Танк проехал первую повозку. Барон увидел обращенные на него тупые, заплывшие жиром глаза. Все пленники каравана были одинакового возраста, не старше двадцати лет. Щетина, усеявшая верхние губы мужчин, грязные волосы женщин, которые без всякого стеснения обнажали свои жирные груди, — зрелище было противным даже для многое повидавшего Тонена. Он брезгливо отвернулся от экрана.
— Что это? — Его взор искал ответ на лицах спутников. Никто не отвечал, и он был вынужден повторить свой вопрос.
— Это настолько противоречит всем законам здравого смысла, — нехотя выдавил из себя Ролан, — что вызывает жуткое желание просто не верить и не замечать этого. Вы видели, как родители везут на продажу своих детей.
— В рабство? — Тонен удивленно поднял бровь. — Ну, это, конечно, страшно и дико, но…
— Кто-то говорил о рабстве? — донесся спереди голос Сергея. — Нет, любезный барон, они торгуют мясом.
Страшное подозрение наконец закралось в голову Тонена. Сергей тем временем продолжал:
— Вы заметили, что во всех деревнях половина детей нормальные, а половина — жутко толстые? — Сергей не стал дожидаться ответа. — Местные жители вывозят своих детей на продажу. За каждого сданного клешнеруким ребенка они получают большие, по своим меркам, деньги. Знаете, как происходит этот процесс? Первый ребенок, наследник, остается, естественно, в семье. Потом рождается второй. Его ограничивают в движениях и кормят самой жирной пищей. По вечерам его запирают в какой-нибудь комнате, а вся семья сидит за столом и обсуждает, как они потратят деньги с его продажи. Старшему братику обещают игрушки, если он будет подкармливать младшенького как следует, пока родителей нет дома. Третий ребенок тоже остается в семье, четвертый — снова на продажу. Наши экспедиции видели семьи, в которых было пятеро живых детей…
Сергей выговорился, и в танке воцарилось молчание. Барон был шокирован.
— Но есть же скот. — Его разум пытался найти что-нибудь несуразное в этой цепочке, чтобы опровергнуть ее. Слишком невероятной была правда. — Человек растет пятнадцать лет до того веса, который свинья или бык наберут за год.
— Этого мы тоже не могли очень долго понять, — признался Ролан. — Узнали, только когда установили записывающие устройства под кожу одной из будущих жертв. Это было еще одним шоком. Их не совсем едят. Их биомасса используется для формирования той или иной твари, а нервная система используется почти без изменений. Вы понимаете?
Тонен, естественно, не понимал. На Мааре биология все еще была уделом избранных, которых феодалы, подобные ему, воспринимали как безобидных чудаков.
— В общем, барон, — Сергей попытался помочь ему, — они едят все, кроме мозга, а мозг вставляют в голову твари. Поэтому они такие умные.
Танк въезжал в следующую деревню. Она снова встретила их тупыми лицами, из которых сразу же выделялись жирнощекие головы будущих клешнеруких. Тонена охватило чувство полной ирреальности происходящего.
— И вы не пытаетесь спасти этих людей?
— Как, Тонен? — жестко спросил Ролан. — Если торговля детьми у них уже в крови. Как их спасать? Залезать всем в головы и вправлять мозги?
— Но ведь нельзя оставить их вот так! — закричал Тонен. — Они питаются себе подобными и счастливы этим! Это же противно природе! Почему вы, почти боги для них, не вернете им человеческий облик!
Все молчали, отводя от него глаза.
— Тонен, нас всех мучают подобные мысли, — нарушил тяжелое молчание Ролан. — Была масса проектов, как мы можем помочь этой планете. Все они упираются в одно. Как вы думаете, они хотят, чтобы им помогали? Они будут счастливы, если мы придем и запретим продавать их детей? Если им придется зарабатывать, не откармливая сыновей и дочерей до третьего подбородка, а работая на полях и заводах?
Тонен вскочил, забыв, где он находится. Раздался глухой стук, и он схватился за затылок.
— Черт! — выругался он, но не остыл, а завелся еще больше. — Но ведь когда-нибудь они станут нормальным народом. Теми, кто будет любить своих детей. И они оглянутся назад, на свое прошлое, и проклянут вас, у которых были силы им помочь и которые прикрыли свое бездействие пустыми фразами.
— Ответственность перед историей, — пробормотал пассажир, сидящий в самом конце танка. — Бали Зюзель на последней конференции говорил почти то же самое…
Тонен встрепенулся, услышав знакомое имя.
— На самом деле, Тонен, мы не бездействуем, — вновь вступил в диалог Ролан. Он чувствовал необходимость оправдать Ледяную, и доводы для этого у него были. — Великие дела никогда не делаются без подготовки. Если сейчас мы бросимся спасать эту планету, не поняв ситуацию до конца, мы просто потерпим поражение. Ничего не изменится. Лет десять мы будем пытаться изменить психологию этого народа, но потом наших ресурсов не хватит, мы будем вынуждены уйти, и все вернется на круги своя.
Все печально молчали. Тонену было несколько неудобно за свою несдержанность, но в то же время он понимал, что был абсолютно прав. Понимали это и его спутники.
— Не грустите, Тонен, — усмехнулся вдруг Ролан. — История доказывает, что, когда здравый смысл борется с моралью, человечество всегда действует против того, что диктует ему разум. Если рассматривать ситуацию объективно, то вмешиваться в дела на этой планете и бессмысленно, и опасно. Но человек всегда был субъективным существом, иначе он не стал бы стремиться к звездам.
— Зюзель тогда же озвучил еще один аргумент, — негромко поддержал его тот же голос сзади, — который довольно сильно ударил по сторонникам невмешательства. Выбор, который сейчас сделает Ледяная, окажет сильнейшее влияние на всю ее дальнейшую историю. Если мы выберем моральное предательство, как Зюзель назвал невмешательство, мы закрепим в менталитете своей нации некоторые черты… — Человек задумался, и все внимательно ждали его слов. Танк тем временем плавно снизил скорость и остановился, но никто этого не заметил. — В общем, расплачиваться за нашу нерешительность сегодня будут завтрашние поколения. Расплачиваться тем, что для них нерешительность, отступление в трудной ситуации станет естественным путем решения проблем. Мы закрепим в своем менталитете трусость и страх перед сложностями.
— Логично, этот доклад и на меня произвел сильное впечатление. — Ролан согласно закивал. — Нация усвоит то поведение, которые мы выберем сейчас, и будет постоянно ему следовать в будущем. Но именно поэтому важно не повести себя безрассудно.
— В общем, барон, смысл их туманных речей таков, что эта ситуация — испытание не для этой несчастной планеты, а для нас самих. Так что не зря Айно Юнтунен почти весь свой визит просидела в ректорате у Зюзеля, — усмехнулся Сергей со своего водительского места. — Скоро будет такая примета. Президент посетила Зюзеля — эвакуация одной планеты. Президент снова посетила Зюзеля — еще одна планета эвакуирована. Президент снова посетила Зюзеля — и мы начинаем освобождение дружественного народа от монстров-завоевателей. Кстати, те, кто хочет посмотреть на коридор, могут это сделать прямо сейчас. Нам повезло, он открыт. Если вы, господа, решили все глобальные проблемы этого мира, то мы, с вашего позволения, двинемся дальше.
Тонен посмотрел на мониторы. Домов больше не было, одни кусты и скалы, и среди них исчезала дорога, по которой ехал танк.
— И где же коридор? — удивился барон.
— А вы не замечаете ничего необычного? — хитро прищурился Сергей. — Смотрите внимательно!
Воздух над дорогой вдруг слегка замерцал, и в нем отразился призрачный пейзаж — странные безбрежные леса с фиолетовыми деревьями.
— Нам нужно лишь проехать вперед, и мы окажемся в том мире. — Сергей обвел взглядом своих пассажиров. — Готовы?
Все утвердительно кивнули. Танк медленно двинулся вперед. Как Тонен ни старался, он не смог определить момент, когда унылый пейзаж вокруг них вдруг превратился в абсолютную темноту. Детекторы танка, настроенные на яркий солнечный день, не сразу справились с почти полным отсутствием света в этом странном лесу. Впрочем, электроника отреагировала на изменения очень быстро — из тьмы на экраны выплыли огромные, покрытые мхом стволы.
— Кстати, вообще удачно! — Сергей радостно обернулся. — Мы всего в десяти километрах от нашей базы. Сколько раз пользуюсь коридором, никогда так близко не выскакивал.
— А разве коридор все время выводит в разные места? — удивился Тонен. Мысль об Эдре все не давала ему покоя, но была настолько неприятной, что он попытался выкинуть ее из головы. — Я думал, что места, которые он соединяет, всегда одни и те же.
— Когда-то ворота здесь были фиксированными, — объяснил ему Ролан. — Но, судя по всему, за ними нужно постоянно следить, а Союз явно не владеет информацией, как это нужно делать. С того-то конца планета клешнеруких, которые присматривают за коридором, а здесь их нет. Вот ворота с этой стороны постепенно и начинают «скакать».
— А почему их твари не помешали нам пройти ворота с того конца? — задал Тонен еще один непонятный вопрос.
Сергей рассмеялся:
— Раньше пытались, но теперь поняли, что себе дороже. Они осознают всю неустойчивость своей власти на Эдре, поэтому лишний раз на рожон не лезут.
Аппаратура Сергея вдруг заговорила с ним какими-то хриплыми голосами. Сергей начал радостно кричать в ответ, в основном передавал какие-то приветы.
— Установили связь с базой, — объяснил Ролан. — Ну, считайте, что приехали.
База Ледяной представляла собой несколько домиков, затерявшихся среди этого безбрежного леса. Как следует изучить ее Тонен не успел, Сергей отвел его в один из домиков обедать, а сам куда-то убежал, и барон остался в небольшой комнате, служившей местным исследователям столовой. Разглядывать здесь было абсолютно нечего, только несколько столов, с десяток стульев и кухонные приборы, поэтому он лениво тыкал мясо вилкой и размышлял о людях, которых только что видел. Он видел жирные лица детей, их тупые взоры, а потом его мысли вдруг перепрыгнули на девушку, которую он оставил в слезах на Земле. Тонен вспомнил неприятную сцену их прощания, увидел со стороны свою фигуру, недоуменно застывшую в прихожей, посмеялся и начал есть живее.
— Приятного аппетита! — раздался мягкий женский голос. Тонен сообразил, что сидел спиной к входу — роскошь, которую он никогда не позволял себе на родной планете. Он обернулся. В проеме дверей стояла невысокая миловидная женщина, приветливо улыбавшаяся ему. В отдалении за ней он увидел приближающегося Сергея, который по дороге оживленно о чем-то беседовал с незнакомым бородатым мужчиной.
— Спасибо. — Тонен наклонил голову и застыл, не зная, что делать дальше.
— Меня зовут Ирина, — представилась женщина. Тонен вдруг заметил, что она носит ребенка. — Я жена Сергея.
— Очень приятно. — Тонен еще раз наклонил голову. — Я уже знаю одну Ирину, на Земле. Меня зовут Тонен Урхо.
— Ну, имя у меня популярное, не то что у вас. — Женщина продолжала улыбаться теплой материнской улыбкой — что было неудивительно, принимая во внимание ее положение. — Сережа успел рассказать про вас пару слов. Да вы не стойте, ешьте, нам уже сейчас нужно будет отсюда улетать.
Она подошла к холодильнику, чье предназначение Тонен успел очень хорошо выучить за время пребывания на Земле, и достала оттуда несколько коробочек. Тонен, пережевывая свой обед, наблюдал, как она делает с ними что-то хитрое, после чего они превращались в тарелки с дымящейся едой.
— Вы еще что-нибудь хотите? — спросила она, увидев, что тарелка Тонена почти пуста. Тонен с набитым ртом промычал что-то отрицательное. — Наше дело — предложить, — улыбнулась она.
Тонен все ждал, пока зайдет Сергей, но тот продолжал о чем-то расспрашивать своего собеседника. Ирина тем временем присела за стол напротив Тонена и, тоже поглядывая на двери, начала обедать. Ее взгляды оказались более притягательными для мужа. Сергей сразу закончил разговор и зашел внутрь.
— Никак не могу привыкнуть, — пожаловался он, обозревая ряды с тарелками. — У нас каждый полет — это событие, а в Союзе корабли ходят, как поезда на Земле. В общем-то у нас совсем нет времени, нужно этим вечером быть в местной столице. Спать будем уже в космосе. — И он начал стоя закидывать куски чего-то аппетитного себе в рот.
— Да не спеши так, Сереженька, — успокоила его жена. — От того, что ты подавишься, быстрее мы не доберемся.
Тонен поднял на нее глаза:
— А вы летите с нами?
Сергей пробурчал что-то неразборчивое, но сел и начал пережевывать тщательнее.
— Да. — Женщина улыбнулась мужу. — Вы видели, как работают ворота с этой стороны? Обратно через них не выбраться, а мне уже не до исследовательской работы. Придется попадать на Ледяную кружным путем.
Ирина оказалась планетологом. Когда Тонен поделился своим наблюдением, что население Ледяной состоит сплошь из ксенологов и планетологов, супруги посмеялись. С учетом того, что Тонен является инопланетянином, сквозь набитый рот объяснял ему Сергей, было бы странно, если бы с ним преимущественно общались ядерные физики или строители. Которых, между прочим, ничуть не меньше, чем специалистов, изучающих другие миры. Пока Тонен обдумывал эту информацию, обед неожиданно закончился, Сергей собрал всю посуду со стола и закинул ее в какой-то ящик.
— Нас уже должны были загрузить. — Он имел в виду груз, над которым трясся всю дорогу. — Пора отправляться.
Они вышли из домика, и Сергей повел их за базу, к небольшой поляне. На ней Тонен впервые увидел местное солнце. Оно было гораздо краснее, чем солнце его родного мира или Земли, и в этих красных лучах, окрашивавших все в какой-то нереальный цвет, он увидел их новое транспортное средство. Четыре металлические лапы, ушедшие на несколько сантиметров в почву, несли массивное металлическое туловище обтекаемой формы. Сверху эта конструкция заканчивалась тремя длинными мечами, бесшумно рубившими воздух по кругу.
— Грузовой вертолет, — сказал, не останавливаясь, Сергей.
Изнутри на них невозмутимо смотрел бородач, с которым незадолго до этого Сергей что-то усиленно обсуждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33