Все окна открыты, повсюду жужжат дешевые вентиляторы.
– Я на кухне, милая. Что-то ты сегодня припозднилась.
София сбросила туфли и в одних чулках побежала на кухню.
Идя за ней следом, Майк не удержался и заглянул в жилую комнату. Тесная комнатка, переполненная дешевыми безделушками, сияла безукоризненной чистотой. Ветхая мебель выцвела от солнечных лучей, падающих в окно. Майк вновь ощутил болезненный укол совести. Он и не подозревал, в какой бедности живет София! Теперь понятно, почему она мечтает выйти замуж за богача.
Надо повысить ей зарплату, сказал себе Майк. И повысить как следует. Она это заслужила. И потом, начав больше зарабатывать сама, София, быть может, откажется от погони за богатым мужчиной.
Сгорая от неловкости и стыда, Майк последовал за Софией на кухню.
– У меня сломалась машина, – тем временем объясняла София матери. – Спасибо, сослуживец согласился подбросить меня до дома!
В благодарность я обещала накормить его вкусным ужином.
– Машина сломалась? – тревожно воскликнула мать. – Опять? Господи, только не это!
Майк поморщился. Это уже не укол совести – настоящий удар!
– Мама, – обратилась София к матери, кладя руку Майку на плечо и вводя его в гостиную, – познакомься, это Майк.
Майк застыл в дверях: миссис Шеферд сидела в инвалидном кресле на колесиках; он заметил, что плита на кухне ниже обычного – такая, чтобы можно было дотянуться до конфорок не вставая. Значит, мать у Софии – инвалид!
Перед Майком сидела хрупкая женщина со светлыми волосами, слегка посеребренными сединой, и голубыми, как у дочери, глазами. Несмотря на возраст, она была еще привлекательна, но горечь во взгляде и жесткая складка губ говорили, что эта женщина немало натерпелась в жизни.
– Майкл! – Она с улыбкой протянула ему руку. – Как я рада наконец с вами познакомиться! Я Джанет.
– Мама, это не Майкл Баррингтон, – подала голос София. – Это Майк, наш курьер.
Майк догадался, что София с матерью уже не раз обсуждали Майкла Баррингтона.
– А-а! – Гостеприимное выражение на лице Джанет сменилось разочарованием, но она быстро справилась с собой. – Спасибо вам, Майк, что подвезли Софию. Не хотите ли с нами поужинать?
– Если вы уверены, что я не буду здесь лишним.
– Совершенно уверена, – ответила Джанет. – София, деточка, накрой, пожалуйста, на стол.
Ужин оказался и вправду великолепным, а кулинарные способности Джанет – выше всяких похвал. Однако Майк не мог отделаться от впечатления, что хозяйке дома он не приглянулся. Несколько раз он ловил на себе ее взгляды, полные недовольства и осуждения. Стремясь завоевать ее расположение, он много шутил и по-мальчишески широко улыбался – обычно такая тактика действовала на женщин безотказно, – но Джанет только плотнее сжимала тонкие губы.
– Скажите, Майк, – заговорила она наконец, – вы уже давно работаете курьером?
«Началось, – сказал себе Майк. – Сейчас пойдут намеки, что ее дочери курьер не подходит».
– Несколько месяцев, – ответил он.
– А где вы работали до того, как устроились в корпорацию «Баррингтон»?
– То здесь, то там.
– Понятно. Сколько вам лет, Майк? Тридцать два?
– Тридцать шесть.
– Тридцать шесть – и всего-навсего курьер?
– Мама! – покраснев до ушей, прервала ее София.
Джанет смущенно улыбнулась.
– Простите, Майк, что я вас так допрашиваю, но вы должны меня понять. Я – мать-одиночка, и София – мое единственное сокровище. Я просто желаю ей добра.
– Понимаю, миссис Шеферд.
Да, теперь он понимал. Бедный домик, скудные средства, инвалидное кресло. Истории Джанет он не знал, но нетрудно было догадаться, что жизнь у этой женщины не удалась и теперь все свои надежды она перенесла на дочь.
Вместе они доели десерт и хором спели Софии «С днем рождения». Майк заметил, что София не стала рассказывать матери о его подарке.
– Спасибо за ужин, – поблагодарил он, отодвигая пустую тарелку. – Вы удивительно готовите!
– И вам спасибо, что доставили Софию домой в целости и сохранности.
– Я осмотрю ее машину, – предложил он, смело встречаясь взглядом с матерью Софии. – С механизмами я всегда был на короткой ноге.
– Очень любезно с вашей стороны, Майк. Не знаю, как вас благодарить. – Голос Джанет звучал ласково, но в глазах Майк читал невысказанное предупреждение: «Держись подальше от моей дочери!»
– Ладно, пойду.
– Я тебя провожу, – София поднялась на ноги.
Пока они ужинали, на дворе сгустились сумерки. В небесах замерцали первые робкие звезды. Шу-Шу со счастливым мурлыканьем терлась о ноги хозяйки. Выйдя вместе с Май-ком на крыльцо, София протянула ему ключи от машины.
– Завтра утром я за тобой заеду, – пообещал он. – В четверть восьмого, идет?
– Хорошо.
– Ужин отличный, спасибо.
– Я должна извиниться за маму, – чуть покраснев, заговорила София. – У нее была нелегкая жизнь.
– Не за что извиняться, – коротко ответил Майк, надел шлем и перекинул ногу через седло.
– Намерения у нее самые лучшие… – Я понимаю. Она желает тебе только самого лучшего. А это значит – никаких курьеров.
– Майк, я… Свет уличного фонаря окутывал Софию мягким светом. Сейчас она была так хороша, что у него вдруг закружилась голова, а сердце забилось где-то в горле.
То, что произошло дальше, потрясло Майка до глубины души.
София подошла к мотоциклу и взялась за руль. Майк застыл. В следующий миг она приподняла его голову за подбородок и поцеловала в губы – быстро, легко, как бабочка целует цветок.
В этот миг Майк понял, что значит «умереть от восторга».
Не сказав больше ни единого слова, София взбежала на крыльцо и захлопнула за собой дверь.
Глава 3
– Держись от этого молодого человека подальше! – предупредила Джанет Шеферд. – От таких ничего, кроме неприятностей, не дождешься.
– Не так уж он и молод, – ответила София. Стоя перед зеркалом, она расчесывала мокрые после душа волосы. София легко провела пальцами по губам, еще хранящим на себе вкус поцелуя Майка. Этот внезапный поцелуй удивил Софию не меньше, чем самого Майка; но еще больше она удивлялась тому, что и час спустя все еще чувствует горькую сладость его губ.
– Поэтому от него и следует держаться подальше! Тридцатишестилетний мужчина работает курьером и ездит на мотоцикле! Говорю тебе, это не человек, а ходячий источник проблем!
София нахмурилась, разглядывая свое лицо в поисках первых морщинок.
– Знаешь, мама, я вообще-то не молодею.
– И поэтому цепляешься за кого попало?
– Майк для меня – просто друг, – вздохнула София.
– А друзья легко превращаются в любовников.
– А он симпатичный, правда? – заметила София, просто чтобы подразнить мать.
– Красив, ничего не скажешь, – с горечью признала Джанет. – Ничего нет опаснее красивого мужчины. Такие вот красавчики и ломают нам жизнь.
– Не все мужчины такие, как мой отец, – мягко ответила София.
– София, тебе нужно думать о будущем, твоем и твоих будущих детей. Милая, постарайся меня понять. Я тебе только добра желаю. Умоляю тебя, не повторяй моих ошибок! Обещай, что не будешь больше встречаться с этим Май ком!
– Завтра он подвезет меня на работу.
– Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Мама, успокойся. Мы с ним не «встречаемся». Работаем в одном учреждении, только и всего.
– Я-то думала, тебе нравился твой босс, – вздохнула Джанет.
– Он мне и сейчас нравится. Мистер Баррингтон – потрясающий человек: добрый, внимательный, ответственный, энергичный… – Однако он за океаном, а Майк – здесь. – Джанет покачала головой. – Нехорошо это! Послушай, нельзя ли как-нибудь убедить твоего босса поскорее вернуться домой? В следующий раз, когда будешь с ним разговаривать, оброни как бы невзначай, что его отец тяготится работой и готов уйти на пенсию.
– Я не стану обманом завлекать мистера Баррингтона в Финикс!
– Милая, тебе не придется обманывать. Просто скажи, что его отцу не терпится начать новую жизнь. Это ведь так и есть, верно?
– Все не так просто. Предположим, Майкл приедет. Это же не значит, что он тут же в меня влюбится!
Мать подъехала на своем кресле поближе и нежно погладила Софию по плечу.
– Да разве в тебя можно не влюбиться? Но София с сомнением покачала головой.
– Тебе не кажется, – заговорила она, раскрывая матери свои давние опасения, – что есть что-то грязное в ловле богатого жениха? Не ты ли меня учила, что в отношениях между людьми главное – честность и искренность?
Мать горько рассмеялась.
– Девочка моя, если будешь играть честно – проиграешь, как проиграла я. Сотни и тысячи лет женщины выбирают себе мужчин и привораживают их своими чарами. Такова жизнь, и ничего дурного в этом нет. Прошу тебя, дорогая, не предавай наши мечты! Вспомни, как я надрывалась на двух работах, чтобы оплатить твои уроки хороших манер! Ты – особая девушка, София. У тебя есть все, чтобы стать достойной женой богача, чтобы жить в роскоши и довольстве. Умоляю тебя, не растрачивай свои таланты на никчемных мальчишек! Послушайся меня – и ты будешь счастлива!
Взглянув на мать в зеркало, София заметила, что руки Джанет сжаты в кулаки, а в глазах плещется страх.
И вдруг София поняла: мама боится не столько за нее, сколько за себя. Боится, что София умчится на «Харлее» на поиски приключений и бросит больную мать одну… Сердце Софии судорожно сжалось.
– Не бойся, мамочка, – произнесла она, – ты для меня всегда будешь важнее всего.
– Да разве речь обо мне? Я теперь хочу только одного: чтобы ты добилась счастья, которое мне уже не суждено испытать.
– Мама, я не стану делать глупости. Обещаю.
Джанет вздохнула с очевидным облегчением.
– Запомни мои слова, София: когда приедет мистер Баррингтон, ты почувствуешь себя словно Золушка на балу!
«Может быть, – мрачно подумала София. – Но что станет со мной, когда часы пробьют полночь?»
Майк позвонил в ее дверь, как и обещал, ровно в четверть восьмого. У крыльца стояла машина Софии.
– Ты починил машину! – всплеснула руками София, окидывая Майка радостным взглядом и изо всех сил стараясь не замечать, как сексуально он выглядит в голубых джинсах.
Сама София сегодня надела белую «крестьянскую» блузу, расшитую голубыми и розовыми цветами, и бледно-голубые слаксы. (Брюки она надела, полагая, что придется ехать на работу на мотоцикле.) Пояс был розовый – в тон туфлям на невысоком каблуке. Волосы София забрала в хвост и перетянула розово-голубой резинкой.
Как ни радовалась София, что ее машина снова на ходу, все же не могла удержаться от легкого сожаления, что больше не прокатится с ветерком на «Харлее».
– И что с ней было? – спросила она, подходя к машине.
– Стартер барахлил.
– Сколько я тебе должна? – София открыла сумочку.
– Об этом не беспокойся! – отмахнулся Майк.
– Но я настаиваю. Ты так меня выручил!
– Перестань! – заявил Майк. – Я не возьму у тебя денег!
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. София взглянула ему в глаза и, показалось ей, на краткую долю секунды заметила там что-то похожее на стыд. Но чего стыдиться Майку?
– Может быть, я и бедная, но гордая. – С этими словами София сделала попытку запихнуть ему в карман двадцатидолларовую купюру.
Он перехватил ее руку.
– Черт побери, София, я же сказал – нет! Его прикосновение обожгло ее. София снова взглянула в зеленые глаза Майка. Теперь взгляд их был тверд и прям, и в нем ясно читалось:
«Не навязывай мне своих правил!»
– Послушай, Майк, курьеры не так-то много зарабатывают. Я получаю больше тебя.
– Мне много и не нужно, – ответил он, выпустив ее руку. – Твоя мама накормила меня сказочным ужином – вот и вознаграждение. Если думаешь, что этого мало, можешь сегодня после работы подвезти меня домой.
– Что ж, это честно. – Поняв, что его не переубедишь, она убрала деньги обратно в сумочку.
Майк сел на пассажирское сиденье, София скользнула за руль. Машина завелась с первого раза.
– Как сегодня твоя мама? – поинтересовался Майк несколько минут спустя.
– У нее все хорошо.
– Я ей не слишком понравился. – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Просто беспокоится обо мне. Я – все, что у нее есть.
– Поначалу она отнеслась ко мне по-другому. Когда приняла меня за Баррингтона-младшего, – заметил Майк.
– Что тебе ответить? Для мамы деньги имеют большое значение.
– Как и для дочери?
– Что ты сказал? – София обожгла Майка сердитым взглядом и вновь устремила взор на дорогу.
– Ладно, забудь, – пробормотал Майк.
– Да нет, продолжай. – София включила сигнал поворота. – Облегчи душу. Что ты там хотел сказать о моем моральном облике?
Майк поднял руки, как бы сдаваясь.
– Это не мое дело. И все же хочу сказать тебе: не делай глупостей. Потому что выходить замуж без любви, только из-за денег, – страшная глупость.
– Кто тебе сказал, что я не люблю Майкла?
– София, имей совесть. Как можно любить человека, которого ты и в глаза не видела?
– Ревнуешь?
– Я? – Майк комично вздернул брови. – Господи помилуй, с чего бы мне ревновать?
– Мне неважно, как Майкл выглядит.
– Вот теперь ты говоришь правду, – вдруг посерьезнев, проговорил Майк. – Майкл Баррингтон тебе неважен. Важны только его деньги. Представляю, как тяжело ему живется: всякий раз, как какая-нибудь девушка начинает оказывать ему знаки внимания, он гадает: что это значит? Кто из двоих ей нравится – он сам или его банковский счет? Нет, не завидую я Майклу Баррингтону.
– Разумеется, не завидуешь! – огрызнулась София. – Ему ведь пришлось трудиться не покладая рук, чтобы достичь таких высот.
– Унаследовать богатство – труд невелик.
– А тебе-то что?
– Ненавижу золотоискательниц.
– Так вот кто я, по-твоему? Золотоискательница?
София свернула на обочину, припарковалась у тротуара и испепелила Майка взглядом.
– Я знаю одно: твоя мать давит на тебя, требуя, чтобы ты вышла замуж за богача.
– И что в этом дурного? – вскричала София. – Что дурного в том, чтобы желать своему ребенку добра?
– Брак без любви – по-твоему, «добро»?
– В богатого влюбиться не труднее, чем в бедного, – отрезала она.
– Кстати, где твой отец? – спросил он вдруг. – Почему он не живет с вами?
– А вот это, мистер, – она сердито ткнула пальцем ему в грудь, – уже совершенно не ваше дело!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16