Эта реприза напомнила ему, что пора бы и честь знать.
Он встал из-за стола и пробормотал:
— Позвольте мне вымыть посуду. А потом я, пожалуй, пойду…
— Не волнуйтесь, с посудой я управлюсь сама! — воскликнула Джессика и потянулась за его тарелкой. Но ладонь ее случайно легла на его руку. В комнате зависла тишина. Ее пальцы были такие мягкие и теплые, а дыхание — учащенным и шумным. Сердце Конора подкатило к горлу.
Зрачки Джессики расширились, она пошатнулась и прильнула к нему. Не долго думая он со свойственной людям его профессии решительностью крепко обнял ее и поцеловал в податливые губы, пахнущие специями и рагу. Она не стала противиться его поцелую, но с неожиданным жаром и готовностью сама впилась в него всем своим горячим ртом. Он почувствовал, как по всему ее напрягшемуся телу пробежала дрожь, и машинально сжал ее грудь рукой. Сосок встал торчком. И тогда другой рукой он погладил ее по спине и стиснул округлую тугую ягодицу.
Из груди Джессики вырвался чувственный стон.
Конор оторопел и уронил руки, пронзенный мыслью о чудовищности своего поступка. Боже, что на него нашло? Он соблазнил дочь своего шефа, начальника полиции города! В его же доме, более того, на кухне, отведав фирменного семейного блюда, приготовленного по старинному ирландскому рецепту. Не пора ли ему отказаться от мяса и стать вегетарианцем? Не хватало только, чтобы сюда вошел отец Джессики и застукал их за этим занятием.
Конор сделал успокаивающий вздох и, отступив от Джессики, принялся собирать тарелки со стола, бормоча:
— По-моему, ты поступила правильно, отказавшись от службы в полиции.
— Это почему же, любопытно? — настороженно спросила она.
— У тебя мягкая натура.
Джессика оцепенела, и Конор с ужасом ощутил в груди тягостную пустоту. Джессика отошла от него на пару шагов, подперла кулаками бока и сказала, прищурившись:
— Иными словами, я, по-твоему, мягкотелая и бесхребетная. Ну продолжай! Интересно послушать о себе мнение суперполицейского, грозы местных сутенеров и проституток, борца за высокую мораль и чистоту улиц.
В этот момент она выглядела дьявольски соблазнительно, хотя и походила на злобную шипящую кошку, показывающую свои острые коготки. Конор прочистил горло и продолжил:
— Я хотел сказать, что ты хорошая и добрая. Полицейский должен быть в меру злым и бескомпромиссным к правонарушителям, уметь проявлять решительность и жесткость в нужный момент. Бывшая сотрудница полиции не позволила бы надеть на себя наручники так легко, как позволила это мне ты. Пожалуй, тебе действительно лучше торговать недвижимостью.
В глазах Джессики вспыхнули огоньки.
— Рада слышать, что вы одобряете мой выбор, офицер Ричмонд! — звонко воскликнула она. — Жаль, что вы не объявились в нашем городке пораньше со своими советами. Тогда бы я, возможно, не потратила бы столько времени на учебу в полицейской академии. Да будет вам известно, что я села к вам в машину только потому, что решила воспользоваться случаем прокатиться с вами до участка.
— Не проще ли было просто попросить меня вас туда подвезти? — возразил Конор, начиная злиться. — Кстати, вы приняли решение оставить службу и без посторонних советов. Или я заблуждаюсь? Впрочем, довольно пустых споров. Меня ждут неотложные дела. Передайте своему отцу, что мне было приятно побывать в его доме и отведать фирменного рагу. Если же у него возникнет желание что-то обсудить со мной, то пусть позвонит мне через часок-другой.
Он поставил тарелку в раковину, повернулся и направился четким шагом к выходу, ожидая удара в спину кухонным ножом. Шедшая следом Джессика прошептала:
— Я, наверно, сообщу папочке, что вы прекрасно провели время в его отсутствие!
Дойдя до входной двери, Конор резко обернулся и замер.
Окаменела и Джессика, став похожей на соблазнительное изваяние древнегреческого божества. Понимая, что разумнее побыстрее унести ноги, пока она не дала волю рукам, Конор продолжал стоять на месте, раскрыв рот и вытаращив глаза. Если бы они встретились при иных обстоятельствах, все могло бы получиться иначе. Что ж, значит, не судьба! Но все равно он бы не стал ее грубо совращать и попирать свои моральные принципы. Может быть, ему стоит извиниться? Но слова застряли у него в горле.
В конце концов, он поступил правильно, не позволив своим эмоциям возобладать над разумом. Зачем ему лишние проблемы? Без крупных неприятностей дело бы не обошлось. Соблазнить дочь начальника полиции почти такой же тяжелый грех, как и лишить невинности дочь священника.
— Увидимся еще как-нибудь, — сказал он, пятясь к двери.
— Вряд ли , — сухо сказала Джессика. — Я редко бываю в участке.
Конор нащупал рукой дверную ручку и бочком выскользнул наружу, убеждая себя в том, что иначе он поступить не мог. Однако внутренний голос язвительно нашептывал ему, что порой, именно совершая разумный поступок, человек делает серьезную ошибку, о которой потом сожалеет.
Глава 5
Входная дверь распахнулась, и в дом влетел отец Джессики. Закрыв за собой дверь, он первым делом спросил:
— Конор еще здесь? Ты его хоть накормила?
Сидевшая на диване в большой комнате Джессика лениво вытянула ноги и, скрестив их в лодыжках, ответила вопросом на вопрос:
— А ты не мог вернуться еще позже? О чем ты думал, оставляя меня наедине с мужчиной на три часа?
Отец швырнул ей ключи от «мустанга». К счастью, она успела их поймать, прежде чем связка попала ей в глаз.
— Ну, рассказывай, как все прошло! — потирая ладони, спросил папочка, присев на диван. — Уверен, что вы не упустили своего шанса, голубки.
Джессика подумала, что ему пора посетить психиатра и проверить свои протухшие мозги. Старческий маразм явно прогрессирует. Терпение Джессики лопнуло, она гневно воскликнула:
— О чем ты говоришь? С чего ты взял, что мне симпатичен человек, который ни с того ни с сего арестовал меня на улице и привез в наручниках в участок? Нет, ты точно спятил, папочка. Срочно звони доктору Паркеру.
— Тот инцидент нельзя брать в расчет, — сказал отец, наморщив лоб. — Главное, что он увидел тебя из окна автомобиля и остановился. Разве не понятно, что это судьба?
Судьба? Среди слов, вспомнившихся в связи с этим Джессике, такого слова не было. Но самым возмутительным ей показалось то, что отец нисколько не сожалеет о своей затее. Он действовал с упорством профессиональной сводни и явно не собирался отказываться от своей безумной затеи выдать ее за своего подчиненного. Джессика была на грани истерики.
— Твой Конор Ричмонд — самодовольный эгоист! — воскликнула срывающимся голосом она. — Я больше не желаю его видеть! Да что он о себе возомнил? Видали мы таких суперменов! — Здесь она осеклась, вспомнив, как сладко он ее поцеловал и как их обоих словно бы ударило током при этом. Вот и теперь ее внезапно охватила нервная дрожь. С чего бы это? Откуда возник в ее груди пожар? И почему ей снова хочется очутиться в его крепких объятиях? Почувствовать твердость его мужского естества? И легкое головокружение от своих эротических фантазий? Но почему, черт бы его побрал, он позволил себе такие вольности? Не иначе, как ему что-то наболтали ее братья! Придется с ними разобраться и отбить у них охоту плести о ней небылицы, на что они большие мастера.
Она улыбнулась, вспомнив один забавный случай.
Однажды ее кузены сказали одному новичку, что у нее три груди. Наивный парень не выдержал и попросил ее продемонстрировать ему свою грудь. За это она врезала ему по носу, он распух и покраснел, как у Санта-Клауса.
Джессика с легкой грустью вздохнула, мысленно перенеслась в светлые детские годы, когда она с братьями заранее развешивала на камине носки, в которые веселый добродушный старичок с белой окладистой бородой должен был положить в канун Рождества для детей подарки. Как-то раз она, желая подшутить над кузенами и братцем, положила им в носки по упаковке сухих крендельков, густо усыпанных солью. И потом весь день покатывалась со смеху, наблюдая, как они то и дело бегают к холодильнику за лимонадом, после чего выстраивались в очередь в туалет, один на весь дом.
От воспоминаний ее отвлек вопрос отца.
— А чем разозлил тебя Конор? — насупив брови, спросил он.
— Он… он… — Она затрясла головой, не находя слов, чтобы выразить все свое возмущение. — Да какая разница, в конце-то концов! — Она топнула ногой. — Мы совершенно не подходим друг другу, так что можешь распрощаться со своим идиотским планом поженить нас. Лично я буду держаться от офицера Ричмонда подальше.
Отец не проронил ни слова, и Джессика испугалась, что обидела его, дав волю чувствам. Он ведь хотел сделать как лучше, она же без видимой причины наорала на него. Наконец он промолвил:
— Возможно, ты права.
Он всегда прощал ей все ее проступки и ни в чем ей никогда не отказывал.
Джессика перевела дух. Ей всегда было трудно общаться с папочкой, души не чаявшим в своей любимой дочери. Теперь, став взрослой, она обрела право самостоятельно решать, как ей жить и с кем встречаться. Он же не мог избавиться от привычки контролировать каждый ее шаг и думать за нее, естественно, из благих побуждений. Но родительская опека начинала ее угнетать. Следующие слова, произнесенные отцом, повергли Джессику в недоумение и волнение.
— Ты не согласилась бы мне кое в чем помочь? — вкрадчиво спросил отец. — Как риелтор… Видишь ли, дело в том, что дом, находящийся рядом с жилищем подозреваемых в серии краж со взломом, выставлен на продажу. По-моему, грех упустить такой шанс использовать это в оперативных интересах. Ты ведь числишься пока в резерве и не сдала свой нагрудный значок.
Как ни любила Джессика своего отца, его невинная на первый взгляд просьба сразу вызвала у нее серьезные подозрения. Он явно пытался вернуть ее в число оперативных сотрудников, хотя и не признавался в этом. Сердце ее забилось часто и гулко, пришпоренное мощным выбросом адреналина в кровь. Нет, сказала себе она, с той, полной опасностей, жизнью навсегда покончено. Отец знает, что его дочь никогда не меняет принятых решений, поэтому у нее не должно быть сомнений.
Так почему бы ей не пойти ему навстречу? Сыграть роль риелтора и показать оперативникам, играющим роль покупателей, дом? На всякий случай она все же спросила:
— Ты уверен, что мне ничего не придется больше делать?
— Клянусь честью скаута! — ответил он, вскинув руки в традиционном скаутском жесте.
— Разве тебя не исключили из этой организации за нарушение дисциплины? — язвительно спросила она.
— Старая привычка, — пожав плечами, сказал отец. — Преступники наглеют. Позавчера они средь бел а дня обокрали миссис Хантли. Проникли в ее дом, пока она принимала в саду гостей, и вынесли из ее комнат все, включая ковровые дорожки.
— Разве такое возможно? Их должен был хоть кто-нибудь заметить! Они ведь не невидимки!
— К сожалению, нет! Их никто не видел, если не считать подслеповатую экономку, которая давно уже одной ногой в могиле. Хозяйка не увольняет ее только из жалости. Так вот, она сидела во время кражи на веранде. Злодеи сказали ей, что забирают дорожки в чистку, и она им поверила. Опознать она, разумеется, никого не сможет.
Джессика принялась по своему обыкновению теребить пуговицу на вороте рубашки. Наглая выходка дерзких жуликов возмутила ее до глубины души. Ей живо представилось, как были потрясены хозяйка и ее гости, когда вернулись из-за начавшегося дождя в дом и обнаружили там одни занавески и обрывки проводов, словно бы по комнатам прогулялся торнадо. Быть может, она поторопилась с уходом из полиции?
На своем новом поприще Джессика пока еще не добилась особых успехов. Сделка с Джоном, братом Троя, провалилась, он решил открыть офис в другом городе. А на ту их встречу он просто не приехал, за что его брат перед ней извинялся.
Отец продолжал сидеть с видом невинного ангела, и ничего в его облике не давало ей повода заподозрить его в нечестной игре. Строго взглянув на него, Джессика сказала:
— Хорошо, я пойду тебе навстречу. Но только последний раз. И чтобы без сюрпризов!
— Разумеется! Без тебя мне вряд ли удастся скинуть с загривка мэра! — воскликнул отец, уже долгие годы втайне недолюбливающий своего бывшего одноклассника, ставшего главой города благодаря своим связям в коррумпированных промышленных и торговых кругах. Начальник полиции знал о его темных делишках, однако пока не мог ничего доказать. Оставалось только надеяться, что рано или поздно аферы нечистого на руку чиновника раскроются из-за какой-нибудь его оплошности.
— Хорошо, папа, мы договорились. Я покажу клиенту дом. Мне нужно предварительно оповестить об этом свое начальство? Ведь не полиция же будет покупать эту недвижимость! — сказала Джессика. — Или вам выделили на это отдельный фонд?
— Нет, мы только арендуем эту собственность на некоторое время, — внес ясность в ситуацию отец. — И поселим туда молодоженов, которых сыграют наши специальные агенты. С твоим боссом я обо всем уже договорился. Осталось только предупредить его, что риелтором будешь именно ты. Да, чуть было не забыл относительно твоей машины…
У Джессики похолодело в сердце.
Крепко вцепившись пальцами в рулевое колесо, Джессика нервно кусала губы в ожидании зеленого сигнала светофора на перекрестке. Энтузиазма после разговора с отцом у нее поубавилось, и теперь она жалела, что позволила ему втянуть ее в сомнительную затею. Надо было твердо отказать ему и всерьез заняться своей новой работой. Теперь же ей снова казалось, что она зависла в безвоздушном пространстве на неопределенное время. И поэтому на сердце у нее скребли кошки.
Наконец зеленый загорелся, она снова рванула вперед и в скором времени миновала городской парк и здание школы, откуда до нужного ей дома было рукой подать. Слава Богу, он располагался в престижном районе города. Сегодня она собиралась бегло осмотреть здание и садик, после чего отправиться домой отдыхать. Не надо было оставаться в резерве полиции, лучше бы ее сразу уволили вчистую и больше забот не знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30