Пожалуй, отлучки хозяйки были для меня самыми мучительными моментами в новой жизни. Я ужасно обижался, когда меня не брали с собой, но лишь до того момента, пока в замке не начинал поворачиваться ключ.Боже, как же мы, собаки, предсказуемы, воскликнете вы.Не только мы, но и большинство людей. Разве нет? * * * Я был потрясен, когда впервые увидел, что Боб и Джейн делают «это».Начиналось все довольно невинно. Мы с Бобом вернулись с вечерней прогулки и обнаружили Джейн раскинувшейся на кровати. В спальне был выключен свет, но горело с десяток свечей. Когда мы с Бобом вошли и замерли на пороге, Джейн сладко потянулась, выгнувшись, словно змея.– Новое белье? – спросил Боб с совершенно дурацкой рожей, выражения которой я не смог разгадать.– Это? Да что ты! Старье. – Джейн засмеялась странным, воркующим смехом.– Очень сексуальное.Джейн распахнула объятия:– Тогда иди ко мне.Признаться, я подумал, будто зовут нас обоих, и ломанулся на постель.– Извини, приятель… – Боб быстро спустил меня на пол. – Третий лишний.«Говори про себя», – упрямо подумал я, снова впрыгивая на кровать. Ужом просочившись между Бобом и Джейн, я лег между ними.– Ха-ха! – рассмеялась Джейн. – Глянь, кто пришел.Боб предостерегающе поднял палец и погрозил мне.– Разве я не сказал тебе, что ты здесь лишний? Кто, я?Пришлось прикинуться очень удивленным.– Не злись на него. Майлс привык спать с нами, ты же знаешь.– Предлагаешь делать это при свидетелях?– Это же просто собака, Боб. Возьми и сними его с постели.Я попытался оказать сопротивление, упершись лапами в одеяло, но Боб просто спихнул меня на пол.– Так-то, приятель, – победным голосом сказал он.Обиженный, я отошел подальше от постели и свернулся в кресле клубочком. На самом деле я глядел во все глаза, все еще не понимая, к чему ведут эти двое. Занимались они скучнейшими вещами – целовались, обжимались. Все это я видел и раньше, поэтому не мог понять, из-за чего сыр-бор. А потом Боб вдруг начал целовать мою хозяйку в плечи и грудь, спустился ниже. Меня бы это не обеспокоило, но тут Джейн принялась громко стонать.Я забеспокоился. Вдруг Боб специально прогнал меня, чтобы беспрепятственно причинять Джейн боль? Мысль была нелепая, и я тотчас отбросил ее прочь, однако решил удостовериться, что с хозяйкой все в порядке. Короче, я беззвучно спрыгнул с кресла, поставил передние лапы на край кровати и понюхал ее лицо.– Так… да, так… – стонала Джейн. – Ой, прекрати немедленно!– Что? – изумился Боб.– Я не тебе. Майлс снова здесь. Он ткнулся мокрым носом мне в веко.– Иди на место, парень, – проворчал Боб недовольно. – Я и без тебя здесь управлюсь.Хотя я вполне доверял ему, но червячок беспокойства все еще шевелился в душе. В общем, я не сдвинулся с места.В меня полетела подушка. Пришлось снова убраться на кресло, где я улегся, превратившись в сплошные уши и глаза. Минуту спустя в мою сторону полетели трусики. Чуть солоноватый запах коснулся носа, кружевная тряпочка весьма меня заинтересовала.А на кровати творилось что-то невообразимое. Я чуть шею не свернул, таращась в ту сторону.Боб лежал на спине. Джейн сидела сверху, ритмично подпрыгивая. Как раз в тот момент, когда я озадаченно размышлял над тем, что могло заставить настоящего самца столь откровенно подчиниться самке, Боб и Джейн поменялись местами. Потом еще раз. Теперь хозяйка стояла на четвереньках, а хозяин пристроился сзади.Я моргнул. Затем еще раз моргнул. И тут все стало на свои места. До меня наконец дошло, чем были заняты эти двое.Я видел, как это делают собаки. Даже один раз делал это сам, к великому ужасу хозяйки той малышки. Но люди? Ведь подобное поведение свойственно скорее… животным.Мне стало ясно, почему меня упорно спроваживали. Джейн и Бобу действительно не требовался третий.Вздохнув, я уткнулся носом в собственные лапы и принялся вспоминать ту мальтийскую болонку с течкой, что как-то раз встретил у детской площадки. Она была очень хороша собой… и так податлива… ах, если бы противный носатый мужик не увел ее от меня подальше!Видимо, Джейн и Боб уже закончили свои безобразия, потому что я внезапно заметил, как они сидят на краю постели, прикрывшись простынями, и смотрят на меня.– Боб, это то, что я думаю?– Похоже на то. Ничего себе!И они оба расхохотались. Я смущенно прижал уши и попытался выкинуть из головы мальтийскую болонку, однако ее образ и запах продолжали преследовать меня. Я завозился в кресле под двумя настойчивыми взглядами, мой пенис отказывался прятаться обратно и бесстыдно торчал посреди голого пуза.– Глазам своим не верю! – воскликнула Джейн.– Да уж, у него огромный, – проворчал Боб. – Просто в половину тела. Чувствую, у меня только что проклюнулись ростки комплекса неполноценности.– Ой, неужто жеребец Бобби завидует маленькому песику? – расхохоталась Джейн.– Чему тут завидовать? У собак секс случается куда реже, нежели у людей.– Тут ты прав. – Хозяйка помолчала. – Слушай, не знала, что собаки возбуждаются, глядя на людей. И потом, в приюте нас убеждали, что он кастрирован.«Как бы не так», – мрачно подумал я.– Ну, я читал, будто кастраты Древнего Рима были способны возбуждаться.– И что, интересно, у них возбуждалось? Глупость какая! Где же ты это прочел?– В Интернете, наверное. Очередная порция бесполезной информации.Джейн встала и потянулась.– Хочу писать, – сообщила она, ничуть меня не стесняясь, и пошла в туалет.– Место освободилось, приятель, – обратился ко мне Боб. – Можешь перебираться на кровать.Я уже почти спрыгнул с кресла, когда услышал:– Где мои трусики?Я прижал уши к голове, мой взгляд против воли сделался заискивающим. Пять минут назад я, обнюхав трусики, устроился с ними поудобнее и принялся жевать кружево. Возможно, я немного переусердствовал.– Что это такое? – изумилась Джейн, вытаскивая из-под меня мокрую жеваную тряпку, еще совсем недавно бывшую красивым бельем.Боб покачал головой, но улыбнулся.– Видимо, Майлсу понравился твой запах. Я буду последним, кто поставит ему это в вину.– Ты находишь это забавным? Здорово! А ведь это были очень дорогие трусики!Я понял, что дорогие трусики Джейн очень дорого мне обойдутся, и еще сильнее прижал уши. Глаза мои буквально приклеились к полу.– Ты очень, очень плохой пес!Я почувствовал себя маленьким и жалким. Мне хотелось, чтобы меня простили. Хвост спрятался между ног. Стало очень страшно, что любимая хозяйка отправит меня обратно в приют. Или, того хуже, вышвырнет на улицу!Я вжался в кресло, представляя худшее. Мне казалось, что пронизывающий ветер уже ерошит мою шерсть, холод пробирает до костей, желудок сводит от голода.Я был так напуган, что меня едва не стошнило.– Ой, ой, Джейн, прекрати! Видишь, как у него скривилась морда? Кажется, его сейчас вырвет, – забеспокоился Боб.– Да уж, вырвет! – возмущалась Джейн. – Моими трусиками! – Тут она поняла, что Боб не шутит, и подскочила ко мне. – Только не на кресле, Майлс!Однако останавливать меня было поздно. Я едва успел приподняться, как меня вырвало, причем несколько раз. Я уделал все кресло и частично ковер под ним.Если я думал, что до этого у меня были проблемы, то теперь стало ясно: главные неприятности еще впереди.К моему бесконечному удивлению, ругать меня не стали.Джейн осторожно сняла меня, трясущегося от страха, с испачканного кресла, отнесла в ванную и вымыла.– Прости, что накричала на тебя, малыш, – виноватым голосом приговаривала она.Каким-то непостижимым образом моя любимая хозяйка поняла, что мне жаль испорченных трусиков.Конечно, я простил Джейн ее дикие вопли. Мы, собаки, вообще существа незлопамятные. В отличие от некоторых людей. Глава 3 Небо нависало над городом, выгибаясь вниз, словно беременное брюхо. Я чувствовал, что ничего хорошего от такого неба лучше не ждать.И не ошибся. Сначала в воздухе начали парить редкие снежинки. Я следил за их легкомысленным полетом через окно гостиной. Иной раз они прилипали к стеклу, и тогда я пытался слизнуть их языком, но ничего не выходило.А потом небеса просто разверзлись. Посыпался густой снег, довольно скоро заваливший весь город. За окном ничего нельзя было разглядеть, только бесконечный танец белых пушинок. Они то лениво опускались вниз, то рывком взлетали вверх и принимались кружиться в водовороте.И как назло, это случилось именно в тот момент, когда меня вывели на прогулку. Мне совершенно не улыбалось тащиться на улицу в столь гнусную погоду, но выбора не было: лужа на ковре Джейн считалась страшным преступлением.– Ну что, пойдем гулять, малыш? – раздался ласковый голос из прихожей.Я сжался в комочек, надеясь, что Джейн меня не заметит. Но она поймала меня, силком натянула теплый свитер (он греет, но ужасно стесняет движения) и прицепила поводок.Я уныло вышел на крыльцо.– Видишь, какие красивые снежинки? – спросила Джейн с восхищением. – Нравится?Как бы не так! Эта гадость лезла мне в уши, прилипала к ресницам, повисала на длинных бровях, маяча вверху, словно крохотные шапочки. У меня довольно быстро промокли лапы, а противный ветер задувал под хвост.Короче, снег вновь показался мне отвратительным. Даже теперь, когда я превратился из бродяги в домашнего пса. Все, о чем я мечтал, – это по-быстренькому сделать свои дела и вернуться в теплую, уютную и сухую квартиру. К сожалению, Джейн потянула меня к Первой авеню.– Мы пока не идем домой, – сказала она каким-то заискивающим голосом, заставив меня насторожиться. – Нам надо к доктору Гринбергу.Никакой другой информации хозяйка мне не предоставила. Когда мы добрались до места, я сразу понял, к чему эта секретность. Дом этого «доктора Гринберга» насквозь пропах запахами животных. Хуже того, я услышал приглушенное гавканье собак в клетках. Некоторые даже не лаяли, а подвывали от ужаса. Это место напомнило мне приют для бродячих собак, но тут пахло не только одиночеством, но и ужасом.Внезапно мне показалось, что стоять в снегу по самые уши куда приятнее и уютнее, нежели находиться у «доктора Гринберга».Зачем Джейн привела меня в это кошмарное место? Не потому ли, что я порвал ее белье? Или намял бока ретриверу-подростку из соседнего подъезда? Или зарычал на старушку с матерчатой сумкой, от которой за версту несло кошками?Я уперся четырьмя лапами в пол на пороге жуткого заведения, всем видом показывая, что не намерен двигаться дальше. Когда Джейн взяла меня на руки, меня стало трясти, да так сильно, что она едва меня не уронила.Хозяйка что-то сказала тощей тетке за конторкой. Та обратила на меня внимание и попыталась усыпить мою бдительность отвратительным сюсюканьем, но я продолжал умирать от страха. Нас попросили подождать вместе с другими. Я и Джейн устроились на диване рядом с несколькими подавленными людьми и их питомцами. Кстати, питомцы выглядели не лучше меня, так что я попал в подходящую компанию.Джейн почесала мне шею.– Постарайся расслабиться, милый, – повторяла она, наивно полагая, что уговоры помогут.На диване напротив сидел седовласый мужчина. На руках у него дремала такая же седая старая шавка. Не знаю, кто именно из этих двоих так вонюче пукал, но, судя по интенсивности вони, они могли это делать одновременно. Я сразу вспомнил свое первое жилище, выходящее окнами на тухлую помойку.– Кажется, ваш песик здорово напуган, – заметил старик.– Он волнуется, – ответила Джейн. – Это первый визит Майлса к ветеринару.Седовласый улыбнулся мне и покивал.– Успокойся, приятель. Доктор Гринберг тебе понравится.«Черта с два», – подумал я в отчаянии.– Прошу прощения… – вступила в разговор женщина с невероятно раскормленным карликовым пуделем.И на ней, и на собаке были одинаковые ошейники со стразами. Более того, у пуделя на лапе был завязан бант, а морда, ей-богу, была окрашена в розовый!Джейн и седовласый воззрились на хозяйку пуделя.– Да?– Просветите меня, что это за порода, – попросила женщина, кивая на меня.Мне здорово не понравился ее взгляд. Кажется, в нем сквозило презрение.– Это помесь чихуахуа и еще нескольких пород, – ответила Джейн без тени смущения за мою нечистую кровь.– Я всегда считал, что дворняги – лучшие псы на свете, – встрял седовласый. – Мой Кейси – помесь бичона и лабрадора. Понимаю, трудно представить себе более странный союз, но именно такие корни нашел у нас ветеринар. Даже не знаю, как могла произойти подобная случка, учитывая разницу в росте!Мне показалось, что обсуждать чужую половую жизнь не слишком красиво, но поскольку о Кейси говорил его собственный хозяин, я не стал возмущаться.Женщина с йоркширским терьером нервно рассмеялась.– А мне кажется, что чистокровные породы ничуть не хуже дворняг. – Она судорожно прижала к груди свою крохотную собачку, и я напугался, что сейчас услышу хруст ломаемых костей.Глаза бедного терьера едва не вылезли из орбит.– Я так волнуюсь за Пчелку!Тут я заметил, что в глазах женщины блеснули слезы, и сразу расположился к ней.– А что с ней? – спросила Джейн.– У нее злокачественная опухоль. – Женщина принялась целовать терьера в макушку, и всякий раз собака довольно вздыхала. – Боюсь, нам придется вскоре ее усыпить. Это ужасно!– О, мне так жаль! – воскликнула Джейн.– А мне-то… – Женщина достала из кармана салфетки и промокнула глаза. – Мой муж совершенно не переживает, он равнодушен к собакам. А у меня пять йоркширцев дома! И он их едва терпит! Когда я решилась оставить у себя весь помет, муж едва не бросил меня.– А мой меня бросил, – вмешалась надменная тетка с пуделем. – Только не из-за собаки, а подругой причине. И теперь пытается отсудить у меня малышку Колетт! Когда я вышла замуж, мой благоверный в принципе не любил животных. Но стоило мне купить Колетт, как он прикипел к ней всем сердцем. Понимаете, у нас нет детей, так что собачка стала нашим ребенком. Мы брали ее во все поездки. В Европу, в Палм-Бич, в Китай. А теперь мы не можем поделить свою деточку.– Как насчет совместной опеки? – поинтересовалась Джейн.– Это невозможно. Мой муж водил домой дешевых шлюх, даже пока состоял со мной в браке. У него есть своя квартира, но мне бы не хотелось, чтобы моя крошка была свидетелем его… непристойного поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27