Однажды это было цирковое представление на парковой площадке, в другой раз – приезжала группа первоклассных певцов Хилла Билли.
Между паркующимися машинами на 14-й улице напротив склада нашлось свободное место, и я поставил туда машину, но когда хотел выйти, Бет меня задержала.
– Нет, я пойду одна. Уже поздно, и, возможно, Джо ушел домой. Тогда придется ехать к нему домой.
– А если он здесь?
– Я как-нибудь завлеку его к машине.
Я спросил ее, не дать ли ей пистолет. Бет с презрением ответила:
– Мне не нужно оружия. Смотри лучше, чтобы тебя не опознали. Я пообещал быть осторожным. Снова Бет поцеловала меня и пошла по тротуару – достойно, холодно и красиво в своем зеленом платье. Ее светлые волосы отливали золотом в огне больших витрин. Она выглядела, как весталка, направляющаяся к храму, чтобы зажечь факелы.
Вот уж эти женщины!
Я внимательно наблюдал за прохожими, потом потянулся за сигаретой, но оказалось, что они кончились.
На перекрестке регулировал движение Хуб Коннерс, кроме него полицейских поблизости не было. Я проскользнул в магазин Клифтона через боковую дверь и купил себе пачку "кэмел". Пока ждал сдачу, по радио сообщили, что в кондитерском отделе можно купить банановые плитки за шестнадцать центов.
Я огляделся, ища глазами Бет. Наконец заметил ее в будке телефона-автомата. Девушка за прилавком подала мне сдачу.
– Что-нибудь еще желаете, сэр?
На прилавке лежала стопка воскресных газет. Я попросил газету и направился к машине. Если держать газету под углом, то можно читать ее в машине в свете витрин.
Я понял, что имел в виду Френчи. Судя по заголовкам, я довел полицию до белого каления. Туда звонил каждый второй, чтобы сообщить, что якобы видел меня.
Я прочел весь отчет. Общественность приглашалась участвовать в поисках. Писалось, что я вооружен и опасен. Далее следовало мое описание. Куда интереснее были некоторые подробности о Цо. Какая-то светлая голова из полиции выразила удивление, почему у нее поломаны пальцы и что она хватала в тот момент, когда их ей сломали.
Я полистал газету. На четвертой странице было сообщение о Шведе. В нем говорилось, что Свен Ольсон (Шведе), бывший рыбак с Западного побережья Флориды, казнен за убийство надсмотрщика во время неудавшегося побега.
Я спросил себя, не встретил ли Шведе на том свете Цо. И понадеялся, что встретил. Внезапно я почувствовал себя одиноким, более одиноким, чем когда-либо в жизни.
Бросив газету на заднее сиденье и закурив сигарету, я продолжал ждать Бет. Наконец она появилась, такая очаровательная, как и тогда, когда уходила.
– Мистера Клифтона нет в конторе.
– О-о-о...
– Я сразу заметила, что свет не горит, но тем не менее поднялась, чтобы удостовериться. Потому и застряла.
– Понятно, – только и сказал я.
Бет учащенно дышала, словно спешила ко мне. Видимо, душевные и физические нагрузки давали о себе знать.
– Итак? – спросил я.
– Мы поедем к нему домой, – ответила она. – Но сперва остановись у моей квартиры. Хочу приготовить кое-какие вещи на тот случай, если все пойдет не так, как нужно.
– А что будет, если там ждет полиция?
Бет покачала головой.
– Ее там нет.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
Я ничего не сказал. Собственно, мне и нечего было говорить. Бет добавила:
– Кен считает, что ты еще на острове.
– А что мы вообще предпримем по отношению к нему?
Бет сложила руки на коленях.
– Это тебе... решать. Ты знаешь, как он поступил со мной.
Я свернул за угол, но не остановил машину возле ее дома, а сперва объехал квартал. Похоже, за квартирой не следили. Я высадил Бет, а сам снова начал делать круги вокруг квартала. Наконец она появилась с маленьким чемоданчиком в руке.
Когда она села в машину, я спросил, что у нее в чемоданчике. Она поставила его между ног.
– Одежда.
Я не имел ни малейшего понятия, где жил Клифтон, но Бет четко показывала мне путь. Его дом находился в богатом квартале. Чтобы жить там, нужно иметь крупные деньги. Но дом Клифтона был небольшой и не бросающийся в глаза, расположенный далеко от дороги. К нему через сад вела изогнутая дорожка. Бет посмотрела на меня, потом на дом, словно хотела сказать, что могла бы жить в нем, если только бы захотела, но отказалась ради меня.
Я остановил машину под свисающими ветвями невысокого дерева и выключил свет. Здесь было темно и тихо, если не считать кваканья древесных лягушек и жужжания москитов.
Бет сидела, тяжело дыша.
– Я боюсь.
Я попытался дать ей шанс к отступлению.
– Если хочешь, можем протрубить отбой. Давай, я явлюсь в полицию. Может быть, я ошибаюсь, и они все-таки поверят мне.
Ногти Бет впились в мою руку.
– Нет, я этого не допущу. Они тебе не поверят, и нас снова разлучат. – Она говорила так тихо, что я ее почти не слышал. – Кроме того...
– Что "кроме того"?
– Не забывай о Кене.
– Да, конечно.
Она открыла дверцу с моей стороны и вышла сама, по-прежнему держа в руке чемоданчик. В окне гостиной горел свет. Свет был и в соседней комнате, которая, по моим предположениям, являлась спальней либо кабинетом. В остальных окнах света не было видно, и окна нигде не были занавешены.
Я ошибся в величине дома. Гостиная оказалась большой, но пустой. Я посмотрел в окошко комнаты, расположенной рядом. Там действительно был кабинет. Клифтон сидел полностью одетый, даже в пиджаке, за письменным столом и сверял какие-то бумаги.
Бет снова схватила меня за руку.
– Что?
– Поцелуй меня. Это должно принести счастье.
И я поцеловал, чтобы ее счастье осталось с ней. Губы у Бет были горячими и дрожали. Она вся дрожала, и я на мгновение прижал ее к себе.
– Ты уверена, что выдержишь?
Она кивнула.
– Конечно. Только не жми меня так крепко, Чарли.
– Почему?
– Ты помнешь мне платье.
Я выпустил ее и прислонился спиной к стене дома.
– О'кей. Иди, и звони.
Бет нажала на маленькую кнопку у двери, и где-то внутри дома прозвенел звонок. Мгновением позже послышались поспешные шаги по паркетному полу и зажглась лампочка над порталом.
– О, это ты, – сказал Клифтон. – Что тебя привело ко мне в такой поздний час, Бет?
Та солгала:
– Я хотела поговорить с тобой о Чарли.
Я ждал, что откроется дверь, но она не открывалась. Клифтон, отделенный от Бет железной решеткой двери, не делал никакой попытки отодвинуть засов.
– Они его схватили?
– Нет, пока нет, – сказала Бет. – И надеюсь, никогда не схватят. А ты, что же, не хочешь меня впустить?
– Уже одиннадцать часов, Бет.
– Ну и что с того?
– Я один в доме.
– Но я должна с тобой поговорить, Джо. Прошу тебя.
До того места, где я стоял, донеслось что-то вроде вздоха.
– Право, не знаю, Бет, как мне и поступить. Откровенно говоря, я побаиваюсь тебя.
Губы Бет скривились в презрительной усмешке.
– Побаиваешься?
У Клифтона была такая же энергичная отрывистая манера говорить, как и двигаться.
– Точнее говоря, побаиваюсь твоей реакции. Поскольку ты пришла по поводу своего супруга, то было бы лучше, если бы ты в дом не заходила. Я хочу тебе помочь, и ты знаешь, какие у меня чувства по отношению к тебе. Но я действительно очень занят, Бет.
Я видел, как поднимается и опускается грудь Бет. Судя по всему, Клифтон это тоже заметил.
– Чем же ты так занят?
– Этого я бы не хотел обсуждать, – ответил Клифтон. – А что касается Уайта, то я говорил тебе сегодня утром, что нанимать ради этого частного детектива совершенно бесполезно. Я долго беседовал с лейтенантом Джилли, и он заявил, что абсолютно уверен в виновности Уайта.
Бет провела рукой по груди.
– Возможно, лейтенант Джилли судит предвзято.
– Практически теперь это не имеет значения.
– Значит, ты отказываешься впустить меня?
Время поджимало. Я выскочил из засады и со всех сил ударил дверь ногой.
Клифтон был стройный и элегантный, с широко поставленными умными глазами и такими черными волосами, что они казались крашеными. Он медленно отходил от распахнувшейся двери, а я входил в нее. Бет – за мной следом. Клифтон был, скорее, удивлен, чем испуган.
– Кто вы?
– Неужели не узнаете?
И тут он узнал меня.
– О, конечно. Вы – Чарли Уайт. Человек, за которым гонится вся полиция Флориды.
Он не выказывал страха. Только перевел глаза с меня на Бет.
– Дешевый трюк, моя дорогая! Ну, что мне теперь делать? Как реагировать? Что вы хотите от меня оба?
Я сел на подлокотник мягкого дорогого кресла.
– Бет уверяет, что вы ее любите.
Я ждал, что он будет отрицать, но он этого не сделал.
– Верно. И давно. Я неоднократно делал ей предложение развестись с вами и выйти замуж за меня.
– Она мне сказала, что вы даже мой старый дом хотели купить?
– Тоже верно.
– Зачем?
– Что "зачем"?
– По какой причине и для какой цели вы хотите его купить?
Это его разозлило.
– Полагаю, это не ваше дело.
Разговаривая, он пятился и наконец присел на край письменного стола.
Я действовал точно по предписаниям Бет.
– Напротив, думаю, что мое. Вы сегодня утром пользовались своим судном?
Он закурил сигарету.
– Нет.
– И это не вы посылали Хэлли на остров, чтобы забрать людей, прибывших нелегальным путем, до того как туда пожалуют лейтенант Джилли и сержант Строун?
Он знал, что я понимал под "нелегальными".
– Вы с ума сошли? В Пальмето-Сити на такое никто бы не отважился!
– Но кое-кто, значит, отважился.
Его глазки были такими же черными, как и его волосы. Они прищурились, когда он спросил:
– Вы можете это доказать?
– Нет, – признался я. – Сейчас я этого сделать не могу. Но вы там присутствовали, я знаю, и чуть ли не до смерти меня избили. Я спасся лишь благодаря тому, что на острове появились Джилли и Строун.
– Джилли и Строун вас видели?
– Нет. Их судно причалило к другому берегу.
Клифтон посмотрел на Бет.
– Ты веришь этому, Бет?
Ее голос был таким же взволнованным, как и ее глаза.
– Конечно. Старый дом идеально приспособлен для грязных делишек. Чарли находился в тюрьме, а я не была на острове несколько лет. Как раз с тех пор, как ты предложил мне переселиться в город, чтобы быть ближе к месту работы. Ты по меньшей мере раз в месяц посылал Мэтта в море. И я полагаю, он и поставил тех людей и спрятал их в доме. А потом их одного за другим переправляли на материк в качестве туристов, И никакие власти об этом не знали. – Слезы катились по лицу Бет. – Это ты! Все это делал ты!
Клифтон, казалось, был искренне удивлен.
– Все это делал я? Что все?
Бет взволнованно выпалила:
– Сначала ты ввел Чарли в искушение и заставил его заниматься контрабандой. – Она чуть ли не кричала: – А потом позаботился о том, чтобы он угодил в тюрьму!
Клифтон провел рукой по волосам.
– Ты сошла с ума. Вы оба потеряли рассудок.
Словно невзначай рука его потянулась к ящику письменного стола – будто за сигаретой.
– На вашем месте я бы этого не делал, – предостерег я его.
Он отдернул руку и задвинул ящик.
– Как угодно. – Достал пачку сигарет из кармана и закурил. – Что вы, собственно, хотите от меня?
– Признания.
Клифтон выпустил дым в потолок. До сих пор он был, скорее, удивлен, чем испуган.
– А в чем я должен признаваться?
Бет сказала:
– Что ты – сеньор Пезо. Что ты нанял человека, чтобы убить Чарли сегодня утром. И что кубинку убил или ты сам, или нанял кого-то для этого.
Пальцы Клифтона дрожали, когда он подносил сигарету ко рту.
– Судя по всему, я – довольно злобная личность, и что я от всего этого выиграл бы?
И на это Бет нашла ответ:
– Меня!

19

Клифтон долго молчал. Потом посмотрел мне в глаза и спросил:
– Если я отвечу "нет" на все обвинения, которые выдвинула ваша супруга, это мне, вероятно, мало поможет?
– Конечно, – ответил я. – Вообще не поможет.
– Вы считаете, что я – тот таинственный сеньор Пезо, о котором упоминалось на процессе?
– Мы оба так считаем, – заявила Бет.
Клифтон задумчиво посмотрел на нее.
– Вот от тебя я не ожидал, Бет. Это доказывает, что один человек никогда не познает другого. – Он снова обернулся ко мне. – Какими доказательствами вы располагаете против меня, Уайт?
Я правдиво ответил:
– Вообще никакими. Только хорошо обоснованными подозрениями и тем фактом, что "нелегальных" вывезло с острова ваше судно.
Он предположил:
– Может быть, Хэлли – сеньор Пезо.
Бет презрительно скривила губы.
– У Мэтта ума не хватит.
– Вот именно, – поддержал я ее, – у него не хватит ума. А Пезо – умный человек. Чертовски умный. Но и он допустил ошибку, убив Цо и попытавшись убить меня.
Клифтон пожевал губами.
– Значит, вы утверждаете, что не вы убили Цо Пальмиру?
– Конечно.
– И вы думаете, что убийцей был я?
– Да.
– Вы меня узнали?
– Нет. Лицо убийцы было слишком расплывчатым.
– А мои мотивы?
– Бет уже сказала об этом. Только ее вы не смогли купить. А меня купили. С помощью простого телефонного разговора. "Говорит сеньор Пезо, капитан Уайт. Как вы смотрите на то, чтобы заработать две тысячи долларов?" И я, глупец, попался. Мы с вами заработали много денег, а потом вы донесли в береговую охрану, и меня упрятали в тюрьму на четыре года. Возможно, вы и Цо познакомили со мной. И послали ее навстречу, когда я выходил из тюрьмы. Вам надо было выиграть время, а я не должен был появляться в Пальмето-Сити. Поэтому вы перечислили сорок восемь тысяч на мой банковский счет в Гаване.
– Что, что я сделал?
– Вы меня хорошо поняли. Во столько вы оценили Бет. И все шло бы хорошо, если бы вы не узнали, что Бет написала мне письмо.
Клифтон посмотрел на Бет.
– Ты это сделала?
Она расправила свой носовой платок.
– Но ты ведь знал. Я сейчас вспоминаю, что сказала тебе об этом в то утро, когда я написала письмо.
Он кивнул.
– Да, теперь я вспоминаю, что ты хотела написать Чарльзу Уайту. Я погасил сигарету.
– Вы чертовски хорошо все помните. Потому что только Цо и сеньор Пезо знали, куда мы поехали. Вы отправились следом, подслушали у окна, когда я прочел письмо Бет и заявил Цо, что у нас с ней все кончено, поскольку я возвращаюсь в Пальмето-Сити.
Клифтон пожал плечами.
– Пока только предположения с вашей стороны.
– А вы можете сказать, где были той ночью? У вас есть алиби?
– Какой ночью?
– В пятницу. Два дня назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16