Она вышла на палубу и остановилась у выхода из каюты. Они стояли на якоре в крошечной бухте, окруженной с трех сторон каменистым берегом, поросшим темно-зелеными пальмами. Рорк улыбнулся, когда поднял глаза и увидел ее. Она тоже смущенно улыбнулась, запустив пальцы в свои спутанные ветром волосы и откинув их с лица.
— Ты был прав насчет того, что эта экипировка удобнее, — сказала Виктория, неожиданно перейдя с ним на «ты». — Но для показа мод она не годится.
— Ты выглядишь очаровательно и одета в самый раз для острова Дельфинов.
Пока она была в каюте, он тоже переоделся в старенькие шорты, такие же выгоревшие и непрезентабельные, как и у нее, и снял рубашку. Его золотистое от загара тело с выпуклыми, точно отлитыми из бронзы мускулами было изумительно. Тонкая струйка пота спускалась от впадинки на горле к темным шелковистым волосам, которые кудрявились на его груди. И вдруг она ощутила неодолимое желание оказаться в его объятьях, прижаться губами к его шее, ощутить жар и солоноватый вкус его кожи…
— В чем дело, Тория?
Она покачала головой.
— Ничего. Я просто… Я хочу вернуться, — сказала она, отводя взгляд в сторону.
Он сделал несколько шагов к ней, остановившись так близко, что можно было дотронуться рукой. Она даже чувствовала тепло, исходящее от его тела.
— Тория. — Он коснулся ее волос, и она медленно повернулась к нему. Он снял свои солнцезащитные очки. Теперь она могла видеть его глаза, и от того, как они смотрели, у нее перехватило дыхание. — Почему ты никогда не спрашивала об Александре?
Она проглотила комок в горле.
— О ком?
— О моей жене. — Он скривил губы. — Моей бывшей жене. Ты расспрашивала о ней Констанцию, но не меня.
— Мне просто казалось, что это не мое дело.
— Ты решила, что достаточно знаешь о ней и наших с ней отношениях?
Виктория вспомнила, что сама сказала ему не так давно об этом, и краска залила ее лицо.
— Я не имела права так говорить, — сказала она быстро. — Мне казалось, что я понимаю, но…
Рорк снова коснулся ее волос, пробежавшись пальцами по спутанным шелковистым кудрям.
— Казалось, что понимаешь?.. — Его голос стал слегка хрипловатым. — Занятно. А я-то думал, что ты не слишком много понимаешь в страстях.
— Это так. — Она облизнула пересохшие губы. — Я имею в виду, что я никогда не чувствовала… я никогда по-настоящему не хотела… — Она шумно выдохнула. — Ты многого не знаешь обо мне, — сказала она упавшим голосом.
Его руки легли ей на плечи.
— Но я хотел бы знать.
— Рорк… — Ее сердце учащенно стучало в груди. — Рорк, пожалуйста. Я… я польщена тем, что ты сказал, но…
Он хрипло рассмеялся.
— Не хочу слышать, что ты польщена, — сказал он, склоняясь к ней и целуя в висок. — Я хочу услышать, что ты тоже любишь меня.
Она закрыла глаза, когда он поцеловал ее в щеку.
— Не делай этого. Не надо.
— Почему? Тебе не нравится, когда я дотрагиваюсь до тебя. Тория?
Она вздрогнула, когда его рука коснулась ее шеи и пальцы мягко легли на трепещущий пульс. О нет! Он не имел никакого права так поступать с ней, черт побери. Они собирались лишь поговорить, поэтому и приехали сюда.
Она отпрянула, когда его рука скользнула под ее просторную майку.
— Нет, — сказала она, — пожалуйста, не надо. Ты сказал… что хочешь поговорить со мной.
— Я и разговариваю, — возразил Рорк. Он убрал локон с ее виска и дотронулся губами до уха. — Только вслушайся — и услышишь каждое слово.
— Рорк!.. — Виктория уперлась ладонями ему в грудь, такую широкую, такую мощную, но вместо того, чтобы оттолкнуть, вдруг потянулась к его плечу. — Рорк… — уже не проговорила, а выдохнула она.
— Да, любовь моя, — прошептал он. — Обними меня… О, Виктория. Твоя кожа горяча, как солнце. Ты как будто…
— Нет. Не… — слабо воспротивилась она, когда он коснулся ее обнаженной груди. Но в тот же миг она невольно изогнулась и прикрыла от удовольствия глаза.
— Боже, — простонал он. — Тория! Позволь мне…
Позволить ему? Да она могла остановить его не больше, чем остановить волны океана. Это было то, чего она желала сама с того самого момента, когда впервые увидела его. Он стянул с нее бесформенную майку, и она услышала его восхищенный вздох.
— Я знал, что ты такая… — прошептал он. — Такая нежная, такая теплая. — Он слегка отстранился и взял руками ее лицо. — Взгляни на меня, — сказал он. Ее дыхание пресеклось, когда она открыла глаза: его лицо было напряженным от желания, а глаза потемнели от страсти. — Скажи, что ты хочешь меня.
— Да, — сказала она, позабыв о стыде. — Да…
Торжество мелькнуло в его глазах.
— И ты любишь меня. Тория?
Солги ему, солги, подумала она, солги ему так же, как ты лгала обо всем остальном. Но как сделать это после его поцелуев? Его ласк? Как сделать это, когда ее сердце и душа так жаждали отдаться ему?
Он поднял ее лицо к своему и заглянул в ее глаза.
— Скажи мне! — страстно просил он.
— Я люблю тебя, — ответила она. И, видя, каким блаженством засветились его глаза, ощутила прилив радости, какой не испытывала никогда раньше. — О, Рорк, я люблю тебя!..
— Тория, — прошептал он и медленно опустился вместе с ней на нагретую солнцем палубу.
Солнце палило нещадно, но взгляд Рорка, которым он смотрел на нее, обжигал куда сильнее. Она чувствовала, что плавится от страстного света его глаз. Но стоило ему дотронуться до застежки на шортах, волна паники вдруг охватила ее.
— Не надо, — сказала она еле слышным шепотом. Рорк остановился, и глаза его потемнели, когда он взглянул на нее. Он сел рядом с ней и спросил:
— В чем дело, Тория?
Она замотала головой. Как могла она сказать ему, что внезапно, на какой-то миг — ужасный миг! — она увидела не его лицо, а лицо другого человека и ее сковал страх?
Но он каким-то образом догадался. Его лицо исказилось, в глазах загорелась ярость.
— Так вот в чем дело? Вот, значит, почему ты набросилась на меня в тот день в лифте? Скажи, кто тот подлец, что посмел обидеть тебя? Клянусь, я убью его!..
Она прильнула к нему и уткнулась лицом в его плечо.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Ради нас обоих, отправь меня сегодня же в Сан-Хуан. Позволь мне сесть на самолет и улететь назад в Штаты.
Рорк обнял ее и крепко прижал к себе.
— Ты не должна меня бояться, неужели ты не понимаешь этого? — Он наклонил голову и прижался губами к ее волосам. — Я никогда не смог бы причинить тебе боль.
Слезы потекли по ее щекам.
— Дело не в этом, Рорк. Дело в том… в том… что ты многого не знаешь обо мне…
Он улыбнулся и мягко отстранил ее от себя.
— Верно, — сказал он ласково. — Но хочу узнать, Тория. — Он опять наклонился и поцеловал ее. — Я хочу узнать тебя как можно лучше. — У нее снова перехватило дыхание, когда его рука мягко прикоснулась к ее обнаженной груди. — Я хочу видеть, что ты почувствуешь.
— Рорк…
— Я хочу видеть, как твои глаза потемнеют от страсти, услышать, как ты выкрикнешь мое имя…
Он склонился над ней и поцеловал сладким, дразнящим поцелуем, который унес страх из ее сердца. Его руки, чуткие, нежные, ласкали ее так умело, что вскоре Виктория позабыла обо всем. Обжигающая страсть поглотила их обоих. Сейчас на целом свете не существовало никого, кроме них двоих, и не было цели важнее, чем любить друг друга.
Она порывисто вздохнула, обнимая его за плечи, и раскрылась перед ним, отдавая ему всю любовь, на которую только была способна, а он не замедлил принять столь щедрый дар.
— Рорк!..
— Любовь моя, — выдохнул он и одним порывом соединился с ней.
Взрыв! Фейерверк! Виктории казалось, что она рассыпалась на тысячи мельчайших осколков, а Рорк без сил упал на нее. Она притянула к себе его голову, покрывая поцелуями.
— Прости, любовь моя, — произнес он. — Я так хотел, чтобы все было совершенно.
— Это и было совершенно, — прошептала она ему в плечо.
— Но чересчур быстро. — Он нежно поцеловал ее в шею. — Я был сегодня не лучше школьника. Я хотел тебя так сильно, так давно…
Эти слова вернули Викторию к реальности. Она невольно вздрогнула, а он приподнялся на локтях и взглянул на нее.
— Что с тобой. Тория?
— Ничего, — сказала она. Слезы неожиданно подступили к глазам, и она отвернулась.
— Дорогая, скажи мне. В чем дело? Что-то не так?
Она вздохнула и покачала головой. Что она могла сказать ему? Боже милостивый, разве могла она что-то сказать ему?
Рорк мягко приподнял ее голову за подбородок.
— Я сделал тебе больно?
— О нет. — Она улыбнулась. — Ты был восхитителен.
Он улыбнулся в ответ.
— Как раз эти слова каждый мужчина мечтает услышать.
Ее улыбка внезапно померкла.
— Только… только ничего не изменилось, ты видишь. Я все еще… я все та же Виктория… — Она запнулась. «Виктория Винтерс», — хотела было сказать она, едва не выдав себя — ведь даже ее фамилия, которую он знал, была ненастоящей.
Рорк поцеловал ее.
— И все такая же хорошая, — сказал он ласково. — Мне не хочется, чтобы ты хоть в чем-то в моих глазах изменилась. Но я буду любить тебя, даже если это произойдет. Виктория прикрыла глаза.
— Рорк…
— А теперь, что это за секреты ты таишь от меня? — Он мягко рассмеялся и лег на бок, повернув и ее. — Может, ты подсунула украдкой конфеты в нашу постель или посыпала подушку крошками от печенья?
Нашу постель! — подумала она. Нашу постель!
— Или, быть может, выдан ордер на твой арест? — Ее глаза удивленно раскрылись, и он весело рассмеялся. — Может, ты зарубила кого-нибудь топором? Нет? Или ограбила банк?.. — Он насмешливо щелкнул ее по носу. — Ну, тогда в библиотеке тебя обязали выплатить штраф за просроченные книги.
Сама того не желая, она улыбнулась.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты ненормальный?
Его усмешка исчезла.
— Единственное, что я хочу, чтобы мне сказали, — проговорил он неожиданно севшим голосом, — это то, что ты меня любишь.
Губы Виктории дрогнули.
— Ты знаешь, что люблю.
Рорк притянул ее к себе и поцеловал. Он целовал ее снова и снова, и каждый поцелуй был слаще предыдущего, пока она не почувствовала, что еще немного, и она утонет в море наслаждения.
— Это все, что мне нужно знать, — прошептал он, обнимая ее. — А все остальное пусть отправляется ко всем чертям. Помнишь, что я сказал тебе вчера ночью? Все события в прошлом — уже история. Имеет значение только то, что ждет нас впереди.
Как все просто, и как хочется поверить в это, но рассудок беспрестанно твердил ей, что все совсем не так. Холодный голос рассудка против чар мужчины, который держит ее сейчас в своих объятьях. Разве можно устоять от его поцелуев и ласк? Рассудок был здесь бессилен, потоплен в потоке страсти, в который увлек Викторию Рорк.
— Я люблю тебя, — прошептал Рорк, и голосу его вторил негромкий шум волн.
Глава ДЕВЯТАЯ
Солнце уже клонилось к закату, когда они подняли якорь и отправились обратно на остров Пантеры. Рорк стоял у штурвала, Виктория рядом, его рука на ее талии. Весь долгий день они пробыли в объятьях друг друга, а после полудня, забравшись в каюту, устроили импровизированную трапезу из сыра, печенья и белого вина. Это был самый прекрасный день в жизни Виктории — но теперь он подходил к концу.
Она передернула плечами, и Рорк притянул ее к себе.
— Тебе холодно, любовь моя?
— Нет. Мне хорошо.
Он отвел ее волосы с виска, наклонился и поцеловал в шею.
— Это был самый счастливый день в моей жизни, — тихо произнес он. Виктория вздохнула.
— И в моей тоже.
Но как только она сказала это, вновь вспыхнули сомнения. Было бы лучше уехать утром, как она и собиралась. Она запуталась в собственной лжи, а сегодняшний день и без того все усложнил. Как она может уехать теперь? Но и остаться тоже не может.
— Тория? — Рука Рорка еще крепче прижала ее к себе. — Я не хочу возвращаться с небес на землю так сразу.
Виктория опустила голову ему на плечо и глубоко вздохнула.
— Я тоже. Хорошо было бы остаться здесь навсегда.
Вдруг он резко сбавил скорость, и рев мотора перешел в тихое рокотание.
— У меня есть идея, — улыбнувшись, сказал он.
— Идея? Какая?
— Ты ничего, наверное, толком не повидала на Пуэрто-Рико, прежде чем попала на остров Пантеры?
Виктория кивнула.
— Да, — сказала она. — Очень мало.
— Так я и думал, — продолжал он. — Но ничего, мы это наверстаем. Я сам покажу его тебе. Пуэрто-Рико — остров, полный контрастов. Там есть тропические леса и горы, есть прекрасные города и селения, а побережье его столь же красиво, как на острове Пантеры.
Она улыбнулась.
— Какое туристическое агентство платит вам, сеньор, за эти рекламные тексты?
Он засмеялся и провел указательным пальцем по ее подбородку.
— Могу поспорить, что ты не знаешь даже и Сан-Хуана: не видела Кондадо, Ла-Форталезу или старую часть города.
— Я… действительно ни видела его достопримечательностей.
Рорк кивнул.
— Ну, тогда решено. Когда вернемся домой, я позвоню к себе в офис и скажу, что неделю они спокойно могут обойтись без меня. — Он усмехнулся, заметив ее недоуменно вскинутые брови. — Я думаю, сначала мы отправимся в Понсе. Там ты сможешь походить по магазинам, сделать кое-какие покупки, хотя ничего сногсшибательного ты там не найдешь. Оттуда поедем в Сан-Хуан. А потом на север в…
— Рорк, о чем ты говоришь?
Смех заискрился в его глазах.
— Я говорю о том, чтобы провести несколько дней и ночей с тобой наедине, — сказал он хрипло. — Без телефонных звонков и подглядывающей прислуги. — Он притянул ее поближе и принялся целовать, да так, что у нее перехватило дыхание. — Я говорю о том, чтобы заниматься с тобой любовью возле водопада, чтобы повести тебя обедать в «Чарт-хауз».
Каким заманчивым все это казалось. Однако Виктория понимала, что это невозможно, она не вправе пользоваться его добротой. Рорк, вероятно, почувствовал смену ее настроения. Он нахмурился и сжал руки в кулаки.
— Когда я вижу это выражение твоих глаз, — сказал он мрачно, — мне хочется отыскать того мерзавца, который причинил тебе боль, и убить его.
Она с изумлением посмотрела на него.
— О чем ты?
Его рот скривился.
— Я не дурак, Тория. Ты не говоришь, но я могу и сам понять. Что-то постоянно тревожит тебя, встает между нами. Не удивлюсь, если виной тому окажется какой-нибудь подлец, который испортил тебе жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21