— У него умер брат? — удивилась Джессамин.
— Но вы, конечно, это знаете, ведь ваша сестра была влюблена в бедного молодого человека. Если бы он только смог вовремя остановиться, перестал играть в карты и пить. К счастью, лорд Глэншил гораздо более сдержанный.
«Сдержанный!» Вот уж так Джессамин никогда не сказала бы о Глэншиле, и пустая болтовня Салли казалась ей абсолютно бессмысленной.
— Конечно, — неуверенно пролепетала она.
— Очень печальный случай! Когда Алистэйр приехал в Лондон, все боялись, что он затаит обиду и будет мстить. Разумеется, для этого не было никаких оснований. Никто не заставлял Джеймса пить. Никто не настаивал на том, чтобы он проиграл в карты все семейные сбережения. Но Алистэйр доказал за эти годы, что он самый очаровательный кавалер и даже может быть вполне подходящей партией. Тебе не следует думать об этом, дорогая Джессамин. У тебя всегда был очень верный взгляд на твое положение.
— Конечно, — сказала Джессамин, внутренне закипая.
— То есть вы не возражаете, если я завладею вниманием его светлости, учитывая, что у вас далекая связь с ним.
— Очень далекая, — сквозь зубы процедила Джессамин.
Салли снисходительно поцеловала Джесс в холодную щеку.
— Я всегда знала, что ты благоразумная девочка. Скоро увидимся.
— Мы будем ждать с нетерпением, — сказала Джессамин, провожая хозяйку, лицо ее сохраняло каменное выражение. Салли уже выходила из комнаты, перед ней шла Эрминтруд, не потрудившаяся даже попрощаться.
— Как ты думаешь, что они имели в виду? — поинтересовалась Джессамин, глядя на закрывшуюся за ними дверь.
— Какая разница? — ответила Флер, бросаясь на широкую кровать. — Наверное, это была просто ошибка.
— На твоем месте я бы так не думала. Салли хотела обращаться с нами, как с прислугой, пока что-то или кто-то не заставил ее изменить свое поведение. Кто-то наврал ей самым возмутительным образом. И нетрудно догадаться, кто. Граф Глэншил! И я очень удивлюсь, если он и вправду так опечален своей семейной трагедией.
— Почему тебя это так волнует? — спросила Флер, удобно устраиваясь на пышных одеялах. — По крайней мере нам предстоит неделя, о которой мы мечтали. Будем сейчас думать об этом.
— Я не могу не беспокоиться, — тревожно сказала Джессамин.
— Джесс, ты слишком много волнуешься! У тебя скоро из-за этого появятся морщины.
— Пускай лучше у меня, чем у тебя.
— Это ты о беспокойстве или о морщинах?
— • О том и о другом, — решительно ответила Джессамин. — Я уже привыкла волноваться. К тому же это твоя красота принесет счастье нашей семье.
Глаза Флер потемнели на секунду. Через какое-то мгновение тень исчезла, как будто ее никогда не было.
— Не бойся, Джесc. Если здесь есть богатый, подходящий нам мужчина, через несколько дней он будет моим. Некоторые женские уловки…
— Тебе не нужно заботиться об этом. Будь самой собой, и ты покоришь всех, кто на тебя взглянет.
— Это мне говорит любящая старшая сестричка, — хитро сказала Флер.
— И она всегда лучше знает.
Джессамин еще долго была в хорошем расположении духа. Оно сохранилось и за ужином, который был немногим лучше, чем ее ужасный ночной кошмар. Она сидела между пожилым холостяком, заляпавшим едой свой лиловый атласный жилет, и женатым уже много лет соседом Блэйнов, который говорил только об охоте и портвейне. Флер сидела в опасной близости от графа Глэншила, но он почему-то не замечал ее неотразимой красоты. Джессамин с удовлетворением отметила, что почти все молодые люди в зале были очарованы ее младшей сестрой. Все, кроме Алистэйра Маккалпина. Ему, казалось, было гораздо интереснее наблюдать за ней. :
Он смотрел на нее исподтишка, отчего Джессамин стало не по себе. Она была уверена, что никто за огромным столом не замечает этого. Но каждый раз, когда она поднимала глаза, она чувствовала на себе его пристальный холодный взгляд.
После ужина обстановка не сильно улучшилась. Они избавились от джентльмена, который засиделся над любимым напитком землевладельцев — портвейном, но большинство молоденьких девушек и их полных надежды матерей разглядывали Флер и ее сестру с оправданной враждебностью.
Флер рано ушла, сославшись на усталость, и Джессамин хотела сделать то же самое. Но она прекрасно понимала, почему их пригласили, и, даже если неожиданно Салли и решила быть любезной, теплота их отношений могла испариться так же легко, как и появилась.
По крайней мере Глэншила нигде поблизости не было. Какое-то время он сидел в комнате и наблюдал за ней, но почему-то не проявлял никакого интереса к ее карточным гаданиям. Он, по-видимому, как и большинство мужчин, скептически относился к ее способностям, что ее вовсе не расстроило. Было проще простого гадать дамам, которые теперь уже тесно столпились вокруг нее, сгорая от нетерпения. Их будущее не вызывало сомнений, к тому же им всем хотелось услышать одно и то же.
Джессамин была так же спокойна, как и все эти дамы, возвращаясь в их с Флер новую спальню. Взбираясь по широкой лестнице, в одной руке она держала подсвечник с зажженной свечой, поскольку не было прислуги, чтобы осветить ей путь, другой придерживала свои пышные юбки. Краем глаза она заметила тень, но не почувствовала никакой опасности. Ведь Глэншил, казалось, был увлечен беседой с Салли Блэйн, которая даже не заметила исчезновения Джессамин.
В нос ей ударил запах чеснока и пива, слегка смягченный мятой. В следующую секунду кто-то вырвал подсвечник из ее руки и он исчез в темноте. Теперь сверху проникал лишь тусклый свет от свечей.
Джессамин не успела закричать — рот ей зажала рука. Тяжелое тело прижало ее к каменным перилам. Она медленно изворачивалась, ожидая, пока не появится возможность сопротивляться. Джессамин могла дать решительный отпор любому похотливому мужчине — за время, проведенное в Спиталфилдз, девушка научилась не давать себя в обиду. Но голос, который она услышала, развеял все ее решительные намерения.
— Неужели вы одна, дорогая? — прохрипел Джоссайя Клэгг. — Где же наша очаровательная сестренка? Ушла с одним из этих богатых мальчиков? Или вздыхает по Бреннану? Он втрескался в нее. Видно по его глазам, хоть он и пытается это спрятать. Может быть, хочет просто залезть к ней под юбку. Так вот, у меня это получится лучше, чем у Бреннана.
— Что вы здесь делаете? — отчаянно прошипела Джесс, когда он убрал руку с ее рта. — Не прикасайтесь ко мне!
— Ах, мисс, на вашем месте я бы сейчас не спешил отдавать приказаний. Что подумают ваши дружки-аристократы, когда узнают, что вы помогаете таким, как я? Может быть, они все же будут считать вас подходящей компанией, а то и пошлют на кухню вместе со мной и Бреннаном. Возможно, Бреннану там и место, но Джоссайе Клэггу полагается кое-что получше в этом мире.
— Уберите руки! — произнесла она, не в силах пошевелиться в его хватке. — Я не боюсь ваших угроз. И если вы хотите, чтобы я когда-нибудь еще читала для вас по картам, вы уйдете и оставите меня в покое.
— Ну уж нет, мисс, — прошептал он, и в тусклом освещении сверкнул его золотой зуб. — Вы не помогли мне найти Кота, и я уже начинаю сомневаться в том, что вы говорили мне раньше. Может быть, это просто совпадение, но в любом случае я не собираюсь делиться наградой с леди, которой изменила удача. — Он произнес это как грязное ругательство. — Может быть, теперь мы расторгнем наш маленький договор?
Джесс рванулась из его рук. Она понимала, что не сможет сделать этого, пока он сам не захочет дать ей свободу.
— Это вполне меня устраивает, мистер Клэгг.
— А то я мог бы проверить, обладает ли ваша сестра такими же способностями, как вы.
Он отпустил ее и начал подниматься по лестнице.
— Нет! — Она кинулась за ним.
— Нет? Тогда почему мы не прекратим всю эту глупость? Вы даете мне то, что мне нужно, а я оставляю в покое вашу сестру. Но я уже устал ждать.
— Чего ждать?
— Мне нужен Кот, мисс. А вы единственная, кто мог бы его найти. Мне надоело ждать и каждый раз бояться, что меня кто-нибудь опередит. Мне бы не очень понравилось, если бы кто-нибудь, типа Бреннана, схватил его раньше. Вам ведь это известно, правда, мисс?
Она тупо уставилась на него, чувствуя поблизости ловушку, так же как ее, должно быть, почувствует Кот. Но дело было не в этом. Кто бы он ни был, этот Кот, его следовало сдать Клэггу.
— Я знаю. Вы хотите, чтобы я вернулась в Лондон?
— В этом нет необходимости. До меня дошел слух, что Кот собирается показаться на этом празднике. Вы не думаете, что человек с моей репутацией и положением согласился бы на такую работу, если бы на то у него не было оснований? Он задумал еще одну кражу, и я жду его с распростертыми объятиями.
— Вы и Бреннан?
— Нет, мисс. Никто не будет стоять у меня на пути. Я об этом позабочусь, будьте уверены, и вы, я думаю, достаточно хорошо меня знаете, чтобы поверить, что именно так я и поступлю. Кот, пробравшись сюда под покровом ночи, поймет, что совершил роковую ошибку.
— А что, если он уже здесь? — В ту же секунду, когда эти слова вылетели у нее, она готова была умереть. Она не знала почему, но почувствовала, что Клэгг слишком опасен, чтобы добровольно предлагать ему такую информацию.
— Что вы имеете в виду? — Его глаза сузились. — Ваши чертовы карты сказали вам это? Вы знаете, кто он?
Она покачала головой.
— Я ничего не знаю, — абсолютно искренне сказала она. — Я просто предположила. Говорят; он благородного происхождения — иначе как бы он мог попадать в самые знатные дома Лондона?
— Вы выясните это для меня, правда, — дорогая? — процедил сквозь зубы Клэгг. — Вас, я знаю, пригласили, чтобы вы гадали для этих щеголей. Вы будете гадать им всем, каждому джентльмену, а потом скажете мне, что вам сказали эти ваши чертовы карты.
— Джентльмены обычно не интересуются гаданиями. Они считают, что это все вранье.
— Да, но ведь мы с вами знаем, что это не так, правда? — Его золотой зуб сверкнул. — Вы уговорите их, а если у вас не получится, то на них поработает маленькая сестричка. Не представляю мужчину, который смог бы отказать этому очаровательному созданию.
— Не трогайте ее!
— Ну разумеется, мисс. Пока вы даете мне то, что мне нужно, я к ней и пальцем не притронусь.
— А Бреннан?
— О, да он к ней и близко не подойдет, насколько я его знаю. Он у нас благородный, это уж точно. Это один из его многочисленных недостатков.
— Которым вас природа обделила, — язвительно заметила Джессамин, но голос ее дрожал от страха.
— Это то, что объединяет меня с Котом. Вы отыщете его, мисс, или вам придется пожалеть о том дне, когда вы меня встретили.
— Я уже жалею.
Клэгг самодовольно улыбнулся, нагоняя на Джессамин ужас своим отвратительным оскалом:
— Как и большинство из тех, кто меня знает. Но меня это не волнует. Мне нравится, когда меня боятся. Тогда они делают то, что я хочу. Мне уже не терпится. Когда мы в следующий раз встретимся, вы расскажете мне, что вы обнаружили, и, может быть, на этом ваша работа будет окончена.
— А если его еще нет здесь?
— Это немного усложняет дело, не так ли? Но я рассчитываю на вас и ваши чертовы карты, мисс. Если его здесь нет, вы выясните, когда и как ом приезжает, правда? Вы сделаете это для старого приятеля Клэгга?
Джессамин с нескрываемой ненавистью глядела на своего «старого приятеля».
— Когда и где вы хотите, чтобы мы встретились? — холодно спросила она.
— Не беспокойтесь, дорогая. Я сам найду вас. — С этими словами он исчез в темном коридоре. А Джессамин, трепеща от испуга, осталась одна.
Глава 11
В спальне никого не было. Захлопнув за собой дверь, Джессамин прислонилась к ней спиной. Она задыхалась, сердце ее бешено билось: только что она в панике взбежала по лестнице. Один Бог знал, куда подевалась Флер. Неужели угрозы Клэгга были и вправду столь основательны?
Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Вряд ли он сейчас поднимается за ней, чтобы заявить, куда он припрятал ее сестру.
Но где же Флер? Конечно, она не настолько глупа, чтобы бродить одна, без защиты. Если только она не ходит в поисках человека, для которого охрана была профессией.
Покачав головой, Джессамин отошла от двери. Флер не сделает этого, как бы сильно ей ни хотелось. Она знает, что семья рассчитывает на ее выгодное замужество, — она не истратит свой единственный шанс на полицейского с Боу-стрит, как бы он ей ни нравился.
Может быть, она просто ушла поесть или ищет себе что-нибудь почитать? А может быть, почувствовав одиночество, решила присоединиться к остальным.
Но пожалуй, она встретила бы Джессамин, если бы шла в комнаты для гостей.
Усевшись в уютном кресле, Джесс откинулась, чувствуя, что голова ее просто раскалывается. Она всегда была в таком состоянии после карточных гаданий: ослабевшая, истощенная, угрюмая. И сегодня было так же, хотя на этот раз ей и не приходилось особенно напрягаться. Она хотела, чтобы ласковые руки Флер обхватили ей голову, хотела выпить что-нибудь успокаивающее. Надо было выкинуть из головы то, что Джоссайя Клэгг говорил про Флер.
Но разве жизнь была когда-нибудь так добра к ней, чтобы удовлетворять даже самые скромные ее желания? Единственное, чему она научилась за последние годы, это то, что все, что с ней происходит, не волнует никого, кроме ее самой. Ей не приходилось рассчитывать на судьбу, или фею, или на то, что само Провидение будет к ней благосклонно.
Ей надо было немедленно отправиться на поиски сестры. Даже если это грозит новой встречей с Клэггом или, что гораздо опаснее, с Глэншилом. Она знала, почему второе страшнее. Клэгг — это зло. А Глэншил не был ни хорошим, ни плохим. Он просто был.
Может быть, это было как раз то, чего они хотели. Клэгг откровенно хотел денег — об этом Джессамин догадывалась, и это она могла понять. Глэншил, по-видимому, хотел ее. Гораздо более опасное намерение.
Но Джессамин было все равно — надо было идти на поиски Флер. Она не могла оставить сестричку без защиты.
Сейчас она поднимется из этого чертовски удобного кресла, и, забыв про головную боль, пойдет и найдет ее. Только на секунду закроет глаза, чтобы избавиться от боли и изнеможения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35