– Какое счастье – мадам Зарина отправляется пудрить публике мозги.
Будь у Саманты другое настроение, она бы просто смерила Meткалфа презрительным взглядом и на этом все бы и кончилось, но сегодня, после столь трудного дня, с жгучей болью в руке и отяжелевшей от постоянной бессонницы головой, она просто не могла больше выносить насмешки Меткалфа. Терпение ее лопнуло.
– Чего ты ко мне привязался? – взорвалась она и вдруг смолкла. – Хотя о чем это я? Я же могу все очень просто выяснить.
Никто не понял, что она имела в виду. В наступившей тишине она протянула руку, положила ладонь на плечо шерифа и крепко сжала его.
Глава 10
– Сэм, – окликнул ее Лукас, знавший, что, как только она дотрагивается до кого-либо, у нее сразу начинаются видения. Но гораздо больше удивил его Уайат, будто застывший под рукой Саманты. Такой же бледный, как и она сама, шериф сидел, не сводя недовольного взгляда с ее лица.
– Странно. Такого я раньше за ней не замечал, – прошептал Лукас. – Она читает его.
– Мастерство растет, сам знаешь, – спокойно произнесла Джейлин. – Ведь три года прошло с тех пор. Многое изменилось.
– Может быть, только я никогда бы не подумал, что она сможет так быстро входить в чужое сознание… Сам виноват… Я предупреждал его, чтобы он держался от этого дела подальше.
– Полагаю, этот урок пойдет ему на пользу, – сказала Джейлин с кривой усмешкой, – Рано или поздно, но это случилось бы.
В душе Лукас, конечно же, был согласен с ней, но его беспокоило состояние Саманты – у той внезапно пошла носом кровь. Чертыхаясь под нос, Лукас торопливо подошел к ней, на ходу вытягивая из кармана носовой платок.
– Но не такой ценой, – бросил он Джейлин через плечо.
– Я никогда не видела…
– А я видел, – оборвал он напарницу.
Он взял руку Саманты и отнял ее от плеча Меткалфа.
– Сэм, – позвал он ее. – Ты меня слышишь?
– А? Что? – Она заморгала, посмотрела на него, затем перевела взгляд на протянутый им платок, долго смотрела на него, будто впервые увидела незнакомый предмет. – Что случилось? – спросила она и нахмурилась.
– У тебя кровь носом идет.
– Вот черт! Опять. – Взяв платок, она приложила его к носу, затем повернулась к Уайату: – Извини, что пришлось вторгаться в твое сознание без твоего разрешения. Непростительный поступок.
– Слава Богу, что ты хоть это понимаешь, – недовольно буркнул Уайат, глядя ей в глаза.
Лукас и Джейлин внимательно наблюдали за ними.
– Мне жаль твоего друга, – спокойно произнесла Саманта. – Но мы же с тобой понимаем, что тот ясновидящий, который нагадал ему смерть, вовсе не толкал мальчика на самоубийство.
Шериф еще больше побледнел.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Больше, чем кто-либо другой, Саманта знала, как не любят люди, когда их тайны вытаскивает на свет кто-либо из посторонних. В другом месте сна не стала бы вытряхивать из шерифа душу, но здесь, в присутствии двух экстрасенсов, она чувствовала себя обязанной показать им, и шерифу в том числе, почему он так презирает и за что ненавидит «предсказателей судьбы».
– Лет тебе было очень мало, примерно двенадцать, ровным, бесстрастным голосом продолжала она. – Ты приехал в Голден совсем недавно, а прежде жил на побережье океана. Однажды ты со своими друзьями отправился на ярмарку, и там вы решили подойти к палатке, где сидела ясновидящая, предсказательница судьбы.
– Шарлатанка это, а не ясновидящая…
Саманта не обратила внимания на реплику шерифа.
– Она предсказывала вам по одному, но в палатке вы находились все вместе. Говорила она туманно и малопонятно, но, в общем, все в ее прогнозах сводилось к хорошему, что неудивительно. Настоящая предсказательница никогда не скажет клиенту, особенно ребенку, что-нибудь неприятное, тем более если она видит, что избежать судьбы невозможно. Один из вас, твой лучший друг, сильно волновался, и прорицательница, разумеется, заметила это. Кстати, он уже давно находится в беспокойном состоянии, и ты это прекрасно знаешь. Твой друг даже как-то сказал тебе, что хочет умереть. Он намекал на самоубийство, не так ли?
– Нет, не намекал… я ему не поверил…
– Естественно, что ты ему не поверил. Кто же поверит двенадцатилетнему мальчику, что он решил свести счеты с жизнью? Разве только тот, кто тоже хочет умереть. Но прорицательница прочитала его мысли и предупредила, что если он не изменит свою жизнь, то умрет. Еще она сказала ему, что смерть ничем ему не поможет и ничего не исправит, только принесет горе его близким. Иными словами, ясновидящая пыталась спасти твоего друга.
– Нет! – рявкнул Уайат. – Если бы она промолчала, он бы и не задумался о смерти…
– К тому моменту он о ней уже думал. Судьба, шериф. Ты прекрасно все понимаешь. Если ты продолжаешь считать виноватой ясновидящую – пожалуйста, твоя воля, но будь честен хотя бы с собой. Она пыталась не запудрить мозги твоему другу, а спасти его, предотвратить беду. Что еще она могла сделать для незнакомого человека?
Уайат откинулся на спинку стула, несколько секунд вглядывался в лицо Саманты, затем, резко поднявшись, вышел из конференц-зала.
– Умею я все-таки заводить друзей, – пробормотала Саманта, саркастически улыбаясь. Она развернула платок и чистой стороной приложила к носу.
Только теперь заметив, что продолжает держать ее руку, Лукас выпустил ее.
– Кому же понравится, что его тайна раскрыта, – сказал он.
– Верно. Но хотя бы теперь мы знаем причину его недоверия, если не сказать – ненависти, к экстрасенсам. Я, кстати, чувствовала, что дело здесь не в тупом предрассудке, и, к счастью, не ошиблась.
Голос у нее был уставший.
– Черт подери, Саманта, отправляйся в мотель и попробуй уснуть, – произнес он чужим хриплым голосом.
– Постараюсь, – отозвалась она, посмотрела на часы и поморщилась: – А может быть, и нет. Макияж слишком много времени занимает. Если же я плохо накрашусь, меня клиенты испугаются.
– Сэм…
– Люк, я в порядке.
– Ты так считаешь? – Он выхватил из ее руки платок и взмахнул им – он был весь в кровавых пятнах. – Это ты считаешь «в порядке»?
Она выхватила у него из руки платок, повернулась к нему и спокойно спросила:
– Посмотри, кровь уже не идет?
Глаза ее потемнели и ввалились. «Сколько же еще она нам не сказала? – подумал Лукас, рассматривая ее осунувшееся лицо. – И зачем она так изводит себя? Зачем ввязалась в это расследование?»
За него ответила Джейлин:
– Не идет, но ты не очень радуйся. Кровотечение, вызванное видением, – плохой признак, Саманта. Извини, я не доктор, конечно, но такие вещи нам известны.
Саманта подождала, пока Лукас не отпустил ее ладонь, затем вытерла с губ остатки крови.
– Ну вот и все. Я в полном порядке.
Лукас отошел к углу стола, искоса посмотрел оттуда на Саманту:
– Сегодня уже не в первый раз, да?
– Да. Ну и что?
– А то, что Джейлин права. Постоянные кровотечения – плохой признак. – Лукас старался говорить спокойно. – Ты изматываешь себя. Один мой знакомый экстрасенс после очередного кровотечения впал в кому.
– Два раза в день – это просто легкая усталость. До постоянных кровотечений еще очень далеко.
– Не городи чушь, Саманта…
– Платок я оставлю себе. Постираю, отдам потом. Удачи! Желаю вам найти следы преступника в квартире Линдси. Пока, Джей, я пошла.
– Счастливо.
После ее ухода Лукас еще несколько минут стоял неподвижно, потом покачал головой, вздохнул и с отчаянием произнес:
– Какая же она упрямая! В жизни таких не видел!
– Легко исправить. Посмотри в зеркало, – улыбнулась Джейлин.
Он, нахмурившись, медленно произнес:
– За ней нужно понаблюдать. Особенно сегодня. Какие бы правила ни установил этот сукин сын, он может их нарушить.
– Я тоже так считаю. Он на все способен. Ты действительно думаешь, что Саманта в опасности?
– Он знает о ней и, как видишь, сделал все возможное, чтобы она оказалась в Голдене, что означает только одно – в его сатанинской игре он отвел ей не последнюю роль.
Джейлин кивнула:
– Верно. Только кто проследит за Самантой? Глен уже вторую смену подряд дежурит, а из остальных полицейских охранять ее никто не захочет. Либо будет делать это так, что она окажется в еще большей опасности.
– Я сам прослежу за ней.
Джейлин не стала расспрашивать Лукаса, как он собирается двадцать четыре часа не выпускать Саманту из виду.
– Пора нам отправляться обыскивать дом и квартиру Линдси. Надо бы еще вызвать Кейтлин Грэм. Знаешь, я думаю попросить Меткалфа приставить к ее квартире пару полицейских на всякий случай.
– Думаешь, он и ее может похитить?
– Если он знает, в чьи руки попал амулет, а я не исключаю, что он постоянно следил за квартирой Линдси, то Кейтлин тоже может грозить опасность. В таком случае лучше перестраховаться.
– Пожалуй, – согласился Лукас.
– Пока амулет будут исследовать в Квонтико, нам остается только опять поработать с фотографиями.
– Ты ничего полезного из них не извлекла?
– Нет. Возможно, они разрядились, после того как к ним прикасалась Саманта. – Джейлин возмущенно фыркнула. – Не нравится мне, что этот мерзавец нас постоянно опережает. Ведь он явно знал, что амулет сразу же попадет в руки Саманты.
– Да, предусмотрительная сволочь.
– Думаешь, он экстрасенс?
Лукас пожал плечами:
– Едва ли. Он, конечно, умеет манипулировать людьми и разрабатывать комбинации из событий с предсказуемым результатом, но ничто в его действиях не содержит и намека на экстрасенсорные способности.
– Тогда как ему стало известно, что амулет попадет к Саманте?
– Обычная логика. Во-первых, он знает, что Саманта находится здесь. О ее способностях он, конечно же, догадывается. Следовательно, он либо предполагает, либо уверен в том, что она примет участие в расследовании.
– Особенно если и ты тоже здесь, – пробормотала Джейлин.
Лукас сделал вид, что не расслышал ее замечания.
– Пойдем дальше. Та же логика подсказывает, что рано или поздно Саманту попросят подержать тот или иной найденный объект.
– Допустим. Но тогда скажи, как ему удалось наполнить амулет таким количеством энергии, всеми страхами…
– Не знаю. Разве что…
– Разве что? – повторила Джейлин.
– Он носил его с собой с самого начала, сделал его свидетелем всех своих преступлений. Всего ужаса, который создавал. Всех страданий. Всех смертей. Ничего из рассказанного нам Самантой не подходит под описание его преступлений. Однако, возможно, она сумела заглянуть в его душу и увидеть картины страха и смерти. – Лукас немного помолчал. – По крайней мере мне так кажется. – Он посмотрел на дверь. Взгляд его блуждал где-то далеко, а голос казался чужим. – Позвони мне, если удастся что-нибудь обнаружить в квартире Линдси.
– Чувствую, ты не особо на это надеешься.
– Полагаю, что он оставил там только то, что мы должны были, по его мнению, найти, – амулет.
– Так кто же делает следующий ход?
– Я, – твердо ответил Лукас и зашагал из конференц-зала.
Джейлин смотрела ему вслед.
– А на той ли ты доске играешь? Хотя кто знает… – тихо проговорила она.
Когда в дверь ее комнаты постучали полицейские и один из них объявил, что они будут находиться поблизости и в случае необходимости она может на них рассчитывать, Кейтлин не только не стала возражать, но даже обрадовалась. Весь день ее осаждали репортеры, назойливо извиняясь за вторжение, они норовили просочиться в ее комнату с намерением выспросить все о ее сестре.
Из окна своей комнаты Кейтлин хорошо видела, как один из полицейских окликнул подходившую к коттеджу очередную журналистку, что-то сказал ей и та, с унылым видом засунув в сумочку диктофон, развернулась и понуро направилась к своей машине.
Журналисты успели опостылеть Кейтлин до тошноты. Она не понимала, что им вообще от нее нужно. Чего они хотели? Посмотреть, как она рыдает, вспоминая сестру? Послушать ее проклятия убийце?
«Господи, какая беспардонность!» – подумала она. Кейтлин отошла от окна, села на кровать, с минуту смотрела новости по телевизору, затем поднялась и беспокойно заходила по комнатке, скучной и крошечной, как в любом мотеле. За то немногое время, что Кейтлин провела здесь, она наизусть выучила свое временное жилище.
Неказистая кровать, низенький полукомод с невысоким узким зеркалом с краю. На другом краю стоял маленький телевизор. Еще две тумбочки. У окна – круглый столик с двумя креслами. Два других кресла, поменьше, стояли по бокам кровати. Ванная сверху донизу отделана белой кое-где потрескавшейся плиткой, здесь Кейтлин могла едва развернуться. На одной стене – полочка, до того узкая, что на ней не умещалось даже самое необходимое. Здесь же, в углу, на угловой полке стояла кофеварка.
Кейтлин знала в своей комнате каждый угол, каждый предмет: у кресла, стоявшего справа от стола, одна передняя ножка была короче другой, а в левой тумбочке средний ящик выдвигался только наполовину. Кейтлин усмехнулась, вспомнив, что именно в нем лежит Библия.
Душ в ванной, зацементированный в стену, был кем-то давно свернут, и вода, если включить ее посильнее, лилась прямо на пол. Поэтому краны приходилось открывать лишь самую малость и мыться под тоненькой раздражающей струйкой. Вафельные полотенца напоминали наждачную бумагу и нещадно драли кожу. Матрас на кровати был продавлен и болтался у самого пола.
Подходил к концу день похорон. Кейтлин была одна в этом убогом неуютном номере.
«Почему Линдси выбрала именно его? Наверное, работать полицейским в таком месте легче – за короткое время узнаешь всех и все запомнят тебя. Легче сделать карьеру», – раздумывала Кейтлин.
– Жаль, я не успела тебя об этом спросить, – услышала она свой голос.
Внезапно телевизор переключился с новостного канала на другой, Кейтлин вздрогнула. На экране замелькали кадры старого фильма, комната наполнилась голосами. Вздохнув, Кейтлин взяла пульт управления, снова переключила телевизор на новостной канал и села на край кровати. Новости были одна другой мрачнее, и Кейтлин подумала, что старый фильм подойдет больше…
Словно угадав ее мысли, телевизор сам переключился на фильм, а потом вдруг начал перескакивать с канала на канал, ненадолго задерживаясь на каждом из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38