Крис Льюис.
— Займись этим, — настаивал Ричард. — Тщательно проверь Хайли. Я уже занялся выдвинутым против него иском о преступной халатности. Миссис Хоран скоро будет здесь и расскажет мне, почему подала в суд. В «Ньюсмейкере» написано, что до приезда сюда он работал в Ливерпуле. Давай позвоним туда. Вдруг всплывет что-нибудь о нарушении профессиональной этики. Тебе дадут эту информацию.
— Разумеется, действуй, — пожал плечами Скотт. Зазвонил телефон. Скотт включил внутреннюю связь.
— Приведите его, — сказал он и, откинувшись в кресле, посмотрел на Ричарда. — Приехал безутешный вдовец капитан Льюис с любовницей.
62
Дэнни Дьюк с несчастным видом сгорбился на стуле в полицейском участке. Он потел, нервы у него были на пределе, руки дрожали, в глазах мутилось. Еще тридцать секунд — и он бы ушел. Сидел бы сейчас дома, после дозы, с блаженной легкостью в теле. Вместо этого — душный, потный ад.
— Оставьте меня в покое, — прошептал он. Полицейские не обратили на это внимания.
— Это ты, Дэнни, должен дать нам от себя отдохнуть. На этом пресс-папье кровь, Дэнни. Кого ты им ударил? Давай, Дэнни. Мы знаем, что не старую леди, у которой ты вчера стащил сумочку. Ее ты толкнул. Она сломала бедро. Это очень паршиво, когда тебе семьдесят пять. Весьма вероятно, что дело кончится пневмонией. Она может и умереть. Это тоже будет убийством, Дэнни. Помоги нам, и мы посмотрим, что можно для тебя сделать, понимаешь?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — прошептал Дэнни.
— Конечно, знаешь. В твоей машине лежал докторский саквояж. И эта сумочка. Бумажник, который ты стащил в магазине, был у тебя в кармане. Мы знаем, что саквояж ты украл вчера вечером. Нам об этом сообщили. Швейцар видел, как ты это сделал перед «Карлайлом». Он тебя опознает. Но кого ты ударил пресс-папье, Дэнни? Расскажи нам. И как насчет мокасина, Дэнни? С каких пор ты хранишь старые туфли? Расскажи нам.
— Это все лежало в саквояже, — пробормотал Дэнни.
Полицейские переглянулись. Один пожал плечами и повернулся к газете, лежавшей на столе. Второй бросил медицинскую карту, которую изучал, обратно в саквояж.
— Ладно, Дэнни. Мы позвоним доктору Салему и выясним, что было в саквояже. Вот все и решится. Было бы проще, если бы ты согласился сотрудничать. Ты здесь достаточно давно, чтобы это понимать.
Первый следователь поднял глаза от газеты.
— Доктор Салем? — удивленно переспросил он.
— Да. Это имя указано на карте. А, понятно. На табличке в саквояже написано «доктор Эдгар Хайли». Наверное, у него была карта пациента другого врача.
Молодой следователь подошел к столу с утренним выпуском «Дейли Ньюс» в руках. Он открыл карту и просмотрел пачку листов с именем ЭММЕТ САЛЕМ, Д.М., напечатанным в верхней части. Затем показал на третью страницу «Ньюс».
— Салем — тот доктор, которого вчера вечером нашли на крыше пристройки «Эссекс Хаус». Прокурор округа Вэлли работает над этим делом вместе с нашими людьми.
Полицейские с новым интересом взглянули на Дэнни и подозрительно прищурились.
63
Он внимательно смотрел, как глаза Кэти закрылись, дыхание выровнялось. Она снова заснула. Вопрос о Венджи выплыл из подсознания, вероятно, из-за того, что повторилось психическое состояние, в котором Кэти пребывала в понедельник ночью. Она, возможно, и не вспомнит, что задала этот вопрос, но рисковать нельзя. Вдруг она заговорит об этом при сестре Рендж или других врачах в операционной прежде, чем ей дадут наркоз? Он лихорадочно искал выход. То, что в прошлый понедельник Кэти стояла у окна, все еще может уничтожить его.
Придется убить ее до того, как через час к ней зайдет сестра Рендж. Укол гепарина немедленно остановит коагуляцию, но чтобы все завершилось, нужно несколько часов. Так он планировал. Теперь он не мог ждать. Нужно немедленно сделать второй укол.
Гепарин у него в кабинете. Он боялся идти в аптеку клиники. Значит, надо спуститься по пожарной лестнице на стоянку, воспользоваться личным входом в кабинет, снова наполнить шприц и вернуться сюда. Это займет не меньше пяти минут. Официантка заметит его отсутствие за столом, но с этим ничего не поделаешь. Довольный, что Кэти заснула, он быстро вышел из палаты.
64
Помощник медэксперта в лаборатории судебной медицины округа Вэлли в пятницу вечером работал сверхурочно. Доктор Кэрролл попросил его сравнить микроскопические образцы из дома, где предположительно покончила с собой Венджи Льюис, с образцами из квартиры, где с Эдной Берне предположительно произошел несчастный случай. Он осторожно просеял содержимое пылесборников, принесенных из дома Льюис и квартиры Берне, и тщательно выискивал все необычное.
Лаборант прекрасно разбирался в микроуликах, интуиция редко подводила его. Особый интерес всегда представляли волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34