— Ах, так, оказывается, во всем виноват Макбет! Да она сама этого хотела.
— Чего хотела? — Денни остановилась у двери своего номера и сунула магнитную карточку в замок.
— Всех этих убийств под покровом ночи. — Алек придвинулся к ней сбоку. — Она была не против, я тебе точно говорю.
Он одарил Денни улыбочкой, и она втолкнула его в номер.
— Умывайся… и убирайся.
— Разумеется, — не задумываясь, соврал Алек.
— По-моему, все это замечательно, просто замечательно, — уже выходя из-за стола, восторженно пролепетала Виктория Брайану.
Чтобы исправить причиненный Денни вред, в ее распоряжении оставался один только десерт, и ей пришлось очень нелегко. Бонд после ухода Денни и Алека подозрительно притих и даже сказал Дональду, что ресторан, на его взгляд, не самое подходящее место для деловых разговоров.
«Место идеальное, — безмолвно возразила ему Виктория. — Здесь нас может слушать Гарри». Но от замечаний вслух воздержалась, и принялась развлекать Бонда и Дональда самой дурацкой болтовней, какая только пришла ей в голову. До конца ужина она, кажется, пересказала все самые бредовые мысли Треллы и добилась-таки, что оба ее сотрапезника стряхнули с себя напряжение.
— А малышка Денни пусть вас не тревожит. Она всех нас так защищает! Особенно Алека. Уверена, что она все поймет; ей просто нужно еще раз все объяснить.
— Она просто не в курсе, как делаются дела в Вашингтоне, — глубокомысленно произнес позади нее Дональд, и у Виктории чуть ли не проснулись к нему теплые чувства. Его добросовестный идиотизм как нельзя лучше украшал ее собственную игру.
— Я просто в восторге от будущего поместья Прентайс! — не унималась Виктория. — Вы должны поговорить с Алеком, ну пожалуйста, Брайан! Вы разрешите ему встретиться с вами попозже?
— Ну конечно, — ответил Бонд, но вид у него при этом был весьма сдержанный.
— В баре в одиннадцать, — как заезженная пластинка, повторил Дональд. — Там же, где и вчера. Что скажете?
«Лично я скажу: „Да благослови Господь Дональда на вечные времена!“ — подумала Виктория. Кажется, та же мысль пришла в голову и Бонду.
— Я позвоню Алеку и все ему передам, — пообещала Виктория. — Вы оставайтесь, обсудите дела. А я поднимусь к себе и позвоню Алеку.
— Не забудь, завтра у нас праздничный обед. Отметим сделку, — шаловливо улыбнулся Дональд. — Может, это будет поместье Комптон-Прентайс?
— Как знать? — Виктория подмигнула ему в ответ и мысленно добавила: «Только через мой труп!» В списке тех поступков, на которые она не пошла бы даже ради борьбы с преступностью, брак с Дональдом занимал первое место.
— Вот здорово! — заявил Алек, когда Денни вытерла ему лицо. — Меня никто не умывал с десяти лет.
— А кто тебя треснул в десять? — Денни осторожно пощупала ему нос.
— Ой! Что ты делаешь!
— Проверяю, не сломан ли. Он отпихнул ее руку.
— Конечно, не сломан. Ты не так уж сильно и ударила.
— Ну не знаю, кровь из тебя хлестала, как из заколотой свиньи.
— С носами всегда так. — Алек встал с края ванны и сбросил пиджак.
— Что ты делаешь?
— Я же весь в крови. — Он расстегнул рубашку. По сути дела, это было вполне логично. Любой бы захотел снять с себя залитую вином и кровью одежду.
Какая жалость, что он не залил кровью и ее платье.
— И во что, по-твоему, ты здесь можешь переодеться? — Денни уперлась кулаками в бедра и уставилась на него с отвращением.
Алек рассчитывал совсем на другую реакцию. Она была невозможна, невыносима, несносна, и он ни одну женщину в жизни не хотел сильнее, особенно после того, как выяснилось, что она, может быть, совсем и не аферистка. С той самой минуты, когда она набросилась на Бонда, Алек чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
К тому же вечер еще не закончился.
Алек открыл кран с холодной водой и опустил рубашку в раковину.
— Кровь нужно сразу же застирывать, иначе останутся пятна. А тут еще и вино. — Он выключил воду. — Как там в рекламной песенке? «Долой противные пятна, долой!» Ну а мы чем займемся, пока суть да дело?
Она скрестила руки на груди и ответила ему мрачным взглядом.
«Номер не прошел, — подумал Алек. — Что ж, постараемся убаюкать ее настороженность».
— Знаю. Обслуживание в номерах. Пломбир с орехами и горячей помадкой. — Алек направился из ванной к телефону. — Мы же остались без десерта.
Денни проследила взглядом, как он набирает вызов бюро обслуживания в номерах, а потом вернулась в ванную — постирать замоченную им рубашку и подумать. Дверь она на всякий случай оставила открытой, чтобы не пропустить, если он позвонит кому-нибудь еще. Он заказал десерт, а Денни, намыливая рубашку, вернулась к мысли, которая остановила ее возражения в лифте, той самой мысли, благодаря которой он в конце концов все же оказался у нее в номере.
Алек далеко не глуп, а почему-то разыгрывает из себя идиота.
Виктория Прентайс далеко не глупа, а разыгрывает из себя идиотку похлеще Алека.
Оба они без ума от этого типа Бондмена, пытающегося всучить им участки, которые правительство запретило разрабатывать.
Следовательно, они что-то задумали. В данный момент Денни не интересовала законность или незаконность плана Алека; для нее главным было то, что это сюжет для статьи. И еще какой сюжет! Волей случая она оказалась в самом центре интереснейших событий — и сама же все испортила своей болтливостью.
Теперь, чтобы исправить ошибку, ей нужно надавить на Алека и его тетю. А еще поговорить с Бондме-ном.
Она еще раз прополоскала рубашку и выжала. Пятна побледнели, но все еще были заметны. Алеку придется отдать ее в чистку.
Но прежде ему придется поговорить с ней.
Из ванной она вышла в тот самый момент, когда официант принес десерт, и с улыбкой кивнула подписывающему чек Алеку.
— Ты это здорово придумал, — сказала она, взяв одну из глубоких морожениц. Потом присела на край кровати, опустила ложку в шапку из взбитых сливок и с наслаждением лизнула, отметив, как он при этом вздрогнул. Еще одна черта, привлекающая ее в Алеке: он заводится с пол-оборота. Наверное, проще всего его соблазнить, чтобы выудить информацию.
Алек взял свою порцию, с равнодушным видом отвернулся от Денни и, вытянувшись на кровати, обратил все свое внимание на телевизионный экран. Пока она была в ванной, начался какой-то старый черно-белый фильм.
Алек выглядел сильным, привлекательным и невероятно желанным. Денни неловко заерзала на кровати.
Наверное, ей все-таки не стоит его соблазнять. Наверное, ей лучше не хвататься за то, что она неспособна контролировать. Она слизнула с ложки шоколадную помадку, и Алек, бросив на нее быстрый взгляд, стиснул зубы. Отлично. Ему не по себе. Она закинула ноги на постель и вытянула их вдоль его тела.
— Что это ты притих? — спросила она с полным ртом. — Как твой нос?
— Болит, — страдальчески, надеясь, похоже, на сочувствие, простонал он.
— Вот и хорошо. В следующий раз как следует по-. думаешь, прежде чем разозлить меня.
— Ты просто хулиганка. — Он набрал полную ложку пломбира и помадки.
Денни увидела, как он снова зажмурился, слизывая лакомство с ложки. «Может, вожделение тут вовсе ни при чем, — подумала она. — Может, все дело в разбитом носе?»
— Правда так болит? Мне очень жаль.
— И насколько тебе жаль? — Он искоса, с хитринкой, взглянул на нее и повел бровью.
— Не настолько, как ты надеешься. Он расхохотался.
— Ты мне нравишься, Денни Бэнкс. Люблю таких.
— Очень мне нужно знать про твоих женщин, — фыркнула она, но по спине у нее побежали мурашки. — А кстати, раз уж речь зашла о твоих знакомых, — где ты нашел Бондмена?
— Это тетя его нашла, — ответил, снова повернувшись к телевизору, Алек. — Вернее, ее приятель с ним познакомился, а потом уж и нас свел.
— Ты действительно ему веришь? — Денни старательно прятала сарказм.
— Верю ли я, что Вашингтон погряз в коррупции? Да, черт побери, конечно. — Алек махнул в сторону телевизора. — Таких теперь не делают.
Денни прищурилась, глядя на экран. Парень в белом халате что-то говорил трем другим, в костюмах, и все они вместе озабоченно хмурились.
— Наверное, потому, что с тех пор вышло еще миллион подобных; фильм ужасов, верно?
— Не смешивай с грязью весь жанр, — отозвался Алек. — У фильмов ужасов длинная и благородная история. — На экране крупным планом появилось лицо того самого парня в халате, по-прежнему встревоженное. Видимо, другие чувства были ему незнакомы. — Это, конечно, не самый лучший экземпляр, — подумав, сказал Алек. — Но все-таки…
Денни поставила мороженицу на столик у кровати и наклонилась поближе к экрану.
— Это Ганс Конрайд?
— Точно. — Алек в мгновение ока поменял наполовину полную мороженицу Денни на свою, пустую.
— Эй! — возмутилась Денни.
Алек приподнялся и сел рядом с ней, прижав ее бедром к краю.
— Зазевалась — проиграла. — Он подцепил ложкой помадку. — Могу поделиться. Твоя ложка на месте.
К сожалению, Денни волновало не отсутствие ложки, а близость Алека. Он сидел рядом с ней, полуобнаженный, таинственный, теплый… и она от души пожалела, что так решительно отказалась от мужчин.
Собственно, до других мужчин ей и дела не было. А вот от Алека отказаться… очень жалко.
— Я когда-нибудь рассказывал тебе о своих фантазиях, связанных со взбитыми сливками? — спросил Алек, проглотив последнюю ложку этих самых сливок из ее порции.
От одной только мысли об этом Денни обдало жаром.
— Если бы меня хоть сколько-нибудь интересовали твои фантазии, они перестали бы быть фантазиями, — заявила она со всей холодностью, на которую только была способна, — при том, что все ее тело пылало огнем.
— Как грубо.
— Это не мои слова. Первой их произнесла Фрэн Лебовитц.
— Рад за нее. Теперь можно вернуться к моим фантазиям?
— Нет.
Денни окунула свою ложку в помадку, лизнула — и ее мысли снова потекли не в ту сторону. Ужасно. Нужно сменить тему.
— А что это за фильм?
— «Остров ужаса». Фантастика шестидесятых. Классика.
— Ты шутишь. — На экране появилось нечто. Денни ахнула. — А это еще что такое?
Алек потянулся к столику, чтобы поставить пустую мороженицу, а на обратном пути ненароком опустил руку Денни на плечи. Прежде чем она успела возразить, он сказал;
— Это чуждая людям форма жизни. Ты что, не следила за фильмом?
Денни наклонилась вперед. Не столько для того, чтобы лучше видеть, сколько для того, чтобы не прыгнуть к нему в объятия.
— Выглядит как огромная черепаха.
— Должно быть, бюджет на спецэффекты был маловат, — снисходительно отозвался Алек.
Денни скептически покачала головой.
— И это называется спецэффекты?
— Для этого фильма — да. Иди сюда, прислонись ко мне и ничего не бойся. — Он потянул ее к себе, и Денни прильнула к нему. Это ошибка, твердила она себе. Но если и так, то самая прекрасная из возможных ошибок. — С этого места начинаются настоящие ужасы. Чужаки атакуют, — продолжал Алек. — Прижмись покрепче, девчонок ведь легко напугать, не то что нас.
Десятки громадных неповоротливых черепах медленно ползли вдоль побережья. Денни разобрал смех. Эти дурацкие черепахи… и рука Алека, такая сильная и теплая. Жизнь на глазах улучшалась.
Он крепче обнял ее.
— Ну что, страшно? — Он прикоснулся поцелуем к волосам у нее на макушке, и к ней тут же вернулись опасные мысли.
«Помни о деле», — мысленно приказала себе Денни и, приподняв голову, улыбнулась ему.
— Я все еще страшно зла на тебя, но раз ты, я уверена, собираешься пригласить меня на завтрак с тетей, то, возможно, я тебя и прощу.
У Алека был слегка разочарованный вид. но он все же кивнул:
— Как скажешь. Давай досмотрим фильм. — Он не собирался убирать свою руку с ее плеча. — Что я, по-твоему, не знаю, как развлечь девушку?
— Даже не знаю. — Денни покачала головой, и ее локоны, защекотав ему грудь, заставили их обоих вздрогнуть. — Этот фильм, пожалуй, ничем не переплюнешь.
— Ерунда. — В его голосе вдруг прорвалась хрипотца. — Есть еще уйма других фильмов. «Клякса», скажем, или «План номер девять». А еще «Юность оборотня»… И все классика.
— О Боже. — Вопреки всем доводам рассудка, она прильнула щекой к его плечу. — Так я, пожалуй, стану кинокритиком.
— Не станешь. Эти фильмы не выдерживают критики.
Черепахи строем двинулись на сексапильную дочь ученого, и она с визгом бросилась бежать. Денни старалась не отвлекаться от экрана.
— Почему она убегает?
— Чтобы отвлечь на себя внимание зрителей от черепах.
— А-а. Блестящий прием. — Денни еще какое-то время следила за черепахами — единственным, что сейчас не вызывало в ней сексуальных мыслей. — Они вроде как увеличиваются. — Она подняла лицо к Алеку. — А есть хоть малейший шанс, что они все-таки схватят дочку ученого?
— Не-а. — Алек прильнул к ее улыбающемуся рту губами.
Ей следовало бы сразу же отодвинуться, ей следовало бы тут же выскользнуть, но это было бы так глупо — отказаться от его чудесного тепла и той восхитительной дрожи, которую он в ней вызывал. Его язык прошелся по ее губам, и они приоткрылись, и он снова заставил ее задрожать, а сам тем временем опускал ее все ниже, пока Денни не оказалась лежащей на спине. Она льнула к нему, вытягивалась под ним, цеплялась за его плечи, а его руки, не останавливаясь, ласкали и гладили ее тело. А потом скользнули к «молнии» платья, и Денни подумала: «Ну наконец-то». И тут зазвонил телефон.
— Не обращай внимания, — глухо шепнул ей в ухо Алек, но телефон все звонил, напоминая Денни, что ее ждет дело. Ей нужен этот мошенник Бондмен, ей нужна тетя Виктория, ей нужен Алек — прямо сейчас…
Нет.
Денни отстранилась и через него потянулась к телефону.
— Я тебе уже говорила, — выдохнула она. — Сначала работа, потом все остальное.
Алек перевернулся и упал на спину.
— Черт бы побрал независимость женщин!
— Алло? — произнесла в трубку Денни.
— Денни, дорогая, — сказала Виктория. — Алек не у тебя?
— Да, он здесь, Виктория. — Денни оглянулась на Алека и тут же пожалела об этом. Как же он хорош.
— Огро-омное спасибо, — кивнул в сторону телефона Алек. — Нашла время звонить.
— Можно с ним поговорить, дорогая? Я уже целый час названиваю ему в номер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23