Живая ведьма тебя уже не устраивает.
Лена еще раз внимательно смотрит на дисплей, где ведьмочка успешно занимается телекинезом, потом хмыкает, встает и подходит к компьютеру.
— Да, впечатляет, только что ты скажешь на это?
Лена набирает код какой-то фазы и без “искателя” находит нужную сцену. В необычно обставленной комнате, скорее всего кухне, женщина, одетая в странный наряд, состоящий из разрозненных полос прозрачной и непрозрачной переливающейся ткани, что-то готовит в прозрачном сосуде, стоящем на чем-то вроде плиты. Как и ведьма, она манипулирует с кухонными принадлежностями, не вставая с места. Только в отличие от ведьмы женщина читает какой-то журнал, отрываясь от него время от времени. Повинуясь ее взгляду, в сосуд засыпаются специи, большая ложка помешивает содержимое.
— Ну?
— Что это?
— Это фаза биологической цивилизации. Как видишь, они тоже владеют телекинезом, и весьма успешно. Причем пользуются им в повседневном быту, а не только для приготовления адских зелий, как твоя ведьма. Так что, дорогой мой, наличие телекинеза, левитации — кстати, могу показать тебе и такую фазу, я в ней бывала и успешно левитировала, — так вот, это ничего не доказывает.
— Да, ты права. Это само по себе ничего не доказывает, но при наличии определенных условий доказывает все.
— Это каких же условий?
— При наличии в этой фазе других проявлений ЧВП. Надо бы дать Кэт задание проверить все эти фазы на наличие ЧВП.
— Ну, ты даешь! Ты думаешь, что ты говоришь? Ты предлагаешь проверять на наличие этого сатанинского ЧВП наиболее благополучные во всех отношениях фазы! Да над тобой весь Монастырь ухохочется в лежку!
— Может быть, Леночка, может быть. Но прими во внимание то, что мы практически ничего не знаем об этом ЧВП. Каковы у него методы, какие цели он преследует? Что, если твои любимые биофазы — это только промежуточный этап в его деятельности? Ты можешь точно предсказать, какое их ждет будущее?
Лена, не говоря ни слова, вновь тянется к компьютеру, но я, поняв свою оплошность, останавливаю ее.
— Стоп, стоп! Не надо доказательств, я просто опять забыл, где я нахожусь и каковы наши возможности. Но, Лена, речь не идет конкретно о биоцивилизациях и конкретно о телекинезе и левитации. Хотя это момент интересный. Я говорю о Начале. Том Начале, мысль о котором преследует меня весь день, с того момента, как ты сказала это слово. И только сейчас я понял, что это такое. Не знаю, как это объяснить с точки зрения хронофизики, но у меня создается впечатление, что во всех этих аномальных фазах существует возможность свободного или почти свободного перемещения из фазы в фазу. Во всяком случае, без колоссальных энергетических затрат и отнюдь не в виде матриц, а напрямую, в собственном теле.
Лена с сожалением смотрит на меня, словно на помешанного, а я продолжаю:
— Я вижу, ты не до конца понимаешь мою мысль. Вот, посмотри. — Я вызываю на дисплей характеристики тех аномальных фаз, коды которых вспоминаю. — Видишь, все они относятся к низкочастотным фазам. Более того, они близки по частотам, почти не отличаются по амплитуде, а по фазам, я имею в виду фазы, как характеристики, почти совпадают. Это — фазы-близнецы. Почему бы не предположить, что связь между ними гораздо проще, чем между такими, с которыми мы в основном имеем дело. Ведь нам весьма трудно проникать во все высокочастотные фазы, а в эти, низкочастотные, в особенности. Недаром Кэт называет их труднодоступной областью. Если наложить сюда графическую характеристику нуль-фазы, — я опять обращаюсь к пульту, и на дисплее поверх характеристик аномальных фаз накладывается яркая синусоида, резко отличающаяся от них по всем параметрам, — то обрати внимание, как велико расстояние между точками графика нашей фазы и этими. Зато как они все близки друг к другу!
Лена смотрит на меня все так же сочувственно.
— И эта мысль пришла тебе в голову, когда ты лежал в моих объятиях? Милый, ведь все это — только расстояние между кривыми на плоскостных графиках. Ты и сам прекрасно понимаешь, что на деле это гораздо сложнее.
Я перебиваю ее, опасаясь вновь потерять свою мысль:
— Пусть это примитив, пусть! Но, может быть, сейчас нам надо помыслить именно примитивно!
Лена молчит, а я пытаюсь привести последний аргумент:
— Эйнштейна, кажется, спросили, как делаются великие открытия? Знаешь, что он ответил?
Лена отрицательно мотает головой.
— Все знают, что это невозможно, что это чушь, ерунда. Находится невежда, который этого не знает, вот он и делает открытие.
Лена улыбается и еще раз внимательно смотрит на дисплей.
— Не знаю, не знаю… Ты говоришь так убежденно, что мне начинает казаться, что ты прав. Трудно так активно защищать заведомую ахинею. Видимо, ты просто не можешь правильно, с точки зрения хронофизики, выразить свою мысль. Надо будет завтра посоветоваться с Магистром. А вот что касается Начала, то здесь твоя мысль довольно интересна.
Лена снова задумывается. Она встает и ходит по комнате, рассуждая вслух:
— Эти фазы — фазы-близнецы. Нам туда проникать трудно. Визуальный контроль мало что дает. Весьма трудно даже понять толком, что там происходит… Значит, это идеальное место, где можно творить все, что вздумается, не опасаясь серьезного противодействия с нашей стороны.
Она резко останавливается.
— Андрей, ты — гений!
Она подскакивает к компьютеру, целует меня и набирает код вызова Магистра. Я смотрю на таймер.
— Ты с ума сошла, он же спит!
— Сомневаюсь. Да даже если и спит, то он будет несказанно нам благодарен за то, что мы оторвали его от такого прозаического времяпрепровождения, чтобы сообщить ему такую весть. Иначе никакой он не Магистр, он тогда — саксофонист, как вы говорите. Пусть сам тогда идет в Хозсектор, пожизненно…
На экране появляется недовольная физиономия Магистра. Но по мере того, как Лена излагает ему суть идеи, глаза его проясняются, лицо принимает выражение глубочайшей заинтересованности. Когда Лена заканчивает, он какое-то время молчит, потом говорит задумчиво:
— Вот над этим я бился почти четыре года. Пришел Андрэ, и все оказалось так просто!
Он еще немного молчит, собираясь с мыслями, потом оживляется.
— Так. Отдохните, ночь все-таки. Приведите себя в порядок и приходите ко мне завтра в десять часов.
Глава 30
Был у царя генерал,
Он сведения собирал.
Спрячет рожу в бороду
— И шасть по городу.
Л.Филатов
Мы провели у Магистра несколько часов. Кроме нас пятерых, в работе участвовал еще невысокий худощавый брюнет с тонким нервным лицом. “Это Ричард, из сектора Наблюдателей”, — представил его Магистр. Присутствовал еще и Маг Жиль, правда в виде своего изображения на дисплее компьютера.
Поначалу Ричард заинтересовал меня, поскольку я слышал, что такой сектор существует, но ни разу не сталкивался с его работниками и не имел ни малейшего представления о том, чем они занимаются. Но Ричард почти никакого участия в нашей полемике не принимал. Он только очень внимательно слушал всех и иногда, когда Магистр обращался к нему: “Обратите на это внимание, Дик”, делал записи в электронном блокноте. Было ясно, что в нашей проблеме он “плывет”.
В другое время я бы обязательно улучил момент для разговора с ним, но сейчас мне быстро стало не до него. Меня интенсивно обстреливали вопросами, авторы которых были весьма не удовлетворены обстоятельностью моих ответов. Как следствие, в меня летели дополнительные вопросы, каковые также не получали исчерпывающих до дна ответов. И так далее до бесконечности. Я понял, что в конце концов мы зайдем в тупик, и предложил:
— Вот что. Я понял, что идея наличия свободного межфазового перехода в низкочастотных фазах вами, в принципе, принята и решение по этому поводу у вас готово. Сейчас вы пытаетесь заставить меня дать этой идее обоснование или сами пытаетесь обосновать это. Но, братцы мои, вы же не хронофизики, а я тем более. Раз уж мы пришли к решению, давайте начнем работу, а проблемы теоретического обоснования, я считаю, надо передать в Научный сектор. Есть возражения?
Противников такого решения не оказывается. Больно уж надоели всем эти теоретические мудрствования. Всем не терпится поскорее приступить к живой работе. Магистр кратко подводит итоги:
— Значит, так. Я ставлю на Совете Магов задачу для Научного сектора. Пусть поломают себе голову. А мы тем временем займемся поисками таких переходов в низкочастотных фазах. В этом нам должен помочь Ричард.
— Извини, Магистр, — предлагаю я, — мне кажется, что Ричарду необходимо сначала поглубже вникнуть в нашу проблему. Вряд ли он успел получить о ней хотя бы частичное представление, послушав наши сумбурные споры.
Магистр хочет мне возразить, но Ричард опережает его:
— Я понял твое беспокойство, Андрей, но для того, чтобы мой отдел мог вам помочь с наибольшей эффективностью, мне вполне достаточно того частичного представления, которое я уже успел получить. Что же касается более глубокого изучения ваших проблем, то это может только повредить делу.
— То есть? Почему?
— Представь себе, я полностью вник в проблему. То есть я знаю, что вы ищете, зачем, что вы будете делать, когда найдете, какие будут последствия как в случае успешного решения, так и наоборот, что за всем этим стоит, что будет дальше и так далее. И всем, что я узнаю, я поделюсь со своими сотрудниками, когда буду ставить им задачу. Да мы тогда не обнаружим то, что вам нужно, никогда. Мы волей-неволей попытаемся подменить вас. Будем на все, что наблюдаем, смотреть через призму вашей проблемы, за всеми наблюдаемыми событиями будем видеть проявление этого вашего ЧВП. Вы заметили, что я даже не спросил вас, что означает эта аббревиатура? Я просто понял, что ничего хорошего за этим не стоит, и — все. А ведь нам надо просмотреть Время знает сколько картин и событий в фазах Сумеречных миров и найти то, что вам нужно. А уж просматривать это подробно, анализировать, то это или не то, принимать решения и действовать будете вы сами.
Магистр в продолжение всей этой речи одобрительно кивает головой, а когда Ричард заканчивает, хочет что-то сказать, но его опять опережают, на этот раз Андрей:
— Как вы сказали, Ричард, Сумеречные миры?
— Да. Так мы, наблюдатели, называем эту группу фаз. Это как бы предрассветные сумерки истории человечества.
— Если это сумерки, да еще предрассветные, представляю, что творится ночью! — замечает Лена.
— Красивый термин, — говорит Андрей. — Магистр, я предлагаю нашу задачу по поиску свободных переходов и базы ЧВП в низкочастотных фазах закодировать как “Операция “Сумеречные миры”.
— Не возражаю. Да будет так! А теперь — к делу!
— Магистр, — напоминает Андрей, — мы не обсудили еще, а что мы будем делать, когда обнаружим свободный переход или, чем Время не шутит, даже базу ЧВП.
— А это мы обсудим в более тесном кругу, из тех же соображений. Не стоит забивать Ричарду голову спецификой нашей работы, а то он, не дай Время, будет искать для нас объекты побезопаснее. Верно?
Ричард согласно кивает и добавляет:
— К тому же рано или поздно, волей или неволей я все равно неизбежно вникну в вашу проблему достаточно глубоко, но все равно буду держать это подальше от своих сотрудников. А сейчас я представлю вас своим сотрудникам и сформулирую им задачу.
Пока он вызывает на связь руководителей групп, я замечаю, что Катрин подошла к Лене и что-то тихо говорит ей. От меня не ускользнул быстрый взгляд, который Лена бросила на меня, и то, как, коротко что-то ответив Кэт, она задумалась. “Так, — отмечаю я, — наши девочки готовы поставить перед нами еще одну проблему. Поговорим об этом на досуге”.
На дисплеях появляются лица сотрудников Ричарда. Он представляет им нас и объясняет, что их отдел переподчиняется сектору Внедрения и Воздействия для участия в операции “Сумеречные миры”.
— Все коды и данные этих товарищей уже занесены на ваши компьютеры. При необходимости можете обращаться непосредственно к ним. А сейчас я поставлю вам задачу на наше участие в операции “Сумеречные миры”. Нам необходимо сосредоточиться на изучении событий в низкочастотных фазах. Предмет поиска: все необычное и аномальное в этих фазах. Я имею в виду необычное и аномальное с точки зрения этих фаз, так как в этих фазах практически все необычное и аномальное, с нашей точки зрения. Особый интерес будут представлять события, которые раньше в данной фазе не наблюдались или были исключительно редкими, но стали повторяться в ней с некоторой регулярностью. А уж если такие события в будущем этой фазы собираются войти в систему, связывайтесь с любым из них, — Ричард кивает на нас, — в любое время суток. Я правильно поставил задачу, Магистр?
— Я бы не смог сделать этого лучше. Повторю только один момент. Когда упыри пожирают ночного путника, это само по себе ужасно, аномально и необычно. Но нас интересует не сам этот факт, а то, что если раньше упыри выходили на охоту только раз в месяц в безлунные ночи, то сейчас они вдруг стали охотиться каждую неделю и пожирают путников не выборочно — только тех, кто идет по своей воле, — а всех подряд. Понятно?
Все согласно кивают, и Ричард говорит:
— Более подробно я поставлю вам задачу примерно через час. Возвращайтесь к текущей работе.
Ричард прощается с нами и уходит к себе. А мы наливаем себе по последней чашке кофе, и вдруг Андрей предлагает:
— А что, если нам, пока наблюдатели отрабатывают Сумеречные миры, порыться в более позднем Средневековье?
— Обоснуй, — просит Магистр.
— Видишь ли, в Сумеречных мирах ЧВП базируется, разворачивает свою деятельность. Но серьезных результатов он может добиться, если действует не одно поколение. Кто знает, не обнаружим ли мы, что такие деятели, как Чингисхан и его потомки, Игнатий Лойола, Кортес, тамплиеры и их аналоги в других фазах, — порождения ЧВП?
— Мысль интересная… Вот что, мы с Кэт сделаем вам подборку таких фаз, а вы их проработайте. В самом деле, нельзя замыкаться на одном. Ну а сейчас давайте разбежимся, отдохнем, благо день уже кончился, а с утра за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68