Ты не могла бы приехать к нам?
– Лиззи! Что ты имеешь в виду?
– Только прошу тебя, не нервничай. Он невыносим, ты же знаешь. Но последняя его выходка меня доконала. Он заставил Джона Грэма пригнать из Уайдейл-холла свой автомобиль, эту старую колымагу.
– Какую еще колымагу? Я не знала, что у него есть машина, кроме той, ко горую обычно водит Джон Грэм.
Лиззи шумно вздохнула.
– Неужели ты не помнишь ту маленькую зеленую развалюху, на которой он когда-то ездил? С открытым верхом?
Эми засмеялась.
– Я и не думала, что она еще цела. Мне было двенадцать лет, когда он катал меня на ней по окрестным холмам. Уже тогда она была похожа на ископаемое.
– Он хранил ее все эти годы. Машина стояла в заброшенной конюшне, за домом. Короче говоря, твой дядя втемяшил себе в голову, что он должен снова сесть за руль. Я только сегодня утром узнала, что Джон Грэм уже неделю возится с проклятой колымагой, чтобы привести ее в божеский вид. Джон уверяет, что машина в отличном состоянии и еще вполне может бегать… Но, мисс Эми, как можно доверить руль Джифу? Это безумие! Он уже сто лет не водил машину. Может, хоть тебе удастся образумить его?
– Ну конечно, Лиззи! Я попрошу Ричарда подвезти меня. С тех пор как я поселилась у него, он приезжает домой обедать. Никак, почувствовал вкус к моей стряпне! Правда, мне что-то не верится. Хотя, – Эми выдержала многозначительную паузу, – омлет у меня, кажется, получается неплохой.
– Слава богу, хоть кто-то воспринимает меня всерьез. – Лиззи издала вздох облегчения. – Утром снова приезжал Марк Пауэлл. Так он только смеется надо мной. Говорит, это здорово, что в Джифе снова просыпается интерес к жизни.
– Лиззи, может, он прав?..
– Ну, уж нет! Только не к такой жизни! – Лиззи была непреклонна. – Если бы он взялся за акварели, я бы и слова не сказала. Но водить машину! Нет! Я этого так не оставлю. Человек только-только стал выходить из депрессии. У него же что ни час меняется настроение. Все это не просто так. А он наотрез отказывается обратиться к врачу…
– Я поговорю с ним, – пообещала Эми. – Лиззи, днем я непременно заеду.
– Отлично! – воскликнула Лиззи. – Да, кстати, здесь кое-какие твои вещи, одежда и прочее. Строителям удалось через крышу проникнуть на кухню, а оттуда в тот чуланчик, где было твое пальто, обувь…
Эми улыбнулась.
– Вряд ли оно понадобится мне в августе, Лиззи.
Около двух часов пополудни Ричард остановился возле домика Дункана Уорда. Он пообещал заехать за Эми после работы, около шести. Увидев стоящий возле садовой калитки сверкающий двухместный кабриолет, он присвистнул.
– Черт побери, Эми! Классная машина! Не знал, что у Джифа есть такое чудо.
– Я тоже не знала. Лиззи только сегодня утром сказала мне, что он все эти годы держал ее в старой конюшне. – Взгляд ее затуманился. – Когда я впервые попала в Уайдейл-холл, он катал меня по Дербиширу. Помню, он купил мне маленький фотоаппарат, и я все время фотографировала. Как же давно это было!
– На обратном пути надо бы посмотреть на эту штучку поближе, – сказал Ричард.
– Почему бы тебе сейчас не зайти? – спросила Эми.
Ричард покачал головой.
– Извини, не могу. Сегодня утром в карьере вскрыли алебастровую жилу, которая представляется весьма перспективной. Это большая редкость. Мы хотим обработать ее вручную, чтобы не повредить.
– Разве Джордж Шипстоун не справится без тебя? Ричард, рассмеявшись, ладонью взъерошил ей волосы.
– Ты меня подстрекаешь к тому, чтобы я отлынивал от работы? Не выйдет. В данном случае я должен лично проследить за работой. Придется, наверное, грузить алебастр на автоплатформу одним куском. Поэтому я и везу столько каната.
– Будь поосторожнее. – Эми нахмурилась. – Умоляю тебя, никакого риска. Я никогда не прощу Гавриилу того, что он сделал с тобой. – Она поежилась. – Иногда я вздрагиваю при одном упоминании об алебастре, честное слово.
– Не волнуйся, – сказал Ричард. – Гавриил преподал мне два урока. Во-первых, не ввязываться в драку и, во-вторых, держаться подальше от алебастровых ангелов, которые имеют привычку падать на тебя в церкви.
Взгляд ее потеплел, и, нежно поцеловав Ричарда в щеку, она открыла дверцу "лендровера".
– До вечера, – сказал Ричард. В ответ Эми помахала ему рукой.
Не успел Ричард отъехать, у калитки появилась Лиззи. Она стояла в своей обычной позе, подбоченившись, выставив в стороны острые локти.
– Привет, Лиззи! – крикнула Эми, но та, не обращая на нее внимания, хмуро разглядывала стоявший у калитки автомобиль.
– Нашел себе игрушку, – буркнула она.
– Лиззи, ну согласись, машина действительно очаровательная. – Эми благоговейно провела ладонью по сверкающему свежей краской капоту, отметив блестящие хромированные подфарники и бампер. Автомобиль хорошо сохранился, несмотря на то что столько лег простоял в конюшне. Даже кремового цвета кожаные сиденья были как новые.
– Это все благодаря Джону Грэму, – нехотя признала Лиззи. – Он утверждает, что она летает как ветер.
– А где дядя Джиф?
– Дома. – Лиззи махнула рукой. – Похоже, он сегодня в хорошем расположении духа. Но он темная лошадка, никогда не знаешь, что у него на уме.
– Лиззи, по-моему, ты склонна преувеличивать…
– Ничего подобного. – Лиззи стояла на своем. – Он ведет себя странно, что бы ты там ни говорила. Да вот хоть бы вчера. Вдруг велел Джону везти его в Хаттон, ни с того ни с сего. Словно ему вожжа под хвост попала. – Она сокрушенно всплеснула руками. – Через несколько часов возвращается с загадочным видом и ни гугу. Так и не сказал, где был. Джон говорит, что даже ему не признался. Приказал высадить его в центре города, а попозже забрать на том же месте.
– Может, по магазинам ходил?
– Он вернулся без всяких сумок.
– Ну, может, навещал старого друга или еще что-нибудь…
– У Джифа Уэлдона нет друзей. – Лиззи плотно сжала губы, словно решила больше ничего не говорить, однако через несколько секунд не выдержала: – Он что-то затевает. Я сердцем чувствую. Все утро ходил по дому и напевал себе под нос. В конце концов, мне стало действовать на нервы. А когда я его спросила, что это он напевает, сказал, этак загадочно улыбнувшись, что я скоро все узнаю.
– Ну, раз он напевает, значит, ему хорошо, – заметила Эми, открывая калитку. – На твоем месте я бы так не волновалась.
– Не могу я не волноваться. Мне снова снился этот проклятый сон: вы с ним стоите по разные стороны моста, и этот окаянный ангел…
– Ах, Лиззи, зачем же так убиваться? Ведь это всего лишь сон.
– Я не могу просто так отмахнуться от него, мисс Эми. Особенно теперь, когда до твоей свадьбы осталось всего ничего. Мне страшно, мисс Эми, я боюсь, как бы чего не случилось, как бы… – Она растерянно замолчала, затем вполголоса промолвила: – Как бы ваша свадьба не расстроилась…
Эми почувствовала озноб, несмотря на то, что стоял теплый летний день и светило солнце.
– Лиззи, не смей так говорить!
– Ну-ну, полно! Я просто старая ведьма. Не обращай на меня внимания. – Лиззи миролюбиво взяла ее под руку. – Но я действительно беспокоюсь, Эми. Ничего не могу с собой поделать. Плохой выдался год. И мне все время кажется, что самое худшее еще впереди.
Эми взяла женщину за руку и повела к дому.
– Это все из-за того, что тебе приходится жить здесь, – сказала она. – Просто у тебя не выходит из головы, что дядя. Джиф и Дункан Уорд были в этом доме вместе.
Лиззи свободной рукой достала из кармана фартука носовой платок и высморкалась.
– Наверное, ты права. Я ненавижу этот дом.
– А что скажешь насчет того коттеджа, что напротив дома Ричарда?
– Ах, мисс Эми. Это всего лишь мечта. Розовая мечта. – Глаза Лиззи увлажнились. – Том Эберкромби оставил мне кое-какие деньги, но этого недостаточно. Мне не потянуть такую сумму.
– Лиззи, мне бы хотелось, чтобы ты была поблизости. После того, как я выйду замуж. И твоя помощь будет не лишней, когда родится ребенок.
Лиззи растерянно посмотрела на нее; на глаза у нее навернулись слезы.
– Мисс Эми, я все для тебя сделаю. Ты же знаешь. Больше всего на свете мне хотелось бы жить в этом домике, рядом с тобой…
– Мы с Ричардом уже говорили об этом. Он готов купить его для тебя.
– Нет, девочка. – Лиззи покачала головой. – Я не хочу быть обязанной.
– Ты и не будешь никому ничем обязанной.
– Нет, буду. – Взор ее помрачнел; слезы внезапно пересохли. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости.
Они подошли к двери. Эми повернулась к Лиззи.
– Лиззи, пройдет еще немного времени, и ты уже не сможешь заботиться о дяде Джифе. Ему потребуется куда больший уход.
Лиззи мрачно потупилась.
– Да, я понимаю. Он меняется с каждым днем. Я вижу. Он становится все более рассеянным и несговорчивым.
Тут до их слуха долетели его слова:
– Лиззи Эберкромби, куда ты положила мои шоферские перчатки?
Женщины переглянулись, и Эми прыснула со смеху.
– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать "нет" Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
– Об этом я как-то не думал…
– Дядя Джиф, теперь все это не имеет значения. – Внезапно боль ее прошла; единственное, что она чувствовала теперь, так это жалость к этому старому, немощному человеку. – Жизнь сама расставляет все по местам. По крайней мере, в моем случае это так.
– Хм. – Джиф Уэлдон отвернулся от нее и вновь сосредоточил внимание на приборной доске. – Эти часы меня беспокоят, – сказал он и повернул ключ зажигания.
Эми подалась вперед. Обе стрелки на циферблате застыли на цифре шесть.
– Должно быть, механизм сломался, – сказала она.
Джиф прибавил оборотов, но часы по-прежнему показывали половину седьмого.
– Проклятье! – воскликнул он и ударил кулаком по приборному щитку. – Терпеть не могу, когда что-нибудь не работает. – Хитровато улыбаясь, он покосился в сторону Эми, потом поддал газу, включил передачу, и не успела она и глазом моргнуть, как машина резко взяла с места и устремилась к шоссе.
– Черт побери! – Эми тряхнуло так, что она едва не врезалась головой в приборную панель. – Эй! Тормози! Стой! Нам нельзя выезжать на дорогу. У тебя нет квитанции об уплате дорожного налога.
– Чепуха. – Джиф Уэлдон рассмеялся, словно в опьянении от свежего воздуха. – Все оплачено! – кричал он. – Я вручил Дункану чек, и он взял его с собой в Холборн, на почту!
– Холборн! – Глаза у Эми округлились от ужаса. Машина вылетела на шоссе. Джиф Уэлдон даже не потрудился притормозить, чтобы убедиться, что на дороге нет движущегося навстречу транспорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43