— Вот что во всем этом самое трудное. Все остальное… потеря работы… не так уж и страшно. Работу я в любом случае собиралась бросать… Мне страшно думать о том, что Пейшенс больше не сможет меня поймать, потому что она вышла замуж и теперь ей есть кого ловить и без меня. Она не может ради меня все бросить. Да я и не могу просить ее о такой жертве. Со всеми трудностями мне придется теперь справляться в одиночку.
— Нет. — Алек помолчал, подыскивая верные слова. — Ты не одна. — Он обнял ее за шею, притянул поближе, прижался подбородком к ее волосам. — Я буду защищать тебя до тех пор, пока тебе не исполнится девяносто шесть.
— Девяносто шесть? — безжизненным голосом повторила Денни.
У Алека от страха стиснуло сердце: неужели она в самом деле не оправится от этого удара? Через миг она отстранилась и спросила тем же безжизненным голосом:
— Почему именно девяносто шесть?
Алек приподнял ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
— Потому что когда тебе будет девяносто шесть, мне стукнет сто, и я буду чертовски стар, чтобы поймать тебя. Но до тех пор я буду тебя защищать.
Денни сглотнула застрявший в горле ком; от этого движения у Алека голова пошла кругом. Он потянулся к столику, чтобы поставить свою вазочку и освободить руку для более важных вещей. Капля тающих сливок поползла по стеклу и упала прямо на ключицу Денни.
— Извини, — сказал он и наклонился, чтобы слизнуть каплю.
Когда Алек поднял голову, безнадежность уже ушла из глаз Денни, и у него екнуло сердце. «Осторожнее», — предупредил он самого себя… К чертям осторожность.
— Понятно, — выдохнула Денни. — Значит, ты собираешься остаться со мной до тех пор, пока мне не исполнится девяносто шесть.
— Нет. — Алек притянул ее к себе. — Не собираюсь. Нормальному человеку и в голову бы не пришло выручать тебя из неприятностей. Но все равно я останусь.
Денни как-то странно притихла.
— Думаешь?
Алек сделал глубокий вдох.
— Знаю. А что думаешь ты?
— О Боже. — Слабая, но искренняя улыбка тронула губы Денни. — Не знаю, что и думать, но точно знаю, что мне ужасно приятно слышать это от тебя. Алек провел пальцем по ее губам.
— Что ж, будем считать это началом. Важно, чтобы ты знала — ты не одна. — В порыве нежности он поцеловал ее в лоб, потом в нос, а потом силой земного притяжения опустился к губам; и поцелуй был легким, утешающим… и все равно лишил его дыхания. — Ты не одна, малышка, — шепнул он ей в губы, а Денни уткнулась лицом ему в шею, и Алек обнял ее и крепко прижал к груди.
Пару минут спустя она отстранилась. Лицо ее пылало, но она превратилась в прежнюю Денни.
— Здорово ты все же умеешь обходиться с женщинами, Прентайс! — заявила она.
— Это все мое обаяние, — отозвался он. — Хотя лично тебя оно почему-то почти не трогает.
— Сегодня что-то мои барьеры пошатнулись. — Денни прильнула к нему. — О Господи, как же хорошо с тобой.
— Смотри, не забудь об этом. — В данную минуту Алек буквально ненавидел свою работу. — Потому что мне придется сменить тему. — Денни подняла к нему лицо. — Мне нужна твоя помощь, чтобы добраться до Бонда. — Она по-прежнему молчала, и Алек поспешно продолжил: — Брайан Бонд — действительно аферист. Он занимается тем, что обманывает людей, лишает их сбережений. Он преступник, и его место в тюрьме. Мы с Гарри как раз и хотим отправить его туда. Но для этого нам необходима твоя помощь.
— Я думала, что вы все держите под контролем. — Денни слегка отстранилась от него и свела брови. — Разве Виктория…
— У нас непредвиденное затруднение. Земля, которую Бонд продает, является его собственностью.
Денни нахмурилась еще сильнее.
— Тогда где же здесь обман?
— Во-первых, он утверждает, что участки можно разрабатывать, а во-вторых, он продает их в десять раз дороже их настоящей стоимости.
— Ах да, — кивнула Денни. — Эти его связи в Вашингтоне…
Алек покачал головой.
— Он не давал никаких конкретных обещаний. Он просто намекнул, что Управление по охране окружающей среды даст разрешение. Но на бумаге этот пункт никак не отражен. Формально Бонд закон не нарушает. — Алек нахмурился. — Разве что моральный. К тому времени, когда его покупатели увидят землю, Бонд будет уже далеко. И даже если его поймают, вряд ли можно будет что-либо изменить. Ну заплатили они кучу долларов за бесполезные участки — и что? Он ведь им ничего и не обещал…
— И в чем же заключается моя роль? — нетерпеливо прервала его Денни.
— Понимаешь, он расписывал, как здорово я смогу устроиться на этом самом побережье. Он видел нас с тобой вместе. Да, кстати… — Алек заколебался, не зная, как Денни воспримет его следующие слова… — Еще когда я считал тебя его напарницей, я ему говорил, что ты само совершенство. Так что он уверен, что я от тебя без ума.
Денни кивнула. Ее волосы коснулись его щеки, и Алек на мгновение потерял мысль.
— Я и есть совершенство, — сказала она. — Тебе и положено быть от меня без ума. Ближе к делу.
«Я от тебя без ума», — мысленно подтвердил Алек — и постарался сосредоточиться на работе.
— Мы объявим о помолвке, пригласим Бонда выпить, я соглашусь подписать бумаги, а ты сорвешь ему сделку.
Денни заморгала.
— Я сорву сделку? Алек ухмыльнулся.
— Ты будешь умоляюще хлопать ресницами и жаловаться, что ты хочешь уже готовый дом, а не какой — то там пустой участок. И я заявлю Бонду, что сделка не состоится.
Денни понимающе кивнула.
— Все ясно. В документах появится и дом, которого он обеспечить не сможет. — Она задумалась. — Он что, до такой степени глуп?
— Он не впервые продает то, чего у него нет, — ответил Алек.
Денни еще немного подумала.
— Я согласна. Но с одним условием.
— О черт! — Алек уронил руку. — А ты не можешь согласиться просто так, по доброте сердечной?
— Нет. — Денни скрестила руки и вскинула подбородок. — Мне нужна статья.
— Какая статья?
— Я хочу написать об этом аресте. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все подробности об этом парне. А я напишу большую статью.
— Не пойдет, — сказал Алек. — Еще суд предстоит над ним. И я не могу…
— Нет проблем, — прервала его Денни. — Это ж не газетная статья. Я уволена, не забыл? Это будет статья для журнала. Я буду действовать как свободный журналист. И я отдам ее в печать только после суда.
Ты расскажешь мне все до капельки о своей работе. Это будет просто здорово!
— Мой босс никогда на это не пойдет, — буркнул Алек.
— Позволь мне с ним поговорить, — предложила Денни. — Я умею обращаться с мужчинами.
— Только не с Гарри. — Алек покачал головой. — Гарри не любит женщин.
— Гарри незнаком со мной.
— Все равно — нет.
— Ну тогда я не согласна. — Под яростным взглядом Алека Денни взялась за растаявшее мороженое.
— Просто не верится. Пару минут назад я тебя утешал, а теперь ты мне отказываешь. — Он изобразил негодование.
— Не надейся на мою совесть. — Денни усмехнулась. — Сам знаешь, что можешь обеспечить мне эту статью.
— Ты меня рассекретишь.
— Я не стану называть твоего настоящего имени. Тебя узнают только те, кто тебя и так хорошо знает.
— Денни…
— Я получаю эту историю. А ты получишь… меня. Нет — значит, нет! — Денни широко развела руками. В одной руке вазочка, в другой ложка. Истинное воплощение здравого смысла. — По-моему, справедливо.
За ее бравадой все еще чувствовалось напряжение. Но перед ним снова была прежняя Денни, и это, как всегда, покорило Алека.
— А много я получу… тебя? — поинтересовался он.
— Думаю, не так уж много. Ну так мы встречаемся за ужином?
Алек отступил. — Да.
— Большое спасибо. — Денни уткнулась в пломбир. — Ты об этом не пожалеешь.
— Я уже жалею, — возразил Алек. — Прежде чем встретиться с Бондом, нам нужно поговорить с Викторией и Гарри.
— А Виктория зачем?
— Виктория подсластит сделку. Она тоже приглашена на ужин. Как только она услышит твою просьбу насчет дома, .то тут же решит, что хочет поселиться рядом с нами. — Алек умолк в восторге от такой перспективы. — . Представляешь — такая куча денег лежит и только ждет, чтобы он чуточку приврал. Разумеется, Бонд не устоит. — Алек, вспомнив о Бонде, сузил глаза.
— Ты и впрямь хочешь до него добраться? — сказала Денни.
— Да. — Он без улыбки взглянул ей в глаза. — Для меня это очень важно. Этот парень не должен больше грабить людей. Он начисто лишает их денег, Денни, оставляет ни с чем. Ни с чем! Мы должны его остановить.
Денни моргнула.
— Вот что ты имел в виду, когда сказал, что не бросил бы это дело, даже если бы тебе перестали платить? Ты борешься за справедливость?
— Эй, послушай-ка, я далеко не Робин Гуд, — воскликнул ошеломленный Алек. — Не делай из меня благородного героя. Я этим зарабатываю на жизнь. Это моя работа.
— Держу пари, тебе платят гроши, — сказала Денни.
— Можно бы и побольше, — согласился Алек. — Но зато сколько удовольствия!
— Держу пари, ты сколотил бы состояние, если бы занялся чем-нибудь другим.
Алек некоторое время изучал ее, пытаясь определить, откуда столь внезапный интерес. Денни улыбнулась.
— Нет, ты и в самом деле та еще штучка, Алек Прентайс. — Она отставила десерт, наклонилась и поцеловала его в щеку. — Не знаю точно, кто ты такой, но, кем бы ты ни был, ты мне нравишься, и сегодня вечером я буду твоей крошкой. Без фокусов. Обещаю.
Денни была так близко, что устоять он не смог. Повернул ее голову к себе и приник к губам мягким поцелуем, а Денни опустила ладони ему на плечи и подалась к нему всем телом. Ее губы дразнили его до тех пор, пока он, застонав, не обнял ее по-настоящему. У нее был вкус шоколада, Денни и любви, и Алек, опустив ее на кровать, накрыл собой и забылся в ее восхитительном поцелуе.
— Ты меня любишь, — шепнули его губы.
— Может быть, — прошептала она, но еще сильнее прижала его к себе, и это стало ее настоящим ответом. — Я люблю, когда ты рядом, но мне необходимо обо всем подумать. О том, кто я есть и чего я хочу. Я твердо решила, что не сделаю больше ни единого глупого шага.
— Я — вовсе не глупый шаг, — сказал Алек и поцеловал ее еще раз, не скрывая своей страсти к ней, и когда он поднял голову, в глазах Денни стоял туман. — Помни об этом, когда будешь думать, — сказал он и вышел, а она провожала его растерянным взглядом…
Уйти от нее стоило ему огромных усилий. Но Алек, когда за ним захлопнулась дверь ее номера, повторял про себя, что он проведет с ней весь сегодняшний вечер. И если от него хоть что-нибудь будет зависеть, то и еще очень много, много вечеров.
До смешного довольный этой перспективой, Алек всю дорогу к своему номеру что-то весело насвистывал.
В половине шестого Гарри, с букетом роз и бутылкой шампанского в руках, постучал в дверь номера Виктории. Увидев его, она сказала:
— Прости меня за мое стервозное поведение. — И раскрыла ему объятия, и он уронил розы и шампанское и обнял ее, и она потянула его к кровати.
Часом позже Гарри, обнимая прильнувшую к нему Викторию, сказал:
— Я собирался сказать тебе что-то очень важное, но ты с ходу набросилась на меня, и я вообще забыл, на каком я свете.
— Думаю, хватит уже тебе приносить сюда шампанское, — пробормотала она ему в грудь. — Мы ж все равно его не пьем.
— Ты меня слушаешь или нет? — Он кончиком пальца приподнял ее подбородок, чтобы увидеть глаза. Но Виктория его перебила:
— Я позвонила в университет и предупредила о своем уходе, — сказала она. — Я полдня над этим думала, но в конце концов разыскала нашего декана и уволилась. Прямо со следующей четверти.
— Ты… что?
— Я уволилась, — повторила Виктория. — Я обзывала вас последними словами за то, что вы не умеете отличать главное от второстепенного в жизни, и при этом отлично понимала, что и сама поступаю не лучше. Вот я и выбрала любовь, а не работу. И теперь все хорошо. Мне всегда хотелось попробовать писать. Теперь я буду жить с тобой, писать, и мы сможем каждую ночь заниматься любовью. Это будет так здорово! Она радостно щебетала, но Гарри уловил в ее тоне горечь потери.
— Тебе пришлось нелегко, верно? Виктория спрятала лицо у него на груди.
— Да, — глухо отозвалась она. — Мне было тяжело. Я сорок лет преподавала, а теперь моя работа закончилась. — Она откинула голову, заглянула ему в лицо. — Спасибо, что ты понял, как мне было тяжело.
Он поцеловал ее с нежностью.
— Я понял… потому что и мне было очень тяжело. Виктория в его руках застыла.
— Что?
— Я позвонил в Чикаго и уволился. Ничего труднее я в жизни не делал. — Он прижался щекой к ее волосам.
— Ты уволился?
— Порекомендовал на свое место Алека.
— О! — Виктория крепко обняла его. Гарри тоже старался выглядеть веселым.
— Я уже подумываю о мемуарах. Что, если я расскажу тебе о своих подвигах, и ты будешь так поражена моей храбростью, что напишешь обо мне книгу?
Виктория притихла на несколько минут, а потом сказала:
— Свой самый большой подвиг ты совершил сегодня. Я этого никогда не забуду.
Они лежали в объятиях, привыкая к потере… и обретению.
— Знаешь, а ведь теперь мы можем поселиться где угодно, — чуть погодя сказал Гарри. — В любом месте на всем земном шаре.
— Я тут собираюсь заключить шикарную сделку по приобретению участка на побережье Флориды, — отозвалась Виктория, и оба покатились со смеху.
К концу ужина уже никто не смеялся, и единственное, чем Алек мог утешить себя, — это мыслью, что он хотя бы провел этот вечер в обществе Денни. На ней снова было ее красное платье, и время от времени он краешком глаза замечал в вырезе краешек пурпурного белья. Он рассчитывал попозже увидеть не только краешек, но это самое попозже уже давно наступило, а они все еще не могли закончить с делом.
Бонд оказался не таким алчным, как им бы хотелось.
— Не могу поверить! Вот скользкая жаба, — воскликнула Виктория, когда все четверо вновь собрались в ее номере.
— В чем мы промахнулись, а, Гарри? — спросил Алек. — Я там был — и все равно не понимаю, где мы ошиблись… Может, ты заметил, из-за чего он насторожился?
— Я ничего подозрительного не услышал.
Гарри сидел на краю кровати. Вид у него был уставший, и Алек впервые подумал, что он выглядит на все свои годы.
— Вы все прекрасно справились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23