– Выгляжу как бомжиха, – сама признавалась Наташа, вздыхая и потягивая пиво. – Что с лицом случилось, не могу понять! Вроде уже отдохнула, и маски делаю, и все, что надо… А эффекта никакого. Это все из-за больницы, и еще нервы… Мать меня просто доконала! Да я тебе уже рассказывала. Одним словом, не знаю, куда мне теперь деваться. С ними жить я точно не могу – еле выдерживаю. Квартиру снять – денег нет. Даже заработать пока ничего не могу – сама видишь, какая у меня мордашка.., – Наташа пригорюнилась, снова закурила. – Нет, мать у меня стала – хуже не бывает!Обе девушки молчали: Наташа, видимо, уже успела пожалеть, что рассказала так много, а Лиза просто переваривала услышанное и прикидывала, как ей теперь поступить. Очень заманчиво было продать часы через приятельницу Наташи, очень заманчиво, но и очень опасно. Это она уже поняла: вряд ли среди новых знакомых подруги могли найтись законопослушные граждане. «Наверняка та девица торгует всякими подозрительными вещами, – размышляла Лиза. – Конечно, моя вещь тоже подозрительная, нечего нос воротить, но все же хотелось бы без уголовщины…» Она не знала, как ей поступить – уйти, ничего не сказав, или показать Наташе часы. Но та первая начала разговор на волнующую тему.– Лиз, а деньги у тебя есть? – в лоб спросила Наташа.Лиза покачала головой и решилась, открыла сумку, достала часы и выложила их на стол. Наташа быстро, как зверек, схватила коробочку и приблизила ее к глазам. Ее накрашенные губки изумленно приоткрылись.Она прошептала:– Шикарно… Класс!– Верно ведь? – переспросила Лиза. – Сколько, по-твоему, можно за них получить?Наташа помолчала, потом пристально взглянула на Лизу. Лиза чувствовала, что у той на языке вертится сотня вопросов, но молчала, ожидая, когда та заговорит сама.– Наверное, баксов пятьсот… – задумчиво промолвила Наташа. – Стоят они больше, но продать будет трудно…– Да? А почему?– Ну, вещь дорогая… Классные часы! – Наташа не выпускала коробочку из рук, говорила оживленно, даже тени под глазами словно поблекли, она так и светилась. – А ты хочешь продать?Лиза кивнула.– Это можно сделать… – продолжала та. – Знаешь, я тебе помогу… Чур, мне тоже кое-что причитается. Ты это не продашь через магазин, даже не надейся!– Я уже пробовала, – призналась Лиза. – Облом.Но я не понимаю почему.– Глупенькая, ты через ювелирный пробовала?– Конечно.– У них там своя мафия, они не любят брать вещи со стороны, – пояснила Наташа. – Это безнадежное дело.– Я еще и в ломбарде была.– С ума сошла! Они тебе дадут гроши! – возмутилась Наташа.– Откуда я знала это? Никогда ничего не продавала. У тебя опыт больше.– Да, конечно… – Наташа сунула коробочку в карман халата. Заметив протестующий жест Лизы, успокоила ее:– Да не бойся, не пропадут! Я покажу их Любке.– Той девушке? – поняла Лиза.– Ну да. Сегодня же и пойду к ней… Блин, уже шестой час! Ничего, она всегда дома, никуда не выходит.– Почему? – удивилась Лиза, и Наташа сделала вращающие движения обеими руками. Лиза не поняла, и тогда она объяснила:– Она на колесах.– Как это? Наркоманка, что ли? – испугалась Лиза.– Балда, она калека. У нее ноги парализованы. Ездит по квартире в кресле, на улице уже несколько лет не была. Надо же ей чем-то зарабатывать, вот она и торгует, чем может… У нее раньше любовник был, ну, а после того, как ее парализовало, он, конечно, ее бросил… В плане секса, а не вообще. Дает ей зарабатывать. Она вещи принимает у знакомых, он где-то реализует. Конечно, это не должно быть барахло типа джинсов или кофточки какой-нибудь. Она любит брать меха, драгметаллы, что-то ценное… Я ей уже почти все продала, что у меня было, – призналась Наташа. – Принесла ей недавно несколько тряпок, она отказалась брать. Конечно, сейчас же не советское время, когда любую тряпку можно было загнать, хоть самую задрипанную! Сейчас в магазинах всего завались, были бы деньги. А вещи у меня шикарные, их кто попало не купит. Ну и получается, что те, кто захочет такое купить, лучше возьмут в магазине, чем чьи-то обноски.С мехами дело другое, их еще можно продать подешевле, чем в магазине, охотники найдутся… Я ей две шубки продала, плащ обалденный с лисьим воротником.Знаешь, когда я его продавала, прямо слезы наворачивались… – грустно закончила Наташа. – Жалко было – сил нет!– А часы она точно возьмет?– Точно. Это вещь! – Наташа похлопала себя по карману. – Ничего, подруга, все будет нормально, ты не бойся! Она девка надежная… А можно спросить, откуда у тебя такая штука?– Хахаль подарил, – ответила Лиза, не вдаваясь в подробности.Наташа подняла брови, присвистнула. Достала часы, посмотрела, завистливо сказала:– Хороший у тебя хахаль… Давно завела?– Недавно.– Ну и молодец. Значит, больше не страдаешь по Олегу?– Конечно нет. Все в прошлом.– И правильно. – Наташа встала, распахнула шкаф, стала рыться в нем, перебирать вещи. – Мне бы тоже что-нибудь запродать, только вот не знаю что… Нет, не пойдет…Она вдруг вытащила откуда-то помятое сверкающее платье, прикинула его к себе, повернулась к Лизе:– Помнишь, когда я его надевала?Лиза вспомнила с первого взгляда. Это было то самое платье, которое было на подруге тогда, когда она привела ее в гости к Олегу. Теперь ей было неприятно его видеть, она поморщилась Наташа расстроенно оттянула подол платья, поняв отвращение Лизы по-своему:– Да, не фонтан… Уже три года ему. А обошлось оно мне… – Она закатила глаза к потолку, пытаясь припомнить цифру, как вдруг из прихожей послышался звук отпираемой двери. Наташа швырнула платье в шкаф, прикрыла дверцы.– Хана, – сказала она шепотом, округлив глаза. – Мать вернулась! Я тебе ничего не рассказывала, поняла?Лиза не успела ответить – в коридоре застучали каблуки, дверь в комнату открылась без предупреждения, и маленькая, очень холеная женщина в белом костюме заглянула к ним. На ней были очки с затемненными стеклами, и Лиза не могла понять, какое у нее выражение глаз, но догадалась, что мать Наташи не слишком обрадовалась, что к дочери кто-то пришел. Она сухо поздоровалась с Лизой, посмотрела на нее, как бы что-то припоминая, потом обратилась к Наташе:– Посуду вымыла?– Ну мам! – визгливо закричала та, сразу потеряв над собой контроль. – Ну что это такое, у меня не было времени!– Вот сейчас пойдешь вымоешь, а потом будешь пиво пить. – Мать осмотрела стол с пустыми бутылками ледяным взглядом, Лиза почувствовала себя страшно неловко. Она не знала, поняла ли мать Наташи, кто пришел в гости к дочери, и совсем некстати ей вспомнилось, что эта женщина работает вместе с Анной. От этого ей стало еще хуже. Она бы ушла немедленно, но часы оставались в кармане у подруги, а взять их при женщине было невозможно. "Вдруг она каким-то образом узнает про часы?! – в ужасе подумала Лиза. – И расскажет Анне, а та поймет, о чем шла речь… Ведь часы явно предназначались для нее!Она могла уже видеть их в тумбочке…"– Пиво мне принесла Лиза, – тем временем тараторила Наташа. – Мам, ты что, не узнаешь?! Это же Лиза!– Я узнала Лизу, – ответила та таким тоном, что Лиза почувствовала холодок в спине. – Как поживаете?Никогда мать Наташи не обращалась к ней на «вы», это было что-то новое… «Наверное, это из-за моего брака, – подумала она. – Ведь Олег теперь муж ее сослуживицы, и это придает мне солидности… Как глупо!» Она вежливо ответила:– Спасибо, все хорошо. Я зашла к Наташе случайно, проходила мимо…– Да, вы раньше дружили… – официально ответила женщина и обратилась к дочери:– А ты иди на кухню! Быстро!Наташа украдкой подмигнула Лизе и вышла. Женщина немного поколебалась на пороге, Лизе показалось, что она хочет ей что-то сказать… Но та развернулась и прикрыла за собой дверь. Вскоре на кухне послышалась громкая перебранка: мать что-то высказывала дочери, та визгливо отвечала, почти срываясь в истерику. Лиза страшно злилась на себя, что отдала ей часы. Сейчас она с удовольствием ушла бы и подождала Наташу во дворе. Она ненавидела семейные ссоры, особенно не переносила, когда при ней разбирались посторонние члены семейства. Это всегда казалось ей чем-то диким и невежественным."Они как будто призывают меня в свидетели, – думала она, прохаживаясь по комнате, прислушиваясь к отзвукам скандала. – А мне нечего им сказать.Только бы Наташку выпустили из дому! Только бы выпустили!"Наташа вернулась минут через пятнадцать, когда Лиза уже совсем извелась. Она объяснила:– Задали мне за посуду… Мать совсем очумела, всегда посуду мыла сама. Пришлось мыть. – Она с огорчением посмотрела на свой маникюр и пожаловалась:– Лак уже сходит, ты только посмотри! Раньше неделями держался… Я за этот лак восемьдесят тысяч отдала! И в нем посуду мыть?!– Но ведь у твоей матери тоже маникюр, – заметила ей Лиза. – И она, кроме того, работает.– А, не читай мне морали, ладно? – злобно огрызнулась та и полезла в шкаф. – Мы уходим. Она успокоилась немножко, я сказала, что иду к тебе в гости.Ты должна будешь подтвердить.Но подтверждать ничего не пришлось – они ушли беспрепятственно. Мать Наташи больше не показалась. Наташа набросила на себя коротенький лаковый плащ, застегнула тяжелые туфли из черной лаковой кожи, часы сунула в крохотную сумочку. На лестнице пожаловалась Лизе:– Квадратный каблук уже отходит, мне нужна шпилька, в Париже все давно на шпильках… А мать на новые ботинки не разоряется.– Да, трудно тебе приходится, – иронически посочувствовала ей Лиза, но та восприняла ее слова всерьез и тяжко вздохнула в ответ.Девушки спустились в метро и проехали несколько станций от центра. Вышли на «Владыкино», и Наташа уверенно повернула во дворы, заросшие зеленью. Лиза уже запыхалась, когда подруга остановилась возле серого пятиэтажного дома и сказала: «Это здесь».– Ты уверена, что она дома? – почему-то шепотом спросила ее Лиза.Наташа кивнула и заявила:– Я пойду туда одна. Ты меня подожди тут, во дворике. Вон лавочки.– С ума сошла? – возмутилась Лиза и твердо сказала:– Либо я иду с тобой, либо ты никуда не пойдешь. Отдавай тогда часы!– Да ты что… – попробовала успокоить ее подруга. – Не веришь мне?!– Я тебе верю, – сказала Лиза, хотя ни капельки не сомневалась, что та решила ее обмануть. Конечно, украсть часы Наташа не могла, но скрыть от нее настоящую цену – это было, вполне в ее духе. – Просто я тоже хочу познакомиться с этой девушкой. Она мне тоже пригодится. Не стану же я каждый раз обращаться к тебе, когда мне понадобится продать что-то!Наташа фыркнула, и Лиза поняла, что как раз на это она и рассчитывала – быть посредником между Лизой и покупательницей.– Ладно, – заявила, поколебавшись, – пойдем вместе. Но предупреждаю, она не любит посторонних…– Засветиться боится? – уточнила Лиза, входя вслед за Наташей в подъезд.– Наверное, – шепотом сказала та. – И еще ей неприятно, что ее видят в кресле… Стесняется, конечно.Они поднялись на третий этаж. В доме не было лифта, и Лиза поняла, почему калека не может покидать квартиру. Наташа резко позвонила у двери, обитой красноватой кожей. Они подождали, в квартире было тихо.– Она дома, – тихо заверила ее Наташа и позвонила еще раз.Внезапно дверь открылась. Видимо, хозяйка квартиры с самого начала подъехала к двери и только прислушивалась к звукам в подъезде. Лиза увидела девушку в кресле на колесах. В коридоре было темновато, и она не смогла рассмотреть ее как следует. Девушка кивнула Наташе, вопросительно посмотрела на Лизу.Наташа поспешила объяснить:– Это моя подруга. Мы к тебе по делу…– Входите, – сказала хозяйка, рывками повернула колеса назад и откатилась в глубь коридора. Маневрируя, она въехала в комнату. Наташа заперла дверь, накинула цепочку и, не сняв туфель, прошла туда же.Лиза следовала за ней.Они оказались в единственной комнате этой тесной квартирки. Лизу сразу поразила грязь – на мебели лежал слой пыли недельной давности, на полу валялись бумажки, перья из подушек, кровать была не застелена, на столе – посуда, видимо, с обеда…Хозяйка покрутилась со своим креслом у стола, поставила его против света и наконец успокоилась. Наташа, не присаживаясь, заговорила:– Это Лиза. У нее есть одна штука для продажи.Хозяйка кивнула, и Наташа вложила ей в руки часы. Пока та рассматривала их, Лиза не отрываясь глядела на нее. Впечатление она производила запущенное, видно было, что девушка давно перестала следить за собой. Рыжевато-русые волосы были небрежно причесаны и схвачены заколкой на макушке, цвет лица – бледно-свинцовый, щеки круглые, дряблые, белесые ресницы не накрашены… Раздавшееся от неподвижности тело скрывал рыжий теплый халат. Лиза обратила внимание на ее ноги. Ноги как ноги, даже неплохой формы… Два-три занятия аэробикой – и они могли бы привлекать внимание. Но эти ноги были странно неподвижны, висели, как посторонние предметы, обутые в толстые шерстяные носки, заштопанные нитками другого цвета. Лиза почему-то засомневалась, что у такой особы могут быть деньги, достаточные, чтобы купить часы, но та вдруг подняла голову и без предисловий спросила:– Когда деньги нужны?– Сейчас бы… – обрадованно откликнулась Наташа.– Я хозяйку спрашиваю, – резко ответила девушка и посмотрела на Лизу. Та пожала плечами и осторожно ответила:– Мне, правда, лучше поскорее…– Любочка, мы на мели, – снова вмешалась Наташа. – Ты бы так выручила, так выручила!– Значит, сейчас… – пробормотала та и снова отрывисто спросила:– Сколько просишь?– А сколько вы дадите? – поинтересовалась Лиза и услышала за спиной шипение Наташи – она явно была недовольна тем, как Лиза торгуется. Люба пристально посмотрела на нее и сказала:– Два лимона дам, если сейчас. Иначе будешь ждать.– Я не могу ждать. Лучше сейчас.Наташа снова выступила вперед:– Любочка, часы ведь шикарные…. Ты хоть пятьсот баксов дай! Ты посмотри – бриллианты! Это же такая вещь!– На. – Люба протянула ей коробочку обратно, и Наташа умолкла. А Люба кивнула Лизе, уточнила цену и выехала из комнаты, спрятав часы в карман халата.Наташа толкнула Лизу в бок острым локтем:– Дура! С ней надо торговаться! За четыреста баксов продать такую вещь! С ума сошла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59