– Доброе утро!
Поставленный голос председательницы перекрыл гудение голосов в большом зале. Мы ответили нестройным хором, как первоклассницы.
– Все вы сегодня просто неотразимы! – обрадовала она собравшихся и, поощрительно улыбнувшись, раскрыла видавший виды блокнот. Листы были сплошь оклеены журнальными вырезками, картинками и еще какими-то бумажками-как мне показалось, рецептами. Долистав до нужной страницы, она предъявила нам фотографию необъятной толстухи во весь разворот. Пока я рассматривала бесформенные бока и слоновьи ноги модели, хозяйка снимка непринужденно заметила:
– Кстати, информация для новеньких. Это я, собственной персоной, – двадцать кило тому назад!
Зал дружно грянул аплодисментами. Героиня встала и с довольной улыбкой неспешно повертелась, демонстрируя себя со всех сторон. Контраст с фотографией был разительный. Меня невольно начала захватывать стихия всеобщего энтузиазма.
– Вот такой, милые дамы, я проходила девять лет, девять месяцев и двадцать дней. Наша программа действительно помогает. Я – живое тому подтверждение.
Мы снова взорвались овациями. Едва не отбив ладони, я схватилась за блокнот. Наша руководительница начала разъяснять суть методики. Нужно записать все в подробностях, не пропустить бы самое важное.
Перспективы открывались просто радужные. На носу лето – идеальная пора для желающих похудеть. Плавание великолепно подтягивает фигуру. Опять же, именно летом так хочется быть стройной! Тучные в жару прямо-таки обливаются потом, да и в бикини выглядят, мягко говоря, неважно.
Торопливо перелистывая очередную убористо исписанную страничку, я мельком взглянула на свою соседку. Кэтлин обмякла в кресле – голова подозрительно склонилась к плечу, блокнот лежит на коленях, ручка вот-вот выскользнет из расслабленных пальцев. Но любоваться на все это было некогда, ораторша буквально забрасывала нас всевозможными идеями, испытанными способами перебить голод и полезными советами.
Никогда я не чувствовала себя столь окрыленной – разве только в тот упоительный день, когда бабушка вела меня за руку первый раз в первый класс. Сейчас меня переполняли тот же энтузиазм и то же страстное желание учиться новому. Пускай это первая диета в моей жизни, я справлюсь! Я действительно созрела для самого серьезного голодания. Черт возьми, ведь все так просто и очевидно! И чего я так убиваюсь из-за пары несчастных килограммов?
Излив на нас водопад информации, руководительница энергично хлопнула в ладоши – знак к началу нового “урока”. Когда зал угомонился, она с радостью провозгласила:
– А теперь, дорогие мои, разбейтесь на пары, кто с кем сидит, и обсудите, каким видом спорта хотели бы... нет, непременно будете заниматься!
Я тотчас обернулась к Кэтлин, намереваясь начать разговор, но... Уронив голову, отчего лицо занавесилось волосами, она спала глубоким, мирным сном безгрешного ребенка. Могучая грудь мерно вздымалась и опускалась, как вольная океанская волна.
Оглядев остальных “одноклассниц”, я приуныла: все уже шептались попарно, одна я томилась в одиночестве. Что ж, придется, как ни жаль, вырвать Кэтлин из сновидений. А ведь как сладко посапывает. Ангел, да и только. Впрочем, вряд ли она будет в претензии – не надеется же похудеть во сне.
Однако хватать едва знакомую женщину и трясти что есть силы было как-то неловко. Я встала и довольно бесцеремонно продралась мимо сони к столу нашей наставницы – якобы затем, чтобы разжиться фирменной ручкой с логотипом “Заслона”. На обратном пути обнаружила, что Кэтлин проснулась и хлопала ресницами, бессмысленно тараща глаза. До нее с явным трудом доходило, где она, собственно говоря, находится.
Теперь я уже осторожно пробралась на свое место и обратилась к страдалице:
– Так чем займемся?
Кэтлин оживилась, глаза загорелись.
– А ты чем хотела бы?
– Вообще-то я предпочитаю ходьбу. Вернее, предпочитала, пока... (Где ты, Сара-Джейн?) Пока у меня была спутница.
– Может, лучше аэробика? – предложила Кэтлин.
– Тоска!
– А бег трусцой?
– Что ты, это же вредно для суставов!
– Как насчет плавания?
– Уже пробовала... Вообще-то ничего, почти приятно. Вот только залезать в воду... Жуткая минута! Прыгаю с бортика, и над моим нежным, теплым телом смыкается мерзкая, мокрая, холодная вода! Брр, содрогаюсь при одном воспоминании.
– Могу подсказать бассейн, где вода всегда теплее двадцати шести градусов, – вкрадчиво промурлыкала эта иезуитка.
– Я как раз туда и ходила!
Мы рассмеялись – сколько можно прикидываться серьезными! Теперь настал черед Кэтлин исповедоваться.
– Что касается спорта, тут я – сама беспристрастность: все виды ненавижу одинаково.
И ее красноречие иссякло. Понурясь, Кэтлин щелкала шариковой ручкой, шуршала страницами блокнота и наконец взорвалась:
– Проклятье, о чем вообще разговор? Ну какой, к чертовой матери, спорт! Назови мне хотя бы одно-единственное терпимое упражнение – ведь это всегда или пытка, или занудство, или бессмысленная трата времени, а то и денег!
– А секс?
Вот это да, я обезоружила ее.
Кэтлин вздернула брови, обдумывая нестандартную идею, и уголки ее рта поползли кверху в заинтересованной улыбке.
– А что, неплохо... Скажем, полчаса без передышки, самое меньшее? Три раза в неделю! Как тебе?
Господи, бедный Фрэнклин... Последнее время он столько вкалывает, где уж ему наскрести целых полчаса. Разве только научится одновременно ублажать жену и крутить педали велотренажера!
Нас уже поторапливали. Еще две минуты на обсуждение в парах, потом – общая беседа.
– Ну же, Кэтлин, решай! Выбери наименьшее зло.
– Ага, между петлей и веревкой!
Пока она мучительно напрягала мозги, хмурясь и покусывая губы, я исподтишка рассматривала ее. Надо же, как хороша, дух захватывает! Сара-Джейн тоже была красива – от макушки до шеи. Просто в голове не укладывается, как можно так себя запустить! Эх, будь у меня такое лицо... На все готова, лишь бы тело не уступало лицу! Сара-Джейн тоже становилась безвольной тряпкой, едва примечала что-нибудь съедобное. Виду я не подавала, но порой меня это невероятно сердило. В конце концов, она ведь курила – дымила как паровоз.
Кэтлин недовольно поерзала в кресле и со вздохом пробурчала:
– И рада бы соригинальничать, да не выходит. Ладно, ходьба так ходьба. Надеюсь, не помру от переутомления!
Среди толстух в дальнем конце зала вдруг пробежал смешок. Одна задорно выкрикнула:
– Представляете, что мы выяснили? Оказывается, каждая чуть не ежедневно давала себе зарок записаться в группу коррекции веса – и оставалась валяться на диване!
Кэтлин обрадованно хмыкнула:
– Надо же, не одна я такая вялая колода.
– Да, но как сделать первый шаг? – отозвалась какая-то трезвомыслящая особа. – Как оторваться от коробки конфет и любимого кресла?
Рабыню своих привычек поддержало не меньше половины аудитории. В зале стремительно сгущалась атмосфера апатичной покорности судьбе. Напрасно руководительница призывала нас высказать какие-нибудь свежие идеи, как побороть свою лень. Несчастные толстухи притихли в унылом молчании. С робостью первоклассницы я подняла руку.
– Мне было гораздо легче заниматься спортом вместе с подругой. Одна я в жизни не выбралась бы на улицу или в спортзал.
– Чудесно! – вскричала наставница и энергично зааплодировала. Я просияла так, словно впервые в жизни удостоилась пятерки с плюсом. – Дорогие мои, это восхитительный совет! Итак, мы договорились, что каждая найдет себе пару для занятий спортом. Обменяйтесь телефонами, созвонитесь и приступайте к тренировкам.
К концу занятия я вполне освоилась, обстановка уже не казалась мне такой неприятной и тоскливой. Пока Кэтлин записывала мне номер своего телефона, одна из женщин из первого ряда с восторженной улыбкой сунула нам по рекламке:
– Почитайте на досуге.
Простившись с Кэтлин, я помчалась подвальным коридором к лестнице. Еще успею купить упаковку готового шоколадного крема для торта. Нет, лучше две. Уже на втором пролете я позорно задыхалась, пришлось сбавить темп.
Медленно поднимаясь по ступеням, я пробежала глазами куцые строки рекламного листка. “Новая Методика! Уникальная Яичная Диета!” Я машинально просмотрела идиотский текст, пытаясь отогнать невеселые мысли. Да, все возвращается на круги своя. Года три тому назад рекламу этой клиники точно так же подсунули Саре-Джейн. И разумеется, диета не помогла. Выходит, теперь моя очередь? Впрочем, Саре-Джейн просто не везло – каких только методик она не испробовала, и все без толку. Но мне-то непременно повезет...
* * *
Утро четверга. Восемь часов двадцать девять минут. Подпирая голову руками, обреченно пялюсь на пустой экран монитора. В верхнем левом углу настырно мигает курсор. Все готово к вдохновенному творчеству. Кухня вылизана до блеска и погружена в благодатную тишину, лишь трудолюбиво гудит компьютер. Справа от него – руку протяни – большой термос с крепким кофе, слева – изрядная пачка писем с пометкой “Спросите Барбару”. Я с ненавистью смотрю на проклятую кучу. Спросите Барбару, как найти то, не знаю что...
На столе не хватает только двух обязательных орудий труда – пепельницы и пачки сигарет. Их место пустует, и эта пустота лишает покоя. Щелк – минутная стрелка перескочила еще на одно деление. Восемь тридцать, я добросовестно отсидела ровно час. Пора размяться и немного подкрепить боевой дух, благо за этим далеко ходить не надо – достаточно протянуть руку к дверце холодильника.
Я нарезала тонкими ломтиками французский батон, зарядила тостер и ободрала фольгу с треугольника рокфора. Положим, все это не в лучших традициях “Заслона”, но беда невелика. Позавтракаю по своему вкусу, зато весь день стану поститься. Час назад я проглотила пару бутербродов, но они не в счет. Кормила детей перед школой, подъела за ними кое-какие остатки. Не выбрасывать же. Так что сейчас у меня даже не перекус, а так – все тот же завтрак, часть вторая.
Тостер выстрелил румяными гренками, и я с головой ушла в тонкий процесс намазывания мягкого сыра на хлеб. Телефон, будь он неладен.
– Ну и херня же эта яичная клиника!
Переход от кулинарного священнодействия к прозе жизни оказался слишком резким. Я не сразу сообразила, о чем речь, но, узнав голос, расхохоталась.
– А, Кэтлин! С добрым утром! И как успехи? Удалось похудеть на глазунье?
– Такого со мной еще не случалось!
Низкий голос Кэтлин с трудом пробивался через хаос посторонних звуков. Где-то перекрикивалось множество людей и безостановочно трезвонили телефоны.
– Откуда звонишь?
– С работы.
Я была поражена:
– В такую рань?
Подумать только, я-то считала себя едва ли не героиней, усаживаясь утром за компьютер в своей уютной кухне!
– А как же! Работа вроде рыбалки – на заре и черви аппетитнее, и клев лучше. А что до успехов, одним могу похвастаться. Опытным путем я абсолютно точно установила, как отличить нормальную лечебницу от полной лажи. Если тебе втирают, что можно сожрать хоть тонну, но непременно такого-то продукта и именно таким-то образом, а не то повылезут все волосы и посинеют ногти...
– Какие еще ногти? В моей рекламке ни слова про ногти! У тебя так и написано – “посинеют”?
– ... Имей в виду: ты угодила в дерьмо. Я рвать и метать готова! – бушевала Кэтлин, презрев мои подначки. – Представь только: толпа ублюдков с медицинскими дипломами на полном серьезе запихивает в беззащитную женщину по семь яиц в день! Что за бред эта куриная лечебница!
– У меня, конечно, нос не дорос тебя поучать. – Я нетерпеливо лизнула намазанный сыром тост. – Но, видишь ли, у порядочных американцев как-то не принято лечиться в тех же местах, где пользуют кур.
Кэтлин фыркнула в трубку и потребовала не морочить ей голову. Я-де прекрасно поняла, что речь идет о той самой клинике.
– Ах, о той самой? Так ты имела в виду ту самую клинику, где куры сидят на яйцах?
Пока Кэтлин заливается звучным смехом, можно всласть похрустеть завтраком. Развернув телефонную трубку вверх тормашками, чтобы микрофон оказался подальше, я торопливо вгрызлась в тост.
– Этой клинике черт знает сколько лет. Представляешь, какую кучу денег они из нас вытянули? Их диета – фальшивка, полная чушь! Морочат головы несчастным бабам! Что это ты там жуешь?
Как она расслышала? Едва не подавившись, я судорожно проглотила кусок и вернула трубку в нормальное положение. Беседа принимала не самый приятный оборот. Лучше замять эту скользкую тему – пусть себе кроет яйцеедов.
– А мне о них рассказывали много обнадеживающего. Там похудело столько женщин.
– Еще бы. Жрали меньше, вот и худели. Но при чем тут бесконечные яйца на завтрак, обед и ужин? А чего стоит вся эта псевдонаучная заумь? “Добавьте пол чайной ложки кукурузного масла и две капли лимонного сока”... Вот именно две, боже упаси, чтобы три!
Все, больше терпеть не могу. Я воровато куснула бутерброд и отчетливо выговорила, стараясь не чавкать:
– Ничего не имею против двух капель лимонного сока.
– Нет, ты мне скажи, что ты там ешь? Отвечай, Барбара! Я прекрасно знаю, как звучат все разрешенные блюда. Это что-то другое, из черного списка. Прости, отвлекусь на секунду...
Кажется, Кэтлин с кем-то говорила, но в этой адской мешанине звуков невозможно было разобрать ни слова. Вкалывает небось оператором на телефоне, принимает заказы или консультирует покупателей. Такая работа как раз по ней: при телефонном разговоре приятный голос решает все, а бесформенная фигура не имеет никакого значения. Запросто могла бы сколотить состояние на какой-нибудь “Горячей линии только для взрослых”. Да каждый второй мужик разум потеряет, едва она пропоет свое “алло”!
– Понедельник день тяжелый. – Кэтлин вновь переключилась на меня. – Кстати, почему торчишь дома, а не меряешь шагами улицу?
Не дрогнув, я соврала, что как раз подумываю об этом, и, уже не таясь, заглотила остаток тоста.
– Ну, раз уж зашла речь о спортивных подвигах, чем похвастаешься ты?
– Хожу, в общем-то. К холодильнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44