спросила Каролина.
— Подумаем, — ответила Парис осторожно.
— Решено. — Каролина залилась непринужденным смехом, совершенно не замечая невидимых электрических разрядов, то и дело потрескивающих в комнате. — Тогда для начала принесу ему выпить. Что бы ты хотел, Джек?
— Светлое пиво, — ответил он Каролине, не отрывая глаз от Парис.
Хотелось бы знать, что ты задумала? — спросили его глаза.
Каблуки Каролины быстро зацокали по поду, вымощенному итальянской плиткой.
Убедившись, что они остались вдвоем, Джек ринулся через комнату к ней, но постепенно замедлил шаг.
— Итак? Ты решила прийти.
— Я думала, ты никогда не доберешься.
Оба начали говорить одновременно и так же замолчали. Глаза их встретились, вопрошая.
— Если бы я знал, что ты так быстро поменяешь свое мнение, подождал бы и привез тебя сам.
— Да, со мной вечно так, сначала принимаю решение, потом моментально его меняю.
— Только относительно приезда сюда? — осторожно поинтересовался Джек, присаживаясь рядом.
— Нет. За последние несколько недель это происходило множество раз. — Она замолчала, облизала губы и разгладила юбку. Встревоженные глаза взглянули на него, убежали в сторону. — Знаю, ты просил говорить прямо, но я нахожу твою просьбу затруднительной.
Шелест шелка — и она положила ногу на ногу.
Снова опустила ногу на пол. Постучала ногтем по бокалу. Не так уж и спокойна, как ему показалось.
— Когда ты ушел, я поняла, что именно должна была тебе сказать, потому что, как только начнет говорить мой отец… хм, я знаю, что он собирается сказать, и совершенно уверена: тебе это не понравится. Боюсь, что тогда все изменится. — Слова лились непрерывным потоком, вдруг резко оборвались. Она хрипло втянула в себя воздух и прошептала:
— Мне очень жаль…
Зябкая дрожь снова пробежала по его хребту. Что она знает? И почему извиняется?
— Я не то хотела сказать. Я хотела объяснить, как я к тебе отношусь. — Ее едва слышный голос и мягкий взгляд совершили чудо. Все тревоги Джека пропали.
Он придвинулся к ней и завладел беспокойными пальцами.
— Как ты ко мне относишься?
Он поднял ее ладонь к губам и поцеловал каждый пальчик в отдельности. Отметил вырывающееся со свистом из груди дыхание, дрожь колена, касающегося его ноги, чье-то покашливание. Это уже не Парис.
Он поднял глаза и обнаружил наблюдающих за ними Каролину и Кей Джи. Блестящие глаза Каролины переполняло любопытство, загорелое лицо босса лоснилось от одобрения.
— Ну, Каро, похоже, эта парочка за время нашего отсутствия устала препираться. Я говорил тебе, что есть смысл свести их вместе.
Джек ощутил, как дернулась Парис, и сильнее сжал ее пальцы, удерживая их в своей руке.
— Поставить ее отвечать за рекламу Лендинга было одним из ваших блестящих решений, — сказал он спокойно, отстранение. — Ваш выбор оказался изумительно верным.
— Нет нужды меня благодарить.
— И все же — благодарю, — ответил Джек. — Уверен, что работа Парис позволит сильно изменить отношение к Лендингу.
Кей Джи отмел его слова взмахом бокала с виски.
— Ты знаешь, что я говорю не о работе, а о вас двоих.
— Ей-богу, Кевин! — вступила Каролина. — Ты смущаешь бедную Парис.
— У меня нет времени ходить вокруг да около теперь, когда он одержим дурацкой идеей оставить «Грентем».
— Я ухожу.
— Просто ослиное упрямство. Что тебе еще надо?
У тебя здесь уже налаженное дело. Какая нужда уходить?
— Нельзя же вечно твердить одно и то же.
В голосе Джека звучало спокойствие, сдержанность, невозмутимость… все то, чего не хватало Парис. И не только потому, что о ней говорили так, словно ее не было в комнате. Словно не она оказалась козырной картой в руках Кей Джи.
— Почему бы тебе не распорядиться относительно ланча, Каро?
— Хорошая мысль. Поможешь мне, Парис?
— Я предпочитаю поговорить с отцом. Возможно, Джек согласится помочь. Он гораздо лучше управляется на кухне, чем я.
Смех Каролины рассыпался поверх негодования Кей Джи. Парис ощутила успокаивающее пожатие руки Джека.
— С удовольствием. — Он улыбнулся Каролине, склонился к Парис и с твердым, благословляющим на подвиги поцелуем пробормотал. — Не зарывайся.
Босс следил за ним прищуренными глазами, потом повернулся к Парис, открыто демонстрируя недовольство.
— Превосходно, принцесса, я весь внимание. Что ты хотела мне сказать?
О, сказать она хотела многое, только не знала, с чего начать. Пожалуй, лучше прояснить то, что беспокоит больше всего.
— Когда ты звонил мне в Лондон и говорил, что у тебя есть для меня специальное задание, какой проект ты имел в виду?
— Милсон-Лендинг, что же еще?
Парис фыркнула.
— Не надо обращаться со мной как с дурочкой. Ты сам сейчас признался, что вызвал меня домой, чтобы свести с Джеком. А теперь мне необходимо знать, почему?
— Ты должна поблагодарить меня, а не задавать дурацкие вопросы.
Парис качнула головой, обуздала поднимающийся гнев.
— Откуда у тебя появилась эта мысль, если мы с Джеком не виделись целых шесть лет?
Некоторое время он глядел на нее прищуренными глазами, потом пожал плечами.
— Я припомнил, как ты всегда бегала за ним, потому и приглашал его. Слышал, что ты вешалась на него на той вечеринке, но была в то время слишком молода и упряма, чтобы разобраться, чего хочешь. Доказательство — твой глупейший роман в Лондоне.
Он замолчал, чтобы наполнить свой бокал, при этом ничего не предложив Парис. Ей было все равно. Алкоголь не спасет от тошноты, подступающей к горлу.
— За время твоего отсутствия каждый из вас двоих не упускал возможности поинтересоваться другим.
Когда Джек начал приставать ко мне с требованием найти какого-нибудь рекламщика, а ты как раз развязалась со своим малым, я понял, что могу оказать услугу вам обоим.
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты все делал лишь для нашей выгоды? С каких пор ты делаешь что-то для чьей-либо выгоды, кроме своей собственной?
Кей Джи выглядел шокированным.
— Ты не права, принцесса. Я всегда все для тебя делал. — В ответ раздался полусмех-полувсхлип. — Ты никогда ни на что не жаловалась.
— Поверь, я жаловалась постоянно! — Парис прижала руку к сердцу. — Вот где я жаловалась. Ты никогда не заглядывал достаточно глубоко, папа. Никогда не интересовался, что я думаю.
— Ты была несчастлива?
Она всплеснула руками.
— Я была счастлива, выполняя эту работу. Никогда не была счастливее, считая, что наконец-то делаю что-то полезное, могу заслужить уважение. Чтобы ты мог мною гордиться.
— Я горжусь тобой, принцесса.
— И заманиваешь меня домой с нелепой целью привязать Джека?
— Погоди минуту, принцесса.
— Нет, я не стану ждать и выслушивать вздор о том, что ты гордишься мной, в то время как за моей спиной плетутся грязные интриги. — Она замолкла, пытаясь сдержать подступающие слезы. — Этого я не допущу Как я удержу Джека? Какое влияние я могу на него иметь? Ты свел нас, основываясь на моем детском увлечении и нескольких случайных вопросах.
Оставил на три недели и вернулся домой, ожидая… чего? Приготовлений к свадьбе? — Она собиралась пошутить, но шутка обернулась против нее. — Это правда, да? Ты действительно ждал?.. — Закончить Парис не смогла. Только качнула головой. — Немного самонадеянно даже для тебя, папа.
— Я не строил никаких планов. Но надеялся.
Судя по упрямому выражению лица, не так-то просто добиться от него правды. Парис попыталась поставить себя на его место.
— Джек собрался уходить, тебе это невыгодно. Ты заметил, что мы симпатизируем друг другу, свел нас, надеясь, что завяжется роман и ты сможешь предложить будущему зятю долю в бизнесе — только чтобы он остался.
Его молчание было достаточно красноречивым.
Парис рассмеялась, помотала головой — Долговременные планы. — Чем больше она думала об их нереальности, тем больше смеялась, а чем больше смеялась, тем больше сознавала, как ей хочется, чтобы так все и закончилось. Страстная любовь, свадебные приготовления.
— Мы можем уговорить его остаться.
— Ты, или я, или кто-то еще? — Она обуздала свое веселье, поняв, что в нем есть нотка истерики — Такого влияния у меня нет, папа. Честно Никакого головокружительного романа не существует. И свадьбы не будет.
Но Кей Джи не собирался сдаваться. В его глазах вспыхнула несгибаемая решимость, что только подогрело злость Парис — не горячую, бушующую ярость, а спокойное негодование. Надо узнать, как далеко он собирается зайти, что может предпринять.
— Не желаешь ли, чтобы я умоляла его согласиться на твой вариант, папа? О, великолепно, я попрошу его жениться на мне. Что я могу предложить ему для начала? Место в совете директоров, как минимум. А относительно брачного контракта? Думаю, он необходим Для членов правления фирмы «Грентем» характерна чрезвычайно неблагоприятная статистика разводов.
— Не дерзи, девчонка.
— При чем тут дерзость? Я спокойно взвешиваю шансы. Если ты хочешь, чтобы я уговорила Джека остаться и жениться на мне, мы должны предусмотреть все последствия.
Она обернулась и замерла с широко раскрытыми глазами.
— Джек? И давно ты тут стоишь?
— Достаточно. — Он подошел немного ближе. Парис отметила твердую линию сжатых губ на лице-маске. — Я не собирался подслушивать. Каролина попросила меня позвать вас к столу. В зеленой комнате. Я не останусь.
— Но что случилось?
Джека метнул взгляд в сторону Парис.
— Ничего такого, с чем я бы не справился. Вам не сложно будет извиниться за меня?
Дурнота, гнездящаяся в животе Парис, усилилась.
Что он говорит? Откуда этот холодный мрачный взгляд?
— Думаю, ты не правильно истолковал только что услышанное.
— Думаю, в последнее время я многое неверно толковал.
— О, Джек, позволь мне объяснить. — Она шагнула к нему, но он остановил ее взглядом.
— Не стоит затруднять себя, Парис. Я не в настроении.
И будет не в настроении еще долгое, долгое время.
Холодок, пробирающий его, получил достаточное основание в тот момент, когда она повернулась и удивление сменилось выражением вины, растаявшей затем под холодной улыбкой — защитной маской.
— Ты просил меня говорить прямо. Не думаешь ли ты, что сам должен поступать так же?
— Напрямую. — Джек ребром ладони рубанул воздух. — О чем ты пыталась сказать мне? Предостеречь?
Поведать, что сама участвовала в этом обмане?
— Нет. — Она подняла подбородок, поглядела ему прямо в глаза. — На самом деле я хотела сказать тебе, что люблю тебя.
Каждое слово казалось ему ударом, наносимым в самые болезненные места. Ему хотелось поверить ей, разглядеть хоть что-то сквозь боль, но… он не мог.
— Я бы поверил, если бы ты сказала это раньше.
— А может, и нет. — Парис словно погасла, спрятала свет своей души под маской. — Мне очень жаль, что ты не в силах преодолеть свое предубеждение относительно моего происхождения. Очень жаль, что моя фамилия стала для тебя непреодолимым препятствием.
— Поверь, мне тоже очень жаль.
Глава 14
Каким-то образом Парис сумела прожить четыре недели до приема, даваемого в целях рекламы Милсон-Лендинга. Умение ставить работу выше личных проблем она переняла от Джека. Всю ночь пришлось заниматься последними приготовлениями.
Следующий день у нее был расписан по пунктам. Она отказывалась думать, что будет потом, без всех этих списков, и планов, и расписаний, помогающих ей держаться на плаву, шаг за шагом выполняя задуманное.
Попытки не вспоминать о Джеке были бессмысленны. Сто раз собиралась она позвонить ему, но что могла сказать? Что можно сказать любимому человеку, так плохо о ней думающему?
За все время она видела его три раза: дважды — издали, а в третий они почти столкнулись в коридоре.
Он шел знакомой цепкой походкой, снятый пиджак покачивался на плече, вися на пальцах. Ее просто смело с дороги, оставив на обочине едва дышащей, словно она со всего размаха врезалась в стену.
Что было бы, если бы он заметил ее? Если бы ей пришлось поддерживать вежливую беседу? Нет, такого не вынести, поэтому к себе в кабинет она пробиралась осторожно, пытаясь слиться со стеной.
А через две недели он исчезнет. Никаких случайных встреч. Никакого Джека.
Выяснилось, что четыре недели — срок весьма небольшой, когда надо провернуть массу дел, но благодаря тщательному планированию Парис успевала.
Казалось, прием должен иметь громадный успех.
Пятьсот десять мегабогатых персон неторопливо прогуливались по садам Милсон-Лендинга. Они заметили существование этого места, они заинтересовались, значит — купят. Свою работу она сделала, привлекла их сюда, и теперь остается уповать на магию Лендинга.
Сама Парис впервые не была околдована. Ее тревожные глаза непрерывно исследовали толпу. Но она ничего не чувствовала. Никакой гордости за свою работу. Никакого удовлетворения. Ничего, кроме всепоглощающей грусти. В конце концов, это всего лишь работа.
Джек хмурился, изучая нетронутый бокал шампанского, тряс головой, пытался сконцентрироваться на разговорах.
— ..Кидман ошибается, если считает, что я куплю сверх плана…
— ..несущие стены расступаются, и тут мы видим…
— ..шифер не подойдет, нужно что-нибудь более броское…
Как все надоело! Он отвернулся, заметил мелькнувшую малиновую вышивку и облачко золотисто-каштановых волос над ней. Грудь как будто стянуло железным обручем. Толпа на мгновение раздалась, и он смог увидеть сопровождающее ее лицо. Босс просто раздувался от гордости и удовлетворения, но на сей раз Джек не отреагировал на его самодовольство горькой яростью. Сегодня им владела глубокая, всесокрушающая боль.
Надо выбираться отсюда. Неизвестно, зачем он вообще сюда притащился, но оставаться дольше невозможно. На этот раз он не поддастся желанию продраться через вечерние платья и костюмы, схватить ее и хорошенько потрясти. Напомнить, как все было между ними и как стало.
Она не желает никакого будущего — ясно дала понять. Он до сих пор слышал ее голос, чистый, спокойный. Никакой свадьбы не будет. Разве не убийственно? Ну что ж.
Он резко повернулся, проложил себе путь через толпу, обнаруживая при этом, что уйти будет не так просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18