И какое место во всей этой истории занимал Дункан Уорд? Эми резонно полагала, что он вряд ли бы женился на Барбаре, если бы к тому времени состоял в связи с мужчиной.
– Может быть, лучше снять его? – неуверенно произнесла она. – Зачем лишние воспоминания?
– Пусть висит, где висит. – Джиф Уэлдон, метнув гневный взор на портрет, обратился к Эми. – Послушай, детка, может, тебе не стоит выходить замуж за Ричарда Бодена. Наверное, я неправильно сделал, что свел вас.
Слова его прозвучали для Эми как гром среди ясного неба. На мгновение опешив, она вдруг рассвирепела. Неужели он и вправду считает, что ею можно вот так запросто помыкать? Неужели он думает, что она выходит замуж не за Ричарда, а за его деньги?
Подавив приступ ярости, она тихо промолвила:
– Я хочу стать его женой. Я люблю Ричарда.
– И ты делаешь это не ради того, чтобы спасти Уайдейл? – недоверчиво спросил он.
– Нет. Не только… Впрочем, не буду скрывать, поначалу…
Тусклые глаза старика вспыхнули недобрым огнем.
– В море водится и другая рыба, – сказал он.
– Но ты же хотел, чтобы я непременно вытащила золотую, верно? – съязвила Эми. – А в здешних водах золотая рыбка это большая редкость, согласись.
Джиф Уэлдон растерянно развел руками.
– Эми, дорогая, я не очень понимаю, к чему ты клонишь. Просто я не уверен, правильно ли так спешить со свадьбой.
Эми рассмеялась.
– Ты хочешь, чтобы я пошла на попятную? Чтобы подвела Ричарда? Я-то думала, вы с ним друзья…
– Эми! Ты неправильно меня поняла. Я только об одном беспокоюсь: может, тебя больше устроит мужчина, который ближе тебе по возрасту? Помоложе?
– Ричард старше меня на тринадцать лет. А ты говоришь так, словно он дряхлая развалина.
– Не знаю… право, не знаю… – Джиф Уэлдон сокрушенно покачал головой, словно подумав о чем-то своем.
– Дядя Джиф, повторяю, я люблю Ричарда. – Эми протянула к нему руку. – Прошу, поверь мне, – умоляющим тоном произнесла она. – Я знаю, что делаю. Я выхожу за него замуж не только потому, что знаю, что он вернет Уайдейл-холл к жизни. Я не могла бы выйти замуж за человека, который мне безразличен. А Ричард Боден мне далеко не безразличен. День свадьбы уже назначен. Собираются приехать Кейт и Марти. Они одобряют мой выбор, хотя Ричарда и в глаза не видели. Кейт в последнем письме написала, что уже так много слышала от меня о Ричарде, что у нее такое чувство, будто она давным-давно знает его.
– Хорошо, хорошо. – В голосе Джифа Уэлдона сквозило раздражение. Он уже повернулся, чтобы направиться к себе в кабинет, но в последний момент что-то заставило его задержаться. Обернувшись, он, на секунду замешкавшись, произнес:
– Эми, прошу тебя, отложи ненадолго свадьбу. Ради меня. Прошу тебя, дорогая.
– Нет! – отрезала она.
– Эми, мне кажется, ты поступаешь неправильно. Эми, дрожа от возмущения, заявила:
– Что тебе кажется – это твои проблемы, дядя Джиф. Я не намерена отменять свадьбу.
– В таком случае я больше не возьму у него ни пенса! – яростно сверкая глазами, выпалил Джиф Уэлдон и, развернувшись, направился прочь.
Над Лондоном ярко светило солнце. Кэтрин Блейк выбрала тенистый уголок Сент-Джеймсского парка, у озера, чтобы малышка Ким могла кормить уток. Кэтрин, присев на корточки, следила за девочкой, время от времени поглядывая в сторону Мэлла, чтобы не прозевать Марка. Он опаздывал, но Кэтрин уже привыкла к этому.
Для Марка Пауэлла время не имело никакого значения. Когда он занимался фотографией, ничто другое его не интересовало. Он позвонил ей еще на прошлой неделе, тогда они и договорились встретиться. Кэтрин понимала, что с тех пор он мог уже сто раз забыть о сегодняшней встрече, однако ее это мало волновало. Для себя она твердо решила, что никогда не будет заводить романов. К тому же ее смущала разница в возрасте. Марку двадцать два, она на четыре года старше. И потом у нее есть дочь. Она давно смирилась с ролью матери-одиночки.
Однако Марк Пауэлл не отступался. После того случая, когда он нагрянул к ней с фотографиями Уайдейл-холла, они виделись еще несколько раз. Как правило, Кэтрин была вместе с Ким, только однажды ее сестра согласилась посидеть с девочкой, и они вдвоем ходили в театр. Кэтрин покривила бы душой, если бы сказала, что Марк ей безразличен. Он нравился ей. Он был приятным собеседником и живо интересовался ее работой.
"Биг Бен" пробил полдень. Марк уже не появится, решила Кэтрин. Он сказал, что придет в начале двенадцатого.
Ким показала ей ладошки, давая понять, что у нее кончился запас крошек, которыми она кормила уток.
– Мамочка, еще…
– Больше нет, миленькая. – Кэтрин наклонилась, чтобы взять девочку на руки и посадить в коляску.
– Как, ты не оставила ни крошки? Я тоже хотел покормить уток.
Кэтрин уже не рассчитывала услышать этот голос.
– Я уже собиралась уходить, – сказала она, подняв голову.
– О, прошу, не делай этого. Кит, дорогуша, ты же меня знаешь. Я никогда не слежу за временем.
– Я тебе не "Кит" и не "дорогуша"! И не заставляй меня бросаться на тебя, как солдатская жена на пьяного мужа.
– Что, если я попрошу прощения?
Кэтрин нравился его мягкий шотландский баритон и легкая картавость, но в тот день она была настроена весьма решительно.
– Свои провинциальные штучки можешь оставить при себе, – сказала она. – Кто-то, а ты умеешь пустить в ход все свое обаяние, когда захочешь. Только со мной у тебя этот фокус не пройдет.
– Но что же мне теперь делать? У меня целый день свободен.
– А у меня, к сожалению, нет. – Кэтрин посадила девочку в коляску и, пристегнув ремни, добавила: – Ким хочет есть. И я тоже.
– Есть места, где для детей предусмотрены специальные высокие стульчики. – Марк умоляюще посмотрел на нее.
– Ким замерзла.
– А Китти-Кэт в дурном настроении, – с улыбкой сказал он.
– Не смей называть меня так, – сквозь зубы процедила она, не скрывая своего раздражения. – Я уже говорила тебе, я хочу, чтобы меня знали только как Кэтрин.
– Но он называл тебя Китти. Ты сама мне говорила.
Кэтрин запальчиво вскинула голову.
– Кип звал меня Китти, потому что любил меня. Он звал меня Китти, потому что это было созвучно его имени. Кип и Китти! Кип и Кэтрин совсем не то. Так, по крайней мере, казалось ему. – Она засмеялась, словно вспомнила о чем-то хорошем, затем посмотрела Марку в глаза и твердо сказала: – А теперь есть Ким и Китти, и в моей сегодняшней жизни нет места для мужчины. Понятно?
Марк опустил на землю тяжелую сумку с фотооборудованием и протянул Кэтрин руку.
– Эй! Ну, прости же меня наконец. Хотя я никак не возьму в толк, чем мог тебя обидеть.
– Ты опоздал, – заявила Кэтрин. – Ты опоздал три раза подряд. Мне начинает это надоедать.
– Но я работал…
– Я тоже не безработная, – напомнила ему Кэтрин. – Поэтому мне жалко терять единственный в неделю свободный день.
– Между прочим, ты случайно не была в Дербишире?
Кэтрин удивленно взглянула на него.
– А почему ты об этом спрашиваешь? Марк пожал плечами.
– Просто я звонил тебе в выходные, и тебя не было дома.
– Я ездила в гости к тете, на побережье. Впрочем, тебя это не касается.
– Я подумал, что хорошо было бы туда прокатиться. В Дербишир. Как ты относишься к тому, чтобы провести уик-энд в "Хоквуд армс"?
– Зачем?
Он как-то виновато рассмеялся:
– Да просто так. Из любопытства.
– Мне больше нечего там делать.
– А как же та девушка? – многозначительно изрек Марк. – Та, которая пыталась разыскать тебя через объявления в газетах.
– Я догадываюсь, что ей от меня нужно. Она ищет ребенка Кипа. Я больше чем уверена. Родители Кипа – они живут в Америке – отправили ее сюда специально, чтобы она нашла меня. Я не могу и не хочу ставить их в известность о том, что у них есть внучка. Они могут попытаться отнять у меня Ким.
Марк озадаченно сдвинул брови.
– Разве они не имеют права знать?
– Heт у них никакого права, – отрезала Кэтрин. – Так что, Марк, держи язык за зубами. Я не хочу неприятностей.
– Мне показалось, она очень милая девчушка, эта Эми Уэлдон.
– Да. Впрочем, уже и не девчушка. Я слышала, она через пару месяцев выходит замуж. Я отправила мистеру Уэлдону гранки статьи и позвонила, чтобы предупредить. Со мной говорила его экономка… ну, ты ее знаешь, у нее язык без костей. В общем, она мне рассказала и про свадьбу, и про все остальное. Кажется, у мистера Уэлдона был сердечный приступ, но он уже оправился.
Марк насторожился.
– Сердечный приступ, говоришь? Кэтрин передернула плечами.
– Хмм… Слушай, Марк, мне, правда, пора идти. В три я должна быть в парикмахерской.
– Значит, мне не удастся уговорить тебя съездить со мной в Дербишир?
Кэтрин покачала головой.
– Нет. Даже не пытайся. Я не люблю рисковать – И вот еще что, Марк…
Марк хотел нагнуться, чтобы поднять с земли свою сумку, но что-то в голосе Кэтрин заставило его насторожиться.
– Да?
– Если встретишь эту девушку, ни слова обо мне. Обещай. Я сказала тебе правду, потому что поверила тебе.
– Не волнуйся, – сказал он. – О твоем прошлом ни слова. Когда же мы теперь увидимся?
– У тебя же есть телефон. Позвони!
Кэтрин, толкая перед собой детскую коляску, скрылась за деревьями. Проводив ее взглядом, Марк Пауэлл не спеша извлек из кармана смятое письмо. Он думал о том, почему не решился рассказать Кэтрин о том, что старик Уэлдон написал ему. Письмо было отправлено из "Хоквуд армс". Марку не надо было перечитывать его, чтобы вспомнить содержимое.
Это дело первостепенной важности… – писал Джиффорд Уэлдон.
Однако он, Марк, был вовсе не уверен, что ему следует реагировать на это послание. Что толку теперь ворошить былое? С другой стороны, разве не к этому он всегда стремился? Не это ли было причиной его появления в Уайдейле? Найти Уэлдона и заставить его заплатить за то, что он сделал когда-то с ним самим и его матерью?
Вспомнив о матери, теперь жившей в комфорте и достатке в уютном бунгало, Марк подумал о том, не пришло ли время оставить прошлое в покое, а вернее, не пришло ли время прощать. И все же его снедало любопытство. Письмо Джифа Уэлдона что-то всколыхнуло в нем. В конце концов, этот человек был его отцом.
Только что, разговаривая с Кэтрин, он спросил, не кажется ли ей, что родители Кипа Уэлдона имеют право знать о том, что в Англии у них растет внучка. А имеет ли он сам право скрывать от Джифа Уэлдона, что у того есть сын?
Джиф Уэлдон, видимо, что-то подозревал. И Марк подумал, что ему не остается ничего другого, как только встретиться с Джифом с глазу на глаз.
ГЛАВА 19
– Лиззи Эберкромби! У тебя опять хандра. Что с тобой, скажи на милость?
Тем утром, не застав Лиззи на кухне, Эми отправилась на поиски и наконец нашла экономку в саду.
– Со мной ничего! – Лиззи, демонстративно отвернувшись, тыкала прутиком боярышника в едва тлеющую кучу мусора.
Эми всплеснула руками.
– Я же к тебе обращаюсь! Ты не желаешь разговаривать?
– Я тебе ответила.
– Ну да! Когда я крикнула тебе "Доброе утро, Лиззи!", ты еще что-то пробормотала в ответ. Зато когда я попыталась узнать, как ты себя чувствуешь, и лепетала что-то насчет того, какая замечательная для апреля стоит погода, ты только раздраженно фыркала. Что на тебя нашло? Что я такого сделала? Объясни мне, черт побери!
– Прекрати без конца повторять "черт побери", мисс Эми. Я тебе уже сто раз говорила. Джиф Уэлдон не любит, когда ты так говоришь.
– Дяди Джифа нет. Он с утра где-то пропадает. Вы что, снова имели крупный разговор? Поэтому ты мрачнее тучи?
Лиззи швырнула прут в не желавший разгораться костер, повернулась и, подбоченившись, с вызовом посмотрела на Эми.
– Разговор! Что ж, можешь назвать это разговором, если хочешь соблюсти приличия. Хотя разговаривала только я, а он, он просто оскорблял меня.
– Оскорблял? – Эми нахмурилась. – Нет, этого не может быть. – Она робко подошла к Лиззи. – Лиззи, успокойся. Расскажи мне все. Если дядя Джиф был к тебе несправедлив…
– Хм, несправедлив! – Лиззи хотела повернуться и уйти, но Эми взяла ее за руку.
– Лиззи, расскажи мне. Я знаю, дядя Джиф тяжелый человек. Я и сама с ним постоянно ссорюсь. Вот и теперь, после того как сам за меня спланировал мое будущее, он, похоже, хочет, чтобы я отменила свадьбу.
– Что? – Лиззи изумленно вытаращила глаза.
– То, что я сказала. Так что, Лиззи, пожалуйста, расскажи мне наконец, что здесь происходит. Я перестаю что-либо понимать.
– Расскажи… – пробормотала Лиззи. – Сегодня утром он, глядя мне в глаза, заявил, что я вздорная старая карга и что я всюду сую свой нос. Хуже того, он напомнил мне, что я всего лишь прислуга, а прислугу недолго и сменить.
– О, Лиззи! Нет!
– Да, мисс Эми. Так и сказал. – Лиззи порылась в кармане передника и извлекла оттуда необъятных размеров белый носовой платок. Громко высморкавшись, она промокнула уголки глаз и промолвила: – Наверное, дым попал в глаза. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной, и вид у нее был трагичный.
– Эй! Давай-ка посидим вот здесь, на скамеечке, и поболтаем, а?
– Словами горю не поможешь, – пряча платок в карман, сказала Лиззи. Какое-то мгновение она пребывала в нерешительности, но в конце концов последовала совету Эми.
Они расположились друг против друга на имевшей форму полукруга садовой скамейке.
– Почему же дядя Джиф так обошелся с тобой? – спросила Эми. – Какая муха его укусила?
Лиззи фыркнула.
– Он сегодня кое с кем встречается. Он тебе не говорил об этом?
Эми нахмурилась.
– Нет. Он мне ничего не говорил.
– Это тот противный тип с фотокамерой. Который летал здесь на вертолете. – Заметив в глазах Эми тревогу, она кивнула. – Да, да. Это так. А ты ведь знаешь, что я думаю об этом молодчике. Грубиян. И что в нем нашла эта милашка Кэтрин Блейк? Помнишь, как он расхаживал вокруг дома, такой надутый и важный как индюк? Я наблюдала за ним из окна. Он осматривал все с таким видом, будто дом принадлежит ему. А вдруг он грабитель, который – как это у них говорится? – подводит дело.
Эми с трудом сдержала улыбку.
– Лиззи, ты, наверное, хотела сказать, делает подвод. Знаешь, по-моему, он не похож на гангстера.
Лиззи поморщилась.
– Но выглядел он совершенным оборванцем, этот Марк Пауэлл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43