Теперь ему казалось, будто он хорошо знает ее, эту женщину. Ему было известно, что она обречена на смерть: он не мог понять почему — с этим Аликино примирился, но отдал бы многое, чтобы узнать, как она умрет.
И Аликино придумал следующее: по завершении какой-то своей непонятной работы компьютер обычно в конце концов сообщал о смерти особого должника. Но в отличие от судебного вердикта тут исполнение приговора предоставлялось воле случая. Лишь бы только смерть наступила.
Каким же образом придется умереть Джейн?
В конце рабочего дня Аликино задал Memow вопрос:
Как обстоят дела с поисками того, что я тебе поручил?
Ответ машины не замедлил последовать:
Хорошо обстоят. Список очень краткий. Готтфрид Швейцер в Канаде, Отто Кимпель в Бразилии, Франц Вейнфельд в Нью-Йорке.
Где в Нью-Йорке?
Стейтен-Айланд.
Будем надеяться, что это тот, кто нам нужен.
Твой человек. Дай мне другие сведения.
У меня больше ничего нет.
Повтори прежние. Ты ведь не можешь знать, какая информация для меня важнее.
Берлин. 1939 и 1940. Союз промышленников Рейха. Военная промышленность, отдел строительства. Ведомство военного министерства. Высокий чин в СС, ведающий контролем поставок военного оборудования и снаряжения.
3
Двадцать второго сентября, в воскресенье, день выдался теплый и солнечный, лучше и представить невозможно. Лето кончалось, решив наконец немного поумерить жару и уступить место осени, которая последние годы, казалось, совсем исчезла из круговорота времен года.
Стрелки на часах приближались к полудню, и Майн-стрит — главная улица городка — была в это время довольно оживленной. Люди собирались у церкви, у аптеки, молодежь толпилась у видеосалона, женщины направлялись в супермаркет.
Высокий костлявый человек в рубашке спокойно мотыжил участок небольшого огорода, расположенного позади домика. У него были маленькие, близко поставленные голубые глаза. Светлые волосы коротко пострижены и старательно причесаны на левый пробор. Ему можно было дать на вид не более тридцати пяти лет.
Остановившись, чтобы стереть с лица пот, он увидел Аликино, когда тот открывал калитку, отделявшую огород от сада.
— Разрешите войти?
— Конечно. Проходите.
Аликино решил про себя, что перед ним уж точно муж ОД Джейн Паркер.
— Мистер Эдгар Паркер?
— Да.
— Меня зовут Маскаро. Я бы хотел видеть миссис Джейн.
Человек помрачнел.
— Ее нет, — ответил он, вытирая руки.
— Ушла за покупками?
Человек сделал еле уловимый отрицательный жест, но сразу же решительно пошел в атаку:
— А зачем вам нужна моя жена?
— Ну, скажем… по поводу страхования жизни.
Глаза Эдгара Паркера сделались еще меньше и смотрели с явным подозрением.
— Страхование жизни? Насколько мне известно, у Джейн не было никакой страховки.
— Почему вы сказали «не было»?
— Послушайте, это Джейн прислала вас сюда?
Аликино покачал головой:
— Мы постоянно ищем новых клиентов.
Человек, похоже, успокоился. Руки, вцепившиеся в мотыгу, расслабились.
— Думаю, что мою жену не интересуют подобные операции.
— Когда она вернется? Я бы хотел услышать это от нее самой.
Человек энергично помахал рукой перед самым лицом Аликино:
— Если вы из полиции, нечего притворяться. Шерифу я уже все объяснил.
— Я не из полиции. Не волнуйтесь.
— Тогда оставьте меня в покое.
— Хорошо. Когда я могу вернуться, чтобы повидать вашу жену?
— Никогда.
И человек опять принялся обрабатывать землю. Аликино отметил, что в огороде ничего не росло. Земля была сухая, местами заросшая сорняками.
— Не скончалась ли она, случайно?
Эдгар Паркер замер. Потом спросил, угрожающе растягивая слова:
— Что это вам взбрело в голову?
— Я сказал просто так, чтобы удостовериться. Может, она уехала?
— Знаете, что-то вы мне не очень нравитесь, мистер…
— Вы уже побывали у судьи по поводу развода?
Человек был явно ошарашен неожиданным вопросом. Он внимательнее посмотрел на Аликино. Что это еще за дьявол свалился на его голову?
— Откуда вам известно про это?
— Собирать информацию — моя профессиональная обязанность. Знаете ведь, как теперь говорят: кто информирован, тот и вооружен.
— Верно. Я слышал, будто все мы занесены в картотеки и все на контроле. Уйма проклятых компьютеров знает о нас все. Адресный стол, больница, полиция, банк…
— Налоговая инспекция, страховые компании, рекламные агентства, армия…
Паркер с отвращением сплюнул на землю:
— Знают даже, сколько волос у нас на…
— А где ребенок? — Аликино жестом успокоил мужчину. — Послушайте меня, мистер Паркер. Я сказал вам, что мне известно о вашей семье немало, поэтому нет смысла продолжать удивляться. Знайте, что я совершенно безобиден, и дайте мне лучше попить, если можно, холодной воды.
Человек подумал немного, потом отправился в дом с другого входа. Вернулся с высоким стаканом, наполненным водой. Аликино жадно выпил и уселся на соломенный стул.
— В это утро, видя, что ожидается прекрасный день, я подумал, почему бы не съездить в Коншохокен. Я никогда не был тут. А знаете, очаровательный городок.
— И недалеко от Филадельфии.
— А я живу в Нью-Йорке. Это же совсем рядом с вашим штатом Пенсильвания. Какая у вас специальность?
— Служащий. В Филадельфии. Управляющий транспортной конторой.
— На работе полдня, не так ли?
Мужчина утвердительно кивнул. Он не мог сдержать дрожь в руках. Теперь он пытался оторвать сломанную дощечку от старого ящика из-под фруктов.
— Ну да, если вам это еще неизвестно, то все равно скоро узнаете. Уж лучше я сам вам это скажу.
Аликино постарался скрыть все более разгоравшееся любопытство.
— Что же вы хотите сказать мне?
— Не знаю почему, но разговор с вами вызывает у меня такое ощущение, будто говорю со священником.
— Я понял. Будто я исповедник. Вы католик, я полагаю?
Мужчина опять кивнул.
— Вот, Джейн ушла. Я хочу сказать, бросила меня. Мы должны были пойти в суд. Да, по поводу развода. Но она предпочла исчезнуть.
— И вы не знаете, куда она ушла?
Он покачал головой, отводя взгляд.
— Понимаю, — сказал Аликино. — А ребенок?
— Забрала с собой.
— Это вас очень огорчает, не так ли?
— Ребенок ведь и мой тоже. Она не имела права забирать его.
— Может быть, она опасалась, мистер Паркер, что судья отдаст его вам, а поскольку разделить его пополам она не могла, то и забрала всего целиком. — Аликино допил воду, остававшуюся в стакане. — Я знаю ее теорию про половину. Половина жены. Половина каждой вещи…
— И это вам известно? Тогда вы знаете и то, что Джейн была… — Он повертел пальцем у виска, как бы говоря — была сумасшедшей.
— Женская причуда. Может быть, слишком уж навязчивая, в случае с вашей женой. — Аликино улыбнулся. — Читать половину книга — какая странная идея. Это все равно что смотреть лишь половину фильма.
— Делить ребенка пополам — это, по-вашему, тоже странная причуда?
— Я бы сказал — да.
— Она сумасшедшая. Абсолютно сумасшедшая.
Алккино встал и немного прошелся по огороду. Остановился и посмотрел на прямоугольник длиной метра в два и шириной примерно в один метр, где земля, недавно обработанная мотыгой, была темнее.
— Еще один вопрос, и я уйду, мистер Паркер.
— О`кей. Что еще вы хотите знать?
— У вашей жены были долги?
Изумлению Эдгара Паркера, казалось, не было предела.
— Насколько мне известно, не было. Пустяки какие-нибудь, в магазине. Но при чем здесь это?
— Какой-нибудь большой долг, важный.
— Исключено. А что, по-вашему…
Аликино покачал головой.
— Очень серьезный долг.
Глаза человека вспыхнули.
— Я понял. Вы хотите сказать — закладная на недвижимое имущество.
— Я хочу сказать — долг, который можно оплатить только смертью.
— Вы абсолютно на ложном пути, мистер Маскаро. Джейн происходила… происходит из хорошей семьи. Она образованна и воспитанна. Это исключено, она не могла оказаться замешанной в какую-нибудь грязную историю.
— Я не это хотел сказать. — Аликино вздохнул. — Наверное, мне не удается объяснить свою мысль.
— И в самом деле, не понимаю вас.
Аликино пристально посмотрел в маленькие глаза человека:
— Если бы я сказал вам, что имею в виду долг судьбе, року, предначертанию, или как там дьявол называет такие понятия, вам было бы яснее?
Эдгар Паркер отступил на несколько шагов. Он уставился на Аликино, но, казалось, смотрел сквозь него, словно тот вдруг сделался прозрачным.
— Не буду больше беспокоить вас, — сказал Аликино и направился по дорожке, которая вела вдоль дома к выходу на улицу. Прежде чем исчезнуть за углом, он обернулся. — Я все думаю об одном, мистер Паркер. Теперь, когда вашей жены больше нет в живых, вы остались целым человеком, не половиной.
Несколько дней спустя Аликино прочитал в «Нью-Йорк Кроникл» сообщение об аресте федеральной полицией Эдгара Паркера. За его домом в огороде на глубине одного метра нашли труп Джейн Паркер, которая была задушена. Возле тела женщины был найден чудовищно изуродованный ребенок. В земле были закопаны его брюшная полость и нижние конечности. Другая половина тела была обнаружена в морозильнике, в подвале. Таким образом можно было установить, что это было тело единственного ребенка супругов. Эдгар Паркер сознался в двойном убийстве.
Аликино отложил газету, достал из ящика письменного стола страницы, написанные компьютером об ОД Джейн Паркер. Вместе с сообщением газеты складывалось целостное повествование о судьбе Джейн. Аликино вспомнил, какое удивительное чувство восхищения пережил он в тот день, когда Memow оказал ему свою феноменальную услугу.
Однако теперь, когда он вновь изучил эти материалы, ему бросился в глаза один недостаток, один явный пробел — в рассказе компьютера никак не отразилось безумие Эдгара Паркера, более того, создавалось впечатление, будто сумасшедшей была она, только она, Джейн. Очевидно было, что сведений, касающихся мужа, имелось недостаточно, и поэтому реальность, воспроизведенная машиной, оказалась неполной, если не сказать вывернутой наизнанку.
Полученные результаты представлялись несомненно значительными, но до совершенства было еще далеко. Собственный опыт подсказывал Аликино, что любую работу, даже самую заурядную, всегда можно выполнить лучше. Нет такого результата, который невозможно было бы превзойти, и не существует — в абсолюте — некоего предела. «И потом, — сказал себе Аликино, возвращаясь к игре, к спору, возбуждавшему его, — возможно, жизнь слишком сложна для воспроизведения ее перипетий интеллектом машины».
Красным миганием Memow призвал своего оператора к его обязанностям хорошо оплачиваемого — тридцать шесть тысяч долларов в год — служащего гигантской «Ай-Эс-Ти».
— Эй, не стоит, — громко отозвался Аликино, словно обращаясь к человеку. — День окончен, а в моем контракте не предусмотрена сверхурочная работа.
Курсор запрыгал, словно развеселившийся на ветру листок.
Я нашел твоего человека.
Аликино кинулся к клавиатуре.
Ура! Только не говори мне, что он живет в Бразилии.
Это Франц Вейнфельд. Живет в Нью-Йорке на Стейтен-Айланд.
— Дай адрес и телефон. Я позвоню ему сегодня же вечером.
Он опять обратился к компьютеру как к человеку. Эта рассеянность заставила его улыбнуться. Он повторил свой вопрос письменно и ласково похлопал Memow по холодной спине.
Машина произвела безупречный поиск: из нескольких сотен имен, отыскивая их на разных континентах, она вычислила имя именно этого нужного человека.
4
В тот день, когда Аликино договорился встретиться с мистером Вейнфельдом — в последнее воскресенье сентября, — на город обрушился самый настоящий потоп.
Привычка к сидячему образу жизни побуждала Аликино отложить встречу, но он так давно искал ее, готовил, планировал, что теперь уже не мог обуздать нетерпение. Поэтому он набрался мужества и вышел из квартиры.
Миссис Молли, которую он встретил в вестибюле, с изумлением посмотрела на него:
— В такую погоду, мистер Маскаро?
— Насколько я понимаю, вас она тоже не испугала?
— Я, разумеется, и не подумала бы никуда выходить, если б не обнаружила, что у меня нет сахара. Ну да, сахара. Разве не знаете, что он необходим для яблочного пирога? А это значит, что я отложу вам хороший кусок.
— Благодарю, миссис Молли. Не представляю, что бы я делал без ваших чудесных пирогов.
— Когда вернетесь, он окажется вам весьма кстати. Если вернетесь.
Аликино посмеялся, довольный, что и сейчас не попался в ловушку, какую эта женщина всегда расставляла, чтобы узнать, куда же он отправляется. Тем временем по лестнице спустился мистер Холл, банковский служащий, что жил на втором этаже. Он был в высоких резиновых сапогах, в плаще и широкополой клеенчатой шляпе вроде тех, какие надевают моряки во время шторма.
— Вот как надо одеваться, чтобы выйти на улицу в такую погоду, — заметила миссис Молли, указывая на мистера Холла.
Тот с гримасой посмотрел на ботинки Аликино:
— Итальянские мокасины, надо полагать.
— Да.
— Как бумажные кораблики. Это уж точно.
Миссис Молли потянула Холла за рукав:
— Скажите и вы мистеру Маскаро, что нельзя так выходить на улицу.
— У меня же шляпа, плащ и зонт, — попытался оправдаться Аликино. — Думаю, этого достаточно.
— Не всегда, — продолжала женщина. — Это зависит от того, какой путь вам предстоит.
Аликино оставил без внимания столь прямо поставленный вопрос, хотя ему и нечего было скрывать. Просто досаждал покровительственный тон, с каким жильцы дома считали вправе обращаться к нему.
Но тут и мистер Холл отнесся к проблеме вполне серьезно:
— Не собираетесь же вы садиться за руль?
— Да, я как раз подумал, что в такую погоду без машины…
— Извините, но вы просто безумец. Допустим даже, что у вас не зальет карбюратор. Но разве вы не знаете, что «дворники» в такой ливень бесполезны. К тому же ничего не видно, так как потеют стекла.
Лишь бы только удовлетворить свое любопытство, миссис Молли выдвинула альтернативу. Обращаясь к мистеру Холлу, она посоветовала:
— Если направляетесь не за город, то стоит воспользоваться метро.
— Что? — вздрогнул тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26