И действительно, черт побери, две тысячи долларов с человека, прекрасно проведенное время – и выручка шла на финансирование исследований, связанных с лечением рака.
«Печально, что большой загул уже был пару месяцев назад», – думал Стен Паркер, с сожалением рассматривая очаровательную женщину, глядевшую на него.
Печально, что через несколько часов он должен сесть в самолет и вернуться домой в Филадельфию, и не сможет вернуться в Лос-Анджелес раньше, чем к вечеринке у Ники.
Ее бесшабашные зеленые глаза заигрывали с ним из-под густого занавеса ресниц. У нее были чудные густые брови песочного цвета, такого же, как буйная грива волос, которая доходила почти до ягодиц, и великолепная медовая кожа, созданная для ласк.
Она определенно будет думать, что она не такая, как другие, особенная, более умная, имеющая больше шансов увести его от жены. Ну что ж, очень даже может быть. Когда Пейдж направилась в примерочную, Стен решил уйти до того как она появится снова, то есть до того как он сломается и останется на ночь, пропуская, таким образом, день рождения тестя. Он нацарапал короткую записку на обратной стороне визитной карточки с просьбой не занимать шестое августа.
«Господи, какая же замечательная у нее задница, – думал он, когда Пейдж грациозно скинула туфли и эффектно покачивая бедрами прошла в примерочную. – Замечательная задница и восхитительная походка. Старина Ник, возможно, попытается заграбастать ее себе, – она как раз в его вкусе: великолепная и ослепительная. Единственное, что отсутствует, так это мини-юбка с разрезом до «выше некуда»».
Хотя Ники был одинок, а Стен женат, он все же чувствовал, что ей будет лучше с ним. Ники был хорош только на одну ночь.
Следуя неожиданному порыву, он попросил продавщицу завернуть для него еще одну сумочку Джудит Лейбер. Он решил сделать подарок жене. А заодно пару маленьких шкатулочек Джудит Лейбер в форме зайчиков, усыпанных искусственными бриллиантами, для своей дочери.
ГЛАВА 8
«Тревис Уолтон сидит на унитазе со спущенными штанами, трусами, сползшими до щиколоток, и читает комиксы о Супермене. Резинка на трусах износилась до дыр и вывалилась наружу. Однако он в рубашке и галстуке и, уставившись в комикс с дурацкой улыбкой, выглядит законченным идиотом. На его галстуке – пятна от томатного соуса».
Такой карикатурный образ бывшего любовника хотя и слабо, но ободряюще действовал на Тори. Теперь она представляла его исключительно в нижнем белье, подметающим тротуар перед их домом в Атланте, а все соседи, высыпав наружу, наблюдают за ним, осыпая его насмешками. Свирепая маленькая собачонка с лаем бросается на него, а он, испуганный до безумия, отгоняет ее, защищаясь метлой от тявкающего создания, и взывает о помощи, когда оно, зайдя к нему с тыла, остервенело выдирает клок из его трусищ, болтающихся вокруг ягодиц.
«Смейтесь над своим любовником. Представляйте его в абсолютно глупой ситуации. Вообразите его сидящим на унитазе и читающим комиксы о Супермене или чистящим улицы в нижнем белье, и пусть целый мир смеется над ним при этом».
«Браво», – поздравила Тори сама себя, углубившись а книжку «Через разрыв – к свободе. 20 способов бросить вашего любовника», выбранную для нее Пейдж и Сьюзен. Это было руководство, помогающее выкинуть любовника из своего мировосприятия, написанное голливудским гипнотерапевтом, лечившим бесконечные случаи сердечных недугов. Автор полагал, что чувства заучиваются, и поэтому их можно забыть, используя конкретные методики изменения поведения, которые он разработал.
Целью раздела, посвященного смеху над любовником, было научить томящегося от любви видеть своего любовника в смешном и невыгодном свете, чтобы тем самым скинуть его с пьедестала.
Тори благоразумно прикрывала журналом обложку книги так, чтобы никто не мог видеть название. Она сидела в приемной компании «Беннеттон Девелопмент», ожидая, когда ее вызовут для предварительного собеседования. Она пришла на десять минут раньше назначенного срока и убивала время тем, что пыталась изгнать Тревиса из своего сердца.
Его «похороны» помогли только временно. Затем его призрак восстал из импровизированной могилы в Беверли Хиллз, чтобы являться, вторгаясь в ее душу воспоминаниями и вызывая в воображении все еще живые ощущения – его поцелуи, его объятия. Каждый раз, когда звонил телефон, она в необыкновенном возбуждении мчалась к нему со всех ног с ожившими надеждами, молясь, чтобы это был Тревис. Тори прокручивала в голове различные варианты разговора, предполагающие, что она скажет, какую позицию займет и что конкретно предложит. Эти запутанные сценарии, которые она изобретала, изменялись каждую минуту, потому что каждую минуту она о нем думала.
– «Играйте роль человека, который больше не любит своего любовника», – советовала книга.
«Я не могу, – обреченно думала Тори. – Я все равно его люблю».
«Образы лежат в основе многих методик терапии отношений. Вообразите, что вы разлюбили… Вы уже не влюблены. Вообразите это. Думайте так, как если бы это уже произошло. Притворяйтесь, что вы больше уже не любите этого человека. Образы имеют огромную силу. Именно образы первоначально заставили вас его полюбить. Мысли о том, как он прекрасен, как он подходит вам, как притягателен, как сексуален, как открыт и как внимателен… Смените ваши образы! Измените самого себя. Вы личность, которая больше не любит никого. Увидьте себя именно таким…»
Тори всем сердцем пыталась впитывать слова, пить их как лекарство и чувствовать себя исцеленной ясными проницательными мыслями, содержащимися в каждой строке.
Но, как говорила книга, это не случится за одну ночь.
– Тори Митчел?
Захваченная врасплох, Тори подняла глаза, смущенно захлопывая книгу.
– Вы нам подходите.
– Что? – Все еще погруженная в свои мысли, Тори смотрела на высокого, очень привлекательного мужчину с соломенными волосами, в беспорядке спадающими на воротничок розовой тенниски.
Он выглядел лет на тридцать, у него была могучая шея, волевой подбородок, приятный рот, маленький нос и сексуальные павлиньи голубые глаза, которые светились высокомерием. Все это дополнялось густым бронзовым загаром.
Не успев убрать книгу в портфель, Тори попыталась спрятать ее, но он уже наклонился, разглядывая, что она читает.
От смущения Тори растерялась. Мужчина же рассмеялся, показывая идеальные зубы и ужасные манеры.
Однако, оказалось, что он воспитан еще хуже, так как выхватил у нее книгу и начал пролистывать ее, выборочно зачитывая страницы, пока она суетилась вокруг, пытаясь вернуть свою собственность. Тори чувствовала, что покраснела, как свекла; ее щеки пылали раскаленными углями, а сердце бешено колотилось.
Он хихикал, с увлечением просматривая «научный труд».
– Вы не против, если я это заберу? – обиженно спросила она, обнаружив, что борется с ним – абсолютно незнакомым и полнейшим идиотом.
Сначала они стояли в коридоре, теперь же мужчина направился через приемную, мимо секретаря, в лабиринт кабинетов. Компания была большая, занимала целый этаж. Тори поспешила за ним, схватив свои вещи. Она поймала взгляд секретаря и задала себе вопрос, часто ли происходит подобное. Кто этот подонок?
Встречные почтительно кивали ему в знак приветствия, с любопытством разглядывая Тори.
– Между прочим, у вас замечательный акцент, – сказал нахал, улыбаясь ей и передразнивая южную протяжность ее речи.
Затем тряхнул великолепной гривой, выражая неодобрение.
– Он не стоит этого. Кто бы он ни был…
Тори немного успокоилась, осознав, что не вернет себе книгу, пока мужчина этого не захочет. Она улыбнулась одержанной и терпеливой улыбкой:
– Вы закончили?
– «Занимайтесь с ним любовью в самой неприятной для вас позе…» – громогласно рассмеялся он, его широкие, атлетически сложенные плечи заходили ходуном от смеха, и розовый трикотаж повторил его движения.
Он оглядел Тори сверху донизу и продолжил:
– Я догадываюсь, что у вас нет таких поз. – В его взгляде появилась похотливость. – «Вспомните все оскорбления…» Кучерявая штучка.
Это переполнило чашу терпения Тори, и она повернулась, готовая уйти. Он может оставить себе эту проклятую книгу, – ей до этого нет никакого дела.
– Я крайне сожалею. Не знаю, куда подевались мои хорошие манеры, – пространно извинился мужчина, хватая ее за руку, и так же порывисто представился: – Ричард Беннеттон. Преемник трона компании «Беннеттон Девелопмент». Вы невероятно очаровательны.
Тори наградила его ледяным взглядом. Он не отпускал ее руку, и она вынуждена была оставаться на месте и сносить его пошлые притязания. Ричард Беннеттон. Сын самого Беннеттона. Итак, этот надутый лунатик был сыном владельца компании. Это дает пищу для размышлений.
– Вы все собеседования проводите подобным образом? – язвительно спросила она.
– Я ничего не делаю одинаково дважды. Это надоедает. Итак, когда вы сможете приступить?
Совершенно неожиданно для себя, Тори рассмеялась.
– Оказывается, у нас все еще идет собеседование, – сказала она, совершенно сбитая с толку.
Он был испорченным, но привлекательным и довольно сильно потрепал ее и так изрядно израненное самолюбие.
– Собеседование… У меня сверхъестественная интуиция в отношении людей. Особенно насчет великолепных брюнеток. Вам нужна работа? Вы приняты.
Тори отнеслась к этому заявлению скептически. Ее резюме было хорошим, но она готова поставить недельную зарплату, что он его даже не читал.
– Так просто? Просто потому, что я великолепная брюнетка?
– Ваше резюме произвело на меня сильное впечатление.
Тори снова рассмеялась.
– Ну да. Конечно же.
Волнующая дрожь пробежала по телу, когда он сильнее сжал руку и притянул ее к себе. В ее голове прозвучал предупреждающий сигнал – она вспомнила Тревиса и то, насколько трудно работать с человеком, которым увлечен. Если же этот человек еще и хозяин фирмы, в которой ты работаешь, то можно сойти с ума.
Все еще держа ее за руку, Ричард прошел мимо пустой приемной секретарши в свой кабинет и усадил Тори в кресло.
Это был большой угловой кабинет с красивым видом на город. Одна из стен была покрыта пробковой доской, к которой пришпилены проекты и цветные изображения уже выстроенных объектов. Ричард, пройдя по кабинету, сел в шикарное кожаное кресло за большой черный стол с гранитной крышкой, заваленный бумагами. Тори обнаружила единственную фотографию: Ричард уныло стоял рядом с мужчиной постарше, на которого он был так сильно похож, что естественно предположить, что это его отец. Никаких жен в рамочках и никаких детей, ничего, свидетельствующего о том, что он женат.
Ричард откинулся в кресле, крутя между пальцами резиновое кольцо. Ее книгу он кинул поверх кипы бумаг перед собой.
– Это старик, – объяснил он, проследив за ее взглядом и поворачивая кресло, чтобы было удобнее смотреть на фотографию.
Затем повернулся обратно к Тори с двусмысленной усмешкой.
– Вы познакомитесь с ним. Он все еще сводит нас всех с ума. Если вам нужна работа, то…
– Именно об этом я и хотела поговорить, – сказала Тори.
В этот момент на телефоне зажглись одновременно два огонька. Наклонившись чуть вперед, она могла видеть, что секретарша все еще не вернулась к своему столу, и Тори было интересно, как долго он позволит звонить телефону, прежде чем возьмет трубку. Затем она услышала запыхавшийся женский голос, бормочущий сам себе: «Подождите минутку». А затем уже вполне профессиональный тон:
«Кабинет Ричарда Беннеттона», – в снятую трубку.
Вытягивая шею, Тори могла видеть секретаршу, которая с обеспокоенным видом размещала на своем столе кучу брошюр. Прижав трубку плечом и вытягивая провод, она подошла и прикрыла дверь кабинета, создав, таким образом, в нем интимную обстановку.
– Вы специализировались на маркетинге, да? – говорил Ричард, не обращая внимания на минутную суматоху. – Вы будете работать в отделе маркетинга. Мы начали новый проект. Можете мне поверить, он потрясающе хорош.
Он так резко откинулся в кресле, что казалось, оно сейчас сломается.
– У нас совершенно блестящий подход. Раньше никто этого не делал. Предполагаемые покупатели будут приходить в нашу демонстрационную комнату на строительной площадке, садиться перед видеоэкраном, снабженным пультом управления, и путешествовать по усадьбам, которые мы строим на заказ. Мы изобразили конечный результат, используя в качестве прототипов известные поместья из Беверли Хиллз и Голливуда. У нас были макеты усадеб любовницы Вильяма Рэндольфа Херста – Марион Дейвис, Дугласа Фейербенкса, Уолта Диснея, поместья Гарольда Ллойда, особняка Плейбоя, поместья Керкиби. Для клиента это будет настоящим наслаждением. Участки имеют площадь от двух до пяти акров, идея заключается в том, чтобы дать покупателям возможность увидеть, какую удивительную роскошь они могут получить, если захотят Мы возбуждаем их аппетит так же, как вы возбуждаете мой.
Тори пыталась отнестись ко всему этому серьезно. Она много слышала об этом проекте и думала, что будет интересно над ним работать. Однако Ричард мог представлять для нее серьезную проблему.
– Итак, могу ли я пригласить вас на завтрак? – спросил он, пружинисто вскакивая на ноги и резко обрывая деловую часть беседы.
– У меня другие планы – Неубедительно соврала она.
Было бы по крайней мере неосмотрительно принять это предложение.
Ричард рассмеялся, видя ее насквозь, и бросил ей книгу.
– Если вам нужна работа – она ваша, – сказал он, подходя сзади и прикасаясь к ее волосам – Только не тяните слишком долго. Вы же знаете, как гласит пословица: «Кто не успел…»
Свое предупреждение Ричард подкрепил двусмысленным подмигиванием, чем утвердил Тори в мысли, что она была бы сумасшедшей, если бы приняла его предложение.
* * *
Если бы Сьюзен была клиентом, то удивлялась бы, откуда взялись деньги, чтобы все это оплатить. Два этажа превосходного помещения в одном из новых великолепных небоскребов, расположенном в недавно реконструированном Банкер Хилле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63