Да, в «Кей-марте» она уже бывала — в отличие от тюрьмы, куда явно угодила впервые...— Но ка ои! Эй, ты только посмотри!Две девчонки лет тринадцати показывали пальцами на ее обувь — пластмассовые тапочки с крупной аббревиатурой полиции Мауи. Грег снабдил ее халатом, способным сойти за платье, но не подумал о тюремной обуви.— Вот это здорово! Наверное, теперь будет такая мода! — хохотали девчонки, пока Грег уводил ее прочь.Лаки была рада, что ее, по крайней мере, не узнали, не назвали призраком Пиэлы. Очевидно, свою роль сыграла бейсбольная кепка, спрятавшая ее ужасные лохмы и заслонившая козырьком лицо.Доджер, бежавший впереди, внезапно остановился, приподняв одну переднюю лапу. Его внимание почему-то привлекла реклама колготок на двух сдвинутых вплотную прилавках.— В чем дело? — спросил Грег, подойдя. — Там кто-то есть?Он поднял один палец, но Доджер не прореагировал. Тогда Грег показал два пальца, и Доджер гавкнул три раза.— Тело «А»! — восторженно воскликнула Лаки. — Там кто-то живой! Скорее всего мелкая тварь, вроде крысы или мыши.Доджер гавкнул еще трижды. Несколько покупателей остановились. Лаки прошиб пот, и она подошла вплотную к Грегу. После тюремных переживаний она твердо знала, что больше трех человек — критическая масса, способная превратить людей в толпу. Впрочем, покупатели интересовались не ею, а Доджером.К ним протолкался мужчина с табличкой «Добро пожаловать в „Кей-март“!» на груди.— Что происходит? Собакам вход в магазин запрещен!Грег не обратил внимания на его угрожающий тон.— У вас тут непорядок, — сказал он и раздвинул прилавки.Взорам собравшихся предстал испуганный серый зверек с мохнатым хвостом. Судя по всему, зверек спал и был бесцеремонно разбужен. Лаки не могла понять, кто это. Не крыса, не белка...Зверек быстро опомнился и с неожиданной прытью бросился наутек. Грег щелкнул пальцами, и Доджер устремился за ним. Следом поспешила толпа, возглавляемая Гретом.Лаки замыкала шествие. В кладези знаний обнаружились прорехи: она не имела ни малейшего понятия, что за существо спугнул Доджер! Только что она наслаждалась пребыванием в знакомом месте, но это ощущение быстро улетучилось. Ей предстояло взвалить на себя огромный груз сведений, способный придавить ее своей тяжестью.Доджер загнал зверька в угол перчаточного отдела. Там животное встало на задние лапы, оскалило зубы и выпустило когти. Оно существенно уступало Доджеру в росте, но все равно выглядело опасным. От одного удара его лапы Доджер мог лишиться глаза.— Назад! — скомандовал Грег.Люди послушно отступили. Грег нагнулся и схватил зверя за загривок. Как тот ни шипел и ни дергался, вырваться ему не удавалось. Грег понес его в вытянутой руке к выходу.— Выведите собаку из магазина! — потребовал продавец, как только Грег скрылся из виду.— Доджер не простая собака, — гордо заявила Лаки, повторяя то, что слышала от Грега. — Видите бляху на ошейнике? Это означает, что ему можно бывать всюду, как собаке-поводырю. Доджер — зарегистрированный спасатель.Ей очень хотелось поставить на место зарвавшегося коротышку с табличкой на груди, но внезапно она поймала на себе пристальный взгляд незнакомой женщины и прикусила язык. Будь на этой худенькой брюнетке бикини вместо желтого платьица с завязками на шее, ей было бы самое место на туристской рекламе гавайского пляжного рая. По выражению ее лица Лаки поняла, что женщина узнала в ней призрак Пиэлы. Стоит открыть рот — и вся эта толпа набросится на нее!— Идем, Доджер.В подражание Грегу она щелкнула пальцами, и Доджер затрусил за ней, оставив недоумевать красавицу брюнетку. В отделе дамской одежды она остановилась, уверенная, что Грег ее отыщет. По обе стороны от нее тянулись вешалки с платьями и юбками.Доджер лизнул ей руку, и Лаки в ответ потрепала его по ушам, как это сделал Грег, когда пес нашел зловонный пузырек.— Какой же ты молодец, Доджер! Настоящий собачий чемпион!Она опустилась рядом с ним на колени, заглянула в глаза и, не удержавшись, обняла. Для пса это оказалось неожиданностью — наверное, Грег нечасто прибегал к такой форме поощрения. Но прошло несколько секунд — и Доджер настолько привык к объятиям, что даже лизнул ее в щеку. Это мимолетное прикосновение шершавого языка сделало Лаки счастливой. Прижимая к себе собаку, она мечтала, чтобы кто-нибудь так же обнял ее.
Вернувшись в магазин, Грег не увидел Лаки и Доджера, но приказал себе не волноваться. Доджер был слишком хорошо обучен, чтобы уйти с чужим человеком. Однако, обойдя все залы, Грег не обнаружил ни собаки, ни женщины в бейсбольной кепке с рассыпавшимися по спине обесцвеченными волосами.Куда она могла подеваться? Черт побери, почему он не внял голосу рассудка?! Даже если Лаки не преступница, все равно она какая-то странная. Кто знает, что может взбрести в ее ушибленную голову? Издевательства, которые она претерпевала в тюрьме, так его разъярили, что он забыл обо всем на свете. А ведь столько раз говорил себе, что лучше не иметь с ней дела!Внезапно Грег вспомнил хмурую физиономию тети Сис, услышал ее скрипучий голос: «Твое упрямство тебе же повредит! Смотри, навлечешь на себя беду!»Как ни противно ему было с этим соглашаться, старая ворчунья оказалась права. Он всегда был неисправимым упрямцем и только что по вине своего дурацкого характера лишился дома! Нужно было оставить Лаки в тюрьме. Одно дело — разогнать зевак, за это он себя не винил. Но рисковать ради нее всем, что у него было...Грег поспешно зашагал в женскую секцию. Несколько покупательниц рылись в коробах с уцененным товаром, но и здесь не было ни Лаки, ни Доджера! Внезапно до его слуха донесся негромкий голос. Он устремился на него мимо водопадов тонкого дамского исподнего. Боже, кто все это покупает?! Отодвинув в сторону какие-то юбки, он увидел Лаки: она сидела на полу, крепко обняв Доджера. Грег, вздохнул с несказанным облегчением.— Вы оба — молодцы, — говорила Лаки Доджеру. — Просто загляденье! Видел, как Грег схватил этого... ну, в общем, этого зверя?Грег невольно улыбнулся. В конце концов мангуст вывернулся бы, но ему хватило нескольких секунд, чтобы выпустить его на газон у входа в магазин. Лаки потрепала Доджера по голове.— С вами я в надежных руках. И не смей возражать! Конечно, для Грега я не женщина, а что-то вроде находящегося под угрозой белого носорога или ягуара... Но я не ропщу. Главное, он хочет мне помочь. Ведь, кроме него, у меня никого нет...«Кроме него, у меня никого нет», — отдалось у него в голове. Каково это — полное одиночество? Ведь она действительно никого не знает в этом мире, кроме чужого человека, оказавшегося рядом по воле случая. Такое было страшно себе представить.И все-таки, невзирая на свои сомнения и подозрения — а их у него был целый воз, — Грег чувствовал, что между ним и Лаки установилась некая странная связь. Той ночью, в палаткр, дотронувшись до него, она посягнула на темную, не познанную им самим изнанку его подсознания. Пожалуй, подобные узы связывали его некогда с братом — много лет назад, когда после гибели родителей у них не осталось никого в целом свете. Теперь у Лаки не осталось никого, кроме него.— Правда Грег — чудо? — спросила она у Доджера. Этого он не мог стерпеть и хотел отойти, но следующие ее слова заставили его замереть на месте. Лаки сказала:— Почему я не ядерный физик, не знаменитая актриса, не какой-нибудь ценный специалист, достойный спасения?Сказано это было тихо, только для собачьих ушей, но Грег услышал, и его охватило щемящее чувство, природу которого он не смог бы разъяснить. Вот черт! Он сам не знал, как очутился на полу, рядом с ней.—Лаки...Она слегка вздрогнула, но продолжала смотреть на Доджера.— Что это было за животное, Грег? Хорек? Какой из себя хорек? Я точно не помню.Грег отдал должное ее желанию сохранить достоинство. Очевидно, Лаки надеялась, что он не: подслушал ее откровенную беседу с собакой. Лучше всего было подыграть ей, сделать вид, что он ничего не; слышал и не испытал небывалого волнения.— Это был мангуст. Несколько лет назад их завезли на Гавайи, чтобы они ловили крыс, живущих на сахарных плантациях. — Такие подробности вряд ли были необходимы, просто он не знал, что еще сказать. — Никто не подумал, что мангусты охотятся днем, а крысы вылезают из нор по ночам. Так они с тех пор и живут среди тростника бок о бок. Я выпустил его в траву у входа.Она поблагодарила его за исчерпывающий ответ слабой улыбкой, от которой у него только усилилось сердцебиение.— Наверное, мангуст — не единственное, чего я никогда не смогу вспомнить.Грег расслышал в ее голосе мольбу о сострадании, хотя она не осмеливалась поднять голову и кзглянуть на него.— Мне так хочется тебя отблагодарить, — сказала Лаки. — Ведь ты забрал меня из этой ужасной тюрьмы!— Почему же ты на меня не смотришь? Она подняла на него большие зеленые глаза, в которых блестела какая-то подозрительная влага!..— Я боюсь, что меня не стоило спасать... Если бы ты знал, как я не хочу быть преступницей!Господи, неужели это слезы?! Против слез Грег всегда был бессилен. Джессика постоянно прибегала к этому безотказному оружию, добиваясь своего. У Лаки, конечно, было предостаточно причин для слез, к тому же она не знала о его слабости... И все-таки он не должен был ее обнимать, помня сцену в палатке!Грег поспешно отдернул руку, но было поздно. Она прильнула к нему то ли со вздохом, то ли со всхлипом. У него не осталось выбора: он по необходимости обнял ее за плечи. Видит Бог, иных намерений у него не было. Он просто понимал, что для утешения ей маловато одной собаки.Ладонь Лаки поползла вверх по его руке, и Грег замер. Он предпочел бы обойтись без ее прикосновений, но теперь это было невозможно. Ее мягкая грудь уже прижалась к его груди. При этом Лаки ничего не предпринимала сама, — она просто нуждалась в его утешении.— Спасибо за все, что ты для меня сделал, — прошептала она, обдав его шею своим теплым дыханием.Только этого не хватало! Грег чувствовал, что его уже бросило в жар, и не знал, сумеет ли справиться с собой. Лаки с отчаянным вздохом обняла его, как обнимала до того Доджера. Несколько секунд оба напряженно молчали, не шевелясь, но внезапно Лаки поцеловала его в щеку.Это было всего лишь мимолетное прикосновение губ, однако и его оказалось достаточно, чтобы Грег крепко прижал ее к себе. Предполагалось, что это будет короткое дружеское объятие, не более того, но где там! Он сам не заметил, как стал ее целовать, прижимая к себе все сильнее, упиваясь прикосновением ее груди.В какой-то момент его охватил страх: вдруг она выкинет тот же фокус, который позволила себе в палатке? Но ее мягкие податливые губы лишь безвольно приоткрылись, словно она ожидала от него чего угодно, только не страстного поцелуя. Между тем язык Грега коснулся ее языка — и его охватило вожделение. Лаки сидела не шевелясь, шевелился только ее язык, принимая его ласку, но Грегу почему-то казалось, что она испытывает то же самое.Он не ожидал от нее ни такой робости, ни такой нежности, и с ужасом чувствовал, что уже теряет самоконтроль. Эта женщина была способна свести его с ума, практически ничего для этого не делая!Каждый мускул его тела напрягся от желания. Он уже не мог думать ни о чем, кроме того, как примется осыпать поцелуями ее лицо, шею, как доберется до груди. Грег представлял себе, как его язык будет дразнить ее сосок, как он втянет сосок в рот, как его рука заскользит по ее бедру, как он почувствует исходящий из нее манящий жар...В следующую секунду рядом раздался какой-то шорох, и Грег мгновенно отстранился. Подняв глаза, он обнаружил, что за ними наблюдает женщина.Черт! Он увидел себя со стороны: устроился между дамских юбок и целуется взасос с посмешищем всего острова! И кто же застает его за этим увлекательным занятием? Золовка собственной персоной!Впрочем, лично он явно не вызывал сейчас у Сары Бракстон интереса. Она с неприкрытым любопытством разглядывала Лаки. 7 Лаки смотрела из окна машины на бескрайний океан, золотящийся под лучами заходящего солнца. Оставив позади тонущие в пышной зелени отели и роскошные виллы Вайлеа, они катили по пустому шоссе вдоль Макена-Бич. Здесь было меньше растительности и больше застывшей лавы, чем в благодатной Вайлеа.Лаки хотелось спросить, куда они направляются, но у нее не хватало духу: после встречи с Сарой Бракстон Грег сделался молчалив. Его красавица золовка была той самой женщиной, что разглядывала ее в отделе перчаток незадолго до этого. Впрочем, потом она вела себя безупречно и даже помогла Лаки выбрать одежду, которой должно было хватить до конца судебного процесса.Грег дожидался их у кассы. Расплачиваясь, он довольно сухо поблагодарил Сару, »Лаки сочла, что та заслуживает большей признательности. Однако Сара не обратила внимания на его невежливость — возможно, давно привыкла. Лаки помнила слова Грега о том, что у него нет семьи, а теперь вдруг оказалось, что он имеет двух племянников и племянницу: помогая Лаки, Сара гордо рассказывала о своих детях. Очень странно... Может быть, они поссорились?Лаки надеялась со временем понять, что происходит, а пока украдкой поглядывала на Грега. Он следил за однорядной дорогой, все больше смахивающей на проселок. Здесь дома отстояли далеко друг от друга, разделенные пляжами из черной гальки. Лаки не знала, куда они едут, но полагала, что Грег везет ее к себе домой.Почему он с ней не разговаривает? После появления Сары он не вымолвил и двух словечек. И зачем было набрасываться на нее с поцелуями? Ведь он явно этого не хотел, она сама сделала первый шаг, потому что ей требовалось утешение...Лаки залилась краской стыда — как в тюрьме, когда поняла, что превратилась в местную диковину. То страшное воспоминание разъедало ее, как кислота. Она пыталась сохранить достоинство, но по ее самолюбию был нанесен удар, от которого она вряд ли сможет оправиться.— Знаешь, что будет, если на следующей неделе ты не явишься в суд? — неожиданно спросил Грег.Лаки облегченно вздохнула и обернулась. Наконец-то он соизволил к ней обратиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47