Как долго еще Эдвина собиралась играть роль мученицы в «Хайфилде», трудно сказать. «Хайфилд»…
На следующий день Жермену завалили работой, но мысли о «Хайфилде» все равно будоражили ее, заставляя размышлять обо всем, что произошло с тех пор, как в прошлый четверг она поддалась на уговоры и поехала в дом к Лукасу. Жермена думала об Эдвине, которой не нужен Эш. И об Эше, которому, вероятно, больше не нужна Эдвина. Но больше всего Жермена раздумывала о Лукасе, для которого закон — он сам, и ему, судя по всему, никто не нужен.
Спустя два дня Жермена, войдя в квартиру, услышала, как звонит телефон.
Лукас? Господи, да с чего она взяла, что он ей позвонит? Только потому, что знает номер ее телефона? Чушь!
— Алло, — сказала она в трубку.
Звонил Стюарт Эванс, ее друг и коллега по работе. Спросил, не хочет ли она составить ему компанию и пойти в китайский ресторан.
— Мы не будем долго засиживаться, — добавил он.
— Это означает, что по одному из телеканалов будут передавать футбол в девять часов, — истолковала она, решив принять его приглашение: у нее не было настроения готовить себе еду. — Встретимся там через полчаса?
— Нет, лучше я подхвачу тебя минут через десять.
Жермена немного освежила макияж и пробежалась гребешком по своим длинным платиновым волосам. Когда подъехал Стюарт, она была готова.
С ним, со Стюартом, было просто и легко. Они встречались несколько раз, и, когда Жермена прямо сказала, что ее интересует только дружба, он не отказался, как другие, которым она предлагала подобное же, а с радостью согласился. Вот тогда они и стали друзьями.
— Я пригласил тебя — я и плачу, — заявил он, когда она достала из сумки кошелек. — Ты заплатишь в следующий раз.
Поскольку Жермена знала, что вполне может позвонить ему на следующей неделе и пригласить в индийский ресторан, она убрала свой кошелек, и Стюарт отвез ее домой. Нарушая принцип равенства полов, он вылез из машины и проводил ее до двери, как это делал всегда. Потом дружески поцеловал девушку в щеку.
— Спокойной ночи, Жермена.
— Получи удовольствие от своего футбола, — пожелала она ему, и они оба рассмеялись.
Жермена посмотрела, как он отъехал, повернулась к двери — и едва не лишилась чувств, когда отрывистый голос требовательно спросил:
— Кто это был?
Лукас Тэвинор! Откуда? Что?..
Овладев собой, Жермена иронично заметила:
— Вам надо было раньше выйти из-за деревьев — и я бы познакомила вас.
Ее сарказм не возымел действия.
— Это из-за него вы не хотели, чтобы Эш поцеловал вас? — жестко спросил Лукас.
Ей надоели его вопросы — и сейчас он находился на ее территории!
— Если вам опять нужно напечатать отчет, то забудьте об этом! — рассерженно заявила она.
Лукас улыбнулся, и она почувствовала слабость.
— Меня бы устроила чашечка кофе, — намекнул он.
В его голосе была такая очаровательная убедительность, что Жермена невольно проговорила:
— И меня тоже. — И, не успев подумать, добавила: — Заходите.
Сколько времени он там стоял? — размышляла Жермена, когда он входил за нею в дом. И почему у нее так сильно бьется сердце? Ведь она сотни раз поднималась по этим ступенькам…
Постепенно внутреннее смятение, охватившее девушку, улеглось. Должно быть, ужин со Стюартом восстановил ее потухшую энергию. После напряженного дня она чувствовала себя несколько усталой, но теперь вдруг ощутила прилив силы и энергии.
Жермена направилась в малюсенькую кухню. В ней не было места для двоих, а Лукас такой высокий и широкоплечий!
— Я принесу кофе, — заявила она, когда он пошел за нею.
— Я раздражаю вас?
— Нисколько, — ответила она и не забыла любезно улыбнуться, добавляя: — Здесь слишком тесно.
Жермена была рада, когда он вышел в гостиную: хорошо, что он не видит, как дрожат у нее руки.
Прекрати! — нетерпеливо увещевала она себя. Тебе ведь не нравится этот мужчина! Иногда ты даже ненавидишь его. Вот и веди себя соответственно.
А сердце задавало свои вопросы. Он только что закончил работу? Он ел? Жермена заглянула в гостиную. Лукас небрежно разглядывал дорогую фарфоровую вещицу, которую по настоянию мамы она взяла в свою квартиру.
— Э-э… не хотите сэндвич? — неуверенно спросила Жермена.
Черт! Был бы голоден — пошел бы и поел!
Лукас оценивающе посмотрел на нее, потом улыбнулся.
— Я успел перекусить, — сказал он и добавил: — Вы очень милый человек.
Жермена нырнула обратно в кухню. Милый! Кому нужно быть милым? Милый, надежный, предсказуемый. Она налила две чашки кофе, искренне сожалея, что пригласила его зайти. Когда Жермена внесла кофе, Лукас забрал у нее поднос. Оставалось надеяться, что он любит напиток обжигающе горячим и задержится всего на несколько минут.
— Очевидно, вашему другу завтра рано вставать, — заметил Лукас.
— Простите?
— Ваш кавалер, который только что уехал.
— А, Стюарту… — У нее не было желания говорить о своем друге. — А вы работаете допоздна? И вообще — почему вы здесь? — прямо спросила она, запоздало удивляясь, какого дьявола не задала этот вопрос раньше.
Лукас мило улыбнулся, и у нее снова возникло неприятное ощущение, что он читал каждую мысль, которая проносилась у нее в голове.
— Отвечая на ваш первый вопрос, скажу, что сидел на работе и подчищал незаконченные дела перед тем, как завтра рано утром улететь в Швецию. — Лукас сделал глоток кофе и продолжил: — А теперь отвечу на второй. Поскольку вернусь только во второй половине дня в пятницу, я решил заглянуть сюда по дороге домой и спросить, не захотите ли вы пойти со мной на художественную выставку в пятницу вечером?
Жермена опешила. Он приехал, чтобы пригласить ее на свидание?
— О таком предложении я и не мечтала, — холодно проговорила она.
— Не увиливайте, говорите прямо, — остановил Лукас.
Она твердо решила не улыбаться, но ее губы дрогнули. Невозможный человек!
— Я думала, вы пригласите Беверли, — напомнила ему Жермена.
Лукас развеселился.
— В самом деле? — усмехнулся он, как бы намекая, что не виноват, если она неправильно поняла его распоряжения, когда услышала его телефонный разговор.
— Ха! — заважничала Жермена. — Я прекрасно понимаю, что невежливо отклонять ваше предложение, но, если вы сразу не совсем поняли мой ответ, то — спасибо, нет.
Ее сарказм не возымел на него действия, равно как и повторный отказ.
— Право, Жермена, вы же любите искусство.
Она вперила в него взор. Интересно, откуда он так много знает о ней?
— Кто вам сказал, что люблю? — спросила она.
Лукас долгим взглядом посмотрел в ее фиалковые глаза, и Жермена поняла, что сдастся.
— У меня чутье на эти вещи. Соглашайтесь, и я поеду в Швецию счастливым человеком.
Лицемер! — подумала Жермена. Наверняка ждет, что она откажется и в третий раз. Что ж, так и следует поступить. Но по странной случайности в этот самый момент она вспомнила слова «милая, надежная, предсказуемая», и на нее что-то нашло. Все внутри взбунтовалось. Пусть не думает, что она действительно предсказуема.
— Что ж, — начала она, — я не могу допустить, чтобы вы поехали в Швецию несчастным.
Лукас вскочил — если он и удивился, то хорошо скрыл это.
— Насколько я понял, вы сказали «да», — констатировал он и быстро добавил: — Ухожу, пока вы не передумали.
Жермена проводила его до двери. Лукас снова заглянул в ее глаза, а потом его губы легонько, словно крылья бабочки, прикоснулась к его губам, и он быстро вышел.
Девушка стояла ошарашенная. Начала бы она сопротивляться, если успела бы? Кажется, она стала нарушать свои собственные правила с тех пор, как познакомилась с ним.
Она, которая решительно не выносила, когда с ней обращаются как со вторым сортом, и прекрасно понимала, что Беверли, очевидно, сломала ногу или что-нибудь еще, и поэтому согласилась занять ее место.
Она идет на свидание с Лукасом — и Эдвина возненавидит ее за это.
Ей следует остерегаться Лукаса. Но почему же ее охватило радостное возбуждение при мысли о том, что через два дня увидит его снова? Господи, что с ней происходит?
Глава ПЯТАЯ
Хотя на следующий день Жермена была очень занята, мысли о Лукасе Тэвиноре по-прежнему роились у нее в голове. Когда к ней вернулось благоразумие, она поняла, что ни в коем случае не надо было принимать его приглашение. Пусть она взбунтовалась против того, чтобы о ней думали, как о милой и предсказуемой, но где, дьявольщина, были ее мозги?
А уже пять минут спустя Жермена размышляла, почему бы ей и не пойти с ним на художественную выставку? Она действительно любит искусство…
На столе зазвонил телефон. Оказалось, что это Ник Норрис, один из новых сотрудников. Когда с деловыми вопросами покончили, Ник не повесил трубку, а пригласил ее провести с ним следующий вечер.
— Я… у меня кое-что намечено на завтра, — ответила она.
— Понятно, — смирился Ник. — Я просто так спросил, на всякий случай. Ты наверняка обручена, верно?
Жермене нравился Ник; он усердно трудился, и у нее почти не было с ним проблем. Но ей совсем не хотелось видеться с ним вне рабочей обстановки.
— Нет, ничего такого, — медленно произнесла она, — но…
— Но ты хочешь сказать, что будешь занята всю следующую неделю?
Жермена не могла понять, что с ней происходит, но в данный момент она не испытывала желания встречаться с кем бы то ни было. И причиной тому, конечно, не Эш… И вдруг в голове возник образ его брата Лукаса.
Так, девушка, хватит! Ради бога, возьми себя в руки.
— Видишь ли, Ник, сейчас, когда близится Рождество, мне сложно найти свободное время.
— У тебя, должно быть, тоже большая семья, как и у меня, — предположил Ник. — До Рождества осталось всего два уик-энда, а мои три сестры настаивают, чтобы я провел выходные с ними и их семьями… Что ж, увидимся в следующую среду на рождественском ужине в нашей фирме. Ты кого-нибудь приведешь или…
— Я буду со Стюартом, — на ходу придумала Жермена и, положив трубку, увидела, что из другого конца кабинета на нее смотрит Стюарт.
— Куда мы идем? — спросил он, услышав часть разговора. — Меня используют в качестве предлога?
— А ты приведешь кого-нибудь на рождественский ужин с сотрудниками? — спросила Жермена.
— Тебя — если пообещаешь, что не будешь пить.
— Договорились, — рассмеялась она; ей все равно предстоит возвращаться домой на машине. Не составит никакого труда подвезти и Стюарта.
А что, интересно, будет делать Лукас в следующую среду? Жермена тут же одернула себя. Это уж слишком! Можно подумать, ей хочется пригласить его в качестве кавалера!
Но к вечеру пятницы Жермена с нетерпением ждала появления Лукаса. Она долго решала, что надеть, и в конце концов остановилась на темно-синем костюме, который оттенял цвет ее фиалковых глаз.
Слава богу, сегодня ей не нужно врать о своей больной сестре! Она с удовольствием пойдет в картинную галерею. Во всяком случае, это продлится не больше часа, ведь так? Сколько времени можно рассматривать несколько картин?
Раздался звонок домофона. Жермена нервно сглотнула. Взяв изящную сумочку, вышла из квартиры и спустилась по лестнице. Нет смысла приглашать Тэвинора к себе.
Смешно, но ей опять пришлось сглотнуть, прежде чем она открыла дверь. Жермена сделала приветливое лицо и почувствовала, как сильнее заколотилось сердце.
— Привет, — ненатуральным голосом произнесла она, обращаясь к высокому, широкоплечему мужчине, стоявшему на пороге в небрежной позе.
— Вижу, вы не из тех девушек, которые заставляют себя ждать, — заметил Лукас, и его серые глаза засветились теплом.
— Я думала, что идет дождь, — солгала она. — Не хотела, чтобы вы промокли. Как Швеция?
— Прекрасно, — сказал он, провожая ее к машине. — Много работали?
— Да, но с удовольствием, — ответила Жермена, усаживаясь на мягкое кожаное сиденье. Пока Лукас подходил к своему месту за рулем, ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.
Однако вскоре первоначальная нервозность прошла. Лукас поддерживал легкий разговор, и Жермена полностью расслабилась. К тому времени, когда они добрались до картинной галереи, она решила, что вполне готова к осмотру.
Галерея располагалась в огромной комнате с каменным полом и большим количеством переносных разбросанных повсюду перегородок.
От группы посетителей отделился невысокий, худощавый мужчина и заторопился к ним.
— Лукас!
— Как дела? — спросил тот, пожимая ему руку.
— Сейчас отлично. Вот раньше они были в плачевном состоянии! — признался мужчина.
Лукас ухмыльнулся, что, по мнению Жермены, было не слишком сочувственно с его стороны.
— Вот человек, чьими работами вы пришли восторгаться, — сообщил Лукас, поворачиваясь к ней.
— Вы художник? — улыбаясь, спросила девушка.
— Беверли Маршалл, — представился он.
Улыбка Жермены тоже превратилась в ухмылку, хотя она не осмеливалась взглянуть на Лукаса. Он прекрасно знал, что она приняла Беверли за женщину, хотя это имя вполне могло быть и мужским.
— Жермена Харгривз, — неловко проговорила она и пожала ему руку.
Беверли подозвал официанта. Жермена заказала шипучий напиток и потягивала его, пока все трое были заняты разговором.
Вскоре к ним стали подходить другие знакомые Лукаса. Складывалось впечатление, будто для них выставка — всего лишь повод, чтобы поболтать с ним.
— Извините нас, — несколько минут спустя учтиво пробормотал Лукас. — Есть одна картина, которую мне особенно хочется посмотреть.
Жермена так и не узнала, что это было за полотно. Зато одна из картин бросилась в глаза ей. Жермена шла по комнате с Лукасом и останавливалась перед каждым экспонатом, иногда обмениваясь с ним замечаниями, и вдруг остановилась перед абстрактной картиной, которая называлась «Мальчик с тележкой». Сначала она не могла различить ни мальчика, ни тележку, но все-таки было что-то в этой пастели, что привлекло ее.
— Под впечатлением? — спросил Лукас.
— Я вижу колесо! — радостно сообщила ему Жермена.
— Где?
Жермена указала на тонкий красный завиток на бледно-голубом и розовом фоне. Лукаса проследил за ее пальцем.
— Разве я не говорил, что у вас глаз художника? — улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18