Теперь она отчетливо все вспомнила. Она проснулась среди ночи оттого, что ее начало трясти…
Рорк снял свою рубашку, откинул простыню, надел свою рубашку на нее. Его руки легко касались ее тела…
Волна жаркого румянца залила ее щеки.
— Отвернитесь, — сказала она.
Рорк посмотрел на нее еще секунду, потом сделал, как она просила. Высокомерно сложив на груди руки, он усмехнулся.
— Как пожелаете.
Руки Виктории дрожали, когда она снимала халат, а затем быстро натягивала свою одежду, так быстро, как только могла. Как бы я хотела, подумала она, убраться подальше с этого острова. Это было как раз то, что она собиралась сделать в ближайшее время, — и если Рорк Кемпбелл об этом не позаботится, то ей на него наплевать.
Когда Виктория оделась, Рорк помог ей спуститься в столовую и усадил за стол. Констанция торопливо вошла и приветствовала ее широкой улыбкой.
— Добрый день, сеньорита. Как хорошо, что вы проснулись. Что бы вы хотели на завтрак?
— Я совсем не голодна, Констанция.
— Она будет тосты и вареные яйца, — вмешался Рорк. — А потом фрукты.
— Но я не хочу…
— Пока вы на моем попечении, будете делать то, что я сочту нужным.
— Ладно. Чем скорее это кончится, тем лучше.
Рорк налил две чашки кофе из кофейника на буфете.
— Если будете следовать всем предписаниям, то проведете здесь не больше недели.
Виктория сложила руки на коленях, крепко сцепила пальцы и ядовито улыбнулась.
— В самом деле, я все же не вправе так долго навязывать вам свое общество, — сладким голоском сказала она.
Но это на него не подействовало.
— Вы уже и так навязались, — грубо ответил он. — Несколько лишних дней ничего не изменят.
— Ну, это еще как сказать.
— То есть?
— Я лечу домой в понедельник. И…
— В понедельник? — вкрадчиво проговорил он. — Тогда зачем вы явились в офис несколько дней тому назад и сказали, что ищете работу?
Надо же сболтнуть такое! Думай, что говоришь, Виктория, думай!
— Потому что… потому что решила остаться в Пуэрто-Рико на несколько месяцев, если удастся.
Рорк оперся спиной о буфет и поднес чашку с хофе ко рту.
— Только поэтому?
— Да, — она пожала плечами. — Только поэтому.
— А как же ваша семья? Ваша работа? — Он остановился. — Вероятно, вас кто-то ждет в Штатах?
— Только Берни. — Это было сущей правдой. Вспомнив об этом, она улыбнулась. — Но он легко может найти мне замену.
— Как низко вы себя оцениваете, — проговорил Рорк, ставя чашку и скрещивая руки на груди. В голосе его прозвучала легкая ирония.
Виктория вперила в него холодный взгляд.
— Мне жаль разочаровывать вас, но Берни — мой босс. А я официантка. Ему будет не так уж трудно найти мне замену.
Рорк ничего не ответил. Он шагнул от буфета, отвернулся и прошел в дальний конец комнаты.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда ваше пребывание никому неудобств не причинит.
— Кроме вас.
Он повернулся к ней.
— Но у меня действительно нет выбора, не так ли?
— Нет. Есть. — Она подняла голову. — Велите своему адвокату составить своего рода соглашение, и я подпишу его.
Его брови сдвинулись к переносице.
— О чем это вы?
— Я говорю о правовой стороне дела, которая вас так беспокоит, мистер Кемпбелл. Я готова подписать все что угодно, где говорилось бы, что инцидент произошел полностью по моей вине.
— И никаких претензий, — добавил он, усмехнувшись.
Она кивнула.
— Вот именно. Как только я сделаю это…
— Вы либо очень наивны, либо очень умны, Виктория. Написать, что вы не имеете ко мне никаких претензий! Ха! Да любой юрист может признать это заявление недействительным, возразить, что вы все еще страдали от последствий сотрясения мозга, когда подписывали его. Или что я, возможно, запугивал вас. — Его губы растянулись в холодной улыбке. — Я помню, как вы набросились на меня в момент нашей первой встречи.
От его слов у Виктории по спине пробежал холодок. Она подняла голову и взглянула на него.
— Кем вы себя воображаете, Рорк Кемпбелл? — Ее голос дрожал от негодования. — Вы можете владеть этой землей, но это еще не значит, что здесь, на этом острове, вы Господь Бог!
Холодная улыбка пробежала по его губам.
— В каком-то смысле так оно и есть. Он провоцирует тебя, Виктория, шепнул слабый внутренний голос. Отступи, ты не можешь играть с ним в эту игру, не можешь состязаться с ним. Но, увидев его высокомерную улыбку, его темные холодные глаза, молодая женщина решила, что не даст ему победить себя так легко.
— А я знаю, — сказала она спокойно, — что на территории Пуэрто-Рико действуют законы Соединенных Штатов, это…
В одно мгновение Рорк оказался рядом с ней, прежде чем она успела договорить. Он схватил ее за плечи и рывком поднял на ноги.
— На острове Пантеры нет иных законов, кроме тех, что устанавливаю я, — резко сказал он. Его хватка усилилась, когда она попыталась высвободиться. — Вы меня поняли?..
От страха мороз пробежал у нее по коже. Рорк был человеком, которому не стоило перечить — она это чувствовала с самого начала. Но как могла она позволить ему так обращаться с ней? Она сама себе хозяйка. Никак не его собственность.
По тому, как еще больше потемнели его глаза, Виктория поняла, что произнесла последние слова вслух.
— На этом острове все моя собственность, — сказал он.
— Но не я, — быстро возразила она. — Не…
— Все, — повторил он, и его губы приблизились к ее губам. А руки скользнули вверх от шеи к лицу, сжав его так, что она не могла избежать поцелуя.
У нее не было сил, но, впрочем, не было и желания бороться с ним. Она не станет сопротивляться, не доставит ему такого удовольствия. Однажды она попыталась противостоять Крейгу, и что из этого вышло?
— Со мной вы совладать не сможете, — прошептал он, слегка отклоняясь назад, так чтобы она могла видеть его потемневшие глаза. — Вам это ясно?
— Да, — сказала она, и голос ее задрожал. — О да, я понимаю, вы куда сильнее меня. Он засмеялся.
— Вот именно. И еще изворотливее. — Он окинул пристальным взглядом ее лицо. — Не создавайте нам обоим лишних трудностей, Виктория. Эту неделю нам придется прожить вместе.
Злые слезы жгли ее глаза.
— Я ненавижу вас, — прошипела она.
Он засмеялся снова, на этот раз более мягко.
— В самом деле? — сказал он, потом склонился к ней и поцеловал. Его губы были соблазнительно мягкими, заставляющими ответить на поцелуй. У Виктории закружилась голова. Она невольно вздрогнула, почувствовав, что вот-вот потеряет контроль над собой. Руки Рорка скользнули по ее плечам, спине… — Ну же, расслабься, — прошептал он, и внезапно ей захотелось сдаться на милость охватившего ее чувства, ощутить его руки на своей обнаженной коже.
Виктория тихонько застонала, еще крепче прижалась к нему и почувствовала, насколько он возбужден.
— Да, — выдохнула она и вскинула руки к его груди, ощущая ладонями, как сильно бьется его сердце.
Но вот он сжал руками ее плечи и резко оторвал от себя.
— Рорк? — удивленно прошептала она, пытливо вглядываясь в его лицо.
Его взгляд мигом остудил ее пыл. Он словно окатил Викторию холодной водой. Пристальный, немигающий взгляд, ни капли нежности или даже страсти, он просто холодно рассматривал ее.
У нее сжалось сердце. Рорк сделал это умышленно, желая показать свое превосходство. Он дал ей понять самым недвусмысленным образом, что сила на его стороне, что здесь, в его маленьком королевстве, все и вся принадлежит и подчиняется ему.
— Подлец! — прошипела она, ударив его по лицу так сильно, как только могла. Удар зацепил губы, его голова качнулась, и в углу рта показалась тонкая ниточка крови.
В следующий миг Рорк схватил ее за запястье и сжал так, что она едва удержалась от того, чтобы не застонать. Но она не собиралась сдаваться и, гордо вскинув голову, ждала, как он отреагирует. Медленно, не ослабляя хватки, свободной рукой он вынул из кармана носовой платок и провел им по губам. На белоснежной ткани расплылось красное пятно.
— И всегда вы доходите до крайностей? — спросил он спокойно-примирительно.
Она еще не успела ничего ответить, как внезапно услышала какой-то звук. Звонкий, он разнесся по дому серебряным колокольчиком. Это был голос ребенка, не понять этого было невозможно.
Виктория побледнела.
— Кто это? — прошептала она. Рорк сунул платок в карман.
— Констанция! — громко позвал он, оставив вопрос Виктории без внимания. — Констанция!
Экономка торопливо вошла в столовую с тяжелым подносом в руках.
— Я здесь, сеньор.
— Останься с мисс Гамильтон. — Он бросил на Викторию быстрый холодный взгляд. — Проследи, чтобы она съела что-нибудь.
Экономка кивнула.
— О да. Она должна есть, если хочет поправиться.
Они говорили о ней так, словно ее самой тут и не было. В другое время это бы ее задело, но сейчас не имело для нее ровным счетом никакого значения. Голос, этот детский голос! Почему он так поразил ее?..
Как только Рорк вышел из комнаты, она взглянула на Констанцию.
— Это был… это был ребенок, ведь правда?
— Да.
Ответ ничего не прояснял, а она была слишком расстроена, чтобы спросить как-то деликатнее.
— Здесь? — задала она дурацкий вопрос. — В этом доме?
— Конечно. — Констанция улыбнулась немного печально и поставила поднос. — Такое хорошенькое маленькое дитя. Разве сеньор не говорил вам о ней?
Виктория покачала головой.
— Нет. Не говорил. — Она колебалась. — А это… это его ребенок? Сеньора Кемпбелла, я имею в виду.
Женщина подняла брови.
— Конечно.
— Но… вы сказали, что он не женат.
— Я сказала, что у него нет жены, сеньорита.
— Я не понимаю.
Экономка вздохнула.
— Сеньор Рорк и его жена в разводе.
Виктория подалась вперед.
— А что произошло, Констанция?
Женщина бросила быстрый взгляд на дверь.
— Это, в общем-то, не мое дело, — сказала она, но выражение ее лица говорило о страстном желании все рассказать. Поколебавшись, она села на стул рядом с Викторией. — Как же мог существовать такой брак, — прошептала она, — когда один из супругов так холоден? Как лед. Ни чувств, ни любви в сердце.
Виктория с изумлением посмотрела на нее.
— Что вы имеете в виду?
Констанция выразительно повела плечами.
— Я имею в виду то, что говорю, сеньорита. Нет любви ни к кому — даже к этому невинному ребенку. Я никогда не видела такой — как бы это сказать? — такой пустоты в человеке. Секс, — сказала она, и ее лицо скривилось от отвращения, — это да. И умение обаять, когда нужно. Но все это фальшь, только средство для достижения своих целей. — Она вздохнула и прижала руку к груди. — Санта Мария, у меня сердце разрывается из-за этого бедного, несчастного ребенка…
— Констанция, — раздался холодный голос Рорка. Экономка побледнела, отодвинула стул и вскочила на ноги.
— Да, сеньор.
— Думаю, что у тебя есть занятия поважнее сплетен.
— Извините. Я только…
— Я знаю эти твои «только», — звенящим от гнева голосом проговорил он. — Ты «только» суешь нос в чужие дела и, похоже, делаешь это довольно часто.
— Это моя вина, — быстро сказала Виктория. — Я спросила ее.
— Если у вас есть вопросы, задавайте их мне. — Его голос был резок. — А не моей прислуге. Это ясно? — Она кивнула, и он направился к двери. Но на полпути остановился и обернулся. — Мендоса будет здесь после полудня. А до тех пор, полагаю, вам надо отдохнуть.
— Хорошо.
Он поднял брови.
— Нет возражений?
Она покачала головой.
— Никаких. Ведь выбора у меня все равно нет.
— Это первая умная вещь, которую вы сказали с тех пор, как открыли глаза сегодня утром. — Он устремил на нее холодный пристальный взгляд. — Моя прислуга в вашем распоряжении. Но я разъяснил им, что покидать этот остров вы не должны. Понятно?
Виктория кивнула и безвольно опустилась на стул, когда он вышел из комнаты. Рорк может больше не беспокоиться: она не покинет в ближайшие дни остров Пантеры.
Она должна еще выяснить, что это за ребенок, чей голос она только что слышала, не ее ли чадо. Если ее дочь живет здесь, в этом неуютном холодном доме, без матери, только с одним отцом, к тому же человеком черствым, без сердца, ничто ее не остановит.
Она заберет свою дочь с собой и уедет, и никто на свете не сможет помешать ей.
Глава ПЯТАЯ
— Добрый день, сеньорита. — Констанция улыбнулась, ставя на обеденный стол на террасе блюдо с нарезанными ломтиками апельсинами, манго и бананами. — Вы выглядите отдохнувшей сегодня утром. Вам лучше?
Виктория улыбнулась в ответ.
— Спасибо, Констанция. Я и вправду чувствую себя лучше.
— Вот и хорошо. — Экономка налила кофе в фарфоровую чашку и поставила перед Викторией. — Когда сеньор вернется, ему будет приятно увидеть, что вы идете на поправку.
Улыбка Виктории тут же погасла.
— Он вернется сегодня, как вы думаете?
— О да, я уверена в этом. Вечером, наверное. — Констанция смахнула со стола воображаемые крошки. — Может, хотите чего-нибудь еще?
— Нет. Ничего, благодарю вас. Я только собираюсь немного прогуляться по берегу после завтрака.
— Только не купайтесь, сеньорита. Ни в коем случае. Здесь сильное течение, а вы еще так слабы…
Это было предупреждение, которое Виктория уже слышала вчера. Сегодня она знала, как отвечать.
— Не буду купаться, — легко согласилась она. Констанция кивнула.
— Полежать на песке вам будет полезно. Солнце прогреет ваше тело, а морской воздух вернет румянец. Если хотите, кто-нибудь будет сопровождать вас…
— Я прекрасно себя чувствую, — быстро сказала Виктория.
Экономка улыбнулась.
— Да, я думаю, так оно и есть. Что ж, тогда увидимся за ленчем. Я приготовлю вам салат, омлет и сладкий крем, наверное.
Виктория рассмеялась.
— Или салат, или омлет, пожалуйста. А крема определенно не надо. Моя одежда и так едва налезает после всего двух дней пребывания у вас.
Констанция задержалась у двери.
— Вы слишком худенькая, — сказала она сочувственно. — Немного поправиться вам не повредит.
Как только дверь за ней закрылась, Виктория вздохнула с облегчением. Экономка заботилась о ней, как наседка, отчасти по собственной доброте, отчасти следуя приказаниям Рорка, которые он отдал перед тем, как улететь накануне вечером на вертолете. Но если от ее забот, которыми она, хоть и из лучших побуждений, окружила Викторию, еще можно было ускользнуть, то вечером, когда Рорк вернется, положение изменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21