Вот оно, мгновение, которого она так боялась! Все кончено, пора прощаться. Но как благодарить человека, который спас тебе жиз ь, а потом научил любви?..Они стояли у машины. Лаки жадно вдыхала вечерний воздух, смотрела на звездное небо и не знала, что сказать. Наконец она решила, что лучше сперва проститься с Доджером, и опустилась на колени. Пока она гладила пса по узкой шелковистой голове, он не сводил с нее умных глаз, словно тоже умолял не уезжать.— Будь умницей, Доджер. Слушайся Грега и приглядывай за Абби. Теперь ты будешь ей очень нужен. Но и обо мне не забывай. Мысленно я всегда буду с тобой. — Доджер лизнул ей руку и тихо заскулил. — И поосторожнее на спасательных операциях! Не хочу, чтобы с тобой случилось несчастье.Пес лизнул ее снова, на этот раз в щеку. Лаки чувствовала взгляд Грега, но еще не была готова к прощанию с ним.— Спасибо, что нашел меня, Доджер.Утебя непревзойденный нюх! Если бы не ты, я бы погибла и никогда не узнала, что у меня есть дочь. Я ей обязательно все про тебя расскажу. Я буду по тебе сильно скучать и все время про тебя думать!Доджер склонил голову набок, словно понимал каждое ее слово. Лаки обняла пса за шею и прижалась к нему, как когда-то в универмаге. Ей хотелось позаимствовать у него силы, ибо собственные покидали ее на глазах. Она не представляла, как расстанется с Грегом.«У тебя нет выбора, — твердила себе Лаки. — Джулии нужна мать. Ты обещала больше ее не бросать».Она медленно выпрямилась и решилась наконец посмотреть на Грега.— Ты ведь понимаешь, почему я уезжаю?— Не понимаю! Твой брак был неудачным, ты вовсе не обязана возвращаться к мужу! — Он крепко обнял ее и прижал к себе. — Я люблю тебя, Лаки! Останься со мной.— А как бы ты стал ко мне относиться, если бы я махнула рукой на дочь?— Можно оформить совместное попечительство, еще что-нибудь придумать... В наше время полно детей, у которых развелись родители.В голосе Грега слышалось отчаяние, и Лаки провела пальцами по сто небритой щеке. Больше она никогда не сможет дотрагиваться до него, обнимать его... Она долго не могла собраться с силами, чтобы ответить.— Ты лучше многих понимаешь, как важна материнская любовь. Я не могу бросить своего ребенка!— Но девочка может остаться с тобой. Если оформить опеку...— Нет. Брэд безумно любит ее, а она любит Брэда. Видел бы ты их вместе...Грег взял ее за плечи, взгляд его был полон невыразимой нежности. Лаки ни на мгновение не сомневалась в его любви и знала, что над ее любовью время тоже не властно. Она обязана вернуться к Брэду и Джулии, но ее сердце навсегда отдано Грегу!— Пойми, я в неоплатном долгу перед Джулией и должна попытаться сохранить брак. — Грег стиснул ее плечи еще сильнее. — Помнишь, я тебе говорила, чего больше всего боюсь?— Помню. Ты боялась, что окажешься женщиной, которую увидела в зеркале.— Так вот, я и есть она. Я спросила Брэда, в чем состоят наши проблемы, и он ответил, что я вышла за него ради его денег, не заботилась о Джулии...— Не верю!— Милый, мне тоже хотелось бы, чтобы это оказалось ложью, но, увы, это правда. Представляешь, Джулия разлила молоко и расплакалась, потому что была уверена, что я на нее заору! Боже, как ужасно узнавать про саму себя такую правду! Но деваться некуда: я была плохой матерью.— Ты прекрасный человек. Лаки. Я достаточно тебя узнал, чтобы это утверждать.Грег взял ее за подбородок, и Лаки поцеловала его ладонь. Если кто и был прекрасным человеком, так это он! Ей бы очень хотелось походить на него, но она совершила подлый поступок: бросила собственного ребенка. Теперь ее терзало отчаянное желание искупитьсдою вину перед дочерью, и это желание придавало ей сил.— Нет, Грег. Я была эгоистичной. Я удрала, чтобы «найти себя», наплевав на мужа и дочь. А ведь Брэд мне еще далеко не все рассказал: Джулия не могла уснуть в незнакомом месте и позвала его. Не представляю, что со мной будет, когда я узнаю о себе всю правду.— И все-таки я не могу поверить...— Это потому, что ты меня любишь.— Тут ты права: я тебя люблю.Лаки понимала, что он не лжет: в его глазах она видела любовь, на какую только может надеяться женщина. Непобедимую любовь, которой она не заслуживала.— Я тоже тебя люблю. Тебе ли этого не знать?— Любишь — и бросаешь?— Дорогой мой, иначе нельзя. Всякому ребенку необходима мать. Мне надо хотя бы попытаться стать для Джулии хорошей матерью.Лаки заглядывала в его синие глаза, такие же манящие и изменчивые, как океан, который он обожал. Грег хмурил темные брови, как бывало всегда, когда он о чем-то сосредоточенно думал. Черная прядь, упавшая на лоб, дрожала на ветру, как в их первую встречу.Лаки зажмурилась. Почему Бог не позволил ей побыть с ним дольше?! Несколько недель ее жизни прошли под знаком этого человека. Ей столько хотелось ему сказать, стольким поделиться, но она откладывала все это на потом. Однако «потом» так и не наступило. Время вышло. Оба были отныне лишены будущего.— Не представляю, как буду без тебя жить, — сознался Грег.Лаки открыла глаза.— Ты — самый сильный мужчина из всех, кого я знаю. Ты выживешь! Он крепко ее обнял.— Может быть. Только забыть тебя я не смогу никогда.Лаки почувствовала, что ее покидают последние силы.— Прошу тебя, помоги мне! У меня не хватит сил на двоих. Ты же знаешь: я должна уехать!Грег отстранился. Над потухшим вулканом Халеакала взошла луна.— Мне страшно, — прошептала Лаки. — Меня снова ждет неведомое, но рядом уже не будет тебя, такого сильного и надежного... Я не хочу причинять Джулии новые страдания и очень боюсь снова превратиться в ту женщину из зеркала.Он снова ее обнял и прошептал в самое ухо:— Ты справишься, ангел. Для меня было бы только лучше, чтобы у тебя ничего не получилось, потому что тогда бы ты вернулась. Но я знаю, какая ты теперь. У тебя хватило отваги войти в бассейн с кровожадной акулой, чтобы оказать ей помощь. Ты научила Абби принимать пишу и плавать. С Джулией ты тоже справишься. Не говоря уж о ее папаше...Слушая его тихий, полный любви голос, Лаки чувствовала, что ее наполняет уверенность. Она прижалась щекой к сильной груди Грега, чтобы услышать напоследок мерные удары его сердца. Это был тот же умиротворяющий стук, который возвращал ее к жизни в первый день, на мотоцикле, когда она подпрыгивала вместе с ним на ухабах. Слушая этот стук, она приходила в себя среди ночи, когда просыпалась в безотчетном страхе. И сейчас она в последний раз внимала голосу его любящего сердца!— Лаки... — прошептал Грег, и она догадалась, что от волнения у него перехватило дыхание. — Помни, если что-то не получится, я тебя жду. Возвращайся, не раздумывая! Домой... Обещаешь?— Обещаю. — Она высвободилась, зная, что если не уйдет сейчас, то уже не найдет в себе сил с ним разлучиться. — Мне пора, а то опоздаю на самолет.— Поцелуй меня на прощанье!Грег поцеловал ее в губы и провел руками по плечам, спине, талии, словно ему было трудно расставаться с каждым дюймом ее тела. Лаки прильнула к нему, наслаждаясь этим последним глубоким поцелуем.Потом она, собравшись с силами, вырвалась и побежала к терминалу, вытирая на бегу слезы. Оглядываться она не стала. Лаки знала, что в темноте остались стоять мужчина с собакой, и оба смотрели ей вслед любящими глазами. 29 В аэропорту Гонолулу их встречал шофер с лимузином. Раньше Лаки видела такие длинные белые машины только возле шикарных отелей на Мауи. Сара помещалась со всем своим потомством в стареньком джипе, поэтому Лаки было трудно понять, зачем семье из трех человек такой дредноут.— Ты должен помочь мне многое узнать заново, — шепотом предупредила она Брэда, садясь в машину. Джулия мирно спала у отца на руках.— Конечно. Мы будем действовать постепенно. У него был нежный, сочувствующий взгляд, от которого Лаки становилось не по себе. Она бы, пожалуй, предпочла, чтобы он оказался грубияном, которого можно возненавидеть...Если Брэд и обратил внимание на ее заплаканные глаза в аэропорту, то у него хватило такта промолчать. В машине Джулия уснула, и это дало Лаки возможность рассказать мужу про синдром Хойта — Мелленберга. Брэд Вагнер оказался внимательным слушателем.— Знакомый вид, — заметила Лаки, указывая на огни вдоль побережья. — Тут рядом есть гора, вроде Халеакалы?Брэд снисходительно улыбнулся.— Да, за отелями Вайкики-Бич высится Даймонд Хэд. Но эта гора не так высока, как Халеакала. Формой своей она напоминает корабельный нос.Город Гонолулу, в отличие от Мауи, казался Лаки знакомым местом. Она решила, что, пожалуй, могла бы добраться здесь самостоятельно до любой точки, передвигаясь совершенно механически. Эта мысль ее успокоила: она поняла, что скорее всего узнает свой дом. Ситуация, по крайней мере пока, была не такой уж пугающей.Лимузин достиг пригорода с роскошными виллами, освещенными так же причудливо, как дорогие отели на Мауи. Подъезд к большинству домов был перегорожен вычурными воротами, за которыми зеленела пышная растительность. Многие крыши были покрыты оригинальной синей черепицей, сиявшей в лунном свете.Подъехав к витым чугунным воротам, окруженным королевскими пальмами, шофер Рауль достал специальный приборчик и нажал кнопку. Ворота распахнулись, и лимузин въехал в мощенный брусчаткой двор, посреди которого красовался фонтан со скульптурным львом. Из львиной пасти била вода. Фонтан был искусно подсвечен, вокруг стояли карликовые пальмы с алыми цветочками у оснований.Лаки почувствовала выжидательный взгляд Брэда.— Чудесно! — спохватилась она, с грустью подумав, что ничего не помнит.Шофер принял у Брэда портфель, из дома вышла горничная, чтобы взять вещи Лаки, но та покинула Мауи с пустыми руками, если не считать сумочку.Величественный мраморный холл поразил Лаки, а войдя в колоссальных размеров гостиную с высокими сводчатыми потолками, она просто растерялась. Одну из стен заменял проем с видом на очаровательный пруд, похожий на горное озеро.— Где же окна? — спросила Лаки.— Рамы задвинуты в стены. Мы закрываем их только в ливень.— Мама! — Джулия проснулась у отца на руках и нашла глазами мать.— Я здесь, милая.Она протянула руки, и дочь охотно перебралась к ней. Сердце Лаки переполнила нежность.— Давай уложим ее спать, — предложил Брэд и повел Лаки к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж.— Всюду черно-белая гамма... — пробормотала она.— Это твой выбор, — пожал плечами Брэд, и стало ясно, что он от ее выбора не в восторге. — Этот дом — олицетворение твоей мечты. Ты сама работала с дизайнером. Я был слишком занят.«Откуда такая любовь к черному и белому цветам?» — недоумевала Лаки. Все в роскошном доме буквально вопило о богатстве, и она не представляла себе, как здесь можно жить. Неудивительно, что Брэд не одобрял ее вкус...Горничная принесла розовую пижамку с вышитыми кроликами и хотела уложить Джулию в постель, но Лаки предпочла сделать это сама.Брэд некоторое время наблюдал, как она расстегивает пуговки на сарафане Джулии, и наконец не выдержал:— Ты никогда раньше не переодевала Джулию! Для этого мы держим горничную.— Разве ты не заметил, что я изменилась. Мне хочется проводить с дочерью как можно больше времени. — Она чмокнула Джулию в нежную щечку.— Ты расскажешь мне сказку, мамочка? Девочка произнесла это так неуверенно, что у Лаки снова защемило сердце.— Обязательно. Но сначала давай помолимся.— Помолимся? — повторила Джулия, словно услышала иностранное слово.Лаки вспомнила, как молится с детьми Сара. Неужели она была раньше такой отвратительной матерью, что не научила дочь молиться?— Сложи ручки вот так. — Она помогла Джулии свести ладошки. — Потом расскажи Господу, за что ты Его благодаришь. Сегодня будешь повторять за мной, а завтра — я за тобой. Отец наш небесный, спасибо за то, что наша семья объединилась! Благослови нас, веди нас, дай нам сил построить вместе новую жизнь... — Потом она вспомнила малютку Абби. — Господи, не оставь милостью Абби. — Она безмолвно помянула в своей молитве Грега. — Аминь.Лаки подняла глаза и обнаружила, что Брэд смотрит на нее. Судя по всему, он меньше всего ожидал, что она примется молиться.— Кто это — Абби? — поинтересовалась Джулия.— Это маленький тюлененок. Хочешь, я расскажу тебе сказку про Абби?— Нет, про Золушку. Хочу про Золушку!— Эту сказку мама не помнит, — призналась Лаки.Джулия удивленно вытаращила глаза, но потом засунула в рот большой палец и послушно приготовилась слушать про Абби. Еще не дойдя до истории о том, как умный пес Доджер научил тюлененка плавать. Лаки удостоверилась, что дочь уснула.Они с Брэдом вышли на цыпочках из детской. Боже, куда теперь? Неужели у них общая спальня? За вечер произошло столько событий, что об этой проблеме Лаки совсем забыла.Она привычно сунула руку в карман, чтобы потрогать акулий зуб, но не нашла его и с досадой подумала, что, видимо, он остался на «Атлантисе». «Сейчас же успокойся! — приказала себе Лаки. — Разве у тебя случилось несчастье? Напротив, все отлично!»— Это твоя комната, Келли, — сказал Брэд и добавил после неловкой паузы: — Если я тебе понадоблюсь — вот моя дверь.Немного поколебавшись, она решила, что имеет право на некоторые уступки с его стороны.— Я не хочу быть Келли. Эта женщина мне совсем не нравится. Может быть, у тебя получится называть меня Лаки?— Наверное, — неуверенно ответил Брэд и улыбнулся.Из дверей ее спальни вышла горничная.— Я постелила постель, мадам, и расставила свежие цветы, как вам нравится. Будут еще указания?Лаки покачала головой и дождалась, пока горничная удалится.— Вряд ли мне удастся сразу заснуть. У нас есть альбом с семейными фотографиями? Я бы посмотрела, а завтра ты бы мне про них рассказал.— Внизу есть альбом с нашими фотографиями. Я его тебе принесу. Но фотографий твоей родни у нас нет.— А кто вообще мои родители, дедушки и бабушки? Они живы?Брэд покачал головой.— Нет. Твои родители давным-давно развелись, и о своем отце ты ничего не знала. А твоя мать умерла еще до того, как мы поженились. Думаю, у тебя есть дальние родственники в Айове, но точно я этого не знаю.Брэд пошел за альбомов, и Лаки осталась одна. «Душа моя заблудшая, ты найдена опять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47