Масло потекло по стеклянному глазу. Готово.
Сирена продолжала выть.
Теперь камера ослепла, ее оптика работала — но так, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Тот, кто будет смотреть на монитор, увидит, что изображение неожиданно помутнело. Возможно, он обвинит в этом апгрейд сетевых соединений, о которых его предупреждали. Расплывшееся изображение не должно привлекать большого внимания на фоне остальных. По идее.
Правда, теперь тщательность казалась почти бессмысленной, потому что сюда уже бежали. Те самые охранники, которых я облапошил? Или другие? Это не так важно.
Слышались шаги, крики, но далеко, как фоновый шум по сравнению с сиреной, от которой лопались барабанные перепонки.
Может, я еще успею?
Если потороплюсь. Как только я войду в лабораторию «Авроры», они наверняка не смогут зайти за мной. По крайней мере это будет сложнее. Если, конечно, у них нет приоритета в системе охраны, что кажется маловероятно.
Может, они и не узнают, что я там.
Конечно, если я сумею туда забраться.
Теперь я обошел помещение, держась вне зоны действия камеры, пока не дошел до второй. Встав в слепое пятно, подпрыгнул, брызнул маслом, испортил изображение.
Теперь охрана не видела меня через мониторы, не видела, что я собираюсь сделать.
Почти вошел. Еще пара секунд — как я надеялся, — и я внутри «Авроры».
Как я оттуда выйду — уже другое дело. Я знал, что там есть грузовой лифт, в который нельзя попасть снаружи. Активирует ли его бейдж Аланы? Я надеялся, что да. Это был мой единственный шанс.
Черт подери, я почти не мог нормально думать: орала сирена, голоса становились громче, шаги — ближе. Мысли бешено крутились. Знают ли охранники об «Авроре»? Насколько все держится в тайне? Если не знают, то могут и не понять, куда я направился. Может, они просто бегают по коридорам каждого этажа и пытаются без всякой координации найти второго нарушителя.
На стене слева от блестящей стальной двери была маленькая бежевая коробочка: сканер отпечатков пальцев «Идентикс».
Из переднего кармана комбинезона я вытащил прозрачный пластиковый футляр, а оттуда дрожащими пальцами — полоску пленки с отпечатком большого пальца Аланы, со следами графитового порошка.
Осторожно прижал пленку к сканеру, туда, где обычно кладут большой палец, и стал ждать, когда красный светодиод сменится зеленым.
Ничего не происходило.
«Господи, пожалуйста! — с отчаянием думал я. От воя сирены и от ужаса мой мозг превратился в яйцо всмятку. — Пусть все получится. Пожалуйста, Господи!»
Свет упрямо оставался красным.
Ничего не происходило.
Мичем долго учил меня, как обманывать биометрические сканеры, и я тренировался до тех пор, пока не решил, что усвоил. Некоторые считывающие устройства обмануть труднее, чем другие, в зависимости от того, какая технология в них используется. Этот был одним из самых распространенных, с оптическим сенсором внутри. А то, что я только что сделал, срабатывает в девяноста процентах случаев.
«Конечно, остается еще десять процентов», — прикинул я, слыша, как грохот шагов приближается. Они уже близко, это точно. Может, всего в паре метров, среди кубиков.
Черт, не работает!
Что еще я умею?
Что-то с полиэтиленовым пакетом, наполненным водой... Увы, у меня нет ничего похожего на пакет... Так, что мне говорили? Старые отпечатки, которые оставались на поверхности сенсора, как на зеркале, жирные следы рук тех, кого впустили. Старые отпечатки пальцев можно заново активировать влагой...
Да, звучит странно, но это не сложнее, чем использовать ленту со снятым с диска отпечатком. Я наклонился, приложил руки чашей к маленькому сенсору и подышал на него. Мое дыхание попало на стекло и тут же сконденсировалось. Через секунду конденсат испарился, но этого хватило...
Гудение, похожее почти на чириканье. Счастливый звук.
На коробке зажегся зеленый свет.
Я прошел. Влага от моего дыхания активировала старый отпечаток.
Я обманул сенсор.
Блестящая стальная дверь в секретный объект "С" медленно отъехала в сторону. В этот момент позади меня открылась вторая, и я услышал:
— Стой на месте!
И снова:
— Стоять!
Я смотрел на огромное открытое пространство и не верил глазам. Я ничего не понимал.
Наверное, я ошибся.
Я не туда попал.
Потому что все, что я видел, не имело смысла. Я смотрел на зону, которую назвали секретным объектом "С".
Я ожидал, что увижу лабораторное оборудование, батареи электронных микроскопов, чистые помещения, суперкомпьютеры и кольца оптоволоконного кабеля...
Вместо этого я смотрел на стальные балки, неокрашенные бетонные полы, гипсовую пыль и строительный мусор.
Огромный полуразрушенный склад.
Пусто.
Где же проект «Аврора»? Я не ошибся — но тут его нет.
Вдруг меня осенило, отчего пол под ногами словно вспучился и поплыл: а существует ли проект «Аврора»?
— Не двигаться!!! — крикнул кто-то сзади.
Я подчинился.
Я даже не повернулся лицом к охранникам, а застыл на месте. Я все равно не мог шелохнуться.
88
С отвалившейся челюстью и затуманенной головой я наконец повернулся и увидел пятерых или шестерых охранников, среди них несколько знакомых. Двое — те, кого я спугнул. Они вернулись за мной, очень злые.
А вот и негр, который застал меня в офисе Норы — как там его? Ну, тот любитель «мустангов». Он навел на меня пистолет и вдруг вскрикнул:
— Мистер... Мистер Соммерс?
Рядом с ним стоял Чед. В джинсах и футболке, со взъерошенными светлыми волосами, будто только что с постели. Он сжимал в руке сотовый телефон. Я сразу понял, почему он тут. Наверное, попытался войти на сайт, обнаружил, что его уже вписали, и позвонил...
— Это Кэссиди. Звоните Годдарду! — закричал Чед на охранника. — Звоните генеральному, черт возьми!
— Нет, парень, не положено, — сказал охранник, не выпуская меня из прицела. — Назад! — крикнул он. Еще пара охранников заходила с обеих сторон. — Звони не генеральному, а начальнику охраны. Потом вызываем полицию. У меня такой приказ.
— Нужно звонить генеральному! — заорал Чед, размахивая сотовым. — У меня есть его домашний номер. И мне по фигу, сколько сейчас времени! Я хочу, чтобы Годдард знал, что сделал его ассистент, этот гребаный жулик!
Он нажал на пару кнопок, приложил телефон к уху.
— Ты, придурок долбаный, — обратился он ко мне, — ты в заднице.
Трубку долго не поднимали.
— Мистер Годдард, — заговорил Чед тихим доверительным тоном. — Извините, что звоню так рано, но дело чрезвычайной важности. Меня зовут Чед Пирсон, я работаю в «Трионе».
Он поговорил еще пару минут, и его злорадная усмешка постепенно пропала.
— Да, сэр, — сказал Чед и протянул мне телефон с очень разочарованным видом. — Он сказал, что хочет с тобой поговорить.

Часть 9
Активные мероприятия
Активные мероприятия — термин советского происхождения. Обозначает разведоперации, призванные воздействовать на политику или действия другой страны.
Могут быть скрытыми или открытыми, включают в себя самые различные действия, в том числе и убийства.
«Книга шпиона: Энциклопедия шпионажа»
89
Когда охранники привели меня в конференц-зал на пятом этаже и закрыли, было почти шесть утра. Посреди зала (без окон и других выходов) стоял стол, заваленный исписанными блокнотами и пустыми бутылками из-под сладкой газировки. Еще там были проектор, исписанная белая доска и, к счастью, компьютер.
Я оказался не то чтобы пленником. Меня «задержали». И дали понять, что, если я не буду слушаться, меня сразу же передадут полиции. Подобная перспектива меня совсем не прельщала.
И еще сказали, что мистер Годдард поговорит со мной, когда придет.
Позже я узнал, что Сет чудом убежал из здания, правда, без фургона.
Я послал письмо Джоку. Я не знал, что сказать, как все объяснить, и поэтому просто написал:
Джок!
Нужно поговорить. Я хочу все объяснить.
Адам
Ответа не было.
Неожиданно я вспомнил, что сотовый все еще при мне. Я спрятал его глубоко в карман, и его не нашли. Я включил телефон. Там было пять голосовых сообщений, но не успел я их проверить, как раздался звонок.
— Да, — сказал я.
— Адам! О черт! — Это был Антуан. Он говорил взволнованно, почти истерично. — Черт! Черт! Я не хочу обратно. Черт, я не хочу опять туда!
— Антуан, о чем ты? Давай по порядку.
— В квартиру твоего отца пытались вломиться какие-то парни. Трое белых. Наверное, думали, что там никого нет.
Я почувствовал прилив раздражения. Неужели соседские дети еще не поняли, что в берлоге моего отца нет ничего, за чем бы стоило вламываться?
— Господи, ты-то цел?
— Да цел я! Двое убежали, я схватил третьего... О черт! Черт, мне не нужны проблемы! Ты должен мне помочь!
Сейчас такие разговоры были особенно некстати. До меня из трубки доносилось какое-то мычание, возня, стоны...
— Успокойся, — сказал я. — Сделай глубокий вдох и сядь.
— Я и сижу. На этом козле. Что меня больше всего вырубает — он говорит, что тебя знает.
— Знает меня? — У меня возникло смутное подозрение. — Опиши его, а?
— Ну, не знаю, белый...
— Как выглядит?
Антуан совсем растерялся.
— Прямо сейчас? Лицо красное и опухло. Моя вина. По-моему, я сломал ему нос.
Я вздохнул:
— Господи, Антуан, спроси, как его зовут!
Антуан положил телефон. Раздался рокот его баса и какое-то повизгивание. Антуан снова взял трубку:
— Он говорит, что его зовут Мичем.
Передо мной мелькнула картинка: Арнольд Мичем с разбитым в кровь лицом лежит на кухне под Антуаном Леонардом, который весит почти полтора центнера. На какой-то момент я даже порадовался. Видно, за мной и вправду следили, когда я заходил в квартиру отца, и Мичем решил, что я там что-то прячу.
— Да нет, не беспокойся. Обещаю, что этот козел тебя не тронет. — На месте Мичема я бы воспользовался программой защиты свидетелей.
В голосе Антуана послышалось облегчение:
— Слушай, парень, извини, а?
— Ты что, и не думай извиняться! У меня давно не было таких хороших новостей!
И, наверное, уже не будет.
Я прикинул, что прежде чем появится Годдард, нужно убить несколько часов. Я не мог просто сидеть и мучиться по поводу того, что натворил или как меня накажут. Вот я и выбрал самый привычный способ убить время: вышел в Интернет.
Вот именно тогда я и начал соображать, что к чему.
90
Дверь в конференц-зал открылась. Зашел один из моих знакомых охранников.
— Мистер Годдард внизу, на пресс-конференции, — сказал охранник. Он был высокий, лет сорока, в очках в толстой оправе. Синяя форма «Триона» плохо на нем сидела. — Он сказал, чтобы вы спустились в приемную.
Я кивнул.
Главный вестибюль крыла "А" кишел людьми. Больше всех шумели фотографы и репортеры. Я вывалился из лифта прямо в этот хаос и совершенно потерял ориентацию. Ничего не было слышно, все вокруг гудело. Одна из дверей в большой зал постоянно открывалась и закрывалась. Я мельком увидел на экране огромное лицо Джока Годдарда, услышал его голос из колонок.
Кое-как протиснулся через толпу. Меня вроде бы кто-то окликнул по имени, но я двинулся дальше, медленно и упорно, словно зомби.
Зал полого спускался к сияющей сцене, где в свете софитов стоял Годдард в черной водолазке и пиджаке из коричневого твида. Он напоминал профессора классической литературы в маленьком колледже Новой Англии, если не считать оранжевого грима на лице (специально для телевизионных съемок). За ним висел огромный экран, на который проецировалась говорящая голова Джока.
Б зале было много журналистов; софиты слепили глаза.
— Это приобретение, — говорил Годдард, — удвоит объем штата наших продавцов, а также удвоит, а в некоторых секторах и утроит проникновение на рынок.
Я не мог понять, о чем он. Я стоял в задних рядах и слушал.
— Соединяя две огромные компании, бывших конкурентов, мы создаем лидера технологии мирового класса. Теперь корпорация «Трион системс», без сомнения, один из ведущих производителей потребительской электроники в мире.
Годдард продолжал:
— Я бы хотел сделать еще одно объявление. — Он проказливо улыбнулся, глаза его блеснули. — Я всегда считал, что нужно не только брать, но и отдавать. Поэтому сегодня утром «Трион» с радостью объявляет о создании необычного благотворительного фонда. Мы начинаем с полутора миллионов долларов, однако в ближайшие несколько лет надеемся дать компьютер каждой малообеспеченной семье Америки. Мы считаем, что это лучший способ преодолеть цифровое неравенство. Этот проект, который «Трион» готовит давно, получил название «Аврора», в честь греческой богини рассвета. Мы верим, что проект «Аврора» станет рассветом нового, светлого будущего для всей нашей великой страны.
Кое-где зааплодировали.
— И наконец, позвольте мне тепло поприветствовать почти тридцать тысяч талантливых и трудолюбивых служащих «Уайатт телекоммьюникейшнз» в нашей семье. Большое спасибо.
Годдард слегка наклонил голову и сошел со сцены. Раздались новые аплодисменты, которые постепенно перешли в овации. Огромная проекция лица Джока Годдарда сменилась телевизионными новостями — утренней финансовой программой на Эс-эн-би-си под названием «Громкоговоритель».
На одной половине экрана Мария Бартиромо делала репортаж с Нью-Йоркской фондовой биржи. На второй половине сияли логотип «Триона» и график роста акций компании за последние несколько минут: линия, которая взмывала вертикально вверх.
— ...акции «Трион системс» достигли рекордной отметки, — говорила корреспондентка. — Их стоимость уже удвоилась и, по всей видимости, будет продолжать расти. Это началось после объявления, сделанного утром основателем и генеральным «Триона» Огастином Годдардом о приобретении своего главного конкурента, компании «Уайатт телекоммьюникейшнз», которая переживала сложный период.
Меня кто-то тронул за плечо. Это была Фло, элегантно одетая, с очень серьезным выражением лица. На ней были наушники беспроводной связи.
— Адам, ты не мог бы подняться в пентхаус, в зал торжественных приемов? Джок хочет тебя видеть.
Я кивнул, но продолжал смотреть. Я с трудом соображал, что надо делать.
На большом экране показывали, как Ника Уайатта выводят из головного офиса «Уайатта» двое охранников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45