– Зачем тебе лишние траты? Накопи на собственную квартиру – и тогда съезжай! – мудро рассуждал Еремин.
А популярность Иды Багинской росла с каждым днем. Антон не смотрел телевизор. Зато Костя втайне от писателя наблюдал за взлетом его подруги.
Однажды, уже зимой, он поздно вернулся из театра, и Костя встретил его словами:
– А у нас гости!
«Неужели Марго? Только этого не хватало!»
Он ошибся. В комнате на тахте сидела королева, неизвестно как нашедшая его.
Он сел напротив в кресло. Еремин деликатно уединился на кухне.
Она не могла наглядеться, лаская взглядом. Молчала. Ждала, что он скажет.
Он сказал:
– Зачем?
– Сегодня ровно год, как ты прилетел. Помнишь тот вечер?
– Зачем ты пришла?
Она заплакала.
– Я люблю тебя…
– Я хочу все забыть…
– Но я люблю тебя!
– Мне надо работать. Извини.
Он встал. Ида бросилась к нему. Повисла на шее.
– Прости! Прости меня!
Он молчал.
– Я купила квартиру, – тихо сообщила она. – Там же, на Сретенке. Поедем! Не надо никого стеснять! Ты – мой! Ведь все для тебя! Для тебя – пойми!
– Мне надо работать. Пусти! – Он разжал кольцо ее рук.
И жалкая, беспомощная королева вновь опустилась на тахту.
Он вытащил Еремина из кухни и сел за машинку. Теперь у него была новая машинка, электронная, фирмы «Оливетти». И работала она тихо, чтобы не потревожить чей-то сон.
– Упрямый ты осел, Полежаев! – выдал ему после ухода телезвезды Константин. – Такая девчонка встречается одна на миллион!
– Бери круче! – ухмыльнулся тот. – Одна на двести миллионов! Если учесть всех телезрителей!
– Боже! Какой идиот! Почему она не полюбила меня?
– Подожди еще! Вот напишу про тебя роман – может, полюбит! – отшучивался писатель.
Он съехал следующей весной. Ровно год жил у Кости.
Строго-настрого запретил давать свой адрес Иде, если она опять объявится.
Она объявилась. Сердце «железного Еремина», видимо, дрогнуло.
Месяц назад белый «мерседес» въехал в уютный Измайловский дворик. Полежаев стоял на балконе и наблюдал за незнакомым автомобилем, который остановился напротив его подъезда. Из него вышла высокая стройная женщина. В брючном костюме, в солнцезащитных очках. Иссиня-черные волосы отливали на солнце. Люди во дворе как-то сразу сгрудились, зашептались, стали даже показывать пальцами. И солнцезащитные очки уже не помогают!
Антон опустился в плетеное кресло, стоящее на балконе, и просидел в нем минут десять под непрерывный вой дверного звонка…
* * *
…Открыв глаза, он долго исследовал потолок спальни.
Патя возилась на кухне и что-то напевала. За окном уже вовсю бушевал новорожденный день. Полежаев отметил высокое качество побелки потолка: ни соринки, ни пятнышка.
«Никто и не думал тебя заманивать, остолоп! Это всего-навсего твое подсознание, в котором наверчено не меньше, чем в телевизоре!»
– Ты уже проснулся?
В проеме двери возникла ее миниатюрная фигурка в халате.
– Где у тебя телевизор?
– Боже мой! Я надеялась, что ты хотя бы пожелаешь мне доброго утра! Впрочем, чего можно ждать от телемана?
– Прости…
– Телевизор в гостиной.
– А здесь нет?
– Если хочешь, могу его перенести сюда. – Она недоуменно пожала плечами.
За чашкой крепкого кофе она вдруг призналась:
– Нелепо как-то все. Сначала Констанция, потом – Степановна. Что происходит? И главное, зачем?
– Твоя бывшая наставница тоже порадовала своим творчеством.
– Что это значит?
– У нее мы нашли продолжение головокружительного романа!
– Романа? Ты сказал – романа?
– Ты так удивилась, будто слышишь об этом впервые! Я давал тебе читать два отрывка, найденные у Констанции и у Шведенко. Помнишь? Вот еще один. Похоже на продолжение.
Она не взяла в руки протянутый ей листок, а только взглянула на него и быстро перевела взгляд на Полежаева.
– Ты знаешь, как это называется, когда несколько человек пишут один роман, каждый – свой отрывок?
Он знал. Ведь не первый год варится в одном котле с издателями, редакторами, художниками, корректорами. Со всеми, кто участвует в процессе создания книги. Новой, коммерческой литературы. И явление, на которое сейчас намекала Патрисия, было широко распространено. И, разумеется, имело свое название, иносказательное, остроумное, двусмысленное, возникшее в их среде – творцов криминального жанра.
– Я совсем выпустил из виду… – пробормотал Антон. – Это называется «братская могила»…
Листок с очередным опусом выпал из его руки и плавно приземлился на пол.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тот же день
Полежаев не успел переступить порог своей квартиры, как его настиг глас следователя. Еремин был на взводе.
– Где тебя черти носят? – орал он в трубку. – Раньше по утрам ты предпочитал валяться в постели!
– Я не изменил своим привычкам. Просто иногда валяюсь в чужих постелях. И тебе советую!
– Послушай, советчик, у меня мало времени. Бери такси и гони ко мне в контору!
– Что за спешка?
– Есть кое-какие новости! Нужна твоя помощь. Подробности не по телефону!
* * *
Утро частного детектива началось с намеченной встречи.
Лицо секретарши Аллочки было восторженно-загадочным.
– К вам пришли, Константин Николаевич, – произнесла она полушепотом.
– Кто?
– Такой… такой… – беспомощно размахивала руками Аллочка. – У него бакенбарды, как у Элвиса Пресли…
– Понятно. Что же ты фамилию не спросила?
– Не знаю… – смутилась девушка.
– Доиграешься у меня! – пригрозил строгий начальник. – Будешь заглядываться на всяких Элвисов Пресли – уволю!
Старцев явно нервничал. Константин уловил это с первого взгляда. Юный авторитет вел себя как-то осторожно, неуверенно. Долго осматривался в кабинете следователя. Подошел к окну, слегка отодвинул штору.
– Опасаетесь слежки? – напрямик спросил Еремин. – Вам бы не помешала пара-тройка мордоворотов. Времена тревожные!
Элвис не удостоил его ответом. Сел в кресло напротив и закурил. Помолчал.
– Я пришел не за тем, чтобы выслушивать ваши советы! – наконец открыл он рот.
Сегодня Элвис был одет просто – в джинсы и ветровку.
«И во дворе его ждет какая-нибудь „трахома“! – смекнул сыщик. – Как пить дать за парнем началась охота! Но видит Бог, я не имел к этому касательства!»
Он разложил перед Старцевым три фотографии трех женщин. Тот внимательно изучил каждую, а потом презрительно усмехнулся.
– Впервые вижу.
Тогда следователь убрал два снимка, оставив лишь портрет Констанции Лазарчук.
– Посмотрите внимательней. Она могла быть в парике.
– Не она, – покачал головой Элвис.
– Вы уверены?
– На все сто!
Версия с Констанцией терпела крах. «Слишком гладко все выходило, чтобы походить на правду!» – невесело рассуждал про себя Константин, но наниматель не дал ему собраться с мыслями.
– Вот что, Еремин, мне придется на несколько дней покинуть столицу.
«По одному твоему виду, голубчик, я понял, что собрался в бега!»
– Приостановить расследование?
– Ни в коем случае! – запротестовал Старцев. – Наше соглашение остается в силе. Деньги будут перечисляться на ваш счет. Через день с вами свяжется один человек, мое доверенное лицо…
– Он знает о коллекции? – удивился сыщик.
– Нет. Он ничего не знает, и вы не вздумайте его посвящать!
– Зачем же он тогда нужен? Не проще ли было вам дозвониться до меня из другого города?
– Не проще, – произнес он тоном, подтверждающим самые мрачные прогнозы следователя. – Доверенное лицо будет интересоваться только конечным результатом. Вы ему назовете похитителя.
– А если мне очень повезет и в моих руках окажется похищенная вещь?
Авторитет задумался.
«Видно, в его планы раньше не входило, что я доберусь до безделушки. Мне отводилась скромная роль – найти похитителя, с которым он разберется без моей помощи. Похититель отправляется к праотцам. И я, скорее всего, вслед за ним! Но кто-то перебежал дорогу Элвису. Он должен уносить ноги. А значит, придется все переигрывать».
– Если вам повезет, оставьте ее у себя. До моего возвращения. Надеюсь на вашу честность.
Он поднялся. Пожал следователю руку, но, прежде чем покинуть кабинет, подошел к окну и вновь слегка отодвинул штору.
* * *
Потом был неожиданный телефонный звонок.
– Это детектив? Частный?
– Кто спрашивает?
– Это из того самого дома, откуда журналиста украли. Вчера утром мы с вами разговаривали.
– А-а, – припомнил Еремин хиленького матросика. – Вы хозяин Тима?
– И вправду, ёб-теть, детектив! – с восторгом откликнулся тот. – Даже собаку не упустил!
– У вас какие-нибудь новости?
– Да-да! – заорал импульсивный матросик. – Та баба с таксой ни хрена не видела! Врет или прикидывается – не знаю! Зато объявился другой свидетель. Я с ним немного поработал. Он готов дать показания. Так что с вас причитается, ёб-теть! По бутылю на рыло!
Отсмеявшись, доброволец сообщил свой адрес, и они условились о встрече.
– Закрутилась карусель! – высказался вслух сыщик.
В кабинет без доклада секретарши вошел Полежаев.
– Что себе позволяет эта девка! – возмутился строгий начальник.
– Кончай строить из себя! – Антон уселся напротив. – Можно подумать, ты забыл, как меня зовут!
– Не в этом дело! Во всем должен быть порядок!
– Ой, Костян! – поморщился тот. – Ненавижу, когда из тебя прет ментовский чинуша!
– Вот такие апофигисты, как ты, и довели страну до распада!
– Ночами не спал. Доводил страну до распада. Не хочешь перекусить? Тут поблизости неплохая кафешка. Тебя вечно с голодухи тянет на политику.
– Времени в обрез. А у меня интересная информация.
– Выкладывай! Не зря же я мчался как угорелый! Кстати, вычту с тебя за такси!
Еремин больше не реагировал на шпильки товарища. Он сделал непроницаемое лицо, как бы давая понять, что время для пустых разговоров исчерпано.
– Муровцы-тимуровцы, оказывается, тоже ловят мышей… – начал он иносказательно. – Просмотрев дискеты Констанции Лазарчук, они обнаружили одну прелюбопытную. На ней набран текст отрывка с отравленным тортом, только в более развернутом варианте. Почти на ста страницах. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?
– Все проясняется, Костян! – вскочил писатель. – Все три отрывка, найденных нами в квартирах жертв, есть не что иное как капуста, или синопсис, если по-научному. Чтобы тебе совсем понятно было – краткое содержание романа, но романа, разбитого на отрывки. У нас в руках оказались синопсисы отрывков.
– Зачем огород городить?
– Сейчас объясню. – Полежаев сделал небольшую паузу, а потом задал вопрос: – Как ты думаешь, сколько нужно писать в год детективных романов, чтобы твое имя было у всех на устах во имя процветания издательского бизнеса?
– Сколько? – удивился Еремин. – Разве дело в количестве, а не в качестве?
– Скажешь тоже! Гора трупов, море крови – вот тебе и качество! Обыватель лопает за милую душу!
– Ну, не знаю. Два-три романа в год.
– Это я пишу два-три. А для настоящей раскрутки необходимо шлепать четыре-пять.
– Разве такое бывает?
– Бывает, но редко. Таких гигантов – раз-два и обчелся. У остальных, как говорится, кишка тонка. Тогда издатель идет на хитрость. Нанимает поденщиков. Нельзя, чтобы процесс приостановился и публика хоть слегка забыла любимого автора.
– Если я тебя правильно понял, некоторые авторы не являются авторами своих произведений.
– Ты меня правильно понял. Это практиковалось и в советские времена, но не имело такого размаха, как сейчас, не было поставлено на конвейер. Мне известны два вида поденной работы. Первый – когда нанимается один человек, который тянет весь роман от первой страницы до последней. Это не наш вариант. В другом случае – издатель нанимает сразу нескольких поденщиков на один роман. Каждый пишет свой заранее заданный отрывок. Такой метод получил название «братская могила».
– Уму непостижимо! Что могут написать совершенно разные люди? Качество пострадает.
– Про качество я тебе уже сказал. Обычно в таких романах одна линия не сходится с другой. Выпирает разностилье. Впрочем, о стиле говорить не приходится. Усредненный журналистский – это то, что нужно. Ведь обыватель любит почитывать газетенки. И чем пресса желтее, тем массовей. Любой издатель стремится к массовости, а всякие там Прусты и Достоевские могут идти спать. Обычно, когда издатель прибегает к услугам «братской могилы», он уже ничем не рискует. Автор раскручен настолько, что издай под его именем «Пособие для начинающего вулканизатора», и то бы раскрутили! Зато какая скорость! «Братская могила» может отшлепать роман за две недели! А то и быстрее! Чем больше занято в работе поденщиков, тем живей идет процесс!
– И тем мертвей роман, – с грустью добавил следователь.
– Точно. Теперь мне понятна ирония Шведенко. Он вывел на полях своего синопсиса: «А. Б. Полежаев? Нарочно не придумаешь!» Он решил, что выполняет поденную работу за меня. Он плохо представлял ситуацию в издательском бизнесе. Просто жена ему запудрила мозги моими книгами, которые он, по всей видимости, не читал.
– Значит, кое-что разгадали? – довольно подмигнул Константин. – Попробуем докопаться и до остального. Как ты думаешь, сколько поденщиков взяли на этот роман?
– Если у Лазарчук на дискете сто страниц – человек пять, не больше. Объемы детективных романов стандартные.
– Пять… – задумчиво повторил Еремин. – Троих уже нет. Идет охота на поденщиков одного романа. Зачем?
– Ума не приложу! Кроме того, что все случившееся с ними идиотски точно оправдывает название «братская могила», ничего добавить не могу.
– Почему у Шведенко и Саниной при обыске не обнаружили развернутых вариантов синопсиса?
– Они в отличие от Лазарчук пользовались пишущими машинками и наверняка делали только один экземпляр. Значит, их варианты уже на столе у редактора, а может, даже пущены в набор.
– Ты хочешь сказать, что роман уже написан?
– Кто его знает. Вполне возможно.
– Как нам узнать имена остальных? Или тебя в конце концов наведут и на их трупы?
– Ты находишь в этой ситуации уместной иронию?
– Сами вы, Антон Борисович, ни в чем таком не замешаны?
– Брось дурака валять, Костя! Ты читал все мои романы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48