Гангстеры прорыли тоннель до сейфовой комнаты и унесли все содержимое.
Клаудиа засмеялась.
— Будем надеяться. Но если такое случится, говорить о возмещении ущерба мы все равно не сможем.
— К сожалению, нет, — буркнул Симон.
Герхард фон Зассен крепко пожал руку Симону и официально улыбнулся. Шустер стоял в группе специалистов по маркетингу одной из пивоваренных компаний, также являвшейся спонсором дней культуры. Он познакомился с этими ребятами на открытии праздника.
— Вы выглядите удовлетворенным, господин Шустер. Видимо, литературный фестиваль имел хороший резонанс. — Несмотря на свою улыбку, господин статс-секретарь держался довольно напряженно.
— Можно сказать и так. Идеи лучше, чем эта, никогда не приходили мне в голову, — весело ответил Симон.
— У вас нашлось время хоть немного ознакомиться с нашими культурными ценностями?
— О да, господин статс-секретарь. Особенно меня поразил музей «Грюне Гевёльбе». Выдающаяся ювелирная коллекция.
Глаза фон Зассена вспыхнули. Этот Симон Шустер оказался не только хитрым, но и невероятно дерзким.
— Осенью состоится конгресс вашей партии по выдвижению кандидатов на выборы, — вмешался один из членов правления пивоваренной компании. — Я слышал, есть возможность выдвинуть единого кандидата на пост премьер-министра.
— Дорогой господин Вальтер. — Фон Зассен глубоко вздохнул. — До этого еще шесть месяцев. И в том случае, я подчеркиваю, в случае, если будет несколько кандидатов, вести такие разговоры сейчас в корне неправильно. Вам ведь известно, как это отражается на потенциальных кандидатах.
— Да. Но…
Симон вежливо кивнул обоим, пробормотал слова прощания и отвел Клаудиу в сторону.
— Ты уже договорилась с Максом?
Шнайдер стоял поодаль с несколькими гостями.
— Да, а что?
— Я совсем забыл тебе сказать, что пригласил сегодня Регину и Георга на ужин в гостиницу, чтобы отпраздновать наш успех. Думаю, тебе следует быть там.
— Гм, — Клаудиа задумалась, — ты не мог предупредить раньше?
— Не мог. Эта идея пришла мне в голову только в поезде.
— Ну а если я перенесу наш с ним вечер часиков на десять, одиннадцать?
— Лучше на одиннадцать.
— Ладно. Подожди, я поговорю с Максом.
— У тебя есть время. Не спеши. Мы встречаемся у меня в номере в восемь часов.
— В твоем номере?
— Да. Там можно поговорить без помех.
— Порядок. — Она поцеловала отца в щеку.
— Пока.
Симону показалось, что официант переусердствовал, сервируя стол в его номере. Цветочный орнамент, свечи, мейсенский фарфор, столовые приборы из серебра. Еда уже была приготовлена и расставлена на письменном столе, накрытом по этому случаю белоснежной скатертью. Стрелки часов приближались к восьми. Симон, голодный, стоял возле накрытого стола и изучал меню. Среди закусок были филе форели, семга и окорок по-пармски с кусочками дыни; в супнице оказался грибной суп, а в качестве горячего блюда предлагалось филе ягненка. К нему подавались гарнир из овощей и различные салаты. Завершали весь этот набор тарелки со сладостями и сыры.
В дверь постучали.
— Недурно, — промолвил Георг, осмотрев номер и закуски.
Регина сразу прошла к столу.
— Мы можем наконец выпить вина?
— Конечно! Я сам изнываю от жажды.
Симон разлил вино в бокалы, и только они собрались чокнуться, как в дверь снова постучали. Это была Клаудиа. Симон сразу налил и ей, и все выпили.
— Итак, — произнес Симон. — Не буду долго пересказывать подробности; все прошло как по маслу. Фердинанд без проблем перехватил наши ящики, затем они с Клаудией забрали меня в Мейсене, и мы помчались в Берлин с такой скоростью, какую только можно было развить. После того как Фердинанд открыл первый сундук…
И Симон наперебой с Клаудией принялись рассказывать о кладе. Они в деталях описали, какие кольца, драгоценные камни, золотые монеты лежали в каждом сундуке. Регина и Георг не хотели верить услышанному.
Симон долго убеждал их, что все именно так и было и что стоимость всего этого добра во много раз превосходит то, на что они рассчитывали даже в самых смелых мечтах.
— А теперь, — прервал Симон общее веселье, — пора к столу. Я жутко проголодался, да и вы, думаю, тоже.
Во время ужина Георг прикинул, какой может быть его доля, и даже начал строить планы.
Когда все наелись, Симон достал бутылку виски, налил себе и закурил сигару.
— Обсудим теперь то, что касается вашей доли. Ибо без вашего участия нам не удалось бы провернуть это дело. Вы работали просто блестяще. Я не могу пока точно сказать, сколько будет составлять доля каждого из вас в денежном эквиваленте, но думаю, что в процентном отношении это будет не менее пяти — каждому, включая Фердинанда и Джулию. Эти деньги на выходе нашего дела составят весьма приличную шестизначную сумму. Только об одном хочу предупредить вас: пройдет очень много времени, прежде чем сокровища обратятся в деньги. Сейчас нам надо затаиться и переждать. Где-то через полгода я осторожно начну узнавать, как можно обналичить драгоценности. Так что не рассчитывайте на деньги по меньшей мере в течение года. И ни в коем случае не вздумайте в счет своей доли начинать какие-либо проекты, брать кредиты, строить планы. Это может сразу броситься в глаза. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Регина и Георг несколько загрустили, но кивнули, согласившись с доводами Симона. Он был уверен — на обоих можно положиться.
Клаудии было пора идти, Регина с Георгом тоже засобирались.
— Ты зайдешь утром в павильон? — спросила Симона Регина.
— Нет. — Шустер покачал головой. — Я, как и планировал, уеду рано утром. Во вторник увидимся в магазине. Павильон демонтируете сами. Вы не против?
— Конечно, нет, — ответил Георг. — Так или иначе, это наша работа.
Симон проводил всех до выхода из отеля, попросил администратора прислать кого-нибудь убрать стол и устроился в баре. На свете не было в этот момент человека, более довольного жизнью, чем он.
ГЛАВА 25
Герхард фон Зассен сидел среди зрителей, собравшихся послушать выступление неизвестного ему писателя из Берлина. Сам он едва ли что-то слышал. Он искал следы, указывавшие на то, что Шустер занимался здесь поисками сокровищ. И не находил ничего. Совсем ничего. Это приводило его в отчаяние. Он предусмотрительно выбрал крайнее место в последнем ряду. Через какое-то время, не дослушав выступление до конца, поднялся и направился к одной из закусочных, чтобы выпить пива. Три часа дня. До закрытия фестиваля всего несколько часов. А потом? Шустер уже нашел клад? Этого не могло быть! Все последние дни они с Рубеном были на ногах и не смогли заметить ничего, что указывало бы на попытку добыть сокровища! Да и нанятые Рубеном «частные детективы», о профессионализме которых фон Зассен мог только догадываться, но которые тем не менее непрерывно наблюдали за Симоном, твердили изо дня в день: «Никаких особых происшествий». Фон Зассен пил пиво и наблюдал за сценой. Он дал указание строительному ведомству незаметно проверить сцену. Никаких следов. Герхард фон Зассен не знал, что и думать.
— Добрый день, господин статс-секретарь.
Фон Зассен обернулся:
— Добрый день, господин…
— Винтер. Бернд Винтер. «Дрезден-Вербунг».
— Точно. Извините, я…
— Что вы, господин статс-секретарь. Мы виделись всего пару раз. Да к тому же вокруг всегда было много других людей. — Винтер обернулся к стойке закусочной. — Мне, пожалуйста, тоже пива.
Особого восторга от встречи с директором рекламной фирмы Герхард фон Зассен не испытывал. Люди такого типа, вступавшие с ним в разговоры, всегда раздражали статс-секретаря. Сейчас он начнет рассказывать о проблемах фирмы, о городских проблемах, а эти разговоры, от которых веяло «провинциальностью», тяготили высокопоставленного чиновника. Внезапно его взгляд упал на павильон с рекламой «Дрезден-Вербунг», и он почувствовал некоторое облегчение: тема для разговора была найдена.
— Город постоянно сетует, что мы выделяем мало денег на подобные мероприятия. — Такое начало разговора было отработано годами и всегда ставило собеседника на место. — А я при этом вижу, что вы открыли новый павильон, который, впрочем, очень даже неплох в архитектурном плане и хорошо смотрится на этом месте. Ваша идея?
— Видите ли, господин статс-секретарь…
— Да бросьте вы это «господин статс-секретарь», — дружелюбно прервал Винтера фон Зассен. — Вы же знаете, как меня зовут.
— Конечно, господин фон Зассен. Спасибо. Мы в своем рекламном агентстве всегда как раз думаем о том, чтобы экономить средства городской казны.
«Все так говорят», — с тоской подумал фон Зассен. Это он слышал каждый день.
— Здесь, рядом с этим павильоном, я могу ответственно заявить, что этот проект не стоил городу ни копейки.
Бернд Винтер светился от гордости. Вот он, счастливый случай проявить себя в глазах руководителя такого ранга в самом выгодном свете.
— То есть, — удивился фон Зассен, — как это понимать?
— Очень просто. Мы ничего не платили за павильон, а после окончания фестиваля получим его в собственность. Мы можем использовать его на выставках и для рекламы в интересах города. На нас лежат только расходы на складирование, транспортировку, монтаж и демонтаж павильона. Очень выгодная сделка и для города и, — добавил он гордо, — для федеральной земли.
— Да. Но кто же был так щедр и оплатил проект павильона? — Герхард фон Зассен почувствовал нарастающее беспокойство.
— Один деловой человек из Берлина, который опробовал здесь свой интернет-проект. Как я слышал, не без успеха. Представьте себе, мы получили после фестиваля все права на использование специально созданных под это дело компьютерных программ. Здесь мы хорошо заработали, даже в сравнении со старыми федеральными землями. И еще, — Винтер тараторил, не замечая, что статс-секретарь хочет что-то спросить, — мы не должны нести и частные расходы! Здесь работают сотрудники этого человека. Их задача — набраться опыта проведения подобных мероприятий. Как говорится, все к взаимному удовольствию и с выгодой для нас.
— Имя!
— Простите?
— Как зовут этого вашего делового партнера?
Бернд Винтер вспомнил, что обещал Симону сохранить это в тайне, но было поздно увиливать.
— Я думаю, вы даже знаете его. Симон Шустер, книготорговец из Берлина.
— Да, — ответил фон Зассен. — Я познакомился с ним в прошлом году. Очень интересный человек.
Он ничем не выдал своего потрясения. Наоборот, улыбался Винтеру, которого с удовольствием сейчас прибил бы на месте.
Симон Шустер! Павильон! Боже! Как он упустил это из виду? Фон Зассен едва не задохнулся от гнева.
— Кстати, я ни разу не был внутри. Может, проведете меня туда?
— Ну конечно, господин статс-секретарь, простите, господин фон Зассен. — Винтер отставил свое пиво. Что за чудный день. — Я покажу вам все!
Георг и Регина сидели на своих рабочих местах.
— Добрый день, друзья мои! Позвольте представить вас господину статс-секретарю.
Он познакомил их с Герхардом фон Зассеном.
— Господин статс-секретарь, простите, господин фон Зассен, что конкретно вас интересует?
— По существу, архитектурные решения, использованные при строительстве павильона. Нечто подобное мы планируем использовать в интересах правительства. Может, ваш опыт пригодится. — Он улыбнулся, хоть это далось ему и нелегко, и осмотрелся. — Очень хорошо. Это помещение для обслуживания посетителей. А могу я осмотреть вспомогательные помещения?
— Конечно. Проходите, пожалуйста, — пригласила Регина.
Она показала ему кают-компанию, склад, жилую комнату.
— Хороший проект, — прокомментировал фон Зассен. — Думаю, кое-что можно перенять. Когда вы демонтируете павильон?
— Завтра утром, — ответил Георг.
— Ах да. А где же сам господин Шустер?
— Уехал домой еще вчера.
— Ну да, ну да. Ладно. Извините, теперь я должен идти.
Из машины он позвонил Рубену.
— Утром я осмотрю место, где стоит павильон, — сказал Клаус, когда фон Зассен закончил свой рассказ. — Умен этот Шустер! Ох умен! Так ловко водил нас за нос!
— Между прочим, он уже в Берлине.
— Знаю, — ответил Рубен. — Уехал вчера, поездом.
— Ну и что будем делать?
— Становиться богатыми. Он выиграл один этап, но не всю гонку.
— Сообщишь о новостях?
— Не беспокойся. Я позвоню.
Рубена разозлило лишь то, что фон Зассен явно был в курсе происходящего. Но помешать Клаусу статс-секретарь уже не мог.
ГЛАВА 26
На следующий день ровно в девятнадцать часов в Дрезден из Будапешта прибыл экспресс «Венгрия». Вместе с другими пассажирами из поезда вышел высокий стройный мужчина, одетый, как и большинство путешествующих поездом бизнесменов, в добротный темно-серый костюм, светлую рубашку с галстуком. Его багаж состоял из одного портфеля с набором необходимых в таких случаях мелочей на один-два дня. Человек из Будапешта не носил бороды, имел короткие черные волосы и ничем не выделялся среди окружающих. Он направился в ближайший к вокзалу отель. Назвал администратору свое имя, на которое был забронирован номер, и администратор вручил ему вместе с ключами небольшой конверт. Уже в номере человек вскрыл письмо, прочитал и постарался запомнить содержание. Потом он уничтожил письмо. После этого он лег на кровать и принялся терпеливо ждать.
— Алло, — коротко ответил он, когда зазвонил его мобильный.
Прослушав инструкции и не проронив в ответ ни слова, он отключился. Подошел к мини-бару, достал бутылку красного вина и включил телевизор. Посмотрев какой-то американский боевик, принял душ и лег спать.
ГЛАВА 27
Звонок мобильного телефона прервал размышления Герхарда фон Зассена. Он нервно схватил трубку. Рубен. Наконец!
— Куда ты пропал? Ты же обещал позвонить! Я пытаюсь дозвониться до тебя, но твой…
— Мы можем встретиться сегодня вечером? — прервал его тираду Рубен. — Это срочно.
— Не получится. В восемь у меня доклад в клубе Лиона. Может, чуть раньше?
— Нет. Слушай, речь идет об Иоганне, и это очень срочно. Завтра утром меня уже не будет в Дрездене.
Статс-секретарь застонал.
— Хорошо. Я пошлю туда кого-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33