Наткнувшись на процессию медленно плывущих коконов, Гресс остановилась. Их было три, три туманных саркофага. «В нашем полку опять прибыло», — подумала женщина, посторонившись.
Рядом остановился Рокшар. Даже не глядя на него, Гресс могла б сказать, что его пальцы лежат на ноже, то, ослабляя хватку, то, вновь оплетая рукоять.
— Прекрати, — проговорила Гресс, — не стоит нервничать. Все образуется...
Он тихо вздохнул. Гресси пожав плечами, обернулась, бросив на юношу короткий взгляд. Подождав, последовала за процессией коконов и тут же наткнулась на Лию.
— Что случилось? — спросила девушка.
— Так, пустяки, — отозвался Рокшар.
Гресси заметила в глазах девушки любопытство и поспешила уйти, оставив этих двоих беседовать наедине.
Лии легко удавалось то, что не удавалось другим, ей всегда удавалось успокоить контрабандиста, когда он был расстроен или рассержен.
Следуя за коконами, к появлению которых уже привыкли, она попыталась отгадать, какую ношу те несут на этот раз. Она сама была бы рада возвращению Малиры. И когда, сквозь туманность одного из коконов разглядела рыжий локон, то пошла за ним.
Ведь, если, следовать логике, то это должна была быть она. Их, ирдалийцев, было только трое на «Раяни», — она, Равиго и Малира....
Но, против ожидания, кокон выпустил на свободу, растаяв как утренний туман, золотокожего, юного мальчишку, что очнулся сразу же, не дав Гресс уйти.
— Привет, — проговорил он, сладко потянувшись и тряхнув огненной гривой волос.
Его лицо оказалось знакомым. Юное, слегка лисье личико с рыжими, янтарными глазами и доброй улыбкой.
— Привет, — ответила Гресс, смутно что-то припоминая, — ты кто?
— Имрэн, — представился юноша, — для друзей — просто Имри.
— Гресси Кохилла, — представилась женщина, внезапно узнав юного Стратега, что некогда помог ей отделаться легким нагоняем, там, где можно было потерять гораздо большее.
— Рад вас видеть в добром здравии, — заметил он, опуская ноги на пол. Поежившись, заметил, что из всей одежды на нем лишь чувство собственного достоинства и неожиданно расхохотался. Гресс молча отыскала расшитый шелк туники, подала ему.
— Здесь предлагают только это, — проговорила виновато.
Он взял одежду, посмотрел на нее, словно на невидаль. Усмехнулся, но набросил шелк на плечи, аккуратно расправив складки.
— Значит, вы живы, — заметил он, одевшись, — очень рад. Если, честно, то думал, обломки крейсера — это все, что осталось. Все, что мне удастся найти.
— А как вы попали сюда?
— А, — махнул он рукой, — не знаю. Но это не имеет значения, — он вновь рассмеялся, заметив недоумение на ее лице, — поверьте, никакого.
Юноша подошел к окну, растворил его, вдохнув свежий, пьяный воздух. Обернулся к ней, посмотрел и неожиданно подмигнул.
— Голова не кружится? — усмехнулась Гресси, удивляясь его прыти, вспомнив, как сама едва сумела подняться с кровати в тот вечер, когда очутилась здесь.
Имрэн отрицательно мотнул головой и вдруг посерьезнел.
— Думаю, вы здесь не одна, — проговорил словно рассуждая. — Кто-то из экипажа крейсера еще спасся?
— Да, — ответила женщина, почувствовав внезапный испуг, опасение, что этот мир вернет не всех..
— Это хорошо. Есть еще один вопрос. Как давно здесь я?
— Не знаю, — проговорила женщина. — я вас увидела всего несколько минут назад.
Он вздохнул, махнул рукой и, поманив ее жестом, вышел в коридор, направляясь к осевой лестнице. Гресс следуя за Имрэном, невольно отметила, что он совсем неплохо ориентируется в поворотах коридоров, особенно для новичка. Остановившись около лестницы, он поймал ее руки в свои.
— Пойдете со мной? — спросил он.
Она легонько пожала плечами и заметила, как из темноты на них смотрит Рокшар.
— Ты что здесь делаешь? — спросила она.
— Рэй вернулся, — проговорил контрабандист ошеломленно, — он спит как сурок, Лия у него в комнате, рядом.
Имрэн сложил губы в улыбку. Контрабандист воззрился на него удивленно.
— Имри? — спросил он, словно не веря своим глазам, — вы? Вы-то что здесь делаете?
Имрэн поманил его к себе. Поймав контрабандиста за рукав, а другой крепко держа ее ладонь, Имрэн шагнул в пустоту там, где перила ограждения капризно расступались, словно указывая путь. Ветер засвистел в ушах, и, глядя себе под ноги, Гресс отметила, что стремительно возносится вверх, как во сне, не чувствуя земного притяжения.
Шагнув из пустоты в широкий зал, Имри отпустил их руки, и прошелся из стороны в сторону, оглядывая янтарь, золото и медь колонн. Глядя на резную листву, на водопад и причудливые переплетения стволов колонн, распускавшихся где-то наверху, настоящей кроной, Гресси тихонечко вздохнула.
А Имрэн, остановившись у лепестков загадочной двери, молча приложил к ней ладонь, погладив ее кончиками пальцев. Гресс, вместе с контрабандистом, подошла и встала рядом, глядя как, сначала неохотно, а потом быстрее раскрываются лепестки, пропуская их за запретную грань.
Из-за двери вылетел огненный шар, словно желая преградить дорогу, но, застыв около лица Имрэна на несколько мгновений, откатился назад, словно испугавшись, уплыв туда, откуда прибыл.
Имрэн шагнул в проем, следуя за шаром. Гресс пошла за ним следом, держась за руку Рокше.
В помещении было сумрачно после яркого сияния, бившего в окна залы, было чуть прохладно и неуютно. В коконах, не туманных, а совершенно прозрачных, на расстоянии чуть меньше метра от пола, покоились тела, странно застывшие, словно не живые.
Она узнавала лица Малиры и Кальтанна, Приды, Инто Тиана, эти лица не были юными, беззаботными, как лица вернувшихся друзей. Это были прежние, уставшие, отмеченные временем и жизнью лица. Усталые, измученные. Вокруг обнаженных тел вились огненные сполохи, лизали их, обнимали, прилегая плотно, словно вторая кожа. Гасли, словно уходя внутрь, потом вспыхивали вновь, синхронно, ритмично, как дыхание.
Гресс осторожно приблизилась, потянулась рукой к прозрачному саркофагу, но Имрэн перехватил ее руку.
— Не стоит, — проговорил он быстро.
— Что это? — спросила женщина, сглотнув комок, чувствуя укол страха.
— Лаборатория, — отозвался юноша, — или медблок, называйте как вам угодно. А нам надо идти дальше.
Гресс, оборачиваясь, пошла за ним, чувствуя, что вопросов стало лишь больше. Идя по плитам пола, стараясь не вспугнуть эхо, чувствовала, как на душе вновь стало неуютно.
— Не бойтесь, — сказал Имри, словно почувствовав ее страх, — здесь нечего боятся.
Он вновь шел впереди, уверенно, бесстрашно. А у нее на сердце скреблись кошки. Но отстать она не посмела. «Эх, Гресси Кохилла, — заметила себе, — вы становитесь трусихой. Что б сказал ваш друг Гай?»
— Гайдуни сказал, где вас искать, — заметил Имрэн, словно читая ее мысли. — скажите ему «спасибо», когда вернетесь в Лигу. У Стратегов нынче много хлопот, столько, что нам не было дела до пропавшего крейсера. А когда мы им заинтересовались, поздновато стало делать замеры. В, общем, и опять Аретт прав, не скажи он Гайдуни, а тот нам, все б поверили в официальную версию гибели корабля. Знаете, Гресс, «Раяни» ушел к Ками-Еиль-Ергу, а в контрольной зоне посыпались обломки.
— Дали Небесные! — выдохнул Рокшар, — а разве так бывает?
— Бывает, — отмахнулся Имри, — все бывает, на этом свете. — И ничего невозможного нет.
Оборвав разговор, юноша шагнул за неприметную дверь. Гресс последовала за ним, и удивленно отметила, что местность заметно поменялась. Во-первых, тяготение, оно стало заметно меньше, во-вторых, воздух был сухим и лишенным ароматов. В третьих, с экранов дисплея светила тройная.
Глядя на нее, женщина почувствовала удивление, что повергло ее в шок.
— Так я и думал, — заметил Имрэн, — флот Аюми, мир Аюми, осталось найти только кого-нибудь из самих Аюми.
Рокшар за ее спиной усмехнулся.
— Лучше не стоит, — заметил он весело.
Не стоит? Похоже, эти двое видели кого-то из хозяев замка. Можно спорить, но, когда в спектре мыслей присутствует такое замешательство, такая боязнь вспомнить, то, невольно начинаешь верить в невозможное.
К тому же, не эрмийцы же принесли меня на этот корабль. А именно им я обязан тем, что потерял корабль, не успев даже нырнуть в спасательную капсулу.
Не знаю, что б на это сказала моя матушка, но гены, полученные от нее, все ж пошли впрок. Меня не разорвало от декомпрессии и не превратило в ледышку. Первые несколько минут, барахтаясь в пустоте, среди пыли, которой стал мой корабль, я не понял что случилось.
А потом, чувствуя, как меня увлекает за собой, словно пылинку, корабль Империи, разворачиваясь, что б удалиться на безопасное расстояние от тройной, я запаниковал.
Нет, меня не смущала перспектива проболтаться в пространстве пару-тройку суток, но, рано или поздно воины должны были меня обнаружить, а я предпочел бы быть замороженным, но не обнаруженным.
О, Небеса! Понимая всю тщетность усилий, понимая, что никто не отзовется, что некому помочь, я завопил. Разумеется, не вслух. Это было чисто инстинктивное действие. Крик разума, а не горла. И, видимо, меня услышали.
Не помню. Помню только, как неожиданно померкло сознание. А потом я очнулся, нагим и босым, не в пространстве, а в месте, что так походило на мой старый, любимый Дом.
Все было привычно, знакомо, мило до слез. И небо, и замок и облака; сад со спелыми фруктами — подставляй ладони и они сами лягут тебе в руки, а на ветке рядом ты увидишь не осыпавшийся цвет, вдохнешь аромат, от которого закружится голова. Маленькое чудо. Кто виноват, что наша раса так любила окружать себя чудесами? Кто виноват, что я истинный сын своей расы, — непоседливое чадо, как говорит отец?
Этот мир напомнил мне детство, вернул покой и уют, и эта женщина, которая встретила меня в нем, с замешательством следа встречи, запечатленном в ее памяти, сделала мне нежданный подарок.
Аюми. Этот мир не смог бы существовать, если б в нем не было б хозяина. Не было б сада, не было б неба, дня и ночи, ароматов, моря. Это был бы мертвый мир, не живой. Конечно, был соблазн сказать, что мир откликнулся на мое появление. Но этому мешала ее память.
Аюми, подобный мне, такой же, как я. Он был где-то рядом. И иногда, мне казалось, я чувствовал эхо его мыслей. Слабый отголосок, словно тот не желал быть найденным, услышанным.
Обернувшись к своим спутникам, я предложил им вернуться назад.
Гресси молча смотрела на ливень, на змеящиеся по небу молнии. Глаза смотрели устало. За несколько дней, прошедших с появления Имрэна в замке, она успела устать. Впрочем, как и все.
Вместе с Шабаром, она пыталась просчитать — реально ли предложение, подкинутое Имрэном, существует ли возможность вывести корабль Аюми из системы Ками-Еиль-Ергу, не привлекая внимания. Ведь возможность, что здесь, где-то, совсем близко, поджидает враг, была более чем просто предположением.
С каждым днем она все острее понимала, что иной возможности уйти нет, как и то, что лучше остаться здесь, в сказочном замке навечно, чем показать местоположение флота врагу. А, глядя на пламенеющие кудри Имрэна, на его личико лиса, она понимала, что он не лгал, говоря об извечной враждебности Эрмэ, о ее ненависти ко всему свободному от ее власти, от ее диктата. О том, что флот, несомненно, прекратит существование, стоит Империи лишь найти его.
— Они сотрут в пыль эти корабли, — проговорил он убежденно, — скорее всего, просто сотрут в пыль, если смогут, или отправят в преисподнюю. Может, они и были б рады получить в свои руки технологии Аюми. Но кто знает наверняка? Империя верно, неотступно уничтожала всех, кто видел этот флот. Там, в мире Лиги не осталось никого...
— Ордо, — возразила Гресси тихо, — Ордо видел этот флот. Правда, Рэна — не Лига.
— Рэна — не Лига, — подтвердил Имрэн, — за те полгода, что прошли с вашего старта, Рэна стала всего лишь вотчиной Иллнуанари. Ее базой и колонией. Правда, это еще не объявлено официально.
Гресси, застыв, посмотрела в глаза Имрэна.
— Полгода? — спросила пораженно.
— Полгода, — ответил он.
Покачав головой, Гресс прикрыла глаза. Она не могла поверить, что так, незаметно, пролетела бездна времени. Имрэн появился лишь с неделю назад, не многим более недели прошло до его появления.
— Ты не путаешь? — спросила она Имрэна.
— Нет, — ответил юноша. — с момента вашего исчезновения прошло почти полгода. За эти полгода многое произошло. Оллами, пользуясь некогда оказанными Лиге услугами, попросила убежища, предоставив корабли и пилотов в полное распоряжение Софро. Господин Гайдуни Элхас — наш друг и союзник.
— Бред, — прошептала она.
— Реальность, — заметил Имрэн.
— Безумная реальность, — поправил Кантхэ, давно стоявший у порога. — Никогда не мог бы предположить, что Лига станет водить дружбу с контрабандистами.
— У Лиги и у Раст-Танхам — общий враг, — заметил Стратег, — и только Иллнуанари выбрала союзником Эрмэ.
— А остальные?
— Остальные колеблются, не в силах забыть старую вражду, но, наверное, и они придут, просить у Лиги союза. Другого пути нет, для всех, кто хочет выжить. Хотя, кто знает, выживет ли сама Лига.
Имрэн протяжно вздохнул, обернувшись от окна, посмотрел на Кантхэ. В янтаре глаз, чувствовалась грусть, усталое отчаяние. Тонкое личико лиса было умным и грустным.
Пройдя по комнате из угла в угол, Имрэн, на мгновенье остановился, и вновь тихо, не спеша, прошел от окна к стене и снова к окну. Гресси проводила его взглядом, чувствуя как, от неожиданности вести, подгибаются колени.
— Контрабандисты бегут с Раст-Танхам как крысы, — добавил Имри, — с тех пор как кто-то пустил слух, что Эрмэ обрушит свой первый удар на гнездо контрабандистов, планета стала почти безлюдна.
Гресс вспомнила многолюдные, яркие улицы, кипучую, бурную жизнь контрабандистской столицы. Белоснежные дома контрабандистской знати, широкую набережную многоводной реки, по которой сновали ярко расцвеченные катера, первую встречу с Гаем. Казалось, с тех пор прошла тысяча лет.
Она поджала губы и отвернулась к окну, чувствуя, что собственная юность и полноводье сил не радуют так, как в первые дни. Тяжко, не в мочь, было сидеть, сложа руки, любуясь на местные закаты и рассветы, наслаждаясь вкусом плодов и ароматом воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88