Пока подъедут другие.
– Ты действительно думаешь, что он где-то здесь? – спросил сержант.
– Трудно сказать, как поведет себя пьяный.
Они стояли в нерешительности, освещая своими фонариками деревья. Потом у меня появился первый шанс. Шофер, уже пожилой человек, сказал:
– Вот что я скажу, Джо. Ты посмотри на берегу, а я обойду вокруг дома. Оружия там нет?
– Нет.
– В таком случае будь осторожен. Особенно если наткнешься на этого негодяя.
Сержант отправился по тропинке к морю, а шофер пошел вокруг дома, и я понял, что он должен наткнуться на меня. Я вынул револьвер и прижался к стволу. И когда он проходил мимо, выскочил и, ткнув его дулом в бок, сказал:
– Не поворачивайся и не кричи, тогда с тобой ничего не случится.
Он был разумен и послушался моего приказа.
– Ты не глупи, приятель, я ведь из полиции.
– Я знаю, откуда ты. Брось оружие. – Он помедлил. – Я ведь могу и выстрелить, – продолжал я. – Мне не трудно.
Он бросил револьвер. Я поднял его и сунул в карман куртки.
– Что теперь? – спросил он.
– Медленно иди к машине, подними капот и оборви кабель зажигания.
Он покачал головой.
– Тебе это не поможет, приятель. Сюда уже мчатся три машины, полные полицейских.
– Я слышал ваш разговор по телефону, – сказал я. – Иди!
Он шел медленно, едва шевеля ногами и обильно потея. Добросовестный легавый.
– Зачем ты ее убил?
– Это сделал не я.
– Кто же?
– Не знаю, какой-то человек, забравшийся в дом.
– И ты думаешь, я тебе поверю?
– Нет, не думаю.
– Почему бы тебе не отложить оружие и не поговорить мирно?
– Не выйдет, делай, что я приказал.
Он открыл капот и замер. Тогда я сделал за него все, что хотел: перервал все провода, которые только нашел. Он заметил с угрозой:
– Ты же себе делаешь хуже.
Я ответил:
– Хуже некуда. А теперь иди к "джипу".
– А что будет, если я крикну коллегу?
– Переломлю тебе позвоночник.
Он пошел к "джипу". Левой рукой я провел по щитку приборов и убедился, что ключ на месте.
– Что дальше? – спросил он.
Я подумал, не взять ли его с собой, но потом решил иначе.
– Ложись на землю, лицом вниз.
Лунного света было достаточно, чтобы заметить, как покраснели его уши.
– Вариться мне в аду, если я соглашусь! – рявкнул он и вдруг крикнул изо всех сил: – Джо!
После чего больно ткнул меня под дых.
Я, конечно, мог бы его убить, но не стал этого делать. Я ведь ничего не имел против шофера полиции, исполнявшего свой долг. Поэтому я оглушил его револьвером по голове. Но он, падая, ухватил меня за ногу.
– Джо!
Я кинулся на него, но он был силен, и уже через миг я едва не взвыл от боли. Забыв про оружие, я врезал ему левой в подбородок, а потом ткнул коленом в желудок. Он крякнул и тут же потерял ко мне всякий интерес.
Я поднялся и, чувствуя тошноту, заковылял к "джипу". Сев за руль, увидел на тропинке сержанта, бежавшего с пистолетом в руке. Но стрелять он почему-то не решался.
– Бен! – крикнул он.
Шоферу удалось привстать.
– Пристрели эту собаку! – прокричал шофер.
Ветровое стекло "джипа" разлетелось после первого же выстрела, затем последовал второй. Мне было так же плохо, как и полицейскому, но тем не менее я рванул машину. Шофер кинулся мне наперерез.
Я, сам того не желая, ударил его бампером. Кустарник затрещал от его падения, а я быстро повел машину по изъезженной дороге в сторону шоссе. Сгибаясь за рулем от следующих один за другим выстрелов, я мчался, сбивая ветки деревьев. Наконец появилось шоссе. У меня в выигрыше осталось минут пять – десять. Я, правда, перервал у них провода, но радиотелефон, возможно, еще работал. И, вполне вероятно, сюда действительно уже мчались три патрульные машины, набитые полицейскими. Я понятия не имел, с какой стороны они должны появиться. Скорее всего, через несколько минут все окрестные дороги будут перекрыты, а все полицейские Флориды будут оповещены, что на "джипе" 4-1153 канареечного цвета удирает убийца.
Я вспомнил, что в восьми милях прямо по шоссе находится маленький городок, и не ошибся. В магазинах, кроме заправочной станции, свет был погашен.
Проезжая мимо, я резко обогнал какого-то пожилого туриста в "бьюике", бросившего на меня злой взгляд.
Я прибавил скорость, направляясь к окраине города и к мосту через реку. Перед мостом было пустынно. Я свернул с дороги, вышел из машины и стал ждать "бьюик". Турист вскоре затормозил у моста.
– Черт возьми, парень, – сказал он. – Я еще раньше подумал, что вы гоните слишком быстро. Ну, что случилось? Не справились с управлением?
Я подошел к его машине.
– Можно сказать и так.
Распахнув дверцу, сел рядом с ним и ткнул ему в ребра дулом револьвера.
– Давай вперед! Как быстро идет ваша машина?
Он посмотрел на оружие и судорожно сглотнул.
– Иногда доводил до ста миль в час.
Я покачал головой.
– О, нет! Сейчас надо выжать все, на что она способна. А способна она на все сто шестьдесят. Мне надо успеть, пока не перекрыта дорога у 19-го шоссе. В противном случае, может возникнуть перестрелка. Значит, надо опередить их.
Пожилой турист поднял голову. Я знал, о чем он думает. Он не хотел терять свою машину и не хотел умирать. А это было возможно, если он не подчинится мне.
– Кажется, у меня небольшой выбор?
– Вообще никакого.
И он нажал на педаль. Страх и любопытство были в его глазах. К тому же турист оказался отличным водителем.
– Неприятности с полицией?
– Угу.
– Что вы натворили?
Объяснять ситуацию было бессмысленно.
– Убил женщину, – сказал я.
Турист воспринял это спокойно и сделал поворот на скорости сто десять миль в час.
– Я не знаю подробностей, но есть довольно много женщин, которые лучшего и не заслуживают, – пробурчал он.

6

19-е шоссе перекрыто не было. Значит, мы имели некоторое преимущество перед полицией. Турист замедлил скорость, посмотрел на оружие и спросил:
– Куда?
– На юг.
Он что-то пробормотал себе под нос, но послушался. Похоже, что, несмотря на страх и нервозность, он наслаждался ситуацией: первый раз в жизни он нарушал закон, и где-то в глубине души ему это нравилось.
Я сказал:
– А теперь поезжайте со скоростью восемьдесят миль в час, пока я не прикажу добавить газу.
– И долго?
– Я скажу.
Шамрок и Кросс-Сити лежали в темноте, если не считать нескольких ночных вывесок в магазинах и бензоколонках. У меня снова комок подступил к горлу, когда проезжали мимо продуктового магазина, в котором мы делали покупки. Всего несколько часов назад Цо была жива и думала обо мне, а я этому не придавал значения. Она не терпела зеленый горошек, но я его любил, и она купила его.
"Нет! Боже мой, прошу! Нет!" – воскликнула она и защитила мою голову своими руками. А потом, когда красная волна уносила нас в море, она прошептала последние слова: "Я люблю тебя, капитан Чарли!"
Я вытер тыльной стороной ладони глаза.
– Что случилось? – спросил пожилой человек.
– Я плачу.
– Вы ее любили?
– Да, наверное.
Мы оставили позади себя Ойгене, Олдтаун и Наинин – и везде дорога не была перекрыта. Но счастье не могло продолжаться вечно. Вокруг нас кипела работа. А полицейские, поднятые по тревоге, разрабатывали планы. Вахмистры маленьких городов, смахнув из глаз сон, выводили свои машины со стоянок. И на всех радиоволнах передавалось мое описание: рыжеволосый, веснушчатый, вес около девяноста килограммов, сидит за рулем желтого "джипа", разыскивается по подозрению в убийстве и сопротивлении полиции. При аресте быть осторожными, преступник вооружен.
В домике уже, наверное, полным-полно полицейских. Через несколько минут радиоинформация добавит мое имя и биографию: разыскивается по поводу убийства Чарльз Уайт, выпущенный вчера утром из Райфорда после отбытия четырехлетнего заключения. Возможно, находится по дороге Пальмето-Сити. Он вооружен и опасен.
Я бегал по радиошкале "бьюика", но не нашел ничего, кроме кубинских станций, которые рекламировали какие-то витамины.
Пожилой водитель искоса посмотрел на меня.
– Полицейское радио этим приемником не поймать.
– Это я уже понял, – ответил я и выключил приемник.
В окне я увидел, как заходящая луна скользнула от вершины одной сосны к другой. До пальм мы еще не добрались. Я хотел составить конкретный план, но не мог этого сделать. Знал лишь одно: мне нужно попасть в Гавану. Там меня ждали сорок восемь тысяч долларов. Кроме того, там, возможно, удастся связаться с сеньором Пезо. Если я и раньше представлял для него ценность, то теперь вообще неоценим. Люди, которых разыскивают по поводу убийства, не задают вопросы о вознаграждении. Им нечего терять.
Остались позади Чифленд, Отер, Крик, Лебанон, так же как Ойгене, Олдтаун и Наинин, и тем не менее я, как говорится, был в цейтноте. Когда мы проезжали через Лебанон, в помещении местного шерифа уже горел свет, и зевающий полицейский, который как раз надевал пояс с оружием, внимательно посмотрел на нашу машину. Розыск, значит, уже начался. В Инглисе дорога, возможно, будет перекрыта. Несомненно, "бьюик" видели и другие люди. До сих пор меня спасало лишь то обстоятельство, что я освободился от "джипа".
Впервые я обратил внимание на то, что до сих пор тяжело дышу, а водитель еще и подсыпал соли на рану:
– Время поджимает, не так ли?
Я лишь прорычал в ответ:
– Заткнись, ради Бога, заткнись!
Он отвернулся.
– Зачем так злиться, просто я констатирую факт.
Я попытался сосредоточиться. Долго мне нельзя оставаться в "бьюике". В какой бы машине я ни сидел, меня задержат на первом же посту.
В Пальмето-Сити я знал полдюжины капитанов рыболовецких судов, которые за хорошие деньги переправили бы меня в Гавану. Это относилось также к Сарасоте и Форту-Майерс. Поскольку Бет жила в Пальмето-Сити, поиски сконцентрируются в этом городе. Лучше для меня было пробраться в центральную часть штата, а оттуда податься на Запад, если только я миную Тампо-Бей.
Восточнее Инглиса должна находиться развилка, ведущая в Янки-таун и Батлахохоте-Бей. Когда я еще работал, запасался там льдом.
– Теперь недалеко, старина, – сказал я.
Он посмотрел на меня, подняв седые брови.
Я покривил душой:
– В Батлахохоте-Бей меня ждет судно.
– Вот как? – сказал он, пытаясь говорить спокойно.
Мы проехали через Инглис, маленький поселок, насчитывающий не более двухсот жителей. Но главный перекресток был освещен, и за ним я мог рассмотреть блестящую черно-белую машину.
– Стоп! – приказал я ему. – Сворачивайте направо и выключите огни.
Он повиновался. Он тоже был в большом напряжении и тяжело дышал.
– Что дальше?
– Выходите! – сказал я. – Свою машину найдете в Рики-Тайне без повреждений. Это в трех милях отсюда, у устья Батлахохоте-Ривер.
Он было запротестовал:
– Но я ведь...
Я ткнул его револьвером в бок:
– Быстро!
Было бесполезно говорить ему, чтобы он придерживал язык. Он охотно пообещал бы, но все равно не выполнил бы своего обещания.
Пожилой человек неохотно вылез из-за руля и впервые дал выход гневу:
– Поганый убийца! Буду надеяться, что тебя поймают и посадят на электрический стул.
Как Шведе. Мои руки были мокрыми от пота. Я сел за руль и без ответа поехал дальше в поисках съезда с дороги. Я уже подумал было, что ничего не найду, но через два дома увидел узкую грязную дорогу, с обеих сторон обрамленную высокими кустарниками. Я проехал вглубь, остановил машину и прислушался. Было тихо. Пожалуй, никто не видел, как я свернул на проселок. Я отошел несколько шагов от машины и внезапно почувствовал, как в мою ладонь уткнулся чей-то мокрый холодный нос. Это была собака. Я нагнулся и потрепал ее по спине. Добродушная, мирная и приветливая псина. Я почесал у нее за ушами и отправился к дороге.
И вскоре увидел, как фары машины осветили тщедушную фигурку моего туриста. Скрипя покрышками, машина остановилась около него, и плотный шериф, которого я видел в Лебаноне, сунул ему под нос свой револьвер.
Я находился еще слишком далеко, чтобы слышать их разговор, но по жестам туриста понял, что тот рассказывал шерифу о лодке. Потом турист сел в его машину.
Я надеялся, что шериф будет действовать согласно полученной информации. Так оно и случилось. Но он был умным шерифом, и на тот случай, если я вернусь, он оставил полицейского охранять 19-е шоссе.
До рассвета я был в безопасности. Потом кто-то найдет "бьюик", и на меня снова начнется охота.
Я пошел по шоссе в сторону Даннеллона, который находился в пятнадцати милях. На 41-м шоссе было довольно интенсивное движение – в основном грузовые машины. Если повезет, меня может кто-нибудь подбросить. Если нет, придется украсть машину.
Я шел и шел в лунном свете и думал, как быстро могут меняться моральные устои человека. Сутки назад меня шокировала бы сама мысль о краже машины, а теперь это был вопрос жизни и смерти. Я совсем не собирался садиться на электрический стул за убийство, которого не совершал.
Здесь, дальше от побережья, было душно. Я снял свою куртку и повесил ее на руку. Но пришлось снова надеть ее из-за москитов, которые налетали с болота, тянувшегося по обеим сторонам дороги. Пот градом катился по лицу. Прохладный, свежий ветер с залива принадлежал, как и Цо, прошлому.
Временами я проходил мимо ферм. Дважды выбегали собаки и лаяли на меня, а я все шел и шел, не решаясь остановиться. Потом, находясь на возвышенности, я увидел, как по дороге приближается машина. Я затаился в канаве. Машина ползла медленно. Это был грузовик с двумя работниками фермы. Они ехали, виляя и не подозревая, что будут скоро задержаны из-за того, что вели машину в нетрезвом состоянии.
В канаве росла высокая трава и было попрохладнее. Я сидел в ней довольно долго, размышляя, может ли мужчина любить одновременно двух женщин. Пытался представить себе нежную красоту блондинки Бет и стыдился своих мыслей, поскольку испытывал к ней физическое влечение несмотря на все, что произошло. Как счастливы мы могли быть с Бет, если бы она относилась ко мне так же, как Цо.
Но Бет всегда вела себя сдержанно. Сексом мы занимались только по вторникам и пятницам. Я положил руки и словно услышал голос Бет: "Ты же знаешь, что мне завтра рано вставать на работу".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16