Если животное быстро двигалось, быстро останавливалось и мгновенно поворачивало, это была идеальная лошадь, утверждал Ричард, пока они шли все дальше и дальше от коттеджа, проходя мимо конюшен, тренировочных площадок, гаражей для фермерской техники и дальше, в широкие просторы, заросшие различными сельскохозяйственными культурами, где на лугах пасся скот, покуда, наконец, не остались одни в бесконечном пространстве зеленых шелковистых пастбищ.
– Не менее важны размер и форма лошадиной шеи, – добавил Ричард, наклоняясь, чтобы сорвать желтый цветочек, которым стал щекотать ее, пока она не выхватила его и не заложила себе за ухо, улыбаясь Ричарду, продолжавшему свои объяснения.
– Почему у лошади шея должна быть плоской?
– Чтобы не загораживать обзор игроку. Шея должна быть короткой и плоской, а рот – мягким и чувствительным, чтобы легко поворачивать и править, – подчеркнул он, направляя ее в сторону большого дуба, которому, казалось, была тысяча лет.
Остановившись, он обнял ее.
– Давай посмотрим, какой мягкий и чувствительный этот рот, – предложил он, целуя ее и прерываясь лишь для того, чтобы прошептать ей на ухо очередную нежность.
– Но не так уж легко править, – предупредила она его.
– Прекрасно, – одобрил он.
– А как насчет размера… высота, вес… – добросовестно допытывалась она, целуя его в кончик носа.
Оценивающе пробежав руками по всему ее телу, он объявил:
– Идеальные…
– У лошадей, – напомнила она, на мгновение откидываясь назад.
Он вздохнул, вынужденный сдаться.
– Не слишком большие – в поло для хорошей лошади есть ограничения по высоте. Она должна быть не выше пятнадцати ладоней. Большие лошади менее поворотливы.
С довольным ворчанием он повалил ее на траву под деревом, считая, что теперь она знает все известное ему для того, чтобы купить хорошую лошадь для поло.
Тори сказала, что сомневается в этом, когда они вытянулись под деревом, прижавшись друг к другу и почувствовав, что семнадцатичасовой полет наконец дает себя знать и они окончательно выдохлись. Лежа на боку, подкрепляясь сочными персиками вперемежку с поцелуями, в объятиях друг друга они лениво погружались в дрему, утонув в высокой траве. Таким образом они спали больше часа, пока их не напугал коричневый с белыми пятнами теленок, очевидно, отбившийся от матери и разбудивший их тем, что с удовольствием облизывал их лица.
Вернувшись в домик для гостей, они продолжили свою сиесту, затем приняли ванну и оделись. Пришло время ужина с шашлыком, который хозяин устраивал в их честь на внутреннем дворе.
По патио, выложенном кирпичом, рассредоточилась толпа гостей человек в двадцать, смеясь, болтая, попивая красное вино из низких массивных стаканов. Все были примерно того же возраста, что Ричард и Тори, женщины – загорелые и одетые по моде, и мужчины, по обычаю старых животноводческих ферм, наряженные в традиционные костюмы гаучо, называемые «бомбачос». Это походило на натуральную южноамериканскую костюмированную вечеринку.
Сам Ричард выбрал джинсы, но предупредил Тори насчет одежды других мужчин, объясняя, насколько аргентинские мужчины обожают разодеться и как они похожи на павлинов, любящих важничать и демонстрировать свой наряд. Она вынуждена была признать, что эффект получился довольно неожиданным и приятным. На них были надеты свободные брюки, заправленные в красивые сапоги, белые рубашки, оттенявшие здоровый темный цвет лица, и растрос, представлявшие собой широкие, с необычной выделкой ремни, утяжеленные серебряными монетами, свисавшими низко на бедра, и красивыми серебряными ножами, болтавшимися сзади. Эта древняя страна гордилась и с любовью поддерживала традиции.
На краю внутреннего дворика около дюжины слуг, одетых в костюмы гаучо, только немного поскромнее, чем у гостей, занимались приготовлением того, что должно было стать тщательно подготовленным традиционным праздником. В центре огромной ямы находился целый козленок, насаженный на вертел, – чивито, а вокруг ямы работники ранчо постоянно перемешивали огонь лопатами вокруг животного, чтобы и зажарить, и прожарить его до готовности. Другая группа готовила на кирпичах другие части различных животных: сладкое мясо, которое называлось моллехас, тонкие кишки – чинчулинес, телячьи почки риньонис и кровяную колбасу – морчила. Кроме того они жарили бифштексы из говяжьей пашинки и грудинку. Сильный запах дыма возбуждал аппетит Тори.
Была прохладная сентябрьская ночь, и жена Алехандро выложила на стол высокую стопку ярких красочных шалей, чтобы женщины могли накинуть их, если замерзнут. Тори, которая была в узких белых джинсах и тонком хлопчатобумажном свитере, с удовольствием взяла одну из них, предложенную ей Алехандро, когда они присоединились к группе гостей. Убедившись, что им дали по стакану вина, он представил их.
– Тори Митчел и Ричард Беннеттон. Пожалуйста, познакомьтесь с нашими хорошими друзьями, – тепло сказал Алехандро с мелодичным испанским акцентом.
Он был высоким, загорелым, с черными как смоль волосами и лукавыми глазами того же цвета, что и у Тори. Гости были представлены слишком быстро, чтобы она успела запомнить все имена, поэтому Тори лишь вежливо улыбалась, переводя взгляд с одного на другого, и пожимала руки. В любом случае это была вереница испанских мелодичных имен: Мариана, Клара, Лита, Эсмеральда, и мужских – Альдо, Климента, Максимо, Анхель, Игнасио и Хектор.
Имя, которое, одновременно, и выделилось из этого ряда, и поразило ее, – Дастин Брент. Его представили последним, и они стояли, пожимая друг другу руки довольно долго, и он, и она в равной степени удивленные и все еще не вполне уверенные, оценивающе разглядывали друг друга, думая что этого просто не может быть.
– Это случайно не любитель приключений и альпинист Дастин Брент, который живет на Норт Саммит Драйв, 13288? – спросила она, и они вместе рассмеялись.
– А это случайно не Тори Митчел, которая живет на Норт Саммит Драйв, 13288? – сказал он в ответ.
– Я не слишком хорошо знаю английский, Рикардо, но здесь происходит что-то странное, – обратился Алехандро к Ричарду с дружеским ворчанием, довольный обнаружившимся совпадением.
Тори снова рассмеялась, чувствуя, что ее щеки вспыхнули. Так же, как и Ричард, Дастин был в джинсах – в американском костюме. Но она увидела, что он на костылях и с гипсом на левой ноге.
– Я не могу поверить в это, – воскликнул он.
Замечательно было увидеть знакомое лицо, и Тори с удовольствием обняла его снова, удивляясь, что с ним случилось и что он здесь делает. Прожив два месяца в его доме среди его личных вещей, она чувствовала странную и приятную связь с ним.
– Я тоже не могу поверить, – откликнулась Тори, быстро поворачиваясь к Ричарду, чтобы объяснить ему все, но он сам уже понял.
Он уже побывал в доме Дастина Брента и слышал историю о том, что девушки приехали, чтобы присмотреть за домом.
Мужчины пожали друг другу руки – Дастин дружелюбно, Ричард менее дружелюбно.
– Ну а кто присматривает за моим домом, пока ты развлекаешься в Южной Америке? – беспечно спросил Дастин, когда с представлением было покончено, и Алехандро увел Ричарда в сторону, чтобы поговорить о поло.
Теплые карие глаза, которые смотрели на нее, вызвали в памяти фотографии, которые она видела каждый день в его доме. Это было невероятно вдруг снова оказаться рядом с ним самим, реальным Дастином Брентом, смеющимся, болтающим, таким же полным жизни, каким она его помнила.
– Пейдж и Сьюзен, – ответила она.
– Подожди-ка, разве это не ты должна была остаться дома из-за помолвки?
Это был очень чувствительный вопрос, и Тори не вполне представляла, как сможет ответить на него без подготовки.
– Я была помолвлена всего двадцать четыре часа или около того. Длинная, скучная история, – заверила она его, стараясь скрыть свою рану.
– О, прости меня. – В голосе Дастина звучало тепло.
– Ничего страшного, такое случается. Это даже к лучшему.
Возникла неловкая пауза. Тори смотрела на его свитер из кашемировой шерсти кремового цвета, рукава которого он подтянул, и она вспомнила коллекцию свитеров, которую его секретарь Эвонна называла «фунтами кашемира», удивляясь, как Пейдж смогла продержаться все это время, не покопавшись в ней.
– Хотя, похоже, что ты, в любом случае, забыла его очень быстро… – И Дастин застыл на минуту, озорным жестом показывая в ту сторону, где стоял красивый спутник Тори.
Тори взглянула туда в замешательстве, а затем вновь обратила свое внимание на Дастина.
– Этим летом произошло много событий, – объяснила она со смущенной улыбкой. – Твой дом просто великолепен. Спасибо. Мы действительно оценили…
– Эй, это я ценю, что вы приглядываете за ним, – любезно прервал он.
– Но это просто невероятно великодушно с твоей стороны…
Брент улыбнулся, прерывая дальнейшие благодарности.
– Теперь расскажи мне последние сплетни. Что у вас сейчас происходит? Вы все нашли себе работу?
– Да. Сьюзен нашла замечательное место в большой юридической фирме. Пейдж работает тренером в оздоровительном клубе – спортивном Клубе Лос-Анджелеса.
Дастин ухмыльнулся, как будто перед его мысленным взором предстала очаровательная подруга Тори.
– Мне нравится Пейдж. У нее есть характер. Сильный характер, колоссальная энергия и великолепное чувство юмора, – сказал он, с удовольствием и восхищением. – Ну, а свой богатый улов она еще не добыла?
Тори покраснела, пытаясь точно вспомнить, что именно они рассказывали Дастину. Зная Пейдж, можно было предположить, что она выложила Дастину без всякого смущения все, ничего не опуская. Тори спрашивала себя, не имел ли Дастин некоторую слабость к Пейдж. Она припоминала, что ей иногда приходили такие мысли в голову.
– Нет еще, – ответила она, думая о Ники Лумисе, уверенная, что Дастин должен знать его. – Она все еще закидывает удочку.
– Может быть, она поймает пятерых сразу, – пошутил он.
– Возможно. А между тем она встречается каждый день с парнем, профессором экономики Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, который знает все о ее планах по поводу богатого мужчины, и его это забавляет. Понятно, что он не годится ей в мужья и просто болтается рядом.
– Кто знает, может быть, любовь восторжествует над деньгами. А как насчет тебя? Я слышал, что Беннеттон при солидных деньгах и собирается здесь закупить лошадей для поло, которые стоят по двадцать тысяч долларов каждая. И прилетел на собственном самолете…
– Я ищу любовь, а деньги – впридачу, – прервала его Тори, думая, что было бы гораздо лучше, если бы она только шутила.
– И ты нашла ее? – настаивал Дастин.
Это был вопрос на миллион долларов, даже на миллиард, если учитывать инфляцию. Кто знает? Она с улыбкой размышляла, бросив взгляд на Ричарда еще раз. Полюбит ли она его? И долго ли он будет любить ее? Сегодня перед ним трудно устоять, он выглядел как Мальборо-мен в своих потертых джинсах, обычной рубашке и ковбойских сапогах. Тори совершенно определенно хотелось быть влюбленной в Ричарда, чтобы суметь отпустить свою судьбу на волю ветров, и все сложилось бы так, как должно сложиться. Но это было не в ее характере. Ее натура говорила ей, что еще просто рано о чем-то говорить.
– На самом деле я работаю на Ричарда. В «Беннеттон Девелопмент». Они занимаются строительным бизнесом… – сказала она, обходя вопрос стороной, и улыбнулась, потому что увидела, что он не собирался позволить ей так легко соскользнуть с крючка.
– Интересная работа… – заключил он. – Красивый молодой босс. Путешествие в Южную Америку. Вы здесь занимаетесь строительным проектом? – шутливо спросил он.
Тори снова улыбнулась, приподняв бровь.
– Похоже, что ты вышел из строя в своем альпинистском походе. Что случилось? – спросила она, благоразумно направляя разговор в другое русло.
– Я прострелил себе ногу, – ответил Брент, с хмурым видом глядя на гипс.
– Что? – Тори рассмеялась, а затем, почувствовав, что это нехорошо, закрыла рот рукой, пытаясь остановиться. – Прости, ради Бога. Но это звучит так…
Он бросил на нее притворно-недовольный взгляд, и поскольку она продолжала смеяться, помог ей закончить фразу.
– …Неуклюже. Нескладно. Абсолютно не по-мужски.
– Хммм. Абсолютно, – согласилась она, с хихиканьем глядя на его гипс и отпивая вино. – Ты же понимаешь, это звучит просто абсурдно. Ты, покоряющий самые высокие пики на семи континентах, и вдруг прострелил себе ногу…
– Ну, что ж, я рад, что тебя это забавляет, хотя это чертовски больно.
Тори вздрогнула.
– Я понимаю. Извини. Конечно, это больно.
– Еще как…
Она смотрела, как Брент задумчиво потягивал вино.
– Вы совершали восхождение в Андах, я угадала? – спросила она.
– Почти. Мы как раз прилетели из Сантьяго на пару недель раньше, чем планировали, и тут поднялась метель. Все было покрыто снегом. Один парень предложил переждать, поохотиться на гуанако в Мендозе – это страна вина у подножия Анд – и отложить восхождение на пару дней.
Тори поплотнее завернулась в шаль.
– Это была плохая идея? – спросила она, пытаясь представить себе происходившее.
– Ужасная. Сквозь метель ничего невозможно было увидеть. Я до смерти боялся подстрелить одного из парней вместо проклятого гуанако. Поэтому много целился просто для развлечения, но ни разу не стрелял. За исключением одного раза – причем это произошло совершенно случайно – когда я услышал выстрел из ружья буквально над ухом и бросился на землю, чтобы в меня не попали, при этом ухитрился послать пулю из своего ружья в собственную лодыжку, задев кость.
Тори извинилась с гримасой сострадания.
– Боже мой, я очень сожалею, что смеялась, – сказала она. – Бедненький.
Но Дастин относился к своей ране с юмором.
– Так мне и надо, – сказал он. – Я альпинист, а не охотник. Нужно заниматься своим делом.
– Ну а теперь тебе придется вернуться в Штаты?
– Хммм, и присоединиться к вашей троице? – размышлял он вслух с застывшей ухмылкой – Соблазнительно, но я думаю, что еще задержусь здесь – и все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63