Эли запустил руку в волосы. Да, он вел себя не лучшим образом. Ну и что здесь такого? В этом был весь он. На протяжении тридцати четырех лет он развлекает себя именно так, и, надо сказать, вполне успешно. Здесь нет его вины, все дело в Норе. Было в ней что-то такое, что его здорово подначивало.В любом случае за последние три недели это было самое большое допущенное им прегрешение. А сейчас его дела были плохи. Все началось с той ночи, когда, проснувшись от едкого запаха дыма, он увидел, что его дом и автомастерская охвачены огнем. Им с Шельсой удалось выскочить из пламени целыми и невредимыми, но они лишились крыши над головой и — работы. А поскольку страховая компания не спешила с выплатой страховки, их сбережения быстро истощались. И судя по тому, как идут его дела, к концу месяца ему грозит полное банкротство.Так что его поведение вполне оправданно. А что ему теперь остается?Черт возьми, ведь он не собирался ее обидеть. Просто немного пошутил. В конце концов, он всего лишь человек. И хотя у него было полно поклонниц, ни одна не рвалась заполучить его в мужья. И вдруг приходит некто, кого он не видел больше шестнадцати лет, и делает ему предложение. Особенно если учесть, что этот некто — Банни-Бу! Все прочили ей монашеское будущее — несмотря на то, что она даже не была католичкой. Как после этого не съязвить?Он ухмыльнулся, все еще не веря, что у девушки хватило на это храбрости. Она ему явно льстила. На самом деле Эли всерьез не воспринял ее предложение. Он всегда самостоятельно зарабатывал себе на жизнь и прекрасно себя чувствовал. В конце концов, он-то как-нибудь выкрутится. Ему нужно думать о дочке.Детство Шельсы разительно отличалось от детства Норы, выросшей в обеспеченной семье, где всем заправлял ее дед. Но и Эли намеревался обеспечить дочери надежную и стабильную жизнь. А это, по его мнению, совершенно исключало временный брак, как бы ему ни было жаль Банни-Бу. «Тогда нечего сентиментальничать», — подумал Эли, направляясь на кухню.Окинув взглядом гору грязной посуды, мужчина начал ее мыть, не в состоянии подавить улыбку при одном воспоминании искаженного ужасом лица Норы.Может быть, его поведение было вызвано тем, что он слишком устал, чтобы сдерживаться, — сказывались бессонные, полные тревожных мыслей ночи. А может, это была лишь защитная реакция. В последнее время у него все шло наперекосяк. Он сбился с ног в поисках работы, устал разбираться со страховой компанией, а ведь на нем лежало и ведение домашнего хозяйства. А он, как и любой нормальный человек, искренне тосковал без дела. Ему так не хватало его автосервиса.Покачав головой, Эли уложил в сушку последнюю ложку и вытер руки. Не успел он свернуть полотенце, как до его слуха донеслось знакомое шарканье резиновых тапочек по крыльцу. Он обернулся, а секундой позже дверь отворилась, и в комнату влетел комок энергии — это была Шельса.— Привет, Эли, угадай, что случилось? — Девятилетняя девочка сбросила потрепанный рюкзак на пол и, беспрестанно треща, выхватила из упаковки пирожное. — Кошка Сары, Ма-Баркер, окотилась! Она принесла их прямо в туалете, целых шесть штук. Сара все видела, она рассказывала, что они были совсем крохотные и скользкие, а после того как Ма начала их вылизывать, Саре стало плохо. Но… — Шельса тут же махнула своей маленькой ручкой, — это уже не имеет значения. Главное, что сейчас котята чистенькие, пушистые и мягкие. Только, знаешь, они совсем слепые. Но мама Сары сказала, что скоро они откроют глазки. Когда они подрастут, я смогу взять одного, если ты разрешишь. Ты же разрешишь? Пожалуйста, я, правда, очень, очень хочу одного.Она вздохнула, откусила огромный кусок пирожного, и пара больших голубых глаз, полных надежды, устремилась на него. Эли узнал в этом умоляющем выражении свое собственное и понял, что опять попался. Дочка редко его о чем-либо, просила, и он не нашел в себе силы отказать. Но вce же баловать ее он не собирался. Ему не хотелось выглядеть в ее глазах безвольным мямлей, пляшущим у дочки на поводу. — Но ты же знаешь, что о нем надо заботиться. Кормить, чесать, менять песок в ванночке…— О, я буду! Я буду. Обещаю! — Она прильнула к нему, быстро обняла и стремительно бросилась к телефону. — Подожди, только скажу Саре!— Шельса…— Но я должна сказать ей прямо сейчас, чтобы они никому не отдали моего. Он такой рыженький, полосатый, с загнутым хвостиком. Я назову его Оливер Твист!— Позвонишь Саре позже.— Но Эли…— Послушай, неужели ты думаешь, что за котятами выстроится очередь? — сухо спросил он. — Повесь трубку и выслушай меня.Шельса неохотно повиновалась.— Мне не нравится, что ты на каждом шагу болтаешь о наших проблемах.Удивленное выражение маленького личика в мгновение ока сменилось негодованием.— Я не болтаю!— Даже мисс Браун, библиотекарше? Шельса покраснела.— А, ей. Но это не в счет, — запротестовала деточка.— Почему ты так решила? Шельса закатила глазки.— Потому что мисс Браун не такая, как все. Она очень добрая. Она умеет слушать и никогда не сплетничает. И она любит меня только за то, что я есть, а не ради того, чтобы сблизиться с тобой. Поверь, единственная причина, по которой я открыла рот, по крайней мере в первый раз, — это то, что я хотела попросить произнести по слогам одно слово. Не могла же я искать его в справочнике, не зная, как оно пишется, — серьезно закончила она. — Интересно, а что это за слово? — произнес Эли, слегка ошарашенный симпатией девочки к Норе.Девочка замялась:— Бан-крот-ство, — пробормотала она, стараясь избегать его взгляда.— Банкротство? Черт возьми, где ты его услышала?— Ооо. Снова ругаешься. — Шельса протянула ручку. — Плати. Плати, или больше я ничего не скажу.Он проклинал ту минуту слабости, когда согласился на ее предложение излечения от сквернословия. За каждое бранное слово с него причиталось двадцать пять центов. Эли порылся в кармане и кинул дочери две двадцатипятицентовые монетки.— Довольна? А теперь отвечай на проклятый вопрос.Шельса с упреком посмотрела на отца.— Я слышала его от тебя. Ты разговаривал по телефону с дядей Джо. Обычно я не прислушиваюсь, мне совсем не интересны ваши разговоры про машины, двигатели и спорт, но в тот раз ты был чем-то озабочен… — Она понизила голос. — Знаешь, я никогда не слышала, чтобы ты говорил таким тоном.А он-то думал, что сделал все возможное, чтобы девочка не осознала всей серьезности их положения.— О, Шельса, почему ты сразу не сказала?— Я не могла! Я не хотела, чтобы ты узнал, что я…— Подслушиваешь?— Да. К тому же я знаю, что ты относишься ко мне, как к ребенку, и не хочешь, чтобы я переживала. Но когда мама Сары сказала, что, вероятно, нам придется переехать, я испугалась. Я не хочу уезжать. Мне здесь нравится. Я не хочу, чтобы все повторилось… как раньше. Поэтому я и решила рассказать обо всем мисс Браун, может, она сможет нам помочь. — Шельса деловито встряхнула головой. — Кстати, а ты вообще как об этом узнал?— Мисс Браун… — Эли запнулся, настоящее имя Банни-Бу резало ухо, — приходила ко мне.— Правда? — Глаза девочки загорелись. — Она хочет одолжить нам денег? Она же обещала подумать, как можно нам помочь, и весь город знает, какая она богатая.Эли уставился на дочь, не в состоянии вымолвить ни слова.— Нет, — наконец сказал он.Худенькие плечики Шельсы опустились. Она разочарованно разглядывала мысик своей маленькой тапочки.— Жаль.Даже если бы она и предложила деньги, я бы все равно их не взял, детка. Сейчас мы переживаем нелегкие времена, но все наладится, обещаю.Это явно не убедило девочку, но она кивнула.— Ладно. Но все же зачем она тогда приходила? Эли замялся, прикидывая, как Шельса отреагирует на новость.— Хочешь верь, хочешь нет, но она хочет за нас замуж.Шельса снова ожила.— Bay! Это же замечательно! Так ты согласился? Эли едва сдержался, чтобы не закатить глаза.— Нет, я не собираюсь жениться.— Но почему?Еще секунда, и он выпалит всю правду.Потому что я не создан для семьи. И даже если и создан, последним человеком на земле, которого я захочу назвать своей женой, будет Банни-Бу. Но, взглянув в доверчивые голубые глаза дочки, Эли понял, что должен быть более дипломатичным.— Потому, что мы не любим друг друга. Господи, да ведь мы толком друг друга не знаем. К тому же это должен быть лишь фиктивный брак, на одно лето.— Отлично, — выразительно замахала руками Шельса. — Многие родители моих друзей разведены. Но в моем случае я бы не плакала, потому что была бы к этому готова. Зато на лето у нас будет отличный дом с садом и для Оливера…— Нет.— Но прошу тебя…— Нет. Давай на этом остановимся.Шельса обиженно посмотрела на отца и замолчала.— Эли, а как мисс Браун тебя об этом попросила? Я имею в виду… Она объяснила, почему мы должны на ней жениться?Эли пожал плечами.— Ее можно понять.— В каком смысле?— Если она не выйдет замуж, то потеряет свой дом, — неохотно признался Эли.— Но это ужасно! Бедняжка мисс Браун! Должно быть, ей действительно плохо. В Виллоу-Ран ведь все так круто.Эли удивился.— А ты там была?— Конечно. Иногда мы с Сарой туда заходим. Мисс Браун нам всегда рада. Знаешь, она ведь так одинока.— Может, подарить ей котенка? — пробормотал он.— Эли!— Забудь об этом, Шельса, — раздраженно бросил мужчина. — В любом случае у мисс Браун есть на примете кто-то еще, поэтому нет повода так волноваться.— Но, Эли! Подумай, а вдруг она ни разу ни с кем не встречалась и выберет какого-нибудь негодяя?В сознании мужчины возник образ Ника Карпетти, но он быстро отогнал неприятные мысли.— Это не наши проблемы.— Но она моя подруга, — настаивала Шельса. — Разве ты сам не учил, что для того, чтобы иметь друзей, нужно быть другом самому? И как подруга мисс Браун, я думаю, тебе нужно на ней жениться.Эли покачал головой:— Ничего не выйдет.— Но ты же сам говорил…— Забудь об этом, детка. Неважно, что я там тебе наговорил, но жениться я не намерен. — В тот же момент он дал себе клятву впредь взвешивать все свои слова.Шельса непонимающе уставилась на отца, затем перевела взгляд на пол.— Ладно, — грустно согласилась она и, опустив плечики, походкой, так напомнившей Эли Нору в детстве, понуро направилась к двери.— Эй, — Эли пошел за дочерью, увиден, что она заворачивает в их маленькую спальню, ты что?— Я, пожалуй, прилягу. Что-то мне нездоровится, — вздохнула Шельса.— А ты ничего не забыла?— Не думаю.— А как же котенок? Разве ты не позвонишь Саре?— Позвоню потом, сейчас что-то не хочется.— Послушай, Шельса…— Все нормально. Я знаю, ты хочешь как лучше. Но с моей стороны было бы предательством веселиться, когда бедной мисс Браун плохо.Избегая смотреть ему в глаза, девочка свернулась калачиком, прижимая к себе единственного уцелевшего после пожара игрушечного медвежонка, и уткнулась носом в стену.У Эли заныло сердце, несмотря на то что рассудок предупреждал — девочка вьет из него веревки.— Успокойся, детка. Ведь не останется же она бездомной.Шельса пожала плечами:— Не уверена… она ведь совсем одна.Только бы ей не удалось заставить его почувствовать себя виноватым. «Глупости. Не останется же Нора без жилья. Такого просто не может быть. Хотя, если бы такая опасность действительно существовала, можно было бы подумать…» Но он тут же осекся.«Забыть об этом, — громко приказал он сам себе. — Все равно ничего не выйдет. Я не женюсь на Банни-Бу, и точка».Его внутренний голос звучал так убедительно, что он и сам начал в это верить. Глава вторая — Что ж, моя милая, боюсь, время поджимает, — с глубоким сожалением в голосе сказал Эзра Лампли, поверенный Норы, пожилой джентльмен с аристократическими чертами лица. — Мне искренне жаль, но мистер Элайджа Вайлдер так и не объявился. Ты уверена, что больше никого не осталось? — озабоченно спросил он, закрывая файл. Нора покачала головой.— Боюсь, что нет.— Полагаю, ты внимательно просмотрела колонку знакомств в воскресной газете?— Да.— И школьную записную книжку, и библиотечную картотеку? Неужели так никого и не нашла?Нора понуро пожала плечами:— Наш городишко совсем маленький.Она решила не упоминать имени Ника Карпетти. После перенесенного прошлой зимой инфаркта сердце мистера Лампли было еще очень слабо. Не стоит огорчать старика. Ведь ее единственный кандидат, только что выпущенный на свободу, снова сел в тюрьму.Поверенный откинулся в своем огромном кожаном кресле и задумался.— Тогда у нас действительно нет выбора, А это означает, — тяжело вздохнул он, — это означает, что уже на следующей неделе судья Ортер издаст указ, после которого Виллоу-Ран будет пущено с молотка. Очень жаль.Нора пыталась не обращать внимания на глухую боль, сдавившую ее желудок.— Все в порядке. Правда. Я знаю, что сделали все, что было в ваших силах. Узкая полоска его губ изогнулась в едкой улыбке.— Все? Не уверен. Кажется, в конце концов победил твой дед.Нора молчала. А через несколько секунд решилась высказать вслух мысль, которая преследовала ее уже несколько недель.— Может быть, он был прав, — тихо сказала она. — Не в том, что женщины вообще не способны о себе позаботиться, — поспешила добавить девушка, — а в том, что я не справлюсь с такой ответственностью.— Вздор. Не забывай, кто принимал все решения в последние годы жизни твоего деда и, хочу заметить, кто их на самом деле выполнял, — произнес поверенный, тыча в нее пальцем. — Нет, моя дорогая. Это лишь еще один пример ослиного упрямства Артура. Лично я думаю, что с его стороны было подлостью так с тобой поступить.— Да, но… это же его… то есть было его имущество, и он волен им распоряжаться по своему усмотрению. И потом, он же не оставил меня совсем без копейки.— Ха! Подумаешь, доверенность оставил. Словно ты маленький ребенок, а не взрослая женщина, которая оказалась куда порядочней, чем заслужил этот старый простофиля. — Лампли покачал головой. — Ради Бога, Нора Джейн, не оправдывай этого осла после стольких проведенных тобой лет возле его постели. И не веди себя, словно бедная родственница, пытаясь убедить меня в том, что тебе все равно, потеряешь ли ты Виллоу-Ран. Я же знаю, ты никогда бы не согласилась на фиктивный брак, если бы на то не было крайней необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16