— прошептала она.
— Не можем же мы постоянно находиться в доме! Это неестественно даже для новобрачных и может вызвать у соседей подозрения. Не волнуйся, без присмотра ни наш, ни их дом коллеги не оставят. Ты идешь или нет?
Она бы с большим удовольствием согласилась улечься с ним на голый матрац. Плоть ее требовала немедленного удовлетворения. С тоской, закатив к потолку глаза, Джессика издала протяжный стон. Может быть, прогулка в магазин отвлечет ее от грязных мыслей? Да и заморить червячка им уже давно пора. Иногда Конор говорит дельные вещи и поступает мудро.
В отличие от ее папаши. Надо же ему было додуматься отправить сюда матрац в форме сердца! Вот набор шоколада — совсем другое дело, за это он заслуживает похвалы. Отец знал, что она обожает шоколадные наборы «Годива», и дарил их ей ко дню рождения, на Рождество и в других торжественных случаях. Таким, например, как окончание учебы в академии. Вот и теперь он выбрал важное событие в ее жизни — ее первое оперативное задание. Но если конфетками папочка рассчитывает задобрить ее и поощрить их роман с Конором, то он заблуждается: она полна решимости остаться верной своей клятве не связываться с полицейскими.
Следуя за Конором, Джессика думала, что сделать это будет невероятно трудно. Потому что даже походка у этого полицейского была дьявольски сексуальной, неторопливой и уверенной. А его сильные длинные ноги вызывали у нее дрожь в коленях. Не говоря уже о трепете в других местах, обусловленном созерцанием его крепкого зада. В доме явно становилось слишком жарко. Остановившись у терморегулятора, она переключила его рычажок на отметку «холод», чтобы к их возвращению воздух в помещении стал свежим и прохладным. И вновь взглянула на спину Конора.
— У вас имеются простыни в форме сердечка? — спросил Конор у продавца.
Джессику поразило, что он задал этот вопрос с невозмутимым лицом. Ее бы наверняка перекосило. Она вообще предпочла бы побыстрее покинуть этот магазин, потому что чувствовала себя в нем некомфортно. Во-первых, из-за духоты, но главным образом из-за обилия в зале голых манекенов обоих полов, демонстрирующих нижнее белье. Особенно впечатлил Джессику тот, на котором была черная кожаная набедренная повязка, подчеркивающая мужское достоинство.
Более того, ей показалось, что манекен ей подмигивает!
Она зажмурилась, тряхнула головой и снова посмотрела на лицо манекена. На этот раз оно выглядело бесстрастным, чем-то похожим на физиономию Конора. Итак, на почве недосыпания и продолжительного сексуального воздержания у нее начались зрительные галлюцинации. Что дальше?
— Тебе снова нездоровится, дорогая? — участливо спросил у нее Конор.
Джессика надменно вскинула подбородок и сказала, наморщив носик:
— Здесь душновато.
Она предпочитала заказывать кружевное сексуальное белье и интимные игрушки по Интернету либо по каталогу. Там всегда был огромный выбор, на любой вкус. Своими приобретениями Джессика была довольна, но думать об этом, стоя рядом с Конором, ей не хотелось. Она и без того уже разгорячилась.
Между тем он чувствовал себя здесь спокойно и непринужденно, словно бывал в отделе белья регулярно. Вид у него был просто ангельский. Джессике же почему-то хотелось спрятаться под прилавок. Ей казалось, что остальные покупатели внимательно следят за ними и ловят каждое их слово.
Продавщица перестала жевать резинку, обернулась и крикнула на весь зал:
— Эй, Миртл! У нас остались простыни в форме сердца?
— По-моему, есть только наволочки! — крикнула в ответ другая продавщица.
— А простыни и пододеяльники есть?
— А какого цвета?
— Да какая разница! — в сердцах воскликнула Джессика. — Пусть она наконец ответит, есть у вас простыми или нет!
Конор зашелся тихим смехом. Джессика надула губки: почему-то он смеялся только тогда, когда у нее сдавали нервы. Несомненно, он видел в ней исключительно объект для насмешек. Любопытно, почему он ей представляется главным образом как участник их жарких сексуальных забав? Нет ли во всем этом чего-то патологического? Не пора ли ей навестить своего психоаналитика?
Миртл надела на нос очки, недовольно закряхтела и присела на корточки перед ящиком за прилавком.
— Остались одни красные! — крикнула она. — Зато не хлопчатобумажные, а шелковые. На них приятно спать голой…
Она выпрямилась и выложила упаковку на прилавок.
Джессику чуть было не стошнило, когда продавщица представилась ей в обнаженном виде, во всей красе своего преклонного возраста. Она схватила упаковку в охапку и воскликнула:
— Это мы возьмем!
— Тебе нравится кумачовый цвет, дорогая? Не будешь ли ты чувствовать себя на таком белье как на пожаре? — вкрадчиво спросил Конор. — Может быть, поищем в других местах что-нибудь в голубых тонах? Под цвет твоих глаз?
— Нет, эти вполне нас устроят, — огрызнулась Джессика, покраснев до корней волос, и быстро пошла в направлении кассы. Конор последовал за ней, как она и рассчитывала. С трудом дождавшись, пока он оплатит покупку, она пулей выскочила из торгового зала на свежий воздух.
— От твоих неуместных шуточек и жары в магазине у меня расшалились нервы и закружилась голова, — капризно заявила она, глядя на ухмыляющуюся физиономию своего спутника. —Ты должен искупить свою вину и угостить меня ужином! Еда всегда меня успокаивает. За весь день я съела только сандвич с яйцом. У меня уже бурчит в животе.
— Что? — Конор изумленно вскинул брови. — Это я еще и должен угощать тебя? После того как позволил тебе взять алое белье? По-моему, это ты должна меня угостить.
— Размечтался! А кто заставил меня выслушивать, как вопят на весь зал эти придурошные продавщицы? Нет уж, за такие мучения ты мне должен купить не только ужин, но и завтрак! — заявила Джессика.
Бешено вращая глазами, Конор молча распахнул дверцу машины. Она проскользнула в салон. Кинув пакет с простыня ми на заднее сиденье, Конор сел за руль. Однако прежде чем включить мотор, он обернулся и спросил:
— А как насчет того, чтобы я подал тебе завтрак в постель?
Джессике потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, к чему он клонит. Ну конечно же, Конор был в своем репертуаре! В очередной раз попытался запугать ее, заставить отказаться от затеи своего папочки и с криком «Караул!» бежать без оглядки из дома, арендованного для наблюдения за матерыми ворами. Но он просчитался и недооценил ее врожденного упрямства.
Более того, его новая неуклюжая попытка пофлиртовать с ней совершенно не разозлила, как он, очевидно, предполагал, а напротив, пробудила у нее желание попросить его уточнить, чем собирается он ее попотчевать и в каком будет при этом костюме. От эклера или трубочки с кремом, предложенных голым агентом полиции, она бы не отказалась, как и от чашечки ароматного мокко. Это придало бы ей бодрости на весь день и вдохновило на подвиги.
Разумеется, Конору в своих тайных желаниях она не призналась, а вместо этого строго взглянула на него и спросила:
— Тебе не кажется, что твои шуточки неуместны? Ведь нам поручено ответственное задание. Я начинаю сомневаться в твоей профессиональности.
Конор прищурился и отчетливо произнес:
— Вот и я о том же, дорогая! Мы имеем дело с законченными преступниками. А ты никак не хочешь этого понять, витаешь где-то в облаках, пребываешь в нездоровом заблуждении. Из-за твоей беспечности мы рискуем не только провалить операцию, но и погибнуть.
Если бы только он знал, каким становится соблазнительным, когда злится! Джессика плотнее сжала колени, более не в силах спокойно смотреть в его темно-зеленые глаза, на которые упал непослушный вихор. Разве можно было винить его за то, что она сходит с ума от желания расцеловать его?
Джессика попридержала полет своих эротических фантазий, рассудив, что теперь для них не самое подходящее время. Конор прав, им сейчас не до развлечений. Но какая, однако, жалость, что он полицейский! Она судорожно вздохнула и сказала:
— В таком случае, офицер Ричмонд, прекратите со мной флиртовать! Это отвлекает меня от мыслей о задании.
— Если у вас расшалились нервишки, мисс Нельсон, рекомендую как можно быстрее пройти курс лечения. И для начала ретироваться подобру-поздорову с места тайной операции, предварительно устроив там семейный скандал, — сказал Конор, повернувшись к ней своей сексуальной спиной и поворачивая ключ в замке зажигания.
Внутри у Джессики тоже что-то перевернулось и заурчало.
Но не от голода, а от негодования. Ей захотелось рвать и метать. Однако чутье подсказало ей, что лучше схитрить и лишний раз солгать, коль скоро она и так уже обречена гореть в геенне огненной за свои прегрешения. Взяв себя в руки, она заявила:
— Так я и поступлю, выбрав для ссоры подходящее время. Соседство с опасной публикой не доставляет мне особого удовольствия. Но я буду терпеть все неудобства ради спасения своего отца, над репутацией которого нависла нешуточная угроза.
— О'кей, договорились, — сказал Конор, отъезжая от края тротуара. Джессика оказалась даже более упрямой, чем он предполагал. Но с этим ему придется смириться. Как и с муками, которые ему предстоит вытерпеть ночью. После сценки в магазине все его сомнения относительно ее непорочности рассеялись. Умудренная сексуальным опытом женщина не смутилась бы так от одного только вида нижнего и постельного белья. Да, Майк был прав, говоря, что она сущий ангел.
Ему вдруг стало поразительно стыдно за то, что он привел ее в зал, где расставлены голые манекены в образцах эротического белья. Но ведь должен же кто-то наконец открыть ей глаза на голую правду этого грешного мира! Показать ей изнанку жизни. Как знать, быть может, эта миссия предназначена ему высшими силами? В конце концов, в ее возрасте давно пора расстаться с девичьими иллюзиями и взглянуть обнаженной реальности в глаза! И то, что эта реальность приняла форму пластмассовых манекенов, в общем, не гак уж и плохо.
— Где бы тебе хотелось поужинать? — спросил он, желая переменить направление своих мыслей.
— В любом заведении, где предлагают еду на вынос. Меня вполне устроит пицца, — ответила Джессика не задумываясь.
Конор молча кивнул.
Они притормозили возле бакалейного магазина, купили кое-какие мелочи и поехали в ближайшую пиццерию. Не прошло и часа, как они уже возвращались домой.
Джессика молчала всю дорогу, чем немного обеспокоила Конора. Несколько раз взглянув в зеркальце, он понял, что она нервничает, поскольку вертит пальцами пуговицу на блузке. Он бы с радостью заверил ее, что волноваться ей не о чем, пока он рядом, но воздержался, опасаясь, что она истолкует его слова превратно и разнервничается еще сильнее.
Добравшись наконец до дома, они открыли багажник и, взяв из него пакеты с покупками, неторопливо пошли по дорожке к крыльцу. Конор умышленно пропустил Джессику вперед, чтобы лишний раз полюбоваться ее стройными ножками и легкой походкой, узкой талией и округлой попкой, заинтриговавшей его, как только он впервые увидел ее на улице. Более сексуального женского атрибута ему видеть еще не доводилось. Не менее привлекательно выглядела Джессика и в доме своего отца; одетая по-домашнему и с волосами, стянутыми на затылке в хвостик, она походила на ласковую пушистую кошечку, которую так и тянет погладить и приласкать.
Сегодня Джессика была одета как леди, что послужило причиной возникновения у него новых эротических фантазий. Бесследно подобные суровые испытания пройти не могли, его здоровье медленно, но верно расшатывалось. Единственным выходом ему представлялось принудить Джессику уйти.
И действительно, как он мог сосредоточиться на работе, когда аромат ее духов кружил ему голову?
Конор покосился на соседний дом: на этот раз кто-то действительно наблюдал за ними, прячась за занавеской. Проклятые похитители чужой собственности! Неужели они сомневаются, что их новые соседи действительно молодожены?
Джессика поставила пакеты на крыльцо, обернулась и сказала:
— Отопри дверь лучше ты, мне не хочется рыться в сумочке.
Ни слова не говоря, он поставил свои пакеты на крыльцо и заключил ее в страстные объятия, исключительно из соображения конспирации, разумеется. Ее губы показались ему сегодня особенно сладкими и податливыми. По всему ее телу пробежала легкая дрожь, глаза засветились мистическим светом. Он крепче прижал ее к себе, вынужденный пойти на это в силу оперативной необходимости. И умница Джессика не стала вырываться и сопротивляться.
Напротив, она прильнула к нему настолько плотно, что он ощутил все ее женские достоинства. Особенно хороши были ее торчащие соски, уткнувшиеся ему в грудь, как рожки молодой игривой козочки. Руки Конора пришли в хаотическое движение, ощупывая все выпуклости и вогнутости ее горячего тела. Не заставила себя ждать и мощная эрекция, от которой Джессика сомлела.
Это обстоятельство пробудило в нем естественное желание сорвать с нее одежду, расстегнуть бюстгальтер и в полной мере вкусить сладость ее роскошного бюста.
Легкий стон Джессики привел его в чувство. Прервав затянувшийся до неприличия поцелуй, Конор молча уставился в ее бездонные глаза, готовый утонуть в них.
— Не знаю точно, что ты затеял на этот раз, но только это не пройдет, — пролепетала она, продолжая дрожать.
— За нами наблюдают, — прошептал он.
— Понимаю! Это очередное тактическое представление. Любопытно, они там не мастурбируют, подглядывая за нами?
Ему не понравилась ее злая ирония. Но Джессика пошла дальше, она изловчилась и больно ущипнула его за ягодицу.
Конор взвизгнул и подпрыгнул.
— Если уж показывать им эротическое шоу, то почему бы не приправить его толикой садизма для остроты ощущений? — сказала скверная девчонка и принялась нахально и бесцеремонно ощупывать его зад и мошонку, проявляя при этом поразительную осведомленность в анатомии.
У Конора перехватило горло и полезли глаза на лоб.
Он с трудом сдерживал назревающую эякуляцию.
Джессика прижала его спиной к двери и ухватила за причинное место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30