Вытерев губы, он добавил: — Сам знаешь.
Глаза Ника сузились.
— Не хочу говорить об этом.
— Я вырастил для тебя двух женщин, а ты не пускаешь меня в свою квартиру. — Джо покачал головой. — Вот она, неблагодарность. Я понимаю, почему тебя так раздражает Зоя. Она не сахар. Но Куинн — совсем другое дело. С ней легко ужиться. Она человек добрый и мягкий. Никак не соображу, отчего ты не хочешь к ней переселиться, зачем торчишь здесь.
— Джо!
Старик снова оглядел комнату.
— И вообще, сколько еще ты собираешься здесь жить?
— До самой смерти. Я согласился уступить тебе квартиру до семи вечера, а теперь беру свои слова обратно. Иди…
— До самой смерти, ха! Твой холодильник годится разве что для домика-прицепа, твои книжные полки сделаны из бетонных плит на деревянных подпорках, твой телевизор не подключен к кабельной сети. — Джо посмотрел на Ника. — Ты всегда казался мне сугубо временным явлением.
— Какая глубокая мысль, — съязвил Ник. — Допивай свое пиво.
Джо хмыкнул и отправился в туалет — видимо, продолжал знакомиться с обстановкой. А Ник осмотрел книжные полки и подумал: «Надо бы купить шкаф».
Эта мысль не слишком вдохновила его. Даже если он доживет до восьмидесяти, и тогда его книжные полки будут тоже из плит и деревяшек, что с того? Книгам все равно, где стоять.
Вот только Ник с трудом представлял себя в восьмидесятилетнем возрасте. Еще ни разу он не задумывался о старости. Джо прав: эта квартира всегда казалась ему самому временным пристанищем. Здесь жили его мать и отец, пока не обзавелись собственным домом, потом здесь поселились Макс и Дарла. Внезапно Ник понял, что и ему когда-нибудь придется отсюда съехать.
— Я видывал туалеты в самолетах побольше твоего, — сообщил Джо, вернувшись в комнату. — И все же эта квартира, если ее отремонтировать, вполне сойдет за холостяцкую берлогу.
— Ты мне надоел. Тут тебе не берлога, а ты не холостяк.
— Да и ты тоже, — заметил Джо. — Просто тебе не хватает ума заставить жену пустить тебя домой. Ведь рано или поздно ты на ней женишься. — Продолжая болтать, старик вышел в кухню и распахнул дверцу буфета.
— Уж если речь зашла о супружеской жизни, то как дела у Мегги? — злорадно осведомился Ник.
— У нее все хорошо. — Джо вынул пакетик соленых крендельков и попробовал их. — Черствые. Тебе следует обзавестись герметичными пластиковыми контейнерами, как у Куинн. В них даже чипсы остаются хрустящими. — Захватив пакетик с собой, он вернулся в комнату и сел в кресло.
— Проваливай, Джо, — беззлобно буркнул Ник.
— А ты, значит, собираешься сидеть сложа руки. Тебе бы мчаться на Эппл-стрит, но ты предпочитаешь киснуть в этой дыре.
Ник поднялся.
— Дверь вон там.
— Чем же ты ей не угодил? — продолжал Джо. — Почему она тебя выгнала?
— Куинн не выгоняла меня. — Ник открыл дверь. — Она сказала, что я могу переехать к ней в любую минуту, как только мое желание поселиться в ее доме возобладает над привычкой к этой квартире.
Джо еще раз осмотрелся.
— Больше у меня нет вопросов.
— Уходи, — сказал Ник, и Джо отложил крендельки.
— Ты рассержен. Так и быть, я уйду. — Он взял телевизор и наклонился за мешком. — Ох… Черт побери. — Старик выпрямился, и его лицо выразило облегчение. — А я было испугался, что повредил спину. У меня ведь сегодня свидание.
— Ах, какая трагедия! — ехидно воскликнул Ник. — Поберегись на лестнице.
Старик кивнул и двинулся к двери.
— Куда ты? К Куинн? — спросил Ник, борясь с чувством вины.
— Нет. Пожалуй, отправлюсь домой.
— К Мегги?
— По-моему, Эди собралась навострить лыжи, — ответил Джо. — Малышка Мегги кого угодно выведет из себя, если к ней не привыкнуть. А я привык.
— Не думаю, что это так просто, — заметил Ник, и Джо покачал головой, остановившись в дверном проеме.
— Ты вообще ни о чем не думаешь, сынок. В этом твоя главная беда. Ты подчиняешься своим гормонам и не ведаешь, что творишь. — Сунув телевизор под мышку, Джо философским тоном продолжал: — Видишь ли, человеческие отношения похожи на автомобили.
— Чушь собачья.
— Хорошие автомобили устроены так, чтобы противостоять любым ухабам. У них отличные амортизаторы, если ты понимаешь, о чем я толкую. У нас с Мегги… — Джо просиял. — У нас с Мегги отличные амортизаторы.
— Ну так вот тебе еще один ухаб на закуску. Мегги и Эди — любовницы.
— Знаю. — Джо улыбнулся.
— Знаешь?
— Разумеется. Это длится уже много лет. — Джо просиял. — Мегги — она такая. Обожает разнообразие.
— Слышать об этом не желаю.
— Как я уже говорил, — Джо направился к лестнице, — ты слишком мало думаешь.
Ник закрыл дверь и осмотрелся. Потертый ковер, мебель со свалки, книжные полки из плит и деревяшек… Квартира выглядит так, словно хозяину наплевать на нее. Впрочем, возможно, так оно и есть. Эта квартира всегда служила временным жильем.
— Какого черта, — пробормотал Ник. — Мне нравится жить одному. — Он рухнул в кресло, расплескав пиво, которое оставил Джо, встал и отправился на кухню за полотенцем. В сравнении с полотенцами Куинн оно казалось жалкой тряпкой. Вытерев пол, Ник уселся и взял книгу.
Куинн, пожалуй, уже вернулась домой. Может, легла вздремнуть, либо взялась за вышивание, или бездельничает в кухне, играя с Кэти. Возможно, разговаривает по телефону с Дарлой. Если бы он приехал к ней, Куинн сейчас разговаривала бы с ним.
Что, съел? В эту минуту ты мог бы разговаривать с Куинн. Неужели книга способна заменить тебе живое общение?
Ник посмотрел на книгу, о которой уже успел забыть, пока думал о Куинн. Если он захочет уединиться и почитать, в его распоряжении будет целых шесть комнат. Шесть комнат, в каждой из которых может оказаться Куинн, вздумай он отправиться на поиски.
Но стоит ли ради этого отказываться от привычной жизни? Ник еще раз оглядел квартиру, и она показалась ему мрачной, холодной и неуютной. Ни солнечного света, ни огромной тахты, ни Куинн.
— Мне нравится жить одному, — вслух сказал он и машинально опустил глаза, ожидая увидеть Кэти, которая слушает его, склонив набок голову и по обыкновению нервно подрагивая своим крысиным тельцем.
Естественно, никакой Кэти он не обнаружил.
Проклятие!
Ему следует быть там, в доме Куинн. Если она не подала жалобу, к ней может нагрянуть Билл. А ведь Куинн наверняка не стала жаловаться. Это так похоже на нее — не создавать неприятностей, которые ей же придется улаживать. Нет, необходимо поехать к Куинн и заставить ее обратиться в полицию.
Ник отложил книгу и поднялся, собираясь ехать к Куинн. «Только тогда, когда ты решишь сделать это ради себя, а на ради меня», — сказала она.
Что ж, придется солгать.
Ник уже взялся за дверную ручку, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Пэтси Бреди:
— Ты просил меня позвонить, если что-нибудь случится.
Ник похолодел.
— Что?
— Эта собачонка опять попала на улицу, — объяснила Пэтси. — Она хромала и повизгивала, поэтому я открыла ей заднюю калитку, и собака пыталась войти в дверь, но не смогла, поэтому я подошла, чтобы впустить ее…
— Звони в полицию, — велел Ник. — Я немедленно выезжаю.
— …и тогда увидела, что стекло двери разбито, и собака впрыгнула в дом через дыру…
— Проклятие! — Ник швырнул трубку на аппарат и бросился к двери.
Пронзительный крик Куинн эхом отозвался в крохотной ванной, и Билл улыбнулся.
— Эй, — сказал он. — Это всего лишь я.
Куинн прикрылась занавеской и сказала:
— Убирайся. Убирайся отсюда!
— Не волнуйся, Куинн. — Билл все улыбался, пытаясь успокоить ее. — Просто помолчи и подумай минутку.
— Билл…
— Я знаю, сейчас ты рассержена, но это из-за твоего упрямства. Ты понимала, что рано или поздно мы вернемся друг к другу, и я решил, что уже пора. Все будет хорошо.
Куинн вцепилась в занавеску, пытаясь унять дрожь. Билл ободряюще улыбался ей. «Держи себя в руках, и все наладится», — сказала себе Куинн. Билл явно не в себе, но он не опасен.
До поры до времени.
Ее сердце дрогнуло, и она стиснула зубы. Было бы лучше, не окажись она обнаженной в душе.
— Почему ты прячешься за занавеской, глупышка? — спросил Билл, и Куинн заставила себя улыбнуться.
— Ты испугал меня. Я не ждала тебя. Э-ээ… не подашь ли мне полотенце?
— Ох… прости. — Взяв полотенце с вешалки, Билл протянул его Куинн.
— Спасибо. — Обернувшись полотенцем, она почувствовала себя увереннее. Ненамного, но все же. Куинн откинула занавеску и выбралась из ванны. С ее мокрых волос капала вода. — Я оденусь и вернусь, — добавила Куинн, но Билл сказал:
— Я пойду с тобой, и мы поговорим. — Он последовал за ней по коридору, как и она, все прибавляя шаг.
Куинн хотела захлопнуть дверь спальни перед носом Билла, но он придержал дверь рукой. Она обогнула кровать, споткнувшись о чемоданы, стоявшие возле нее. Чемоданы легко, словно пустые, повалились на пол, и Куинн удивленно уставилась на них.
— Извини, — сказал Билл. — Позже я отнесу их в подвал.
Куинн вытянула верхний ящик комода, стремясь побыстрее надеть нижнее белье и тем самым защитить себя от поступков Билла, которые тот, вероятно, собирался совершить в интервале между этой минутой и тем самым «позже», о котором только что упомянул.
Белье исчезло. Все предметы до единого. На его месте лежала одежда Билла — футболки, кепки и носки.
— Где мои… вещи? — осведомилась Куинн, стараясь говорить будничным тоном.
— Эти ужасные тряпки не твои. Они тебе не к лицу.
«Еще как к лицу!»
— Ладно. — Куинн выхватила из ящика одну из его футболок. — Ладно, так и быть.
— После того как мы пристроим новые помещения, у нас будет намного больше места для хранения одежды. — Билл переступил через чемоданы и уселся на кровать. — Думаю, сегодня вечером мы съездим поужинать и все обговорим, чтобы приступить к работе сразу после завершения занятий в школе.
Куинн смотрела в его спокойное, уверенное лицо, гадая, не вспылит ли он, если сказать ему правду. Может, лучше уладить ситуацию, не ввязываясь в спор и пропуская мимо ушей все его слова? Куинн натянула футболку, возненавидев ее уже оттого, что она принадлежит Биллу, но сейчас было не время капризничать. Хотя футболка доставала ей до колен, она не сняла полотенца, обмотанного вокруг бедер. Чем больше тряпок отделяет ее от Билла, тем лучше.
— Мой отец живет в этом доме, — с нарочитым равнодушием сообщила Куинн. — Он может приехать в любую минуту.
Билл покачал головой.
— Сомневаюсь. Эди вернулась к себе на квартиру, так что Джо, вероятно, сейчас у Мегги.
— Эди ушла? — Ошеломленная, Куинн вдруг ощутила тревогу. Если отец не вернется сюда…
— На матче все женщины только об этом и говорили. Я услышал, что Дарла вернулась к Максу, и решил, что нам с тобой пора сделать то же самое.
— Билл, мы с тобой чужие люди, — осторожно заметила Куинн, наблюдая за его реакцией.
— Ничего подобного. — Билл покачал головой, спокойный и невозмутимый, как прежде. — Ты точно так же вела себя в тот раз, когда я переезжал к тебе. Я настаивал, ты отказывалась, и тогда я попросту перевез к тебе свои пожитки и все стало хорошо. То же самое было в случае с новой квартирой. Как только я перевез туда наши вещи, ты успокоилась. — Он пожал плечами. — Порой ты сама не знаешь, чего хочешь, пока я не втолкую тебе.
Куинн открыла рот, намереваясь возразить, но промолчала. Билл прав. Прав не в отношении ее желаний, а в том, что она неизменно оказывалась побежденной. Мысль о том, что это может повториться, не такая уж безумная.
Зато о Билле этого никак нельзя сказать.
— Я не хотела, — осторожно начала Куинн, присматриваясь к его глазам и опасаясь вспышки гнева. — Я просто не хотела усложнять ситуацию спорами. Я поступила глупо, и нынешнее недоразумение целиком на моей совести, но я не хотела жить с тобой.
— История повторяется, — пробормотал Билл, словно разговаривая сам с собой.
— Нет. Билл, посмотри на меня. Я изменилась.
Он усмехнулся:
— Для меня ты всегда останешься той же, что раньше. Ты и раньше порой спала в моих футболках, помнишь? Все осталось по-прежнему.
— Ничего подобного. Я же говорю тебе — я изме…
— Люди не меняются, — заявил Билл. — Иногда им кажется, будто они изменились, но на самом деле это не так. В глубине души они остаются прежними. Взгляни на Дарлу и Макса. Да и твой отец скорее всего вернется к жене. Точно так же как я возвращаюсь к тебе. Порой люди совершают безрассудства, но по сути своей не меняются.
— А я изменилась, — возразила Куинн. — И я не…
— Неправда. Ты сделала короткую стрижку, но это чепуха. Волосы вновь отрастут. В следующем учебном году ты опять будешь преподавать искусства с длинными волосами, как всегда. Ты такая же, как раньше. — Билл обвел рукой комнату. — В твоей спальне та же мебель, на стенах те же картины. Ты повесила календарь на кухне рядом с детским рисунком, на том же месте, что в наших прежних квартирах. Ты не изменилась.
Куинн растерянно моргнула. Он прав.
— Я знаю, ты думаешь, будто мне не место здесь, но дай только срок… — Билл кивнул, — и ты поймешь, что без меня тебе не обойтись.
— Я влюбилась в Ника, — выпалила Куинн, скорее убеждая себя, а не Билла в том, что она изменилась.
— Нет, ты любишь его, — мягко возразил Билл. — И всегда любила. Просто ты перепутала эти виды любви, пока меня не было рядом.
— Я спала с ним, — сказала Куинн. — Я отлично сознаю, какую именно любовь он мне внушает.
— Нет! — Лицо Билла потемнело, и Куинн тут же осознала, в какой ситуации сейчас находится и каких бед может натворить Билл. — Этим поступком ты всего лишь доказала ему, что не любишь его. Это была ошибка. Ты знаешь Ника, он не способен на прочные чувства.
— Ладно, а теперь послушай, что я скажу, — попросила Куинн. — Думаю, ты не ошибся насчет того, что я не меняюсь… — Билл просиял, и она закончила: — …потому что я всегда любила Ника.
— Нет.
— Думаю, я полюбила Ника тогда, когда уговаривала Зою выйти за него замуж, — продолжала Куинн, стараясь сохранять спокойствие. — Наверное, я просто не верила тогда, что Ник может достаться мне. Потом я захотела походить на Зою, чтобы заполучить его. Потому что всегда его любила.
— Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40