– Уверена, что да. – Она еле заметно перевела дыхание. – Доверяй мне.
Он понимал, что сейчас самое время уйти. Резко открыть дверь и убраться прочь, а вместо этого неотрывно смотрел на ее прелестное личико, удивляясь своей недальновидности и необъяснимой беспечности.
– Идея неплохая. – Он заметил, как она передними зубками закусила нижнюю губу. Где-то внутри проснулось желание. Сразу стало тяжело дышать, а напряжение внизу живота означало наступающую эрекцию.
– Чего ты боишься?
Он едва мог говорить. В комнате вдруг стало жарко. Ему лучше было бы уйти.
– Это не от страха.
– Тогда от чего же?
Ему удалось ответить, скрыв волнение.
– Следует быть осмотрительным со своим противником.
Ее сдержанный смех эхом отдавался в его голове, лишь подхлестнув предательскую волну желания.
– Но эта осмотрительность ведь не помешала тебе за мной шпионить? Сначала выследить меня в мотеле, потом в библиотеке? Не думаю, что тебе доставляло много радости выполнять чужие указания. Где-то очень глубоко, поверь мне, Зак, сколько бы ты ни отрицал этого, ты все-таки чувствуешь, сестра я тебе или нет.
– Сводная сестра, – поправил он.
– Совершенно верно. – Она отняла руку и одним движением отбросила непослушные волосы. – Сводная сестра. Разреши, я переоденусь.
Ему следовало сказать «нет» и удалиться. Именно сейчас. Но он так не сделал. Вместо этого скользнул взглядом по ее фигуре в поношенной рубашке и джинсах.
– Ты прекрасно выглядишь.
– Я выгляжу так, будто только что пришла с фермы.
И, не дожидаясь ответа, прошмыгнула в большую спальню. Все-таки Адриа допускала, что он может уйти, но к тому времени, как она надела белый с большим отворотом свитер, черные облегающие джинсы, подкрасила губы и быстренько причесалась, он, кажется, и с места не сдвинулся. Только в его руке появился стакан с виски. Он стоял, прислонившись к оконному косяку так, что мускулистые ноги четко вырисовывались под потертой тканью.
Заметив ее отражение в зеркале, он повернулся и на мгновение замер. Затем поджал губы и сумрачно – или ей это только показалось – рассмотрел ее снизу доверху.
– Ты готов?
Он резко поставил стакан.
– Всегда готов.
Спускаясь на нижний этаж, Зак хмурился и молчал. Глаза потемнели от чувства неловкости, происхождение которой он сам не мог понять. В лифте пахло винным перегаром и обработанной кожей. Хотя Зак старался отстраниться от нее, все равно она чувствовала тепло, исходящее от его тела.
Его ботинки гулко стучали о бетонный пол гаража, и Адриа едва поспевала за его быстрым шагом, перепрыгивая через редкие лужицы, оставшиеся после мойки машин.
– Куда бы ты хотела поехать? – спросил он, открывая правую переднюю дверцу джипа.
– Ты наивен, – ответила она, забираясь на сиденье.
– Извини, я тоже о тебе так думал. – Захлопнув дверцу, он сел на место водителя.
– Я просто хотела сказать…
– Я знаю, что вы хотели сказать, леди. – Он включил зажигание, перевел скорость на первую, за считанные секунды выехал из гаража и влился в поток транспорта на Полард-стрит, Легкий туман делал расплывчатыми сигнальные огни машины и окутывал улицы сизой дымкой.
– Я думала, мы вполне можем поладить друг с другом. Он смерил ее полуравнодушным взглядом.
– Почему ты меня ненавидишь?
Его губы сжались, а машина тем временем направлялась на восток через мост.
– Зак?
– С чего мне тебя ненавидеть? Я даже не знаю тебя.
– Ты ведешь себя так, будто я склянка с ядом. Желваки заиграли на его скулах.
– Может, так оно и есть.
– Почему ты не хочешь дать мне шанс?
Он затормозил почти на переходе: загорелся зеленый сигнал светофора для пешеходов, и престарелая чета перешла улицу. Зак нетерпеливо барабанил по боковому стеклу и, лишь зажегся разрешающий свет, нажал на акселератор.
– Я не даю тебе шанс, так как не верю ни единому твоему слову.
– Почему бы не освободиться от предвзятости?
– А что это даст?
Ничего. Для тебя – ничего. – Она скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела вдаль. Нет никакой возможности заставить его поверить в то, в чем она сама не была полностью уверена. Но все же он мог бы стать ее союзником. Она украдкой взглянула на него. Конечно же, разговор о дружбе неуместен. Но если бы он вдруг не оказался ее сводным братом, она бы нашла его весьма привлекательным как мужчину. Длинноногий и сухощавый, ершистый и циничный, вспыльчивый, с потрясающей улыбкой, которая способна растопить даже застывшее сердце. Напористый. Энергичный. Непреклонный. Ну, что еще?
Он перехватил ее оценивающий взгляд и, расположившись поудобнее, одарил убийственным презрением.
– Должен признать, ты ужасно похожа на Кэт.
– Это очень плохо?
– Скорее, это не очень хорошо, – проворчал он.
– Кэт… а полное имя Кэтрин?
– Так за глаза называли ее близкие.
Адриа прислонилась к дверце и потерла шею.
– А в лицо как ты к ней обращался? Он недовольно засопел.
– Милая маменька.
– Что?
– Шутка, конечно. – Его скулы напрягись. – Если честно, я пытался избегать ее.
– Почему? – заинтересовалась она, заметив, с какой силой его пальцы впились в баранку.
– От нее исходило какое-то беспокойство.
Его рука потянулась к радиоприемнику – в салоне автомобиля разлился сладостный голос Гарт Брукс. Итак, ему не хотелось говорить о Кэтрин. Для Адриа в этом не было ничего удивительного. В результате своих изысканий она очень мало узнала о той женщине, которая, возможно, ее родила. Кажется, Кэтрин с удовольствием пребывала в тени, оставаясь для всех немного загадочной и таинственно прекрасной. Интересно, ей самой удавалось избегать домогательств прессы или же ее власть имущий супруг находил способы оградить ее от назойливого любопытства репортеров.
Несомненным было одно – Кэтрин и Уитт познакомились в Канаде. После короткого головокружительного романа поженились, чем повергли в шок остальных членов семьи. А чего еще можно было ожидать? Ходило множество разных слухов, но развод с первой женой по имени Юнис не занял много времени. Обвинения против нее оказались достаточно серьезными, и дети остались с Уиттом. Разумеется, они приняли Кэтрин враждебно.
У Адриа не было возможности сравнить себя со второй женой Уитта. Вот уже около тринадцати лет Кэтрин не было в живых. Двадцать лет и Адриа прожила вне семьи, которую полагала своей. Это как бы сближало ее с предполагаемой матерью. И к тому же у нее были основания считать, что Зак чего-то недоговаривает. Сама Кэтрин представала чуть ли не мистической, таинственной особой. И хотя сам Зак так ее не характеризовал, но всякий раз, как речь заходила о Кэтрин Ла Рош Денвере, он умолкал и уходил в себя.
По мере того как они ехали, небоскребы сменились строениями в несколько этажей, офисы уступили место жилым кварталам, транспорта поубавилось, дорога стала темнее. Адриа подумала: а какое же было у него детство? Отец – волевой, не выносящий возражений человек, и слабовольная, терпящая до поры до времени все его выходки жена. Первая жена. А вторая… Как же мало она знала о женщине, которая стала мачехой для Закари.
– Чем же была неудобна Кэтрин?
– Да всем.
– А именно…
– А именно – она являла собой тип гангстерши. Если чего-нибудь хотела, то шла на все, лишь бы это заполучить. И не отступала от намеченной цели.
– И что же ей было угодно?
Замешкавшись с ответом, он пристально вглядывался в лобовое стекло, будто перебирая в уме не очень приятные воспоминания. Его рот исказила недовольная ухмылка. Казалось, он боролся с самим собой. Летели минуты, джип выехал из города и уже мчался мимо темнеющих пастбищ, а ответа все не было. Стал накрапывать дождь.
– Что же хотела Кэтрин? – повторила вопрос Адриа, она опять смотрела лукаво и выжидающе. А дорога тем временем поднималась куда-то на холмы.
Колеса неприятно шуршали на поворотах.
– Все.
Чувствовалось, он стремится уйти от ответа. Но поддерживает разговор – и того довольно. После нескольких часов сидения в библиотеке, после чтения сухих газетных отчетов о семействе Денвере она наконец-то сидела рядом с тем, кто, пусть нехотя, мои дать ей информацию иного рода. Она решила действовать не торопясь и не слишком давить на него.
Доехали до развилки. Дальше дорога стала уже, запетляла. Адриа все больше увлекали раздумья о судьбе женщины по имени Кэтрин.
– И она получила то, что хотела? Именно все? Он неодобрительно фыркнул.
– А ты вроде бы и не знаешь?
– Нет, я…
– Проведя столько времени в библиотеке, так прилежно разгребая кучи грязи… Кэт умерла. Покончила с собой.
Воцарилось молчание. Адриа задрожала, словно от озноба, как будто в машине внезапно стало прохладно.
– Я считала, что произошел несчастный случай, – прошептала она. – Всюду писали, что она по ошибке приняла повышенную дозу лекарств.
– Никакого несчастного случая. – Зак резко повернул руль и въехал на гравийную площадку для парковки близ какой-то таверны или ресторанчика. – Кэт добровольно покончила счеты с жизнью. Она проглотила целую упаковку снотворных таблеток, запив неразбавленным виски.
– И как же это…
Он нажал на внутренние защелки дверей, выключил мотор и повернулся к ней. Его руки впились ей в плечи, когда он с силой встряхнул ее.
– Она совершила самоубийство, Адриа. В газетах об этом не прочтешь, но Кэтрин Денвере, помимо всего, стала жертвой своих фантазий, собственных грез.
Девушка прищурилась, будто что-то припоминая, и напряглась, ощущая замкнутость крошечного пространства. Дождь барабанил по крыше и кузову машины, из дверей таверны доносилась музыка всякий раз, как открывали дверь. Мелодия будто пыталась прорваться сквозь задраенные окна джипа. Адриа облизнула губы и пристально посмотрела на Зака, на человека, который мог быть ее сводным братом.
Его лицо было совсем близко, руки – сильные и властные, глаза – темные как ночь. И некуда отвести взгляд, она как в ловушке. Чары, неизбежный всплеск эмоций. Казалось, он намерен ее поцеловать. Сердце сжалось, и проснулось ненужное желание – порочное и пагубное, заполняя собой все тело.
– Чтоб тебя, – прошептал он хрипло, гася в глазах неистовство и страсть.
– Закари…
– Отправляйся домой, Адриа, – сказал он, позволяя ей высвободиться. Эмоции сменила трезвая суровость. – Поезжай домой, пока тебе не причинили вреда.
11
– И кого же мне следует опасаться? – Она резко, насколько это было возможно в тесном салоне автомобиля, оттолкнула его. Сердце неистово забилось, стало трудно дышать. Она только что была уверена, что он намеревался поцеловать ее, казалось, знала, что у него на уме, а он вдруг решил предостеречь. Ей не понять его! Стекла запотели, будто отгораживая их от остального мира, будто они остались вдвоем на целой планете.
– Ты сама намерена причинить себе вред.
– И как же?
Его глаза сверкнули в темноте.
– Играешь с огнем.
– А ты говоришь загадками.
– Я? – Он опять потянулся к ней, обнял обеими руками. Она слышала стук его сердца, ощущала влажность дыхания, видела дерзость взгляда. – Зачем тебе все это нужно? – Его лицо приблизилось почти вплотную, а руки… руки заблудились в ее волосах. Гнев и желание соперничали в ее крови. Она хотела оттолкнуть его, но руки лишь уперлись в широкую грудь, и он вызывающе раскрыл губы для поцелуя. Поцелуя порочного, нацеленного на то, чтобы овладеть ею, подчинить себе. Его язык сперва наткнулся на преграду зубов, а преодолев ее, проник внутрь.
У нее вырвался глухой стон, ей захотелось умереть в его объятиях. И она возвратила поцелуй. Сердце бешено колотилось, и впервые ею стало овладевать настоящее жгучее желание. Она едва ли могла думать, анализировать свои действия. Ее руки оплели его шею, и это было приглашением к близости. Груди, полные и упругие, прижались к плотной коже его пиджака.
Неожиданно Зак разжал объятия. Закрыв глаза, он откинулся на сиденье и стиснул зубы, будто внезапно осознал смысл происшедшего. Все выглядело так, словно он тщился отогнать желание прочь.
– Господи Иисусе, Адриа, что ты от меня хочешь? – проговорил он, тяжело дыша.
– Я…
– И не надо вешать мне лапшу на уши про невинную дружбу. Думаю, я только что доказал тебе, что мы ушли уже гораздо дальше.
Она с трудом сглотнула.
– Закари, я не могу… это не…
– Что это не?..
Его цепкий взгляд впился в ее лицо, отыскивая какой-нибудь подвох. А может, он собирался целовать ее до тех пор, пока она не замолчит? Несколько секунд она пребывала в нерешительности. Вот дьявол. Он перевел дыхание перед тем, как опять заключить ее в объятия. Теперь поцелуи стали продолжительнее. Его губы – нетерпеливее и алчущее, тело напряглось. Он всей своей тяжестью прижал ее к сиденью. Его язык вновь проник сквозь ее губы, и она почувствовала, как что-то твердеет у него между ног. Ей бы следовало остановить его, но не было сил. Огонь желания разгорелся вновь и сильнее, чем прежде, дыхание стало прерывистым. А он целовал ее в губы, целовал лицо, глаза. Руки лихорадочно скользили по ее спине. Но когда он поднял голову и пристально взглянул на нее, то в его глазах стояла неудержимая, всепоглощающая ненависть.
– Только не говори, что не можешь, – процедил он сквозь зубы. – Можешь и будешь. Но ты не получишь удовлетворения! Ты такая же порочная, как и она. – Он выпрямился на сиденье и потянулся к ручке замка.
– Как… кто? – спросила Адриа, словно не догадывалась, что речь шла о Кэт.
– У нее все заключалось внизу живота.
–Нет…
– Ты ее не знала.
– Но я не имею в виду…
– Я тоже не имею в виду.
– Извини.
– Извинить? – Он запустил пальцы в волосы. – Извинить? – В уголках рта заиграла холодная усмешка. – Не строй из себя невинную девственницу, Адриа. Ты получила то, чего желала.
Ей захотелось ударить его по лицу, отрицать все, но она только сжала кулачки.
– Я совсем даже не… – Если бы она могла солгать, то сказала бы, что он ее совсем не интересует, что она не чувствует к нему никакой симпатии. Но сердце по-прежнему неистово стучало, руки тряслись мелкой дрожью.
Он смерил ее презрительно-насмешливым взглядом, и она поняла, что, по его мнению, то, что они испытывают друг к другу, – это чисто животная похоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59