Хочется заелозить на скамье, а еще больше — сбежать.
Неужели я ничем не лучше всех этих дур, что с обожанием смотрят на Суона? Но ведь я ему действительно нравлюсь. Нравлюсь настолько, что он готов мне помогать. Я не должна низводить столь драгоценную дружбу до уровня простого влечения!
— Мне пора идти. — Я стараюсь говорить как можно беззаботнее. — У меня полно работы дома, да и вообще дела. А еще куча сценариев на выходные.
— А разве выходные существуют для работы?
— Не только. У меня есть и другие планы. — Я вспоминаю о вечеринке у Чарлза.
— Бурная светская жизнь?
— Да, вроде того.
— Ты даже сидр не допила.
— Послушай, уже почти семь, — умоляюще говорю я.
— Ладно, кто я такой, чтобы отрывать тебя от чашки какао и стопки занудных сценариев! Увидимся в понедельник.
Мне кажется, я выдыхаю только тогда, когда оказываюсь дома. Кажется, мне удалось справиться с ситуацией. Просто во мне бурлят гормоны, вот и все. Нельзя позволять им брать верх над ситуацией. Марк Суон искренне готов мне помогать, но еще неизвестно, не пропадет ли у него это желание, если я выдам свои истинные эмоции.
Итак, я буду его протеже. Блестяще!
Бросаю взгляд на стопку сценариев, выложенную на постель. К черту! Я делаю себе какао — если так можно назвать диетический напиток, который я теперь пью. Я ведь привыкла употреблять настоящий какао: калорийный «Несквик» с жирными сливками и четырьмя кусочками сахара. Что ж, такова цена здорового образа жизни.
Я снимаю с себя одежду, сбрасываю сценарии на пол и залезаю под одеяло. Засыпаю я с мыслями об открывающихся возможностях, стараясь не думать о мужчине, с которым эти возможности связаны.
Глава 8
— Но ты же обещала! — восклицает Джанет.
— Считай, что я передумала, — говорю ей.
Сейчас полдень пятницы, мне удалось пораньше уйти с работы, и теперь мы стоим перед гигантским торговым центром, где Джанет уговаривает меня купить новый наряд для завтрашней вечеринки. Я чувствую себя очень неловко рядом с моей неотразимой соседкой: все оборачиваются на нас, безусловно, отмечая, что мы прекрасная иллюстрация к «Красавице и чудовищу».
Джанет остается непреклонной.
— Так нечестно. Ты дала слово, Анна, что не будешь возражать, чтобы я выбрала тебе одежду.
— Я… не всегда сдерживаю обещания.
Господи, как я могла так легкомысленно согласиться! Представляю, до чего ужасно будет торчать за ширмой, пытаясь втиснуться в элегантные вещи, которые будут трещать по швам! В любом наряде я останусь похожей на помесь жирафа с мешком картошки. Или на Гонзо из «Маппет-шоу».
— Да у тебя просто комплексы, вот что! — Джанет — руки в боки — с укором смотрит на меня.
— На моем месте у тебя тоже были бы комплексы, — веско говорю я.
— Только не пытайся убедить меня, что ты готова отказаться от возможности изменить свой имидж! Где-то в глубине души ты очень хочешь выглядеть лучше, чем сейчас. Иначе с чего бы ты стала бегать по утрам? А диета, на которой ты сейчас сидишь?
Я краснею. Мне-то казалось, что моих усилий никто не замечает. Я выхожу из дома около шести, а прихожу в шесть вечера. Утром мои соседки еще спят, а вечером их часто не бывает дома.
Значит, Джанет знает о моих попытках похудеть. Почему-то мне становится неловко: толстая девица в годах вдруг начинает вести здоровый образ жизни — разве это не нелепо? Мне никогда не стать такой, как Джейн Фонда.
Господи, только бы Лили не узнала о моей диете! Да она засмеет меня!
— Ты выбросила все шоколадки, которые до этого не переводились на твоей полке, — продолжает Джанет.
Да уж, это было нелегко.
— А еще ты ешь низкокалорийные ржаные хлебцы и постоянно хрустишь яблоками, а не чипсами. И ты перешла на диетическую пепси.
— Чего ради ты за мной шпионила? — приходится ощетиниться мне, чтобы скрыть неловкость. — И кто разрешил тебе шарить в моем шкафчике?
— Эй, успокойся! Не забывай, это и мой шкафчик тоже, а твоя дверца постоянно приоткрыта. И вообще мы живем в одной квартире. Кстати, — усмехается Джанет, — по-моему, ты уже сбросила несколько килограммов.
— Ничего подобного. Ты просто хочешь меня поддержать.
— Пару-тройку наверняка, — не сдается Джанет. — Конечно, сначала уходит вода, но все равно процесс пошел.
Я пожимаю плечами.
— Ты занялась собой из-за мужчины.
— Что?! — Я вспыхиваю. — Чушь собачья!
— А вот и нет! Я вижу тебя насквозь. — Джанет прищуривается. — Ты копируешь его образ жизни. Как его там, Эли Рот, да? Ваш новоиспеченный хозяин.
— Ах, ты про него… Конечно. Я копирую Эли, да.
— А еще дело в любви.
— Что?! — Я делаюсь малиновой.
— Я про Чарлза. — Джанет пихает меня локтем в бок. — Готовишься к вечеринке и хочешь его обаять. Только какой смысл сидеть на диете и бегать по утрам, если ты снова напялишь на себя свое ужасное платье?
— Но ты притащила меня в торговый центр с кучей бутиков. Я не могу позволить себе такую дорогую одежду! А уж про стрижку в их салоне можно вообще забыть.
— За стрижку плачу я, и даже не спорь. Здесь работает мой хороший приятель, он сделает мне скидку. Я договаривалась с Паоло за неделю, не ставь меня в неловкое положение. Кстати, на одежду у меня есть дисконтные карточки.
— Ну ладно, — обреченно соглашаюсь я.
Какая в конечном итоге разница? Пара часов позора, и Джанет оставит меня в покое. Пусть попробует подобрать мне что-то помимо футболок от Гэп и джинсов (мой сегодняшний наряд). Сама-то она одета в белоснежные шорты, украшенные стразами, белую трикотажную маечку, на ногах изящные босоножки на высоких каблуках, со шнуровкой до самого колена. Руки унизаны браслетами, открытая полоска живота кажется темно-коричневой. Смешно даже представить, как выглядела бы я в подобном наряде. Уверена, даже сильных духом мужчин могло бы вывернуть наизнанку.
— Вот и славно. Тогда пошли! — Джанет тащит меня к раздвижным дверям.
— Я хочу домой, — плаксиво ною я по дороге. Мне безумно страшно.
На нужном нам этаже выставлены манекены в модных тряпках, на вешалках висит невообразимая мешанина лямок, цветочков, цепочек… у меня голова начинает кружиться от этой пестроты.
— Веди себя прилично, — смеется Джанет, выхватывая из сумки припасенный заранее сантиметр. — Итак, талия…
— Что ты делаешь?
— Снимаю мерки. Важно, чтобы одежда сидела по фигуре. Талия… бедра… ух ты! Теперь поглядим. — Джанет пробегает вдоль вешалок, хватая вещи. — Это… это тоже… и это…
Они висят на ее локте так непривлекательно, что мне становится совсем не по себе. По какому принципу Джанет отбирает одежду? Лично мне все эти вещи кажутся линялыми тряпками. Похоже, она относится к тому типу людей, что, заглядывая в магический шар, восклицают: «Ой, я вижу корабль под белыми парусами! На палубе стоят влюбленные, а в их руках по голубку и по белой розе».
Как будто подобную чушь можно увидеть в куске стекла!
— Так, идем в примерочную, — бодро возвещает Джанет. Только не примерочная! Я в страшных снах вижу, как в тесной каморке пытаюсь натянуть на себя узкие трикотажные брючки. Даже ванную комнату я ненавижу меньше, чем примерочную, потому что в ней не столь огромное зеркало и меньше проклятого яркого света. Господи, вот где можно разглядеть все пакости целлюлита и каждую складку жира!
Господи, клянусь, больше я не буду есть эти яблоки и уж точно не пробегу ни одного километра! Все усилия бесполезны.
— Что ты там копаешься? — раздается голос Джанет из-за занавески. — Оделась? Дай-ка мне взглянуть.
Я торопливо натягиваю какое-то платье, даже не взглянув на покрой. По крайней мере оно черное. Но что еще более странно, оно неплохо садится на фигуру. Правда, у платья короткие рукава, но это можно пережить.
Я выхожу из примерочной.
— Неплохо, — говорит Джанет, оглядев меня со всех сторон. — Очень неплохо для начала.
— Прекрати издеваться.
— Да ты себя вообще видела? — Она тащит меня к большому зеркалу примерочной, в которое я не решилась взглянуть.
Я в шоке. Конечно, я не напоминаю себе Кейт Уинслет на вручении «Оскара», и все-таки платье серьезно меня преображает. Во-первых, у меня появляется талия. Короткий рукав сглаживает линию плеч, необычный квадратный вырез частично открывает грудь, что выглядит почти аппетитно.
Я стою молча, не в силах шелохнуться. И до меня начинает доходить, что мне совсем не обязательно носить неприметные вещи. А это уже огромный плюс!
— Взгляни, юбка скроена таким образом, что отвлекает глаз от живота. А если ты сбросишь еще килограмм восемь, его вообще не станет. — Джанет протягивает мне новую вешалку. — Примерь брюки и пиджак. Нет, лучше вот этот.
— Хорошо, — послушно киваю я, заходя в кабинку. На этот раз я одеваюсь, разглядывая себя в зеркало. Кажется, живот и правда стал чуть меньше.
Спустя сорок минут я знакомлюсь с Паоло.
— Привет! — восклицает он, увидев Джанет.
Она сует пакеты с покупками девушке на ресепшене и бросается к нему в объятия.
— Здравствуй, мой гений!
Я стою у двери, понурив голову. Все в салоне выглядит таким дорогим, что я чувствую себя здесь не в своей тарелке. Я никогда не смогла бы позволить себе услуги Паоло. Вокруг хром и элегантная кожа, множество зеркал, удобные кресла для клиентов. Несколько женщин, беседующих с мастерами или расплачивающихся за услуги, одеты очень дорого. Сумочки в шкафчике с прозрачными дверцами, закрывающимися на ключик, сплошь от Шанель, Вюиттона и Гуччи.
Я не привыкла к такой роскоши.
— Теперь я понимаю, почему ты привела ее ко мне, — говорит Паоло с итальянским акцентом. — Ей нужна помощь, это точно.
— Можете говорить обо мне в третьем лице, мне не обидно, — бурчу я, но подошедшая Джанет больно наступает мне на ногу каблуком.
— Только ты можешь ее спасти, Паоло! — восклицает она, прижав руки к груди. — Она так мечтала попасть к тебе на стрижку! Столько об этом говорила!
Паоло стремительным шагом подходит ко мне (он здорово виляет бедрами, гораздо лучше, чем я) и запускает пальцы мне в волосы.
— Густые, это хорошо… прилизанные… жирные, серые… безжизненные.
Боже, это он о моих волосах?
— Да еще и концы секутся, и видимо, давно. Бесформенная прическа. Такой скучный крысиный цвет.
— Мышиный, — поправляет Джанет.
— Какая разница, — фыркает Паоло. — Отвратительно.
— Но ведь это очень распространенный цвет, — не выдерживаю я. — Что в нем отвратительного?
— Распространенный? Только не среди женщин, которые следят за собой. Таких в моем салоне не бывает! — Паоло театрально заламывает руки. — Как можно?
— Помолчи, — сквозь зубы цедит Джанет, глядя прямо на меня.
— Ладно, твоей беде можно помочь, — выносит вердикт мастер. — Джанет, оставь нас. Приходи через пару часов. Или даже через три.
Что? Он сказал «пару часов»?
— Джанет, постой, — начинаю я, но слишком поздно. Моя подруга ободряюще улыбается мне и выходит из салона.
— Что ж, милочка, — с демонической ухмылкой заявляет Паоло и тащит меня к креслу, — теперь ты в моих руках.
— Готова? — спрашивает Паоло спустя бог знает сколько времени.
Разумеется, я готова. Почти ко всему. Этот мастер — настоящий маньяк. Он колдовал над моей головой, запихнув меня куда-то в угол, носом к стене, чтобы я не могла наблюдать за его священнодействиями.
— Не хочу, чтобы ты отвлекала меня расспросами, — заявил он с самого начала. — Для меня ты — просто холст, дорогуша. А разве холст говорит художнику, что на нем рисовать?
— Нет, — вяло ответила я тогда, хотя всерьез опасалась, что результат приведет меня в ужас.
Судя по реакции Паоло, на голове у меня было настоящее воронье гнездо, так что хуже если и будет, то ненамного. Более того, в течение всего времени работы итальянец постоянно критиковал мою внешность. Джинсы ужасны, футболка — верх безвкусицы, глаза маленькие, шея короткая.
— Тебе нужно носить вещи с заниженной талией, — решил он посоветовать мне. — Тогда ты не будешь казаться такой огромной. Поняла? А это что? — Он схватил меня за ладонь.
— Рука, — испуганно пискнула я.
— Да не это. Вот это! — Он ткнул пальцем в мои коротко подстриженные неухоженные ногти. — Гадость какая!
— Простите? — проблеяла я.
— Клара! Клара, родная, подойди к нам! — Паоло щелкнул пальцами.
В помещение вошла юная девица, с которой мастер заговорил по-итальянски. Девица покосилась на мои ногти и неприязненно покачала головой. Похоже, сочла, что я ужасна до неприличия.
— Она сделает тебе маникюр. Раз уж ты подруга, на этот раз бесплатно. Va bene?
— Э… да. В смысле, si.
Господи, только не маникюр! Ненавижу свои пальцы. Ненавижу привлекать к ним внимание! Они такие толстые, словно сосиски! Но разве можно сопротивляться напору этого итальяшки? Он все равно сделает то, что считает нужным.
Паоло успел окрасить мне волосы. Резкий запах, похожий на нашатырь, висит в воздухе.
Неужели женщинам нравится такое времяпрепровождение? По мне, так это просто пытка! Не могу припомнить, когда в последний раз я так маялась от безделья. Больше того, мне приходится вести светскую беседу. Когда Паоло узнал, что я работаю в киноиндустрии, он тотчас стал излагать мне свой вариант сценария, обреченного на успех. Разумеется, речь в нем шла о парикмахере, который жаждет принять участие в фестивале травести. Разумеется, парикмахер получает главный приз и любовь повара-гея, в которого весь фильм был влюблен. Мне приходится сделать вид, что я в восхищении.
Наконец все кончено. Я зажмуриваю глаза, а Паоло поворачивает мое кресло к зеркалу.
— Я готова, — говорю я.
Это чистая правда: я готова ко всему.
— Раз, два, три! — торжественно произносит мастер. Я открываю глаза.
Честное слово, мне показалось, что я смотрю не на собственное отражение, а на кого-то, кто сидит в кресле напротив.
Моих длинных густых волос больше нет. Осталось лишь несколько прядей до плеч, остальные волосы пышно взбиты вокруг лица. Представляете, мой нос теряется на фоне густой челки! Да-да, у меня теперь есть челка, которая скрывает почти весь лоб. И при этом почти не требуется никакой укладки, чтобы после мытья волосы вернулись к нынешнему состоянию.
А цвет!
Вот уж не думала, что цвет так меняет лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58