- В Эмити? Не морочь мне голову.
- Ни в коем случае.
- Ну, ладно. Так что ты хотел узнать? Или мы просто сотрясем воздух?
Он достал из кармана блокнот, куда заносил все происшествия.
- Лен записал твой звонок в десять тридцать пять. Именно тогда ты услышала взрыв?
- Да, именно так.
Сторож на строительной площадке казино, дежуривший в воскресенье, это подтвердил, он ничего не видел, но слышал, как рвануло примерно в то же время, когда он варил себе кофе в сарае. Сторож подумал вначале, что это грохот от военно-морского реактивного самолета, преодолевшего звуковой барьер. Поэтому он решил не подниматься на вершину песчаного холма, чтобы посмотреть на воду.
Джейми Калвер, разносивший "Нью-Йорк таймс", говорит, что перед взрывом видел катер, буксировавший человека на водных лыжах. Дензи Уикер тоже заметила катер, но без лыжника. Минни слышала рев двигателя, когда вышла на крыльцо почитать газету. Она тоже видела катер, но он был слишком далеко, чтобы разглядеть человека на водных лыжах.
Как бы там ни было, как только она уселась в кресло-качалку, отключила слуховой аппарат и надела очки, катер и вся вселенная перестали для нее существовать.
По-видимому, взрыв был очень сильным, чтобы прорваться в ее внутренний мир.
Броуди закрыл блокнот, съел пирожок, взял другой на дорогу, а в конце концов был вынужден принять в подарок целый пакет с угощением для Эллен и мальчиков.
Он сел в машину, отъехал от дома Минни и, разыскав подходящий спуск к пляжу, покатил по твердому песку. Ему показалось, что прилив склонялся к западу, и поехал на запад со скоростью пешехода, внимательно глядя вперед в надежде найти обломки. Лучше бы, конечно, ничего не находить. Он ненавидел поиски мусора и прочего еще до того, как пришла Беда. Но с Бедой было покончено. Что бы он ни нашел сегодня, хуже того, прежнего, уже не будет.
* * *
Толстяку не удалось снова заснуть. Он не мог расслабиться даже после того, как удобно устроился на дряблом матраце, и лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в сопение спящей жены.
- В будущем году, - говорил он себе, - никакого Эмити. Он ненавидел даже название этого города и никак не мог понять, что оно означает. Наверное, что-то вроде прощения, выданного президентом Картером тем проклятым длинноволосым.
И вот он был вынужден проводить свой отпуск, который ему не так просто достался, в этом городишке, названном непонятно как и зачем. Эмити...
Он предпочел бы сейчас оказаться в полицейском участке среди своих товарищей и обмениваться небылицами.
Он грубо потряс за плечо жену.
- Черт бы тебя побрал! Ты что, собираешься дрыхнуть весь день? Я страшно проголодался.
Громадные глаза посмотрели на него с укором.
- Чего?
- Что значит, чего? Уже практически полдень и тюлени пугают мальчишку и собаку. А ты все спишь...
- Тюлени? - удивилась она.
- Тюлени, черт бы их побрал! На будущий год, Бог свидетель, я отправлюсь с комиссаром охотиться на оленей! А ты с твоим сыном можешь провести лето на Кони-Айленде.
Большие темные глаза наполнились слезами. Она стала намного привлекательнее, но его это еще больше раздражало. Хотя он знал, что нужно делать в таких случаях. Но прежде чем он смог еще что-либо предпринять, как снова залаяла собака на пляже. Скрипнула дверь спальни, и он потянулся к своему пистолету 38-го калибра.
Его сын входил в комнату на цыпочках. Полицейский вскочил и дал ему затрещину, сбив мальчика на пол.
- Стучать надо, болван!
Мальчик взглянул на него.
- Ты же сам сказал, чтобы я входил тихо. Там опять тюлень.
Толстяк вскочил на ноги и бросился к шкафу.
- Где мое ружье?
Он расшвырял содержимое шкафа, нашел патроны и зарядил винтовку. Затем, подтянув пижамные брюки и схватив мальчика за руку, он выскочил из дома.
За спиной слышались рыдания жены. Наверное, она думала, что он пристрелит мальчишку. Но он не стал ничего объяснять. Может быть, ее следует хорошенько напугать, чтобы привести в чувство...
Броуди остановил машину и стал всматриваться сощуренными глазами в линию прибоя. В белой пенс виднелось что-то желтое, походившее на кусок стекловолокна. Он отвел машину подальше от наката волны. Затем он снял обувь и носки, завернул до колен брюки, после чего вынул пистолет из кобуры и положил на переднее сиденье.
Последние пять минут ему попадался всякий мусор: куски пластмассового переносного холодильника, подушка, почерневший изуродованный кусок деревянного поручня.
Он подошел ближе к воде. Неожиданно сверху надвинулось нечто грохочущее. Над ним завис вертолет береговой охраны, лопасти которого подняли небольшой тайфун, забрызгав брюки соленой водой. Летчик обвел рукой вокруг, пожал плечами, давая понять, что ничем, к сожалению, не может помочь, коснулся пальцем шлема в знак прощания и улетел, обдав Броуди тучей мокрого песка.
Он достаточно долго пробыл в пехоте и знал, что орлы испытывают презрение к грызунам, но привыкнуть к этому не мог. Броуди разразился проклятиями и ругался до тех пор, пока ему не стало легче. А потом вошел в воду.
Вода была обжигающе холодной. Трудно было понять людей, которые приезжали в Эмити, чтобы купаться, нырять или даже кататься на водных лыжах в такой воде. Они явно были сумасшедшими.
Он вынул из воды кусок стекловолокна, уже посеченный от ударов по песку, и вышел на сухой песок. На него накричала пролетавшая мимо чайка... Он немного постоял, чтобы обсохли ноги, и собирался надеть носки.
Бум. Бум-бум... Из-за песчаных холмов к западу раздались три четких выстрела.
Забыв об обуви, он вскочил в машину и понесся в сторону выстрелов. Он взлетел над холмом и резко затормозил. Машину занесло, и Броуди чуть не сбил толстяка и мальчишку.
Толстяк стоял на одном колене и целился, приготовившись к выстрелу. Рядом согнулся мальчик, заткнув уши пальцами. За ними притаился большой лохматый пес. На берегу возле воды жалобно ныла кучка бежевого меха...
Мужчина повернулся вместе с ружьем. Глаза у него были красными. Пьяный? Броуди стоял в открытой машине с поднятым вверх пальцем, а пистолет валялся на переднем сиденье.
- Бросай оружие! - приказал толстяку.
Тот положил винтовку под мышку.
- Привет, - он протянул руку. - Меня зовут Чарли Джеппс. Четвертое отделение полиции.
Броуди выхватил у него винтовку и бросил в машину. Мужчине он показал жестом, чтобы тот садился рядом с ним, но тут же вспомнил о пистолете, брошенном на переднее сиденье, и стал нащупывать его рукой.
Мужчине ситуация показалась забавной.
- Вы из округа или городской полиции?
- Ни с места! - приказал Броуди. - Вы арестованы.
- Ты о чем говоришь, приятель? Что значит арестован?
- Для начала в соответствии с городским законом.
С этими словами Броуди выскочил из машины и побежал к воде, на ходу сунув пистолет в кобуру. На него с удивлением смотрел детеныш тюленя, забравшийся на сухой песок. Из раны у хвоста вытекала струйка крови. Зверек деликатно откашлялся, а во влажных громадных глазах стояли боль и недоумение.
"В нем и нет ничего, кроме глаз. А мама далеко", - подумалось Броуди.
Он взял тюлененка на руки. Детеныш оказался тяжелее, чем он предполагал... От него сильно пахло рыбой, а кровь стекала Броуди на брюки. Он поднялся к машине и осторожно положил зверька.
Мужчина все еще стоял в стороне. Броуди вытащил пистолет.
- Садись в машину, - закричал он. - Садись в машину!
- А тебе не кажется, что лучше сначала посоветоваться с начальством? - лениво поинтересовался толстяк.
Впервые в своей жизни Броуди направил заряженный пистолет на человека. Но это не возымело должного эффекта.
Тогда он взвел курок. Мальчишка зарыдал, залаял пес, и с крыльца серого здания на холме донеслись женские крики.
Толстяк сел в машину. От него несло виски и пивом.
Все это произошло, как признавал позднее Броуди, отнюдь не по правилам, но, по крайней мере, он поймал подлеца на месте преступления...
7
Голова у Броуди трещала так, будто он только что попытался остановить на футбольном поле Шона Джуиса. Он пытался разобраться в хаосе, который царил в его офисе, пока перед ним сидел толстяк в пижаме и зло на него смотрел. Сержант полиции, если он и вправду был сержантом, с каждой минутой все больше покрывался краснотой.
Может быть, его хватит кондрашка, и тогда воскресный день войдет в привычную колею. "Ты успокоишься, дорогой", - обещал ему мысленно Броуди. За минувшие годы камера предварительного заключения стала хранилищем для школьного архива, поэтому Генри Кимбл сейчас наводил там порядок.
"Ты у меня и здесь придешь в себя, подлец", - думал Броуди.
Он перешел к столу, за которым Хендрикс листал потрепанный том свода федеральных законов о защите животного мира. Наконец, нашел нужный параграф и прочитал:
- Как только ему будет предъявлено обвинение, я не думаю, что Нортон сможет его отпустить на волю под денежный залог. Во всяком случае, потребуется согласие федерального прокурора.
- Хорошо.
Вилли Нортон исполнял обязанности судьи, когда его удавалось разыскать. Броуди обратился к Дику Анджело:
- Поворачивайся быстрее, Дик!
Дик Анджело нашел карточки для снятия отпечатков пальцев там, где их хранила Полли, и теперь устроился под портретом мэра Лэрри Вогэна, изучая инструкцию. Черт бы его побрал!.. Неужели надо было этим заниматься в присутствии подозреваемого? Как же могло получиться, что он не умел снимать отпечатки пальцев, столько лет проработав полицейским?
- Черт побери, Дик. Давай я этим займусь, а ты пойди и узнай, дома ли Полли. Да, скажи Генри, чтобы нашел галстук. Я хочу взять его особой, если придется проводить судебное заседание. Куда запропастился Нортон?
Ответил Хендрикс:
- Он красил скворечник для сына, а сейчас моется.
Зазвонил телефон, и Хендрикс снял трубку.
- Полицейский участок Эмити.
- Полиция, - хмыкнул толстяк. - Послушайте, Броуди...
- Начальник, - прервал его Броуди. Он сел за стол, вытащил из ящика бланк, который заполнялся при аресте, и вставил его в пишущую машинку.
- Зверь напал на мою собаку, - заявил толстяк.
- Ваш постоянный адрес, сержант?
Толстяк выплюнул адрес во Флашинге и продолжал монотонно:
- Я хотел его просто напугать. Я прекрасно стреляю. Можете проверить в полиции Флашинга. Если бы я хотел его убить, я бы ему прострелил голову.
- Жаль, что не промахнулись. Местный адрес? Ладно, не надо. Знаю, дом Смита.
- Вы не имеете права меня задерживать за мелкое правонарушение. Вы не видели, что я в него стрелял.
Потом он добавил, что когда обо всем узнает полицейская комиссия штата, а это произойдет завтра не позже девяти утра, то Броуди крупно повезет, если ему удастся получить работу по кормлению тюленей в зоопарке Бронкса.
- Вы имеете страховку от задержания и ареста без серьезных на то оснований?
Броуди одарил его улыбкой.
- Мне страховка не потребуется. Вы, дорогой, нарушили федеральный закон. Согласно закону от 1972 года о защите морских животных, вам грозит год тюрьмы и двадцать тысяч долларов штрафа. Этот звереныш - тюлень, а не жестянка из под консервов. Вы арестованы по федеральному закону.
На толстяка это не произвело никакого впечатления. Речь его лилась так же монотонно и холодно: на пляже купался его ребенок и другие дети, а вы собираетесь бросить за решетку блюстителя законности и порядка, вставшего на защиту интересов общественности? У тюленей есть зубы, не так ли?
- Не очень опасные, - сказал Броуди, - и не у этого тюленя. По словам ветеринара, детенышу всего три недели.
Броуди почувствовал, что теряет терпение. К тому же угнетала боль в правом виске и спину сводили спазмы. Он заставил себя расслабиться.
Хендрикс старался привлечь его внимание.
- Начальник, - выводил он. - Миранду помните? Миранду?
О, да! Броуди забыл перед арестом напомнить задержанному о его конституционных правах. Пришлось это быстро исправить, сверяясь со шпаргалкой, которую он носил в бумажнике. Потом он заставил Хендрикса все отпечатать на машинке, что тот проделал без особого мастерства, да и не смогли найти всех необходимых бланков, которые куда-то подевала Полли. Броуди очень надеялся, что ему никогда больше не придется никого арестовывать по воскресеньям. Полли стоила значительно больше всех его остальных помощников, вместе взятых.
Хендрикс положил плоды своих трудов на стол Броуди со словами:
- Звонил доктор Лин. С тюленем все в порядке, но собаки совсем сошли с ума. Врач говорит, что нам надо его забрать. - Хендрикс поднял палец, призывая к молчанию.
Из ветеринарной клиники Эмити, находившейся в квартале от участка, доносились звуки, напоминавшие гонку собак из "Хижины дяди Тома". Тюлень был уликой, его нельзя было оставлять без присмотра. Броуди позвонил Эллен, попросил забрать тюленя и спрятать его в гараж, приготовив побольше воды.
- Ну, хорошо, - сказал толстяк, - вы же слышите, что происходит? Вы-то, надеюсь, спать собираетесь? А мне что делать? Собаку пристрелить? Сегодня утром это уже третий тюлень на пляже...
- Третий?
- Сегодня третий, а вчера было два.
"Врет, подлец". Тюлени никогда не выползали на пляж Эмити. Они всегда держались вдали от берега. А этот детеныш, очевидно, отбился от матери, потерялся, возможно, его отнесло волной. Или, что скорее всего, в него стреляли, когда он был на воде, а потом его прибило прибоем.
Броуди похолодел от нахлынувшего подозрения. Повернулся, пробежал глазами протокол допроса задержанного. Руки у него дрожали. Все станет на свои места, если его догадка справедлива.
- Вы в других стреляли? - Он спросил как можно равнодушнее. - К примеру, вчера?
- Нет.
- А как вы их прогоняли в воду?
- Показывал им свое удостоверение, - улыбнулся толстяк.
- Странно, что вчера вы не стреляли. Любитель пострелять в тюленей своего шанса не упустит и пальнет в них, если они даже в воде. Зачем же позволять им вылезать на пляж, где они будут терроризировать общественность и пожирать детей?
В узких зеленых глазках толстяка сверкнула искра ненависти, но он промолчал.
Броуди так разволновался, что сделал ошибку при написании своей собственной фамилии в конце страницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32