– Она бы умерла, если бы узнала об этом, – прошептала Дана.– Я думаю, она догадывалась, что Большой Папа психически болен.– Может быть, – кивнула Дана. Когда-то они были близки с сестрой, но ее замужество и жизнь в имении Кольтранов воздвигли между ними невидимую стену Дана надеялась, что после развода они вновь сблизятся.А ведь у нее самой ни с кем не было близких, доверительных отношений, только с Лиллиан. Ее соседка была намного старше ее, и между ними все же существовала некоторая дистанция, несмотря на ту нежность, которую они питали друг к другу. Дистанция! То же самое было и в ее отношениях с Гвен, которые ограничивались лишь общением на работе.Дана поняла, что соблюдение дистанции стало для нее принципом общения. Чего она боялась? Завести подругу? По-настоящему влюбиться?Она украдкой посмотрела на Роба. Мог бы он стать ее другом? Хотя он же сам сказал, что на роль друга он не согласен. Он хотел бы быть ее возлюбленным и другом. Эта мысль пугала и тревожила ее. Нужно было время, чтобы привыкнуть к тому, что это может случиться.– О чем ты думаешь? – спросил Роб.– Да так, обо всем и ни о чем, – ответила Дана. Ей не хотелось затевать обсуждение этой деликатной темы сейчас. – У Большого Папы на воротах при въезде на ранчо висит знак «капу». На древнем гавайском это значит «запрещено». Инцест, измена, кража были капу у предков нынешних гавайцев и карались немедленной смертью. Я всегда чувствовала, что старое значение слова больше подходит для символа на жилище Большого Папы.– Ты не перестаешь меня удивлять, Дана. – Голос Роба звучал почему-то так низко и таинственно, что ее охватил непонятный трепет. – Я даже не предполагал, что ты интересуешься гавайскими преданиями. Однако я обещаю тебе: сегодня ты не услышишь криков ночных воинов.Дана проигнорировала его намек.– Кстати, о ночных воинах, вот дом Лиллиан Харчи. – Она указала на небольшой коттедж, стоявший рядом с подъездной дорожкой, ведущей к ее дому. – Вот кто хорошо знает гавайские предания. Смотри, какая-то машина стоит! Наверное, ее дочь приехала.Роб промолчал, но вдруг посмотрел на нее таким горящим взглядом, что она вздрогнула от охватившего ее возбуждения. Они же договорились, что Роб проведет ночь у нее, чтобы быть рядом, когда нагрянет Большой Папа. После того что случилось на пляже, Дана догадывалась, с каким нетерпением Роб ждет сегодняшней ночи. Она сомневалась, что сумеет сказать ему «нет».Дана остановилась у парадной двери и засунула руку в боковой карман сумки, где лежали ключи. Открыв замок, она распахнула дверь, и они вошли внутрь. Внезапно у нее перехватило дыхание. Что-то было не так. Она застыла на месте. Внутри у нее все дрожало, она чуяла опасность как зверь.В темноте на нее налетел Роб.– В чем дело?– Лампочка в холле должна автоматически включиться с наступлением темноты, но она не горит…– Перегорела, должно быть.– Наверное, – согласилась она и медленно потянулась к выключателю. В доме было душно. Несмотря на объяснение Роба, неприятное чувство не покидало Дану. Она щелкнула выключателем: один раз, два – свет не включался.– Может, замыкание? Где у тебя электрощит?– На кухне… – Она запнулась. В лицо ей ударил луч света.– Не двигаться, – прогудел мужской голос из гостиной комнаты, – или будем стрелять.В отсвете слепящего луча Дана увидела двух мужчин, Каждый размером с книжный шкаф. Местные бандиты – моуке. На совести таких вот громил лежало множество преступлений в Гонолулу. Дана достаточно насмотрелась на них в суде. Лиц она разглядеть не могла, но видела блестящие стволы их револьверов. Рука Роба у нее на талии вздрогнула.– Руки вверх! Живо!– Делай, что он говорит. – Роб бросил на пол сумку с фотоаппаратом и с кассетами.Дана подняла руки. Что им надо? Почему они не взяли телевизор или дорогую стереосистему и не исчезли через черный ход, заслышав их голоса? Значит, не грабители. Неужели Большой Папа успел… но это немыслимо!– Проверь сумки, – приказал один из бандитов другому. Вот Дана и получила ответ на свой вопрос: им нужны были кассеты, компрометирующие Большого Папу. Надо же, покинули ранчо Кау всего чуть более двух часов назад, а Кольтран уже успел подослать к ней в дом этих головорезов.Один из них подошел ближе и наклонился, светя фонарем, другой тем временем держал пару на мушке. Подошедший сразу начал рыться в сумке.– Порядок, они здесь, – просипел бандит. Его дыхание было таким шумным, что его, как звук сирены, можно было бы услышать издалека.Он вернулся к своему напарнику, который держал оружие. Дана взглянула на Роба. Она никогда не видела у него такого растерянного взгляда. Тип с пистолетом, похоже, был не вполне удовлетворен исследованием содержимого сумки:– Проверь, они ничего не припрятали? Его приятель послушно занялся сумкой Даны, вытряхнув на пол ее содержимое.– Ничего.Потом он небрежно, видимо, просто для удовольствия грохнул об пол дорогую камеру «Никон». Стук прозвучал в тишине как выстрел.– Вот и славно. – Бандит с оружием направил горящий фонарь Дане в лицо, а затем лучом света ощупал ее фигуру. – Братан, может, развлечемся немного?Дана почувствовала вкус желчи во рту. Один из них медленно направился к ней. У нее все похолодело внутри. Ей показалось, что она вернулась в прошлое и на нее надвигается оживший кошмар той зловещей ночи. Тогда она была, как и сейчас, парализована страхом.Роб бросился вперед.– Не смей.– Ух ты! Придется разобраться, – насмешливо бросил тот, что с оружием.Его приятель ничего не успел ответить, поскольку Роб нанес ему мощнейший удар в живот. Глаза бандита неестественно закатились. Перед лицом Даны промелькнули лишь пустые белки, когда тот упал на колени, согнувшись почти пополам.Ледяной страх сковал ее окончательно. Кулак Роба с хрустом вонзился в затылок упавшему. Похожий хруст раздается, когда расщепляешь сухое дерево. Брызнул фонтан крови, заливая пол. Второй бандит навел на Роба пистолет и со вкусом произнес:– Еще раз ударишь его – и ты покойник.Рука Роба, занесенная для удара, застыла в воздухе. Дана зажала себе рот ладонью, боясь закричать, боясь хоть чем-нибудь вывести из себя этого кретина. Нажмет на курок – и все.– Идиот, надо же быть таким болваном, – орал тот, что с пистолетом, на чем свет кляня своего подельника, который все еще стоял на коленях. Кровь медленно стекала по его руке и капала на пол. – Держи пушку, чучело. Я сам с ним поговорю.Кровь с еще большей силой застучала в ушах Даны. «Вот что слышат люди на самом деле, – подумала Дана, – не крики ночных воинов и бой барабанов, а голос собственного страха». Она была охвачена безумной паникой, Роб же, напротив, казался совершенно спокойным и даже несколько расслабленным. Однако Дана знала, что это не так. Она видела, что он напряжен, как пружина. В его глазах была холодная одержимость.Его безрассудство нагнало на нее еще больше страха. Он сделает все, чтобы спасти ее, – даже ценой собственной жизни. Она не могла допустить, чтобы его убили.«Сделай что-нибудь, сделай», – лихорадочно твердила она себе.– Стой смирно, приятель, или он выстрелит, – прохрипел бандит.– Ишь ты, собрался спокойно отметелить меня? – хмыкнул Роб. – Черта с два! Кроме того, у твоего приятеля руки трясутся. Мне кажется, что он скорее пристрелит тебя, чем меня.Сжав кулаки, бандит бросился к Робу. Роб сделал выпад в его сторону и со всей силы заехал ему в солнечное сплетение. Тот резко повалился вперед, цепляясь за противника: оба упали на пол и начали кататься, вцепившись друг в друга.– Не стреляй, – крикнула Дана тому, что сжимал в руке оружие, – ты убьешь обоих!Бандит навел на дерущихся пистолет, но стрелять не решался. Дана медленно опустилась на пол и принялась ползать на коленях в поисках баллончика с газом.Ей попадалось под руку все, что угодно: щетка для волос, кошелек, губная помада, бумажные салфетки, но только не то, что нужно.– Да помоги же мне, дубина! – прохрипел мужчина, придавленный Робом.Здоровенный детина, из носа которого все еще капала кровь, заткнул пистолет себе за пояс и положил фонарь. Луч его пересекал комнату так, что Дана оказалась в темноте. Из глотки громилы полился поток грязных ругательств, а затем раздался чей-то глубокий вздох.От страха у Даны перехватило дыхание. Неудача, постигшая ее тогда, давно, лишала ее сил сегодня. Ей хотелось сесть и завыть, потому что все равно ничего-ничего не выйдет. Все кончено. Она в ужасе увидела, как мужчина прыжком перемахнул через комнату и с размаху навалился на Роба. Роб рухнул под тяжестью веса своего противника.Она закричала, но никто не обратил на нее никакого внимания.Ее сердце то поднималось к самому горлу, то ухало вниз, как на «американских горках». Да сделай же ты что-нибудь! Дана едва не плакала от своей беспомощности, ползая по полу в бесплодных поисках газового баллончика.Баллончик оказался под диваном. Когда он очутился у нее в руках, она сорвала с него колпачок и, обернувшись, застыла на секунду. Один из бандитов скрутил Робу руки за спиной, а другой наносил страшные удары в живот.Они, по счастью, совершенно забыли о ней. Подойдя поближе, она завопила во все горло:– Стоять, или я стреляю!Они мгновенно отпустили Роба, повернувшись к Ней. Она выпустила им в лицо сильную струю перцового газа. Оба с криками схватились за лица, начали плеваться, кашлять, чихать и осыпать ее проклятиями. Внезапно один из них бросился на нее. У Даны у самой слезились глаза, но она еще раз успела нажать на пульверизатор.– А-аап-чхи! – чихнул он и рухнул на колени, задыхаясь и заливаясь слезами. – Дерьмо паршивое, – извивался он. – Я не вижу, ничего не вижу.– Сваливаем отсюда. У нас уже есть то, за чем мы сюда пришли. – Напарник поднял его на ноги и подтолкнул к двери. На плече у него висела сумка, а в руке был зажат пистолет. – Говорю же тебе, смываемся!С приступами кашля и надрывным чиханием, пошатываясь, они вышли через переднюю дверь. Облако чистейшего перца висело в комнате подобно ядовитому газу. Он, конечно, выводил человека из строя, но только на некоторое время. Слава богу, эти предпочли не связываться с ней. Нет легкой добычи, ну и не надо. У нее самой глаза настолько распухли от перца, что почти не открывались.– Роб, дорогой. – Она приподняла рукой его голову. Горячая и липкая кровь из пореза на губе просочилась у нее между пальцами. Веки его вздрогнули, затем он чихнул, сел и начал протирать кулаками залитые слезами глаза.– Спасибо, детка, – пробормотал он, – помоги мне подняться.Ей понадобились все силы, чтобы приподнять его. Он встал на ноги, превозмогая боль, оперся на ее плечо и зашелся в приступе кашля.– Пошли-ка на воздух, – сказал он и чихнул.Шаг за шагом они медленно добрели до раздвижных стеклянных дверей, которые вели на веранду. Свежий воздух принес желанное облегчение горящим легким. Дана помогла Робу добраться до шезлонга. Он не проронил ни звука, но она видела его искаженное от боли лицо.– Я вызову «Скорую помощь» и полицию.Роб удержал ее за руку.– Не надо, со мной все в порядке.– Ну, конечно. Нужен врач… С таким упрямцем бесполезно спорить, подумала она.– У меня всего лишь разбита губа, остальное пустяки. Принеси немного льда.Вздохнув, она пошла в комнату, взяла карманный фонарик. Минутой позже она обнаружила, что бандиты просто отключили рубильник. Дрожащими руками Дана включила свет.До этого момента силы ей давал адреналин, выброшенный в кровь в пылу потасовки. Но сейчас она вдруг почувствовала слабость и прислонилась к стене; ее тело обмякло, все или почти все было позади.Ты помогла, ты действительно помогла. И не вздумай раскисать. Ты нужна Робу. Дана немного постояла, чтобы прийти в себя, потом набила пакет льдом. Когда она вернулась на веранду, Роб лежал и смотрел на вулкан Коко. Он взял из ее рук пакет и, не произнеся ни слова, приложил его к губе.– Я вызову полицию, – повторила она, но тон ее был совершенно безнадежным.– Не надо. Я сам разберусь с этими подонками.– Ты не можешь стать законом.– Побудь со мной. 19 Гарт завел фургон в гараж и бросил быстрый взгляд на Ванессу. Она уже проснулась. Джейсон посапывал у нее на руках, Пуни тоже дремал, сидя на плече у Мальчика. Они представляли собой такую трогательную картину, что Гарт всю дорогу с умилением поглядывал на них. Оба сладко спали, и не хотелось останавливаться, не хотелось открывать дверцу машины чтобы не разрушать очарования этого момента.Роб успел рассказать ему о видеокассетах, которые он обнаружил в покоях Большого Папы. Уже сейчас Гарту было понятно, каким трудным будет дело о разводе. Ванесса держалась прекрасно, но ребенок был абсолютно беззащитен. Ради мальчика он обязан выиграть этот процесс.Гаражная дверь с щелчком захлопнулась за въехавшей внутрь машиной, и это напомнило Гарту, что пора выходить. Эту процедуру он ненавидел. И именно по этой причине он не любил подвозить женщин. Не было ничего более унизительного, чем вытаскивать инвалидную коляску, которая располагалась за его сиденьем, открывать ее и вынимать свои мертвые ноги, чтобы пересесть из машины в кресло. И все это под взглядом прекрасных женских глаз.– Могу я помочь вам? – спросила Ванесса, протягивая руку.– Нет! – В его голосе прозвучало раздражение, от которого он уже и сам успел отвыкнуть. Он даже не оглянулся, не желая видеть сочувствующий взгляд Ванессы, не желая чувствовать себя от этого менее мужчиной.Свет внутри автомобиля разбудил Пуни, который тотчас принялся ругаться:– Тебе крышка! Всех урою!– Пуни, – пробормотал Джейсон сонным голосом.– Джей-сон, Джей-сон, Джей-сон.Гарт в рекордно короткий срок оказался в своем кресле и уже через мгновение открывал дверь Ванессе. Он протянул руки, чтобы взять Джейсона. Мальчик почти ничего не весил. Джейсон был в восторге от попугая, медленно вышагивающего вниз по его руке. Он даже не заметил, что Гарт сидит в инвалидной коляске. Гарт вставил кодовую карточку в прорезь, и дверь из гаража в дом, щелкнув, распахнулась.– Вот это да-а-а, – протянул Джейсон, – как Рейнджер-Молния.Гарт не был знаком с последними телевизионными идолами детей, но знал, что в детских программах сейчас одни сплошные роботы, космические корабли и насилие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48