., он рук не мог оторвать от тебя. А как он смотрел…
Фейт вспыхнула.
— Что?..
— Не волнуйся, — хмыкнула Труди. — Он не воспользовался твоим беспомощным состоянием.
Хотя я не возражала бы, чтобы меня проверили так на наличие переломов. — Она улыбнулась. Все выглядело очень романтично.
Так он нес ее на руках, а она ничего не помнит.
Фейт была разочарована. Но вдруг Труди шутит?
Самый великолепный парень на свете поднимает ее на руки и несет в дом — настоящее романтическое приключение, возможно единственное, случившееся с ней, — а она ничего не помнит!
Проклятье.
Труди внимательно посмотрела на нее.
— Он не мог глаз от тебя отвести. И что интересно — ты тоже уставилась на него как зачарованная.
Фейт понимала, что должна выразить возмущение или попытаться отрицать очевидное. Но как? Она пялилась на него во все глаза! Буквально не могла оторвать взгляд!
Она была словно под гипнозом. Просто ничего не могла с собой поделать. В смущении она взглянула на подругу:
— Знаю. Но разве он не напомнил тебе кое-кого?
Не может быть, чтобы только она это заметила, думала Фейт. Сходство было таким сильным, что любой, кто читал ее книги, просто обязан был заметить это. А Труди особенно.
Подруга задумалась на минуту, а потом, к изумлению Фейт, отрицательно покачала головой.
— Нет, никого.
— Подумай, Труди, — настаивала Фейт, перекатываясь на кровати к ней поближе. — Черные волосы, синие глаза, шрам на виске… Тебе это говорит что-нибудь?
Труди смотрела на нее бесхитростным взглядом.
— А должно?
Рассердившись, Фейт села на постели. Как же так? Труди читала все ее книги, она была самым лучшим ее критиком. Как она могла не заметить?
Фейт совсем расстроилась.
Труди заметила ее состояние.
— Прости, милая, я правда не понимаю.
Если она так невнимательно читает ее книги, надо было бы ее уволить, подумала расстроенная Фейт.
— Труди, — с невероятным терпением произнесла она, — он выглядит как Нэш.
Изумление Труди нельзя было описать словами.
— Нэш?!
— Да, Нэш.
Труди покачала головой.
— Нет, вовсе нет.
— Вспомни! — настаивала Фейт. — Черные волосы, синие глаза. И шрам. Высокий и привлекательный… Он Нэш! — воскликнула она.
— Ну, я не таким представляла себе Нэша, скептически ответила подруга. — Совсем не таким.
Фейт моргнула.
— Не таким?
— Нет. — Труди на секунду задумалась, потом подняла глаза и уставилась на Фейт. — Но забавно, что ты так думаешь…
Забавно? Это можно было назвать как угодно, но только не забавно. Кошмарно, ужасно, невероятно, возмутительно, мучительно.., но точно не забавно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Что-нибудь еще? — спросил Лекс из вежливости. Он и представить себе не мог, чтобы такая педантичная особа, как Труди Уивер, могла что-нибудь забыть.
Труди улыбнулась.
— Нет, думаю, все в порядке.
Она выключила ноутбук и убрала в сумку.
— Мы с нетерпением ждем предстоящих выходных. Насколько я знаю, никто из писателей не устраивал такой вечеринки. Мы хотим, чтобы все прошло безупречно. В дальнейшем это может принести большую прибыль.
Замечательно, сказал про себя Лекс, — если, конечно, они и в дальнейшем будут пользоваться его услугами. Прошлый год был просто ужасен.
Пришлось делать дорогостоящий ремонт. Отопительная система — кстати, не такая уж и старая вышла из строя. Компьютер полетел, а весной на гостиницу напали полчища неизвестно откуда взявшихся тараканов. Огромных, отвратительных, которые никогда не водились в здешних местах. Чтобы избавиться от них, пришлось потратить целое состояние.
Но теперь все налаживается, решил Лекс. Перед ним даже маячат радужные перспективы.
— Не сомневаюсь, что все пройдет великолепно. Будьте уверены, я и все мои служащие сделаем все возможное для этого.
— Я рассчитываю на вас. — Труди встала.
Лекс мигом вскочил на ноги и решил воспользоваться моментом, чтобы еще раз извиниться за Бино. Запустив руки в волосы, он пробормотал:
— Я еще раз хотел извиниться за собаку… Я привязал ее. С миссис Боннер все в порядке? спросил он, бессознательно сделав ударение на «миссис». И тут же рассердился на себя.
Кто, черт побери, тянул его за язык? Что, у него мало проблем? Какое ему дело до того, замужем эта красотка писательница или нет? Что, ему думать больше не о чем, кроме как о ее чувственных губках, рыжих кудрях и янтарных глазах?
При этой мысли желание вспыхнуло в нем с новой силой. Даже дыхание перехватило.
Труди, ничего не отвечая, посмотрела на него долгим загадочным взглядом.
От этого взгляда у Лекса покраснели кончики ушей. Губы ассистентки растянулись в улыбке.
— Мисс Боннер. Да, с ней все в порядке.
Чувствуя себя полным дураком, Лекс поспешно кивнул.
— Хорошо.
Труди оценивающе всмотрелась в него, отметив про себя правильные черты лица и смущенную улыбку, и протянула:
— Нет, я не вижу никакого сходства.
— Простите? — моргнул Лекс.
— Ничего, — ответила она. — Вы читали книги о Зое Уайлдер, мистер Элленберг?
— Вообще-то нет, — смущенно признался Лекс.
Он собирался, но по разным причинам так и не взял книгу в руки. У него было слишком много дел, а в такое время чтение — непозволительная роскошь.
— Непременно прочтите! — шокированно воскликнула Труди. — Фейт очень талантлива. Она феномен. А ее герои — Зоя Уайлдер и Нэш Остин — совсем как живые. — Она вздохнула. — Никто так не пишет, как Фейт. Она лучшая. А ее последняя книга просто шедевр.
Лекс скрестил руки на груди.
— Правда?
— Истинная правда. — Она подалась к нему, словно собираясь поделиться секретом. — Неожиданный конец третьей книги, «Смертельный дизайн», обменяется в прологе четвертой, а дальше все будет еще интереснее. Это моя самая любимая книга. Труди качнулась на каблуках. — Хотя каждая ее новая книга нравится мне больше прежней, — закончила она.
Лекс расхохотался. Она просто влюблена в творчество своей Фейт.
— Не сомневаюсь. Я прочту сразу, как только найду время.
— О, найдите, — настаивала Труди. — Вы не пожалеете.
Лекс почесал макушку.
— Вы тоже играете роль в постановке или только командуете всем? — спросил он, не в силах скрыть свое любопытство. Вся эта игра в актеров забавляла его.
Труди вздохнула.
— Я только буду руководить. Фейт хотела, чтобы я играла роль Зои, — доверительно сказала она. — Но фанаты настояли, чтобы Фейт была главной героиней, и ей пришлось уступить их просьбам. Это она написала сценарий праздника, так что логично, если она будет играть эту роль.
Это обещает быть интересным, заинтригованно подумал Лекс. Он вопросительно приподнял брови.
— А почему она не хочет играть?
— Боится. Вам надо прочитать книги, чтобы понять ее. Фейт боится, что не справится с ролью Зои. Зоя — непростая девушка. Настоящая героиня. Смелая, сексуальная, острая на язык. Всегда одевается очень броско и красит губы алой помадой. Совсем не похожа на Фейт. Фейт застенчивая скромница. Ей нравится, чтобы во всем был порядок, она ненавидит броскую одежду и яркие цвета. — Труди вздохнула. — Зоя ее полная противоположность. Хотя… — улыбка тронула ее губы, — мне кажется, Фейт больше похожа на Зою, чем думает. Надеюсь, попробовав себя в роли Зои, она сама поймет это.
Заинтригованный, Лекс смотрел на нее во все глаза. Проклятье! Он просто заболел этой писательницей. И чем дольше он стоит тут развесив уши, тем больше влюбляется в нее. Пора заканчивать разговор.
— А этот Нэш Остин… — ляпнул Лекс, не успев даже подумать. — Он тоже герой?
Труди восторженно закатила глаза.
— Конечно. Редактор Фейт, Джон Уэллис, будет играть его. Фейт сказала, что это должен быть кто-нибудь из знакомых, иначе она не сможет вести себя с ним, как Зоя с Нэшем. — Глаза Труди вспыхнули. — У этих героев очень страстный роман. — Она снова качнулась на каблуках — очевидно, это было у нее в привычке. — Их страсть прямо полыхает со страниц…
У Лекса отвисла челюсть. Он попытался изобразить улыбку, но на самом деле ему хотелось выругаться.
— Ну что ж, если все в порядке, — процедил он, мне нужно заняться делами.
Например, наколоть дров для камина. К сожалению, под рукой не было феи из сказки, которая освободила бы его от дел, не было и бензопилы эту роскошь могли позволить себе только конкуренты.
Всю тяжелую работу по дому ему приходилось брать на себя. Конечно, в гостинице был персонал, но очень немногочисленный, всем служащим он пообещал премии за работу, выполняемую сверх их должностных обязанностей. На деньги, полученные от Фейт и ее фанатов, он собирался решить несколько насущных проблем — точнее говоря, целый ряд насущных проблем, до которых не доходили руки из-за всех несчастий, что навалились на него за этот год.
— О, разумеется, — ответила Труди. — Думаю, мы все обсудили.
— Хорошо. Увидимся вечером за ужином.
— До встречи, — с этими словами Труди вышла.
Как только она исчезла, у Лекса вырвался вздох облегчения. Он предпочел бы обсуждать меню для предстоящего вечера, мебель, уборку все что угодно, но только не Фейт Боннер и ее редактора. От одной мысли, как они будут играть сцены, которые «полыхают со страниц», его начинало тошнить. Хотелось биться головой о стену.
Или нет, найти ее, схватить, отнести в спальню и показать ей такой секс, какого не встречалось ни в одной из ее книжек.
Но это безумие.
Пора занять себя чем-нибудь, сказал себе Лекс.
Он сообщил Джорджу, где его можно будет найти, и пошел к поленнице. Стоило ему завернуть за угол, как Бино бросился к его ногам и начал тереться о них, повизгивая и глядя на него взглядом, в котором читалась мольба: «Отвяжи меня». Он уже вырос из этого ошейника, подумал Лекс, проникаясь жалостью к другу, и погладил Бино.
— Прости, приятель, попозже.
Внезапно он затылком почувствовал, что она здесь. Подняв голову, Лекс выдавил:
— Привет, нравится вид?
Она стояла на скальном камне, любуясь пейзажем.
— Да, нравится. Он великолепен. Такие краски, восторженно ответила девушка. — Настоящая красота.
Глядя на нее, он чувствовал, как кровь превращается в жидкое пламя, проникающее во все члены. Колени ослабели, на подгибающихся ногах Лекс пошел к поленнице. Там он облокотился на дрова и поднял глаза на девушку.
— Каждую осень мне кажется, что эта — самая прекрасная осень в моей жизни, но потом приходит новая осень, листья меняют цвет, и я убеждаюсь, что эта новая осень еще прекраснее, — вздохнул он, обводя взглядом горный пейзаж. — По эту сторону гор все кажется другим. Нет ничего прекраснее этих склонов и долин.
Она задумчиво кивнула, но тут взгляд ее упал на Лабрадора, и она вздрогнула. Это инстинктивное движение ее хрупкого тела сказало Лексу, что она все еще напугана. Только тот факт, что Бино на привязи, позволяет ей любоваться пейзажем.
" Простите, — вдруг сказала девушка. — Мне так жаль вашу собаку. Ей не нравится на привязи.
— Ничего, потерпит, — махнул рукой Лекс, любуясь тем, как ветер играет ее шелковистыми кудрями. Он перевел взгляд на ее губы и почувствовал, как все его тело сладко замирает. — Я разрешу ему спать в моей комнате ночью, так что он нас быстро простит.
А что ему остается? Ведь иначе Бино могут запросто съесть дикие звери. Он тут как приманка в силке.
— Мне жаль, что он напугал вас. Труди сказала, что вы уже однажды пострадали от нападения собаки.
— В детстве, — кивнула девушка. — Но это не извиняет мой обморок, — смущенно потупилась она. — Спасибо, что вы позаботились обо мне, отнесли домой и все такое.
— Не за что. Я чувствую себя виноватым. Бино большой, но совершенно безобидный. Просто он сам не сознает, что может напугать.
Она посмотрела на Бино, словно желая поверить в это. Но в ее глазах был страх, между бровями залегла морщинка, а все тело было напряжено так, словно девушка никак не могла расслабиться.
Лекс скривился.
— Какая собака напала на вас?
Наверно, чау. Они часто нападают на детей.
Взрослых они боятся, потому что они большие, но дети перед ними беспомощны.
Девушка отвела взгляд.
— Мне стыдно признаться, — поморщилась она.
Значит, не чау. Не крупная собака, раз ей стыдно признаться. Лекс усмехнулся.
— Пудель?
Глаза цвета янтаря посмотрели на него.
— Хуже.
Хуже? Что может быть хуже пуделя? Что может быть унизительнее нападения пуделя?
— Хуже?
Она подавила вздох.
— Это был чихуахуа.
Забыв о правилах приличия, Лекс расхохотался. Смутившись, он попытался подавить смех, но безуспешно. Дрожащими от смеха губами он пробормотал:
— Чихуахуа?
Она наградила его взглядом, полным негодования.
— Да, ненормальный чихуахуа. Наверно, у него было раздвоение личности.
Лекс скрестил руки на груди, поленница с дровами уже успела вылететь у него из головы. Как и другие дела.
— Раздвоение личности, говорите? Это как?
— Он решил, что он ротвейлер.
Это уже было чересчур. На этот раз ничто не могло удержать Лекса от приступа смеха. Он хохотал, пока слезы не выступили на глазах.
— Это вовсе не смешно, — возмутилась Фейт, сама хихикая.
Она закатала рукава и показала ему тонкие шрамы на руках.
— Для ребенка это было травмой. Он был не таким уж маленьким по сравнению с шестилетней девочкой, а зубы у него чертовски острые. Эта собака до смерти напугала меня.
Лекс смущенно замолчал. Веселье как рукой сняло. Она права, такое могло насмерть перепугать ребенка. Хотя мысль о том, что чихуахуа может напасть на кого-то, и казалась забавной.
— Простите, — смутился он, пытаясь согнать идиотскую улыбку с губ. — Я не должен был смеяться.
— Черт, — вздохнула девушка, опуская рукава. Все в порядке. Это правда смешно. Я знаю. Но никак не могу избавиться от страха перед собаками. Я пытаюсь, честно, но этот страх живет со мной. Это слабость, а я ненавижу быть слабой.
Лекс склонил голову.
— У вас есть причины. Неважно, большая собака или маленькая, она на вас напала. Тут нечего стыдиться.
— Но мне стыдно. — Она взглянула на Бино. Ваша бедная собака, бедный… — запнулась она. Как его зовут?
— Бино.
— Бедный Би… — она снова запнулась, вопросительно приподняв брови. — Бино?
Он сжал губы:
— Да, Бино.
— Но.., почему вы назвали собаку так же, как называется средство от газов в животе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15