Тот, видимо, понял, что поймать в пешеходной зоне такси просто нереально. На Центральном вокзале Симон купил газеты и взял другое такси до станции Радебойль. Там он сел в электричку, идущую в Мейсен. С Центрального вокзала в Мейсене дошел до рыночной площади, зашел в ресторан и заказал обед. Теперь придется несколько часов подождать.
Георг узнал фургон «Дрезден-Вербунг» сразу. Он встретил машину у входа в павильон и пожал руку водителю, пожилому, казавшемуся усталым человеку. Тот был предпенсионного возраста, ростом едва по плечо Георгу, носил темную кепку и явно был не в духе.
— Верт, Георг, — представился Верт. — Хорошо, что вы так быстро приехали. А то мы уж не знали, как нам перевезти эти коробки. У вас есть тележка?
Водитель пробормотал что-то, но прикатил тележку.
— Я помогу, так будет быстрее, вы слишком устали в эти дни.
Старик только кивнул. Он зашел вслед за Георгом на склад, увидел кучу коробок, стоявших там, и начал возмущаться:
— Столько коробок не должно быть. Их все надо забрать?
— Нет, только эти двенадцать, — успокаивающе заверил Георг.
— Только двенадцать коробок! — усмехнулся старик. — Я водитель, а не грузчик!
Георг достал из бумажника пятьдесят марок:
— Это за ваш труд. И само собой, я помогу.
Георг взял коробки, уложил их на тележку и повез к машине. Старик помог загрузить их, особо, впрочем, не напрягаясь. Через десять минут погрузка была окончена.
В темно-синем фургоне зазвонил телефон. Лопоухий взял трубку. Он был не в духе — выспаться ночью не удалось.
— Что?
— Из павильона вынесли несколько коробок.
Лопоухий заворчал. Он не очень хорошо относился к звонившему, но тот был прекрасный «топтун» и хорошо знал парк.
— Знаю, — ответил он. — Это проспекты и буклеты для «Дрезден-Вербунг». Их по ошибке завезли сюда.
— Смотри не проморгай момент.
— Очень хорошо, что ты такой внимательный. Все в порядке.
— Ну, если ты думаешь.
— Пока…
Человек в фургоне снова надел наушники.
— В конце концов, они ведь еще копают, — пробурчал он себе под нос. — Я же слышу, как они копают.
— Вы прямо в «Дрезден-Вербунг»? — спросил Георг мрачного старичка водителя.
— А вы думаете, я поеду кататься с коробками по городу?
— Да нет, — рассмеялся Георг, который весь взмок, пока грузил коробки, особенно последние три. — Большое спасибо. Вы очень помогли нам.
Дедок пробубнил что-то, сел за руль и выехал из парка на Блюэрпаркштрассе. Один из припаркованных фургонов тронулся за ним. Но старик не обратил на это внимания.
Через десять минут фургон «Дрезден-Вербунг» остановился у склада фирмы. На складе сегодня никто не дежурил. Значит, ему придется таскать тяжелые коробки самому… Водитель открыл боковую дверь фургона и выкатил тележку. Тут откуда-то сбоку раздался голос:
— Как хорошо, что я успел вас перехватить, прежде чем вы разгрузитесь.
Старик оглядел Фердинанда с ног до головы.
— Кто вы такой и что вам надо?
— Меня послал Георг Верт, молодой человек, у которого вы забирали коробки в парке.
— Ну и?.. — вызывающе спросил старик.
— Господин Верт загрузил по неосторожности на три коробки больше. Они не для «Дрезден-Вербунг». Мне приказано увезти их назад.
— Как я узнаю, какие надо везти назад? — Старик разозлился.
— Очень просто, — терпеливо ответил Фердинанд. — Эти три. Георг загрузил их последними. Видите, они не из типографии, здесь даже этикетки другие.
— Но я вас не знаю. Как я могу отдать коробки незнакомому человеку? — возразил шофер.
Фердинанд не стал спорить и достал мобильный телефон.
— Послушайте, я только хотел вам помочь. Все равно придется везти эти коробки назад, они очень нужны господину Верту. Если хотите, поговорите с ним сами.
Старик кивнул, и Фердинанд набрал номер. Потом отдал водителю трубку. Тот взял ее с опаской. Гудки показались старику зловещими. В газете он однажды прочитал, что эти трубки создают какое-то неизученное излучение, вредное для здоровья… Он вернул телефон Фердинанду.
— Пожалуй, вы правы. Забирайте.
— Хорошо. — Фердинанд пожал плечами.
Он быстро перегрузил коробки, пожелал старику удачи и поехал к условленному месту. Клаудиа уже ждала его.
— Все на месте?
— Да, — только и ответил Фердинанд. Они тронулись в сторону Мейсена.
Георг был в панике. На какой-то момент он просто потерял контроль над собой. Но быстро взял себя в руки. Он подошел к компьютеру и стал думать, что могло случиться. Ошибки допустить он не мог. Оставалось только одно. «Материнская плата», — понял он. Но было поздно. Звуки раскопок больше не раздавались из павильона. В сокровищнице воцарилась тишина.
Человек с оттопыренными ушами постучал по наушнику. «Что-то случилось», — подумал он.
— Ули, что-то не так.
Напарник вопросительно посмотрел на него.
— Я не слышу больше вообще никаких звуков. Уже пару секунд царит мертвая тишина.
Ули бросил оценивающий взгляд на аппаратуру.
— С техникой все в порядке?
— Вообще ничего не в порядке. Я ничего не слышу. Иди проверь микрофоны и возьми с собой новые на всякий случай.
Через десять минут они поняли все. Техника была ни при чем. Там просто никого не было. Лопоухий набрал номер Рубена.
Клаус Рубен отключил телефон и недоверчиво покачал головой. Он лег на кровать и задумался. Похоже, Симон Шустер провел его. Но как? Шум в тайной комнате прервался внезапно, за одну секунду. Без перехода, без звука открывающейся двери, без единого слова, как будто… Да, как будто просто отключили магнитофон… Сегодня утром Шустер ушел от наблюдения. На такси. Все выглядело как хорошо запланированный шаг. Впрочем, могла быть и случайность… Но сейчас? Все взаимосвязано. И отправленные в «Дрезден-Вербунг» коробки в то время, когда в павильоне еще якобы копали и даже разговаривали.
Клаус Рубен встал, достал из мини-бара пиво.
Да, проклятие! Так опростоволоситься. Их не было в павильоне. Звуки издавал магнитофон, нет, скорее, компьютер. Конечно! Но почему шум прервался внезапно? Они могли бы доиграть до конца… Отключение электричества, ошибка в программе, отказ системного блока? Могло быть много разных причин.
Все равно. Но что теперь делать? Проникнуть ночью в павильон и все выяснить? Слишком опасно. Охрана может заметить. Кроме того, совершенно бессмысленно. Они с самого начала предполагали, что за ними будут следить. Клаудиа и Фердинанд смылись уже утром. В коробках были сокровища, во всяком случае, в некоторых. А мы думали, что они еще копают. Нас вынудили так думать. А теперь они далеко. Где? В Берлине?
Рубен расхаживал по своему номеру. Все планы коту под хвост! Надо было начинать все сначала. Он еще никогда не был так близок к цели. И такой провал!
Через два часа он рассчитал Лопоухого. Ему удалось взять себя в руки. Клаус продумывал новый план. Больше он не будет ни на кого полагаться. Это была его главная ошибка. До сих пор он не вступал в контакт с Симоном, каждый из них шел своим путем. Теперь избежать встречи не удастся.
Он вспомнил про Герхарда фон Зассена. Этому господину совершенно не следовало знать, что случилось. Клаус подошел к окну, облокотился на подоконник. Главное — не форсировать события. Действовать планомерно, шаг за шагом. И только самостоятельно. Так у него всегда получалось лучше. Он заказал в номер бутылку вина. Завтра он сможет наконец выспаться.
Они расположились в гостиной и плотно задернули шторы. Три старинных сундука стояли посреди комнаты на паркетном полу. Симон нервно теребил ворот рубашки. Клаудиа не отрываясь смотрела на клад. Джулии казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет. Наконец пришел Фердинанд с инструментами. Как по команде все встали со своих мест и подошли к сундукам.
— С какого начнем? — Фердинанд посмотрел на Симона.
Шустер нерешительно показал на тот, что стоял слева от него. Фердинанд взял в руки большие ножницы по металлу и быстро перекусил проржавевшие полоски металла, окантовывавшие сундук. Тем не менее крышка не открылась. Фердинанд взял стамеску и велел Симону и Джулии придержать сундук. Но прежде чем Джулия сдвинулась с места, Клаудиа уже держала сундук, встав на колени. Симон всем своим весом помогал ей. Фердинанд тем временем вставил стамеску в щель между крышкой и боковой стенкой сундука и мощными ударами начал сбивать металлические ленты, удерживавшие крышку. Наконец крышка отскочила, и все склонились над сундуком. Внутри лежали продолговатые кожаные мешочки. Никто не произнес ни слова. Клаудиа осторожно дотронулась до одного из мешков. Он показался ей каким-то сырым. Она взяла его в руки. Все остальные не отрываясь смотрели на нее. Девушка развязала кожаный шнурок, закрыла глаза и перевернула мешочек вверх дном, вытряхивая содержимое прямо на пол. Посыпались кольца, раскатились по полу и остались лежать, поблескивая в разных углах комнаты. Клаудиа открыла глаза и взяла в руки одно из колец. Оно выделялось среди остальных — в него был вправлен огромный, невероятной чистоты бриллиант, имевший форму капли. Множество колец с гранатами, мелкими диамантами и другими известными и неизвестными камнями валялись под ногами. Все по-прежнему молчали. Симон взял второй мешок и развязал. Блеснули золотые монеты разной величины. Следующий мешок был с ограненными и неограненными камнями, потом с браслетами, серьгами, брошками…
Лишь изучив все содержимое первого сундука, кладоискатели дали волю своим чувствам.
Все бросились обниматься. Клаудиа смеялась, Джулия закрывала лицо руками, Симон приплясывал, как дервиш, у Фердинанда глаза стали какими-то бешеными. Да, не зря было потрачено столько сил!
— Вина! Вина! — крикнул Симон.
Джулия тотчас поспешила на кухню. Ей вообще казалось, что она не имеет права прикасаться к сокровищам. Когда она вернулась с подносом, ее муж открыл второй сундук. В нем оказались столовые приборы и табакерки. Каждая вещь была уникальной, великолепной работы и украшена драгоценными камнями или жемчугом.
Они наполнили бокалы и громко чокнулись.
— За шута! — воскликнул Симон, и все выпили. Первая бутылка опустела быстро. Открыли вторую.
Они пили лучшее вино, которое было в доме. Дошла очередь и до третьего сундука. Цепочки, жемчуг, золотые ножи, эфесы шпаг, украшенные драгоценными камнями, и огромное количество золотых монет…
Долго, очень долго они сидели, не говоря ни слова и глядя на рассыпанные перед ними сокровища. Фердинанд встал и сдвинул сундуки и мешки в сторону. Драгоценности, освобожденные от тары, в которой пролежали века, были разбросаны на полу, и отблески этого великолепия озаряли комнату. Наконец Симон пришел в себя, откупорил бутылку с лучшим виски и закурил сигару. Он совсем успокоился и заговорил:
— Несмотря на то что это может показаться вам нудным, мы сейчас снова все рассортируем и упакуем. Каждую вещицу, каждую мелочь, — подчеркнул он, — следует положить в свой мешочек.
Все неохотно принялись за работу. Через полтора часа восемнадцать кожаных мешочков стояли в ряд на полу. Все снова расселись, и Симон дал следующее указание.
— Завтра с утра, — произнес он, — вы погрузите все в наш фургон и поедете в три банковских филиала, которые я уже называл тебе, Клаудиа. Здесь, — он достал из кармана маленький листок, — для верности адреса и другие данные.
Клаудиа кивнула.
— Но прежде, — продолжал Симон, — купите три большие дорожные сумки. Туда вы уложите мешки. Банковские ячейки достаточно велики, и сумки поместятся в них. В каждую ячейку вы уложите по одной сумке. И смотрите, чтобы кто-нибудь постоянно находился в машине. Я утром поеду в Дрезден. Я позвонил в отель и дал там знать, что проведу ночь у своих друзей. Как только все будет готово, ты, Клаудиа, вернешься в Дрезден на поезде. Фердинанд, вам лучше остаться здесь и быть предельно внимательным. Мне не хотелось бы, чтобы Джулия оставалась в доме одна.
Они поговорили несколько минут, выпили еще вина и разошлись спать. Клаудиа устроилась на диване в гостиной настолько удобно, насколько это было вообще возможно. Она не могла оставить сокровища без присмотра ни на минуту.
ГЛАВА 24
Еще раз ехать в Дрезден Симону очень не хотелось. Делать там было совершенно нечего. Но к семнадцати ноль-ноль все спонсоры и участники дней культуры были приглашены в офис ипотечного банка, и отказать Максу было непозволительно. Время и день приема, по мнению Симона, были выбраны крайне неудачно, но на следующий день председатель правления банка куда-то улетал, а другой возможности выступить с речью перед участниками фестиваля у главного спонсора не предвиделось. «Да и потом, — думал Симон, — Регина и Георг имеют полное право знать, что было в сундуках». Обсуждать эту тему по телефону Симон не хотел.
Еще из поезда он позвонил Регине, сказал, что они удовлетворены, и договорился поужинать вместе у него в гостинице. Он прикинул, как это сделать поспокойнее, позвонил в отель и попросил накрыть в его номере стол для ужина на четыре персоны, а в ресторане сделал заказ на двадцать ноль-ноль.
До гостиницы от вокзала он дошел пешком. Убедился, что стол в номере стоит, и позволил себе пару часов поспать. В последние дни отдыхать приходилось очень мало.
Он проснулся минут за десять до звонка будильника, освежился, и сразу раздался звонок от Клаудии.
— Ты где? — спросил он дочь.
— На вокзале. Только что приехала. Мне зайти за тобой в отель, чтобы вместе идти на прием?
— Вы все устроили? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да, конечно.
— Хорошо. Я уже почти готов. Жду тебя в номере. Через двадцать минут они направлялись в банк.
— Все прошло гладко, — сообщила Клаудиа. — Мы купили сумки, упаковали туда мешки и поехали по отделениям банков. Ты ведь все продумал. У нас не было никаких проблем.
— Ключи?
— Лежат в оговоренном месте.
— Пароли?
— Подтверждены. Все как договорились.
— Прекрасно. Остается только надеяться, что ни один из банков не будет ограблен. Помнишь ограбление в Целендорфе?
Несколько лет назад в Берлине был довольно дерзко ограблен один из небольших банковских филиалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33