— Что прекратить? — невинно осведомился Шон — и звонко чмокнул жену в щеку.
Лорина тихонько вздохнула и склонила голову ему на плечо.
— Люблю тебя, — прошептала она.
— Попробовала бы только не любить! — проворчал Шон, зарываясь лицом в ее волосы. — От души надеюсь, что Катберт с Джиллиан будут хотя бы вполовину так же счастливы, как мы, солнышко мое.
— Только вполовину? — удивилась Лорина, откидываясь назад и улыбаясь мужу.
— Да сдается мне, что никто еще в мире не был и не будет так счастлив, — пояснил Шон и снова привлек жену к себе.
— Мама-папа!
Счастливые супруги, как по команде, оглянулись. Их маленький сынишка проснулся и встал на ножки, держась за прутья кроватки. Лорина погладила мужа по щеке, нагнулась и подхватила Билли на руки.
— Здравствуй, радость моя! — Она оглянулась на мужа. — А кроватка-то ему уже мала.
— Знаю, — вздохнул Шон. Он взъерошил темные кудри сынишки и улыбнулся жене. — Но просто рука не поднимается убрать ее в чулан!
— Ну, это ненадолго! — мило закраснелась Лорина, легонько касаясь ладонью живота. Серые глаза Шона потемнели.
— Лорина? Солнышко, ты серьезно?
— Ну да, — тихо подтвердила молодая женщина. Глаза ее сияли. — Я вчера была у врача.
У Шона сдавило горло. Ему захотелось сейчас же, немедленно, сказать жене, как много она для него значит, как она изменила его жизнь, но слова с языка не шли. Вместо того он снова привлек жену и сынишку к себе, к самому сердцу, и в который раз подумал, что такого везучего Далтона на свет еще не рождалось.
Элжернон Далтон тихонько вошел в спальню, закрыл дверь и загляделся на жену. Его Сондра, его темнокудрая красавица Сондра дожидалась его возвращения — да так и задремала в огромном плюшевом кресле с шитьем в руке. А шила она крохотный, словно на куклу, чепчик…
Сердце Элджи переполнилось нежностью. Он все пытался понять про себя, что он такого сделал, чтобы заслужить подобное счастье. В одном можно поручиться: такого везучего Далтона на свет еще не рождалось!
Сондра вздохнула, открыла глаза. Увидела Элджи — и лицо ее озарилось радостью.
— А, вот и ты наконец! — прошептала она. — Я уж соскучилась.
Элджи улыбнулся, опустился на корточки рядом с женой, бережно отобрал шитье и завладел ее рукой.
— Да вот, ходил потолковать с Катбертом.
— Небось, рассказывал о кошмарах семейной жизни? — усмехнулась Сондра.
— Вроде того, — подмигнул Элджи. Лицо его омрачилось. — Он мне такого порассказал про эту «Плакальщицу»! Я-то, когда фильм смотрел, все думал: классно отснято, просто мороз по коже! А выходит, не зря! Так и вижу этого психованного старикана, который тридцать лет назад собственную жену порешил!
Сондра поднесла к губам руку мужа.
— Ужасно это, просто слов нет! Это надо же: вбить себе в голову, будто жена ему изменяет…
— Так ты его еще жалеешь? — изумился Элджи. — Старый умалишенный маньяк…
— Тс-с-с! — Сондра подалась вперед и поцелуем запечатала мужу губы. — Милый, ты ведь знаешь: о покойниках либо хорошо, либо ничего.
— Ага. — Элджи против воли улыбнулся. — Раз ничего хорошего о старом греховоднике не скажешь, лучше замнем эту тему. Главное — другое: ведь Катберт и Джиллиан обрели друг друга. — Он шутливо взъерошил жене волосы. — Держу пари, так, как мы, счастливы они не будут. Такое просто-напросто невозможно! Но если эти двое влюблены друг в друга хотя бы вполовину так же сильно, как мы…
— Большинство позавидовали бы и половине, — шепнула Сондра, отвечая на мужний поцелуй.
Присев на краешек постели своей одинокой спальни, Трэвис мрачно уставился в стену. Сказать по правде, он отчаянно завидовал семейному счастью братьев. А теперь еще и Катберт надумал дезертировать из холостяцких рядов!.. Впрочем, его легко можно понять. Только распоследний дурак упустит такую женщину, как эта его рыжеволосая красавица Джиллиан!
И одного такого дурака он знает лично. Причем каждый день имеет сомнительное удовольствие видеть его в зеркале.
Но ведь бывает, что и на дураков снисходит озарение! С досадой ударив кулаком по стене, Трэвис вскочил на ноги, подбежал к телефону, подержал с минуту руку над трубкой, набираясь решимости, и, наконец, глубоко вздохнув, набрал знакомый, памятный наизусть номер.
— Алло! Келли? Келли, это Трэвис. Да, Трэвис. Послушай… нет, только не бросай трубку! Я долго думал… и понял, что… словом, нам надо встретиться и поговорить. Да, не откладывая. Да, завтра. Можно, я заеду за тобой на ранчо?.. Правда, можно?..
И, вешая трубку, Трэвис впервые за много дней подумал: и чего он такого хорошего совершил, чтобы заслужить этакое нежданное счастье!
И вот великий миг настал.
Катберт полагал, что ко всему готов, но едва он услышал первые торжественные аккорды свадебного марша Мендельсона, едва он поднял взгляд на украшенную цветами дорожку, что вела из сада к террасе и увидел, как его нареченная невеста делает первый шаг в его сторону, сердце его словно остановилось в груди.
Джиллиан. Его Джиллиан. Как она прекрасна в кружевном платье цвета слоновой кости! А ее сияющее личико, а взгляд, обращенный в его и только в его сторону!
— Вы только гляньте на мою Джилл! — тихо выдохнул он.
Его трое братьев, выстроившиеся тут же, тихонько застонали.
— Пропал парень! — шепнул Шон.
— Подкаблучник! — фыркнул Трэвис.
— На смазливое личико купился! — добавил Элджи.
Трое братьев с усмешкой переглянулись, но Катберт тут же посерьезнел и, любуясь невестой, задумался: и что же он такого хорошего совершил в жизни, чтобы ему так чертовски повезло!
Жены братьев, стоявшие тут же, под разубранным цветами пологом у алтаря, дружно вздохнули, не сводя глаз с невесты.
— До чего прелестна! — шепнула Лорина.
— Чудо что такое! — подхватила Сондра, и все трое снова вздохнули.
— Дорогие друзья, — возгласил священник. — В этот благословенный день мы все собрались здесь для того, чтобы соединить Катберта Далтона и Джиллиан Брайтон священными узами брака…
В то же самое мгновение Катберт и Джиллиан обменялись первым поцелуем как законные муж и жена — и зрители дружно зааплодировали.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33