– Гаса?
– Ну да, моего племянника.
Паркер очень надеялся, что мальчик не угодил в лапы Тинси. Трудно даже представить, на какое только преступление не пойдет бедняга, чтобы избавить себя от этой участи.
– Сына Жюля? – Бекки посмотрела на Паркера широко раскрытыми глазами и захлопала ресницами. – Он здесь?
Паркер кивнул. Оглядевшись, он прошел вместе с Бекки в центр холла, затем двинулся в направлении Большой гостиной. Паркер готов был сделать все, лишь бы оказаться поближе к библиотеке, но подозревал, что Мэг не придет в восторг, увидев его в обществе Бекки.
– А я думала, он в школе. – Бекки надула губки и, перестав теребить волосы, посмотрела на изящные часики, украшенные бриллиантами. – Не хочешь ненадолго сбежать отсюда?
Паркер покачал головой.
– Он был в школе «Сент-Суплициус», но сегодня вечером мы привезли его домой.
– Мы? – переспросила Бекки, снова начав теребить волосы.
– Да, мы. Ваш покорный слуга с любезной помощью вдовы Жюля.
Бекки рассмеялась.
– Как-то не верится, что женщина, на которой женился Жюль, способна помочь хоть кому-нибудь!
На лицо Паркера наползла тень. Пристально глядя на Бекки, он медленно проговорил:
– Кстати, помнишь тот благотворительный обед, на который я тебя пригласил? Из-за похорон Жюля я не смогу на него пойти.
– О нет! – На этот раз Бекки надулась уже всерьез. – Я так ждала этого события!
– С моей стороны это выглядело бы просто неприлично, ты ведь понимаешь?
Рот Паркера сложился в мрачную складку. Но Бекки совершенно не заметила молчаливого намека. Погладив Паркера по груди, она прошептала:
– Я компенсирую тебе потерю. У нас будет наш собственный благотворительный вечер для двоих.
Паркер по привычке улыбнулся.
– Как-нибудь в другой раз.
Он отошел от Бекки и чуть не столкнулся с Мэг, которая, оказывается, стояла у него за спиной – сколько времени, одному Богу известно. Ее глаза блестели ярче обычного, и Паркер сразу догадался, что это блеск непролитых слез. Подойдя к нему еще ближе, Мэг сказала каким-то незнакомым, грудным голосом:
– Паркер, вы познакомите меня со своей подругой? Все ясно, она вне себя от ярости, он же не вчера родился.
Либо ее довел до такого состояния дед, либо она слышала, как Бекки заигрывает с ним. Проанализировав свои чувства, Паркер с изумлением понял: он от души надеется, что причина в последнем.
– Бекки Лежен, Маргарет Понтье, – представил он дам, сам не зная почему, используя официальное имя Мэг.
Мэг улыбнулась и протянула Бекки руку.
– Как поживаете, мисс Лежен? – На памяти Паркера это был первый случай, когда она не сказала «Зовите меня Мэг, пожалуйста».
Бекки кивнула, не замечая предложенной руки.
– Я очень сожалею о смерти Жюля. Полагаю, вы скоро возвращаетесь домой, раз его больше нет с нами?
Мэг опустила глаза и вздохнула. Паркер чуть не расхохотался в голос.
– Я еще не решила, – ответила Мэг. – Думаю, это решать не мне, а семье Жюля. Вы ведь понимаете, что я имею в виду, правда? – Она посмотрела на Паркера и улыбнулась. – Я только что имела очень задушевную беседу с дедом моего покойного мужа. Он очень рад, что мы привезли Гаса домой.
Паркер понимал, что Мэг разыгрывает спектакль, но вместо того, чтобы злиться, от души наслаждался представлением. Бекки заслужила урок. Он еще не был с ней ни на одном свидании, а она уже ведет себя так, будто является для Паркера Понтье даром небес. Что же до него, то единственный подарок, о котором он мечтает, понял вдруг Паркер в миг озарения, это возможность получше узнать Маргарет («Зовите меня Мэг, пожалуйста») Понтье.
Мэг проводила глазами удаляющуюся блондинку. От смущения она боялась встретиться взглядом с Паркером. Мэг не завелась бы так, если бы ее не выбил из колеи разговор со стариком. Но и мисс Лежен хороша, ее никак не назовешь сердечной. Мэг слышала, что она говорила про Жюля.
– Кажется, я должен снова благодарить вас, – сказал Паркер.
– Вы так считаете?
Паркер кивнул в сторону удаляющейся блондинки.
– Вы спасли меня.
Мэг улыбнулась, но не удержалась от колкости:
– Уверена, вы способны постоять за себя перед противоположным полом.
– Порой я сам в этом не вполне уверен. – Голубые глаза остановились на лице Мэг. – Ну как, вы с дедом нашли общий язык?
Мэг опустила глаза и стала рассматривать консервативные черные туфли, надетые ею впервые. У нее отродясь не бывало такой простой и скучной обуви, но Жюль одел и обул Мэг соответственно роли, которую она подрядилась сыграть. Взгляд на эти туфли напомнил Мэг, что она ходит по тонкому канату, ей нужно быть очень осторожной и постараться выйти из этой истории с наименьшими эмоциональными потерями.
– Мы говорили о похоронах, – сказала она.
Глаза Паркера погрустнели. Мэг взяла его руку и ободряюще пожала.
– У вас тоже был тяжелый день.
На этот раз Паркер не только не сбросил ее руку, но даже слабо пожал ее в ответ.
– Ну-ну, как вижу, вы наконец вернулись.
Услышав голос доктора Прежана, Мэг вздрогнула от неожиданности и попыталась вырвать руку, но Паркер сжал ее крепче.
– Приветствую, Прежан, – без особой теплоты сказал он.
Прежан демонстративно уставился на их соединенные руки.
– Тинси почувствовала себя немного лучше, поэтому я оставил ее в салоне с гостями и вышел выкурить трубочку.
Врач достал из кармана пиджака трубку и стал набивать ее.
«Интересно, долго ли Паркер собирается держать мою руку?» – думала Мэг. Держаться с ним за руки было так приятно, так естественно, словно ее руке самое место в его ладони. Держит ли он ее за руку потому, что ему этого хочется, или просто использует ее, чтобы показать Прежану, что не позволит собой командовать?
– Я как раз думал, какому врачу лучше показать Гаса, – сказал Прежан.
– Врачу? Мальчик не показался мне больным, – удивилась Мэг.
– Он действительно не болен, – подтвердил Паркер.
– Поскольку в его жилах течет кровь Тинси, и ему пришлось многое пережить, ребенка не помешает показать специалисту, – авторитетно заявил Прежан. – Можете считать это профилактической мерой.
Давление на руку Мэг усилилось.
– Во мне тоже течет кровь Тинси. – В голосе Паркера послышались пугающие нотки.
Прежан махнул рукой, в которой держал незажженную трубку.
– Я всегда говорил, Паркер, что ваш случай – аномальный.
– Ну что ж, спасибо, доктор. – Паркер посмотрел на свою руку, все еще сжимающую руку Мэг, и медленно разжал пальцы. – Простите, – прошептал он, но в его голосе не слышалось и тени сожаления.
Мэг сцепила пальцы. Почему-то как только Паркер отпустил ее руку, пальцы сразу стали холодными.
– Не хотите выйти со мной на веранду? – спросил Прежан, в упор глядя на Мэг.
– Благодарю вас, но я не курю.
– Я буду выпускать дым в другую сторону.
Прежан разглядывал ее, как подопытного кролика. Мэг не могла избавиться от ощущения, что он хочет подвергнуть ее психоанализу или, может быть, склонить на свою сторону в споре о Гасе.
– Мэг ждут в Большой гостиной, – пришел ей на помощь Паркер. – Так что прошу нас извинить.
Не дожидаясь ответа доктора, Паркер повернулся и пошел к дверям гостиной, а Мэг последовала за ним. Она вполне понимала причины враждебности Паркера по отношению к Прежану. Кроме того, будь выбор за ней, Мэг предпочла бы пять минут в обществе Паркера часу бесплатного общения с любым врачом.
У самых дверей в гостиную Мэг заколебалась, испытывая нечто вроде страха актера перед сценой. Паркер, по-видимому, заметил ее состояние.
– Все будет хорошо, там осталось уже не так много народу.
– Я чувствую себя новой рыбкой в аквариуме. Все плавают вокруг меня, чтобы рассмотреть получше.
– Не стоит их винить, – примирительно промолвил Паркер. – У Жюля был отменный вкус, это всем известно.
Мэг покраснела. Она пролепетала что-то в знак благодарности, но в это время в дверях появилась Тинси, чуть не налетев на них.
– Как поживает мой внучек? – Глаза Тинси были распахнуты неестественно широко, на губах играла ненатуральная улыбка. На ней было черное шелковое платье (явно от дорогого модельера), подол которого чуть не волочился по полу.
– Гас в порядке, – ответил Паркер.
Мэг кивнула, гадая про себя, куда подевался мальчик. Его не было с Паркером, не было в библиотеке с прадедом, а слова Тинси подтверждали, что он также благополучно избежал встречи с бабушкой. Как только приличия позволят удалиться, нужно будет проведать его. В гостиной собрались те же люди, что были днем, и к ним прибавилось еще несколько пар. Мэг сдержанно слушала, как Тинси щебечет о своем маленьком внучке. Ее послушать, так создавалось впечатление, будто Гас еще не вырос из пеленок.
Затем Мэг пожимала руки и улыбалась незнакомым людям. К счастью, Паркер все это время не отходил от нее ни на шаг. Мэг оказалось нелегко запомнить, какое имя соответствует какому лицу. Все гости говорили примерно одно и то же: «Сочувствуем вашему горю… это страшная трагедия… лишиться мужа, когда вы только что поженились… вы ведь поженились совсем недавно, не так ли? »
Мэг чувствовала себя величайшей самозванкой всех времен и народов. Она старалась не ударить лицом в грязь, но это стоило ей немалых усилий. Какая-то блондинка, почти такая же красивая, как мисс Лежен, но чуть менее напористая, ухитрилась увести от нее Паркера.
Познакомившись с последним из гостей, Мэг шепотом извинилась и выскользнула из комнаты. Рядом с Гасом она по крайней мере знала, что ее намерения честны. Пытаясь помочь подростку справиться с тяжелой утратой, Мэг как бы оправдывала свое пребывание в этом доме. Тинси в ней вовсе не нуждалась, и доктор Прежан, когда звонил ей в отель, наверняка прекрасно сознавал это. Вероятнее всего, доктору просто нравилось совать нос в дела семьи – Мэг догадывалась, что Паркер презирает в нем эту черту, – и именно этим был продиктован его звонок.
Неужели все это произошло лишь сегодня утром? Казалось, с тех пор как они с Жюлем вылетели из Лас-Вегаса, миновали недели. Наверное, она попала в зону искривленного пространства и времени, где могут совершаться самые невероятные вещи.
Самые невероятные, мысленно повторила Мэг, вспоминая, каким взглядом смотрел на нее Паркер некоторое время назад. А какая удивительная близость возникла между ними в комнате Гаса! Подумать только, еще вчера она согласилась помочь Жюлю спасти семейный бизнес от его жадного брата Паркера. А сегодня, если Мэг не проявит максимальную осмотрительность, то того и гляди, поддастся чарам Паркера.
В комнатах первого этажа Гаса не оказалось. Мэг выглянула на крыльцо. В темноте краснел огонек трубки доктора Прежана, но Гаса нигде не было видно.
Разговаривая с ней в библиотеке, Понтье-старший был прямолинеен. Без долгих предисловий он сразу приступил к делу и спросил, когда Жюль собирался послать за ее детьми. Мэг, в свою очередь, ходила вокруг да около, что-то мямлила и наконец, придумав ответ, пробормотала:
– Когда придет подходящий момент.
Может, ей следовало тогда же признаться во всем, но у нее еще оставалась слабая надежда, что удастся достойно расстаться с семейством Понтье, так и не посвятив их во все обстоятельства своего поспешного брака с Жюлем. Конечно, Мэг пока ничего не узнала о продаже семейной фирмы, о которой говорил Жюль, но ясно: он хотел этого так сильно, что готов был пойти на самые крайние меры. «Хотя тебя это совсем не касается, – мысленно упрекнула себя Мэг, идя через вестибюль к лестнице. – Отпиши свои акции кому-нибудь другому, и пусть Понтье сами разбираются со своими проблемами».
Дед Паркера приказал Мэг – именно приказал, другим словом его бесцеремонное обращение не назовешь – немедленно послать за детьми, но она отказалась. Мэг не то чтобы соврала, но прибегла к полуправде, сказав, что прошло совсем немного времени после смерти их родного отца, и ее детям – незачем присутствовать на еще одних похоронах. Этот довод сработал. При всей своей властности старик не был жестоким. Мэг еще раз убедилась, что у него, в сущности, доброе сердце, когда он поблагодарил ее за помощь с Гасом и дал понять, что, как бы ни восхищался Паркером, заслугу возвращения Гаса в семью приписывает Мэг.
Мэг постучала в дверь комнаты Гаса. Ответа не последовало. Она повернула ручку и чуть-чуть приоткрыла дверь.
– Гас?
– Уходите и оставьте меня в покое!
Мэг услышала приглушенные рыдания, затем хлопнула дверь.
– Гас, это Мэг. Можно войти?
– Я же сказал, оставьте меня в покое!
Голос мальчика слышался глухо, по-видимому, он закрылся в ванной. Но ведь Гас не запретил ей войти? Мэг открыла дверь пошире и вошла. В комнате царил полумрак, горела только лампа на прикроватной тумбочке.
– Если вы сделаете еще хоть один шаг, я… я… Мэг замерла, ожидая конца фразы.
Дверь распахнулась, и Гас вошел в комнату, но не из ванной, а из гардеробной. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза опухли.
– Я же сказал, уходите!
– Я знаю, но перед тем как уйти, мне хотелось бы убедиться, что ты в порядке.
Гас потер глаза.
– Почему?
– Потому что, когда мне грустно, мне приятно, когда меня кто-нибудь навещает, – ответила Мэг, медленно подходя ближе.
– Ну а мне не грустно. – Гас с вызовом вздернул подбородок.
– В таком случае, может, ты меня утешишь?
– Почему? – снова спросил Гас. В его голосе стало меньше злости и даже появилось легкое любопытство.
– Потому что мне грустно, когда кому-то плохо. Мэг села на кровать. Гас подошел ближе.
– Это вы про меня?
Мэг кивнула. Гас плюхнулся на кровать, не снимая тяжелых ботинок на толстой подошве. Матрац спружинил, и его ноги немного подпрыгнули.
– Мне никто не нужен!
– Ну, если ты все-таки решишь, что нужен, ты знаешь, где меня найти.
Гас сложил руки на груди. Мэг подумалось, что в такой позе он зловеще напоминает покойника в гробу, только, видимо, мальчик об этом не догадывается. Ее вдруг пронзила острая жалость к Гасу, к Жюлю, к собственным детям, потерявшим отца. Плечи Мэг поникли, она тяжело вздохнула и уронила голову на руки.
Гас сел и похлопал ее по плечу.
– Поплачьте немного, это естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37