– Да, – продолжала она, – я знаю, что это незаконный бизнес. Большого Эдди прикрыли, а его самого засадили в тюрьму.
Там он и умер незадолго до освобождения.
Не замечая, что делает, она закусила полную нижнюю губу. Тот период, включавший арест Эдди, его смерть и начало ее связи с Грантом Вудардом… Но это совсем другая история, и до нее этому человеку нет никакого дела.
– Простите, миссис Сэндс.
– Пожалуйста, называйте меня Эммой. А вы?..
– Шериф Доннелли.
– Эй, вы там… – перебил их раздраженный Билл. – Что тут происходит? Светская беседа, что ли? Не поддавайся на классные титьки, Элвис!
– Элвис?!
Эмма изумленно моргнула. Грейси открыла рот. Снова провела свободной рукой по груди матери.
Элвис смущенно пожал массивными плечами.
– Это все мама. Она его большая поклонница. – Он обернулся к Биллу, и лицо его приняло суровое выражение. – Ну вот что, Билл. Оставь анатомию этой дамы в покое, а лучше прочисть цилиндры, как она хочет.
– Еще чего! Я говорю, у нее чертов подшипник полетел.
– Ну что ж, в таком случае тебе не о чем беспокоиться. Конечно, если в конце концов окажется, что миссис Сэндс права, она может подать на тебя в суд за мошенничество. Если же прав окажешься ты, она принесет тебе публичные извинения, как и положено.
– На коленях, дорогуша, на коленях, – заверила Эмма разъяренного механика.
– Ах даже так! Ну тогда, может, заодно и пососешь мой чл…
Никогда в жизни Эмма не видела, чтобы такой огромный человек так быстро двигался. Не дав Биллу закончить непристойную фразу, Элвис Доннелли рванулся вперед, вскинул руку с металлическими крючками к вороту его замасленного комбинезона и почти поднял механика в воздух. Опустив голову и почти вплотную приблизив свое лицо к лицу Билла, он заговорил низким, напряженным голосом:
– Это не первая жалоба по поводу того, как ты ведешь свой бизнес, Герц. Надеюсь, она будет последней, иначе я тебя прикрою, так что и оглянуться не успеешь. И еще надеюсь, что ты будешь разговаривать пристойно. А теперь давай займись делом. И побыстрее. Герц поправил воротник, повертел головой.
– Удивляюсь, Доннелли, что ты принял сторону шлюхи.
При взгляде на вспыхнувшие голубым пламенем глаза шерифа он опасливо отступил.
– Как вы сказали?!
Не думая о том, что делает, оскорбленная до глубины души, Эмма выступила вперед. Она давно привыкла защищать себя сама. Выпрямившись во весь рост – пять футов и девять дюймов, – Эмма взглянула механику прямо в глаза.
– Вам что, захотелось получить повестку в суд по обвинению в клевете? – Ее карие глаза, пылавшие яростью, пронзали его насквозь. – Я в этом городе меньше двух часов, никто здесь меня не знает, так откуда же у вас такие сведения касательно моей добродетели?
Она набрала в легкие воздуха. Почувствовала, как плечи коснулись груди шерифа, и неожиданно испытала необъяснимое желание прислониться к этой широкой груди, ощутить поддержку этого человека.
Как странно… Эмма выпрямилась еще больше, нетерпеливо выдохнула и холодно взглянула на механика.
– Вы уже нарушили закон – с ремонтом моей машины. На вашем месте, мистер Билл Как-вас-там, я бы очень поостереглась. Заявляю вам четко и определенно: если услышу еще хоть одно непристойное слово в присутствии моего ребенка, больше не будет никаких разговоров о том, чтобы завершить нашу тяжбу миром, без суда. Я не поскуплюсь и найму себе лучшего адвоката,
Какого только можно сыскать по эту сторону Миссисипи. И будьте уверены, мы не успокоимся до тех пор, пока этот жалкий гараж не перейдет в мои руки. – Она окинула помещение гаража уничтожающим взглядом, потом снова перевела глаза на механика. – Он нуждается в настоящем хозяине, который бы знал, как вести дело. Кажется, Эмма наконец спустила пар. Все это одни только громкие слова! Как будто она когда-нибудь осмелится совершить что-либо такое, что привлекло бы внимание к ней и Грейси. Однако Эмма так и не отвела взгляд, не опустила глаза. Блефовать она научилась едва ли не с детства. Этому жалкому паршивому механику не удастся взять верх над Эммой Робшоу Сэндс. И называть ее грязными словами в присутствии дочери он больше не будет.
– Мама! – Грейси дернула мать за волосы, чтобы привлечь к себе внимание. – Пойдем отсюда?
– Сейчас, моя сладкая. – Эмма поцеловала дочь в шею, погладила мягкие завитки. Снова подняла холодный взгляд на механика. – Ну так как же, мистер Герц?
Кажется, он поверил… Билл Герц огляделся, от души сожалея о том, что заварил эту кашу. Но кто бы мог подумать, что женщина, в особенности такая, как эта, так хорошо разбирается в машинах! Раньше-то у него никогда не было проблем с такими вот свободными женщинами.
Он почувствовал настроение толпы. Отсюда поддержки ему ждать нечего. Почти все собравшиеся с уважением относятся к Элвису Доннелли, хртя мало общаются с ним вне работы. Билл понял, что с его стороны было тактической ошибкой позволить себе сальные шуточки по поводу молодой женщины с маленьким ангелочком на руках. Черт! Но теперь уже ничего не поделаешь.
– Сейчас прочищу ваши чертовы цилиндры.
Какого дьявола, в конце концов! Уж как-нибудь он из этого выпутается. Она уедет отсюда, и больше Билл никогда ее не увидит. Через неделю никто и не вспомнит о том, что он пытался ее обдурить. Разве что Элвис Доннелли… Ну и что? Кого это волнует?
К тому времени как Эмма получила обратно свой автомобиль, она почувствовала:, что совершенно выдохлась. Кинув последний презрительный взгляд в сторону механика, поблагодарив гиганта-шерифа за помощь – на что он ответил коротким кивком, даже не улыбнувшись, она села в машину, объехала площадь и свернула к небольшой парковочной площадке позади пансиона Руби. Больше всего ей сейчас хотелось уехать из этого городка куда глаза глядят. Однако Эмма не могла себе этого позволить.
Перед отъездом из Сент-Луиса она сняла со счета все свои сбережения – тысячу четыреста тридцать шесть долларов и семнадцать центов. Две кредитные карточки, по четыре тысячи долларов на каждой, оплаченные Грантом по его настоянию, Эмма тоже обратила в наличные. Таким образом, в общей сложности у нее оказалось девять тысяч четыреста тридцать шесть долларов и семнадцать центов. Человеку, которому годами не приходилось оплачивать собственные счета, это, наверное, показалось бы огромной суммой. И все же, когда Эмма думала о том, что эти деньги – единственное, что ограждает Грейси от улицы, и о том, что их годовой доход теперь едва превышает уровень бедности, ограда не представлялась такой уж крепкой. Она уже израсходовала пятьсот девяносто семь долларов с момента побега и поэтому никак не могла позволить себе махнуть рукой на комнату со столом, оплаченные за неделю вперед. Придется прожить в этом недружелюбном городке еще семь дней.
Глава 2
Позже, впрочем, городок показался ей уже менее враждебным. Вечером в кафе Руби сама подала им с Грей-си обед. Поставив тарелку с макаронами и сыром перед Грейси, она взглянула через стол на Эмму.
– Я слышала о вашей стычке с Биллом.
Эмма неуверенно смотрела на Руби, не понимая по ее тону и выражению лица, как она к этому относится.
– Наверное, весь город об этом говорит?
Это уж точно. Можете представить себе, какие развлечения бывают в таком городке, как наш. – Руби ловко поставила перед Эммой миску с супом и тарелку с салатом и отступила в сторону, внимательно глядя на молодую женщину. – Я не раз думала, что Билл меня надувает, но все мои знания о машинах можно было бы записать на булавочной головке крупными буквами, поэтому я никогда не решалась его уличить. – Она расправила платье и с удивленной улыбкой взглянула на Эмму. – Лапушка, вы даже не знаете, какое удовольствие вы доставили старушке. Подумать только, Биллу пришлось отступить перед женщиной! – Концом карандаша Руби заправила седую прядь волос в пучок, окрашенный хной. – Скажите, вы и в самом деле столько знаете о машинах, как здесь говорят?
Эмма пожала плечами.
– Да, кое-что знаю. В детстве я жила по принципу: «Все, что умеют делать мальчишки, я научусь делать лучше, чем они». – Она улыбнулась, как бы посмеиваясь над собой. – Много лет мы жили вдвоем с братом. Каждое утро я просыпалась в его мастерской.
– А вы не согласитесь посмотреть мою машину?
Эмма раскрыла рот, но через несколько секунд пришла в себя и указала на стул:
– Садитесь, пожалуйста. У меня уже шея заболела смотреть на вас снизу вверх.
Руби пододвинула стул и села.
– Ешьте суп, а то остынет.
Эмма послушно взяла ложку и начала есть. Руби откинулась на спинку стула.
– Бонни! – крикнула она в сторону прилавка. – Принеси мне чашку кофе, лапуля.
– Сейчас, Руби, – ответила официантка. Хозяйка заведения выпрямилась, обернулась к девочке, сидевшей слева.
– А тебя, значит, зовут Грейси?
Девочка подняла глаза. Губы ее, измазанные разогретым сыром, раздвинулись в теплой улыбке.
– Да, Глейси. Мне тли года.
Она положила вилку, согнула два пальчика и растопырила оставшиеся три.
– Надо же! – восхитилась Руби. – Три года! Большая девочка.
– Да, – согласилась Грейси.
Она любила развлекать взрослых. А сейчас, кажется, самое удачное время для этого. Можно показать кое-что из своих трюков. Положив руки на тарелку, она заговорила стихами, прихлопывая руками в такт:
– Ты, пиог, пиожок, плиходи ко мне, двужок.
– Грейс Мелина! – Уронив ложку на скатерть, Эмма схватила дочь за руки. – Большие девочки за едой так не играют! Ты это прекрасно знаешь, моя дорогая. – Она обмакнула салфетку в стакан с водой и обтерла пальчики девочки, вымазанные макаронами и сыром. – Сейчас же возьми в руки вилку, иначе распростишься с десертом! – С извиняющимся выражением лица Эмма обернулась к Руби:
– Прошу прощения. Иногда ее манеры оставляют желать лучшего.
– Не беспокойтесь. У меня у самой двое детей. Они, правда, уже подростки, но дети всегда дети. Так что мне все это знакомо.
Официантка поставила на стол чашку кофе. Руби сделала глоток и улыбнулась Грейси.
– Общительная малышка.
– Иногда даже слишком общительная. Я еще не встречала ни одного человека – ни мужчины, ни женщины, – который бы ей не понравился. Меня это жутко пугает. Сколько раз я говорила Грейси о том, что нельзя подходить к незнакомым людям, нельзя с ними разговаривать. И все равно, держу пари, она упорхнет с первым, кто расскажет ей какую-нибудь интересную историю.
Грейси обиженно ковыряла вилкой макароны.
– Непавда. Глейси скажет «нет».
– Верю-верю, моя сладкая.
Эмма подняла глаза на Руби и сменила тему:
– Так что с вашей машиной?
– Ничего сложного я вас делать не прошу. Там пора менять масло и.., ну знаете.., еще какую-то штуку…
Она неопределенно взмахнула рукой. Эмма еле заметно улыбнулась:
– Поменять масло, поставить новый фильтр, проверить аккумулятор, сцепления и клапаны?
Судя по всему, машина у Руби не последней модели, без электронного регулирования.
– Ну да, – улыбнулась Руби. – Что-то вроде этого. Сколько вы с меня возьмете за ремонт?
– Пока не могу сказать. Здесь где-нибудь есть магазин запчастей?
– В универмаге Мэкки, вниз по набережной, есть отдел запчастей.
– В таком случае… – Эмма назвала цену, – плюс стоимость запчастей. Насколько я знаю, цены на острове всегда намного выше, иногда даже вдвое выше, чем на материке. Может, прежде чем вы решите, мне лучше прикинуть стоимость ремонта? Завтра с утра заеду в магазин, посмотрю, сколько стоят запчасти. А после этого вы мне скажете, браться ли за ремонт.
– Ладно. Но только я думаю, все будет нормально. Билл все равно содрал бы с меня втридорога.
Нежным и мелодичным голосом, сладким, как южный морской ветерок, Эмма высказала все, что она думает о Билле, не стесняясь в словах. Руби расхохоталась от души. Потом Эмма выяснила кое-какие подробности о машине – модель, марку, год выпуска, – после чего Руби извинилась и встала из-за стола. Грейси доела десерт. Едва сдерживая радость, Эмма вошла вместе с дочерью в свою комнату.
Вот и дополнение к ее дорожным чекам. Ведь устроиться на постоянную работу она бы все равно не решилась: едва номер карточки социального обеспечения попадет в список служащих, кто-нибудь из ищеек Гранта или какой-нибудь частный детектив тут же нападет на ее след. Нет, этого она себе позволить не может. Но разобраться с машиной Руби.., это совсем другое дело. Никакой зацепки, которая бы навела Гранта на ее след, и в то же время возможность в какой-то степени возместить расходы. Господь Бог знает, что делает.
Эмма схватила Грейси на руки и закружилась с ней по комнате, крепко прижимая девочку к себе и смеясь от радости. Грейси тут же разошлась. Когда мать опустила ее на пол, она завертелась по комнате, хохоча во весь голос. Эмма сделала легкую гримасу. Тактическая ошибка… Она сама виновата в том, что дочь вышла из-под контроля.
Эмма отвернулась, отошла к своим вещам, чтобы достать пижаму для Грейси, и не заметила, как дочь открыла дверь и, кружась в танце, вышла в коридор. Дверь за ней закрылась не полностью.
Элвис, поднимавшийся по лестнице, заметил девочку на верхней площадке. Увидел, как Грейси кружится волчком. Щеки раскраснелись, светлые кудряшки так и порхают вокруг головы. Потом она остановилась, глядя вниз на свои кроссовки с оранжевыми и желтыми рыбками, и, громко топоча, проследовала обратно в комнату.
Помедлив секунду на верхней площадке, Элвис пошел по коридору к двери. Странно, что они все еще в городе… Он не ожидал увидеть их после того, как Эмма Сэндс забрала свой шикарный автомобиль из гаража Билла. И уж меньше всего он рассчитывал по возвращении
Домой услышать восторженные крики Грейси за три двери от его собственной комнаты.
Подойдя к их двери, он помешкал, потом заглянул в комнату. Эмма только что выпрямилась, стоя у шкафа с ящиками, прижала руку к пояснице и потянулась.
– Ну хватит, Грейси, – проговорила она тем мягким, мелодичным контральто с легким акцентом, который шериф хорошо запомнил. – Ты ведешь себя как маленькая обезьянка.
Элвис смотрел на ее роскошное тело, слушал медлительный южный говор и размышлял о том, где же муж этой женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32