Флореску организовал стол на возвышении, он был весь завален едой, запах которой разносился на двести ярдов окрест. Креольские лобстеры, осьминоги под соусом карри, мясо акулы с имбирным соусом, невероятный рыбный суп. Только они приблизились, как кто-то подскочил и подал два высоких бокала, наполненных чем-то цветным.
— Что это? — устало спросил Голдман, обнимая Элеонор за талию.
— Ля пури, это местное, попробуйте.
Том сделал глоток и принялся ртом хватать воздух. Напиток обжег горло.
— Боже мой! Что это?
— Это забродивший фруктовый сок. Довольно крепкий напиток, — сказала девушка.
— Да уж, вкус нешуточный, — покачал головой Том, ставя бокал на стол.
— А есть у вас что-нибудь безалкогольное? — спросила Элеонор. — Я беременная.
— Конечно. — Девушка подала ей пластиковый кувшин с ситронеллой, легкой сейшельской минеральной водой с медом и лимонным соком.
— Я тоже этого выпью, — сказал Том Голдман.
— Эй, ребята, вы поздновато, — заметил Фред Флореску, подходя к Тому и шлепая его по плечу.
— Рад видеть тебя, Фред, — улыбаясь, сказал Том.
— Самолет задержался в Сингапуре, — объяснила Элеонор. — Как вы тут?
— Очень довольны фильмом, — ответил режиссер. — Я, ребята, должен вас поблагодарить — вы здорово потрудились, чтобы мы могли закончить. Мы сделали невероятный, потрясающий фильм. Он получит в Каннах Пальмовую ветвь в следующем году, он побьет все рекорды сборов.
— Правда? — спросила Элеонор.
— Это уж точно, — фыркнул Том.
Флореску насмешливо и торжествующе посмотрел на него.
— Да, нужно чуть больше веры, Том. Ты готов биться об заклад со мной? Ставлю сотню монет на то, что ты сделаешь по крайней мере тридцать миллионов дохода на этой картине. Идет?
— Договорились, — сказал Том, стукнув по руке Фреда. — Видит Бог, что я бы хорошо распорядился этими деньгами.
Дело в том, что после выхода «Увидеть свет» мы с Элеонор вылетаем из студии на улицу.
— Нет, без дела вы не останетесь. Можете работать со мной, — сказал Сэм Кендрик, внезапно возникая из темноты. — Картина уже в прошлом, но мы — нет. После развода я полностью погружаюсь в работу. Как раз сегодня утром мы заключили хорошую сделку с Троем Сэвэджем в «Юниверсал», так что я завален работой и мне нужна помощь. Вы будете охранять меня от пиратов. А я вам помогу поднакопить жирку, и вы немного округлитесь.
— Работать агентами? Сэм, ты накурился, что ли? — съязвил Флореску. — Кендрик — это машина, делающая деньги, жадная, безжалостная, ограниченная. Именно из-за этого я подписал с ним контракт.
— Все режиссеры — дети, инстинкт товарищества никогда не позволяет им угощать тумаками младшеклассников, — подхватил шутку Сэм.
— А что ты здесь делаешь, Сэм? По-моему, ты больше не представляешь Роксану Феликс, — с любопытством произнесла Элеонор.
Лицо Кендрика потемнело, он отвел взгляд.
— Нет, не представляю, — сказал он. — Но Фред, Зак и Меган — все еще мои клиенты. Как и другие партнеры звезд.
Я никогда об этом не забываю.
— А где Роксана? — спросила Элеонор. — Я бы хотела увидеть ее.
— Увидишь, и довольно скоро, — пообещал Флореску. — Зак и Роксана собираются выступить. Так что садись.
Он указал их места за столом. Все подтягивались поближе, усаживались, скрестив ноги, на песке, тесно устраивались на скамейках. Вдруг послышались приветственные возгласы, свистки, и Роксана Феликс, потрясающая в белом шелковом блестящем платье, с черными гладкими волосами, взобралась на кучу корзин, специально сооруженную ради такого случая.
— О, они действительно ее любят, — пробормотал Том Голдман.
— Да, она из сучьей королевы превратилась в мать Терезу, — громко прошептал Фред Флореску. — Каждое утро вставала очень рано, делала кофе для костюмерш, спрашивала, не надо ли кому-нибудь помочь — в общем, Роксана старалась изо всех сил, группа была просто потрясена.
Теперь все буквально молятся на землю, по которой она ступает.
«г Элеонор бросила взгляд на Сэма Кендрика, но он смотрел в сторону, когда Роксана начала говорить.
— От имени актеров я хочу поблагодарить группу, которая так много работала над фильмом, — сказала Роксана под громкие аплодисменты актеров вторых ролей. — Это вы, ребята, выстояли против испорченных манекенщиц, против студийных политиков, против сил природы, но другого выхода не было. — Раздался громкий хриплый смех. — Я должна высказать особую благодарность Меган Силвер за то, что она выводила нас из тупиков бессчетное число раз. — Послышались громкие аплодисменты и свист. — Зака Мэйсона за то, что вернул свою задницу обратно из джунглей и мне не пришлось играть любовные сцены с трупом.
Хотя, с другой стороны, может, это было бы предпочтительнее… И наконец, я должна сказать, что всегда мечтала работать с самым талантливым режиссером Америки. И когда приеду домой, я сразу позвоню Квентину Тарантино и попрошу его взять меня на пробу.
Присутствующие взорвались смехом, закричали, завизжали, а Роксана поклонилась и села, послав воздушный поцелуй Флореску.
— Вот стерва! — завопил он, радостно улыбаясь.
На месте Роксаны возникла высокая, мускулистая фигура Зака Мэйсона. Черные волосы рассыпались по плечам, а широкогрудый силуэт четко выделялся на фоне костра.
— Боже, до чего хорош, — прошептала Элеонор.
— Парень как будто накачан железом, с тех пор как вышел из больницы, — объяснил Фред. — Он сказал, что собирается на гастроли и ему надо быть снова в форме.
Может, в этом причина, а может, виновата любовь. Он неразлучен с Меган Силвер с того момента, как их нашли в джунглях.
— Ax, как романтично, — пробормотала Элеонор, а Том крепче обхватил ее талию. Она немного поколебалась и бедром прижалась к нему. Так хорошо сидеть рядом с Томом в темноте, подумала Элеонор. Очень правильно, что они прилетели на этот вечер.
Я не буду специально отстраняться от него, подумала Элеонор. По крайней мере сегодня вечером.
— Говорят, красота — это радость навсегда, — начал Зак Мэйсон. — Хотя в случае Роксаны, я думаю, большую часть времени эта красота была для всех шилом в заднице.
— Аминь! — завопил Флореску.
— Ну а если серьезно, — продолжал Мэйсон, подняв руку, призывая к молчанию, — я должен поблагодарить Рокси, Сета, Мэри, Джека, Роберта, Фреда, всех остальных, кто позволил мне увидеть, что значит делать кино. И если я вдруг в следующий раз отважусь на что-то подобное, то совершенно ответственно заявляю: я готов броситься с самой высокой скалы в Большом Каньоне без парашюта. — Он подождал, когда стихнет смех, а потом произнес:
— Меган, иди сюда.
Элеонор спокойно смотрела, как Меган Силвер, потрясающая, стройная в платье от Донны Каран, в легких сандалиях, встала рядом с Заком и прижалась к нему. Они взяли друг друга за руки. Девушка выглядела необыкновенно и сияла от счастья.
— Это Меган? — прошептал Том Элеонор, не веря своим глазам. — Что случилось с серой маленькой мышкой, которую я видел полгода назад?
— Она сделала этот фильм, — ответила Элеонор, почувствовав слезы на глазах. — Фильм изменил нас всех.
— Я хочу сделать пару заявлений, — сказал Зак. — Первое: я на самом деле рад, что у меня была возможность понять, каково это — быть актером. Но больше я ничего подобного делать не буду. Я поговорил с парнями из» Дарк энджел «, мы снова собираемся соединиться. Кино для меня развлечение, а музыка — жизнь.
Раздались оглушительные аплодисменты.
— Спасибо, — сказал Зак. — А что касается моей личной жизни, то это второе, о чем я хочу сказать. — Он повернулся к Меган, улыбаясь и глядя ей прямо в глаза. — Сегодня утром я спросил Меган Силвер, не согласится ли она выйти за меня замуж. Она сказала» да «.
Если он и собирался еще что-то добавить, то это было бесполезно. Поднялся дикий шум! Артисты, рабочие выкрикивали поздравления, свистели, топали; они стащили Меган и Зака с импровизированной трибуны, жали им руки.
Элеонор увидела, как Роксана обнимает Меган и Зака.
— Ты собираешься что-то добавить? — спросил Том Флореску.
— После этого? Ты шутишь? Это только все испортит, — весело ответил Фред. — Нет, я говорил с группой, когда мы снимали последнюю сцену. Больше не надо слов. — Он перемахнул через скамейку и встал. — Извините меня, я на секунду, хорошо? Мне надо их поздравить.
— Мне тоже, — добавил Сэм Кендрик, направляясь вслед за ним. — Увидимся позже.
— Ну что, пошли? — сказала Элеонор.
— Подожди минутку. — Том подвинулся ближе к Элеонор, взял ее руки в свои и крепко стиснул, глядя на нее сверкающими глазами, в то время как мимо них бежали люди к Заку и Меган.
— Только не сейчас, — прошептала Элеонор.
Что-то в его взгляде заставляло ее нервничать. Его влажные черные глаза не отрывались от нее, словно он хотел запомнить каждую черточку.
— Нет, именно сейчас, — настаивал Том. — Сейчас. Я должен сказать, Элеонор. Я не могу больше ждать.
Она молчала.
Том протянул руку, дотронулся до щеки Элеонор, очень нежно и ласково провел шероховатой ладонью по теплой коже.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я полюбил тебя с того дня, как мы встретились. Может, ты чувствовала то же самое, может, поняла это позже, но я знаю: ты испытываешь ко мне такие же чувства — Нью-Йорк доказал это нам обоим. — Том задержал дыхание, подыскивая нужные слова. — Мы были очень робкие, а может, нам слишком хорошо было и так. Никто из нас не говорил ничего, пока не стало ясно, что мы оба упустили время. Мне надо было побыть без Джордан, чтобы наконец понять, каким я был идиотом. Я думал о тебе каждую секунду. Я думал о тебе, когда был с ней. Я пытался не думать, но ничего не мог с собой поделать. А ночь с тобой была самой прекрасной в моей жизни.
Элеонор Маршалл сидела и слушала его, и слезы наворачивались на глаза и катились по щекам.
— На следующий день, когда Джордан сказала, что она беременна… В общем, я оказался в ловушке. Я понял всю глубину произошедшего со мной несчастья на твоей свадьбе с Полом. Элеонор, скажу честно, мне хотелось его убить.
Я готов был кинуться и отнять тебя. Но ничего такого я не мог сделать. — Он смахнул слезу. — Элеонор, я знаю, какую боль причинил тебе. Я знаю, сейчас ты боишься Но клянусь, я люблю тебя всем сердцем. — Голос Тома стал хриплым от волнения. — Посмотри на меня. Ты знаешь, я говорю искренне. Я люблю тебя, люблю нашего ребенка всем сердцем. Бог подарил нам обоим второй шанс, Элеонор. Давай не упустим его.
— О Том, — прошептала она.
Он соскользнул со скамейки и опустился перед ней на колени на песок, не выпуская ее рук из своих. — Я люблю тебя больше жизни, — сказал Том. — Помоги мне. Я не хочу без тебя жить, Элеонор. Ты выйдешь за меня замуж?
Она долго смотрела на него, потом медленно наклонила голову и поцеловала его ласково и страстно.
— А я думала, ты никогда об этом не попросишь, — призналась Элеонор.
В темноте Роксана Феликс отделилась от шумной толпы, которая окружила Меган и Зака. Она была искренне рада за обоих. В тот вечер, когда она поговорила со всеми, никто не выражал большего сочувствия к ней, чем эти двое.
Зак прямо из кожи лез, чтобы сделать ей что-то хорошее.
Роксана понимала: он как никто другой знает, что такое жить в свете юпитеров, когда нельзя быть самим собой и все судят о тебе как хотят с первой же минуты встречи. В последний вечер он сказал ей, что из самого одинокого ребенка в мире она превратилась в самую недосягаемую женщину, и добавил:
— Может, теперь у тебя появится возможность стать нормальной, Рокси. Я правда очень на это надеюсь.
Боже мой, как я сама на это надеюсь, подумала она, и взгляд ее остановился на фигуре, удаляющейся по берегу.
Сэм Кендрик.
Он приехал вчера, но отказался увидеться с ней. Он положил трубку, когда она позвонила ему в отель. Роксана послала записку, просила уделить ей пять минут, но не получила ответа. Сэм не хотел ее больше знать, и от этого она ощущала ужасную боль.
Роксана чувствовала, как неистово бьется ее сердце. Она нервничала и обливалась холодным потом. Но она должна это сделать. Она должна поговорить с ним.
Сэм Кендрик был единственным мужчиной, который сумел затронуть ее сердце. Его ласки действительно возбуждали ее, от его прикосновений она всегда загоралась.
Роксана просто обманывала себя, утверждая, что хочет Зака, но Зак Мэйсон для нее был просто еще одним звеном в мастерски разработанном плане. Она собиралась использовать Сэма Кендрика, чтобы отомстить ему за оскорбление, а потом…
А потом вышло так, что она в него влюбилась.
Конечно, она пыталась не признаваться себе в этом. Каждый раз, думая о Сэме Кендрике, она желала уверить себя, что он отвратительный, старалась вызвать в себе ненависть к нему. Но ничего не получалось.
И когда ужасный телефонный звонок разбудил ее, а голос Изабель разбил ледяную крепость, которую она воздвигла вокруг себя, до основания, Сэм был единственным, кто пришел к ней, единственным, кто не осуждал ее, единственным, кто встал рядом с ней и сказал, что любит ее. А потом, в ужасе от разбуженных им чувств, расценив их как слабость, она набросилась на Сэма, как раненое животное и обидела его так сильно, как только могла.
Позднее, когда появилась Элеонор и предложила еще один шанс, Роксана сумела преодолеть себя. Рыдая в объятиях этой женщины, она чувствовала себя невероятно уставшей от борьбы с миром, но на сердце потеплело — нашелся хоть кто-то, кому не наплевать на нее. Коллеги приняли ее обратно, простили и работали изо всех сил, чтобы закончить фильм, который для нее самой стал освобождением и спасением. Роксана впервые по-настоящему работала с другими людьми, впервые в жизни к ней относились как к актрисе, как к личности. После того как Флореску закричал:» Конец!» — и все радостно завопили, он подошел к Роксане и сказал, что снова хотел бы с ней работать. Для большинства его слова, может, ничего бы не значили, но Роксане показалось, что это самый бесценный комплимент, который она когда-либо слышала в свой адрес.
После окончания работы над фильмом у нее появилось время подумать о своих чувствах к Сэму Кендрику и признаться себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57