Эта девица украла у меня фишку, уверяю вас!
— Прекрасно! — воскликнула Нона. — Можете в таком случае обыскать меня! — Она заметила, как в круглых глазах Пиннея промелькнуло сомнение. — Только предупреждаю, мистер Пинней: если не найдете у меня вашу фишку, я подам на вас в суд.
— Давайте не будем говорить про суд, — быстро вмешался Мэйджорс.
— Этот господин обвиняет меня в воровстве!
Жена Пиннея поднялась со стула.
— Нет, мы вас не обвиняем, — твердо заявила она. — Все это глупая ошибка, и Эммет приносит свои извинения. Верно, Эммет?
— Она могла припрятать ее где-нибудь, — неуверенно пробормотал Пинней.
— Так обыщите меня, — решительно потребовала Нона. Страх куда-то исчез. Появилась уверенность, что все будет в порядке. — Я настаиваю, чтобы меня обыскали сию же минуту. — Она бросила гневный взгляд на Пиннея. — Мистер Мэйджорс, запишите, пожалуйста, его адрес.
— Мы приносим извинения, — громко сказала миссис Пинней и толкнула мужа в бок. Он пробормотал что-то нечленораздельное себе под нос.
— Вот и отлично, — проговорил Мэйджорс и бросил предостерегающий взгляд на Нону.
— Я не расслышала, что мистер Пинней сказал, — все больше наглея, заявила Нона.
— Извиняюсь, — пробурчал Эммет.
Мэйджорс подошел к двери и широко распахнул ее.
— Благодарю вас, мистер Пинней… миссис Линией. Я очень рад, что недоразумение исчерпано…
Но они уже удалились.
Мэйджорс закрыл дверь и повернулся к Ноне.
— Итак, в чем дело? Что скажешь?
— Что скажу? Это ложь! — резко ответила она. — Я не брала его чертову фишку!
— А если я сам обыщу тебя?
Она вскинула голову и с вызовом ответила:
— Давайте! Все равно ничего не найдете.
Его зеленые глаза смотрели холодно и строго. Под этим испытующим взглядом Нона внутренне съежилась, и ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы не задергаться и не начать бегать глазами. В конце концов она разозлилась.
— Почему вы на меня так смотрите?
Мэйджорс вздохнул.
— Иди, Нона, работай. — Он кивком указал ей на дверь.
— Думаю, вам все же следует обыскать меня. Раз меня обвинили…
— Нет, Нона. Возвращайся к работе… Сэм, задержись на минутку.
Нона прикусила губу и вышла из комнаты, оглушительно хлопнув дверью. Но в холле ей пришлось замедлить шаг и остановиться, прислонившись спиной к стене. Ноги стали совсем ватными. Она же чуть не попалась!
Лэш, проклятый Лэш! Все из-за него!
Правда, победа в разборке с Эмметом Пиннеем придала ей воодушевления и смелости, и Нона стащила еще три фишки в течение следующих двух часов — две по сотне и одну десятидолларовую. Все три она приклеила под ту же раковину в женском туалете.
Напряжение, вызванное необходимостью таскать по казино фишки в лифчике, отпустило. Эта липкая гадость, которую изготовил Лэш, работала отлично.
Теперь он сам сможет забрать фишки из-под раковины, не встречаясь с ней. И опасность быть пойманными значительно уменьшится. Все-таки Лэш далеко не дурак, с неохотой призналась себе Нона, совсем не дурак.
Она взглянула на часы. Пора ему звонить. Она оставила поднос у стойки и сказала бармену:
— Я отойду на пять минуточек, Вилли.
Бармен кивнул, и Нона пошла в холл, где висели телефоны-автоматы. Набрала свой номер и приготовилась ждать. Лэш, как и обычно, долго не отвечал.
Она уже собралась повесить трубку, когда на другом конце провода раздался голос Лэша, приглушенный, настороженный:
— Да?
— Привет, дорогой. Это я. Я достала…
Его голос тут же изменился, зазвучал нетерпеливо и энергично:
— Хорошая девочка! Сколько?
Нона не смогла не похвастаться:
— Целых триста шестьдесят! — И улыбнулась, услышав, как он присвистнул.
— Отлично поработала, Нона!
— Меня чуть не сцапали. Этот чертов Мэйджорс меня подозревает. Я чувствую!
— Подозрения к делу не пришьешь, детка. Просто не попадайся ему на глаза.
— Не беспокойся, именно это я и делаю. Почему ты так долго не брал трубку?
— Я выходил из дома. Только вошел и услышал, как телефон звонит. У меня было… дело.
— Ладно. Надеюсь, у тебя все получится.
— Не беспокойся, детка, все получится. Все уже более-менее проясняется. Через несколько дней мы с тобой уедем отсюда и будем как сыр в масле кататься.
— Хорошо бы, ловлю тебя на слове, — не слишком радостно улыбнулась Нона.
— Где фишки? При тебе?
— Та липучка, что ты мне дал, отличная штука. Я прилепила фишки под раковиной в женском туалете, за баром возле казино.
— Ладно, понял. — В голосе его слышалось самодовольство. — Значит, хорошая штука? Я же говорил тебе.
— Совершенно… — Тут внимание Ноны привлек мужчина в соседнем автомате. Он повернулся к ней спиной и стал перелистывать телефонную книгу.
В трубке раздался нетерпеливый голос Лэша:
— Ты где, детка? Под какой, говоришь, раковиной?
— Второй, — ответила Нона шепотом, чтобы ее не было слышно в соседней кабинке.
— Что значит «второй»? Под второй раковиной?
Откуда вторая? С какого края?
Мужчина в соседней кабинке оглянулся. На нее?
Не может быть. Нона решила, что это, вероятно, лишь игра ее воображения. Но потом она узнала в нем одного из сотрудников службы безопасности, и сердце у нее подпрыгнуло. Она сразу вспомнила, как Мэйджорс попросил Сэма Хастингса задержаться на пару слов. Неужели они установили за ней слежку?
— Я не могу больше разговаривать, — быстро прошептала она, повесила трубку и выскользнула из кабинки. Ей потребовалось собрать всю свою волю, чтобы держаться спокойно и идти через холл как ни в чем не бывало. На самом деле Ноне хотелось сжаться в комочек и исчезнуть отсюда поскорее. У самого входа в зал она рискнула оглянуться назад. Мужчина все еще стоял в кабинке телефона-автомата и сосредоточенно просматривал страницы телефонного справочника.
Он даже не обратил на нее внимания!
Загружая в баре поднос напитками, Нона думала про Билли Рэя и его предложение. Господи, ну почему она сразу не согласилась принять его и убраться из этого проклятого места, из этого мерзкого города и, самое главное, подальше от Уолтера Лэшбрука и его делишек?!
— Проклятая идиотка!
Лэш с грохотом швырнул трубку, ругаясь на чем свет стоит.
Значит, она прилепила эти фишки под раковиной. Только под какой! Он отшвырнул попавшийся на пути стул. Ладно, там их не слишком много, с полдюжины, не больше.
Лэш достал одежду из шкафа и разложил на кровати. Проклятие, как же он ненавидит эти тряпки! Но так удобнее всего. Он сам лично придумал такой способ и весьма этим гордился. Уже целый год он проникал в дамские комнаты «Клондайка» и забирал там у Ноны ее добычу. Ничего более гениального изобрести просто невозможно, Сейчас нужно быстро одеться. Потом он поедет в казино, войдет туда через боковой вход, пройдет через холл к служебному бару и проникнет в туалет. На то, чтобы найти фишки и смыться подальше, хватит нескольких секунд.
Лэш разделся до трусов, сел на кровать и натянул на себя плотные черные чулки. Потом просунул голову в вырез платья, просунул руки в рукава, потянул за подол и принялся одергивать его перед зеркалом, поправлять на боках и плечах. Наряд этот состоял из сплошных складочек, оборочек, кружавчиков. У платья были рукава до запястий и очень широкая, свободная юбка до пят. Лэш напялил парик с длинными седыми волосами и, как всегда при подобном преображении, вздрогнул. Теперь его могли выдать лишь волосатые руки. Уж слишком густой и жесткой была поросль. Лэш тяжело вздохнул, натянул перчатки и аккуратно заправил их под длинные рукава платья.
Потом стал рыться в шкафу в поисках темно-синей шали. Платье тоже было темным, с неброским серым рисунком. Такой наряд никогда не привлечет внимания.
И вообще он неплохо замаскировался. В шали, наброшенной на широкие плечи, перчатках, скрывающих волосатые руки, его было сложно узнать. К тому же Лэш немного ссутулился, чтобы казаться пониже ростом. Он посмотрел на себя в зеркало и решил, что похож на дородную вдовушку. Так подумает всякий, кто не затеет познакомиться с ним поближе.
Предпоследний штрих — он влез в туфли на низком каблуке. Самым сложным для него оказалось научиться ходить в женских туфлях. Сначала он пытался освоить высокие каблуки. Ноги тут же сложились гармошкой, и он грохнулся на задницу.
Нона, которая натаскивала его, обучала небольшим женским премудростям, чуть не надорвала тогда живот от хохота.
И в последнюю очередь Лэш взял скромную сумочку. Выйдя из дома, сел в «кадиллак» и поехал в «Клондайк».
Он вошел в казино, движения его были степенными, неспешными (ему приходилось проявлять осторожность даже при ходьбе на невысоких каблуках).
Игра шла некрупная. Лэш приостановился у первого стола для крапа.
— Восемь. Выпало восемь очков. Леди и джентльмены, начинаем с восьми. Господин выбрасывает четыре очка…
Ни один человек не обратил на него внимания.
Лэш шмыгнул глазами туда-сюда, выискивая Нону.
Ее не было видно. Это хорошо. Они договорились когда-то, что им лучше не встречаться в казино, разве что в туалете.
Лэш прошел мимо игральных автоматов. Какой-то подвыпивший мужик отчаянно ругался и непрестанно дергал за ручки.
— Ну, давай же, вшивый ублюдок, гони деньги!
В баре оказалось полно народу. Лэш проскользнул через толпу и пробрался в туалет.
Там он тихо чертыхнулся. У одной из раковин стояла белокурая девица. Такую возможность им с Ноной всегда приходилось учитывать. Зачастую приходилось дожидаться, пока из всех кабинок не уйдут тетки и помещение не освободится. Туалетные звуки — журчание мочи, шум спускаемой в унитазе воды — страшно смущали Лэша. На этот раз ему по крайней мере не придется крутиться поблизости.
Блондинка бросила на него быстрый взгляд и сразу же отвела глаза, как будто застеснялась, и стала плескать на лицо холодной водой. Она стояла у второй раковины слева.
Лэш подошел и встал у второй раковины справа (всего их было здесь пять), притворившись, что рассматривает себя в зеркало. Он повернулся к девице спиной, чтобы пошарить под раковиной рукой. Фишек здесь не было! Лэш сердито выругался себе под нос.
Он выпрямился и оглянулся на блондинку. Фишки приклеены под ее раковиной. Девица плакала, глаза у нее покраснели и опухли, волосы растрепались. «Интересно, что с ней случилось? — подумал Лэш. — Может, ее трахнули или она просто продулась вдрызг за одним из столов?»
Блондинка склонилась над раковиной и шлепала себя пальцами по векам.
К ужасу и удивлению Лэша, неожиданно она обернулась к нему с вопросом:
— Мадам, скажите, ваш муж тоже азартный игрок?
Лэш быстренько отвернулся, низко склонился над раковиной, пряча лицо, и изобразил приступ кашля.
Блондинка продолжала:
— Знаю, я не должна плакать, но никак не могу сдержаться.
Лэш был в ярости. Какого черта он влип в подобную ситуацию?!
Судя по всему, подчеркнутая недружелюбная неразговорчивость Лэша не произвела на девицу никакого впечатления и не лишила ее желания говорить.
Она что-то лопотала, лопотала. Наконец оборвала себя на полуслове, к огромному облегчению Лэша, и снова плеснула себе в лицо водой.
— Кошмар, на кого я похожа! Вся растрепанная!
Она принялась рыться в сумочке, откопала там расческу и провела по спутанным волосам. Лэш старательно изображал сильную занятость, но ему в общем-то нечего было делать. Он даже не мог притвориться, что моет руки, ведь для этого пришлось бы снять перчатки, и тогда ему не скрыть свою звериную волосатость. Может, лучше зайти в кабинку и переждать, пока она не уйдет?
Эта сучка все испортила. Он уже мог бы давно забрать эти фишки и убраться отсюда. Лэш решился посмотреть на блондинку, и у него перехватило дыхание. Она задрала юбку почти до пояса и начала приглаживать и поправлять и без того плотно облегающие трусики. От подобного зрелища, от вида шелковистой нежной кожи Лэша бросило в жар, и он почувствовал, что густо покраснел.
Девица теперь не обращала на него абсолютно никакого внимания. У нее были длинные, очень красивые ноги, и она умудрилась продемонстрировать их в наивыгоднейшем виде, пока крутилась и похлопывала себя по попке. Лэш забыл о смущении и заинтересовался. Еще немного, и он возбудится. Этого только ему сейчас не хватает!
Девица опустила юбку, горестно вздохнула, еще раз посмотрелась в зеркало и вышла из туалета, не сказав больше ни слова.
Лэш мигом подскочил к раковине, возле которой только что вертелась блондинка, и быстро залез под нее рукой. Фишки здесь. Из его груди вырвался вздох облегчения. Лэш отковырял фишки и быстро засунул их в сумочку.
Теперь ему стало хорошо, и он принялся машинально ощупывать карманы в поисках сигары, пока не вспомнил, что одет не в тот наряд.
В туалет вошли три женщины, они оживленно болтали, перебивая друг друга и размахивая руками. Лэш собрался уходить. Ему пришлось немного постоять у стеночки, опустив голову, чтобы пропустить их всех внутрь, и только тогда он получил возможность смыться.
Дебби вышла из туалета. «Я похожа на черта, — думала она. — Впрочем, какое это имеет значение?
Мое состояние и внешний вид никого не волнуют, и меньше всего Пола». Она задрала повыше голову и гордо направилась в толпу.
Неподалеку стоял Сэм Хастингс и не сводил глаз с двери в дамскую комнату. Она крайне удивилась, заметив его здесь. Естественно, что и он ее увидел.
Не было никакой возможности избежать встречи с ним, спрятаться или убежать обратно.
Сэм заулыбался и пошел к ней навстречу.
— Дебби! Рад с вами встретиться!
Но сам все же поглядывал в сторону входной двери туалета.
— О, Сэм! — Неожиданно для себя она разрыдалась.
— Эй, что такое? Да будет вам! — Теперь он полностью переключил свое внимание на нее. — Что случилось?
— Ничего. Я не знаю… Нет, знаю. Это из-за Пола!
— Вашего мужа? А что он? Послушайте… — Сэм метнул еще один взгляд на дверь за ее спиной. — Если хотите, расскажите мне обо всем. Пойдемте, я возьму чего-нибудь выпить.
— Я, наверное, и говорить-то не смогу, буду плакаться вам в жилетку, и все. — Дебби шмыгнула носом и смахнула ладошкой слезы.
— Ничего страшного, Дебби, у меня большая жилетка, — мягко проговорил Сэм, — к тому же быстро сохнущая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37