— Например, заболевания сердца.Фрэнсис ненадолго замолчала.— Пару лет назад у моего отца был сердечный приступ — кажется, доктор назвал его стенокардией, — .вспомнила она. — Тогда отца положили в больницу, и он до сих пор принимает лекарства, но приступы больше не повторялись.— А в семье вашего мужа?Фрэнсис растерянно умолкла.— Честно говоря, я совсем ничего не знаю о семье мужа, — призналась она наконец. — Он предпочитает умалчивать о своих близких.— Понятно. — Врач записал в карточку что-то еще и сказал:— Придется сделать анализы.— Анализы? — На лице Фрэнсис отразилось беспокойство.— Не волнуйтесь, миссис Лайнд, — произнес врач. — Уверяю вас, любой человек время от времени должен пройти эту процедуру — анализы мочи, крови… Я лишь хочу исключить кое-какие предположения.Фрэнсис кивнула.— У меня что-то не в порядке, доктор Эллерман? — с тревогой в голосе спросила она. — Я имею в виду — что-нибудь серьезное? У вас ведь есть какие-то догадки, подозрения…Врач терпеливо улыбнулся.— Я бы не стал торопиться с выводами, — ответил он. — Впрочем, могу вас успокоить. На мой взгляд, серьезных причин для беспокойства нет.— Когда вы узнаете наверняка?— Позвоните в четверг после обеда, — сказал доктор, выписывая рецепт. — К этому времени я получу результаты анализов. А пока закажите в аптеке вот это средство и принимайте его, как только почувствуете тошноту. Вам сразу станет легче. Поверьте моему слову.
Фрэнсис ехала вдоль берега залива Лонг-Айленд, направляясь к Саунд-Бич. Разговор с доктором Эллерманом не принес ей успокоения. Почему он хотя бы не намекнул на причины своего беспокойства? Фрэнсис была рассержена. Как будто ей мало собственных страхов!Она заехала в местную аптеку и предъявила рецепт.Бенедиктин. Название казалось ей смутно знакомым, и Фрэнсис попыталась припомнить, где она слышала его прежде. Спохватившись, что дома кончился аспирин, Фрэнсис выбрала флакончик своей обычной марки и отнесла покупки в кассу, расположенную у витрины. Расплачиваясь, она заметила через дорогу кафе-мороженое и, повинуясь внезапно возникшему желанию, решила отведать чего-нибудь сладкого. Она уложила лекарства в машину и, перейдя улицу, вошла в кафе.Здесь она заказала роскошный банановый сплит, усыпанный орехами и увенчанный горкой взбитых сливок, и уселась за отдельный столик у окна, вдруг вспомнив, что с самого детства не давала воли своим прихотям. В те славные времена она, избалованная дочь состоятельных родителей, живущих в Манхэттене, не отказывалась ни от одного из своих капризов. Отец частенько возил ее и Кэти в «Мейси» и покупал им все, чего бы им ни захотелось. Они обе неизменно выбирали банановый сплит и наедались до отвала. «Не переусердствуйте, девчонки, — остерегал их отец. — Если вы будете слишком много есть, то растолстеете и мне будет не так-то просто найти для каждой из вас по прекрасному принцу!»Разумеется, он говорил это в шутку, и все же Фрэнсис показалось, что ее девичьи фантазии наконец становятся реальностью, когда она познакомилась с Джимом.Джим воплощал в себе все, о чем она мечтала: он был красив, галантен, остроумен и романтичен.Фрэнсис долго не могла понять, что именно в поведении Джима дало ей повод заподозрить, что он ее не любит… вплоть до нынешнего утра, проведенного в кабинете доктора Эллермана. Признавшись врачу в том, что она ничего не знает о семье мужа, Фрэнсис вдруг осознала: Джим никогда полностью не доверял ей, не желал открывать ей свою душу. Он никогда не говорил о своей семье, о своем детстве, о своих мечтах и планах на будущее, никогда не делился с ней своими переживаниями. Зачерпнув последнюю ложку лакомства и отправив ее в рот, Фрэнсис почувствовала, что из ее глаз катятся слезы. Да, она вынуждена признать: Джим всегда был идеальным супругом… но только внешне.Джим дал ей все, о чем она только могла мечтать, кроме одного, самого желанного — он не захотел поделиться собой.«Зачем я тебе понадобилась, Джим? — думала она. — Что ты видишь, когда смотришь на меня?»
Четверг тянулся так медленно, что Фрэнсис казалось — этот день никогда не кончится. К двум часам пополудни ее терпение иссякло. Она почувствовала, что не может больше ждать, и сама позвонила доктору Эллерману. Ей велели не вешать трубку, и Фрэнсис пришлось подождать еще несколько минут, которые показались ей вечностью.Наконец в трубке послышался голос Эллермана.— Добрый день, миссис Лайнд, — оживленно приветствовал он ее. — Как мы сегодня себя чувствуем?— Ужасно, — призналась Фрэнсис. — Вы уже получили результаты моих анализов?— Их только что положили мне на стол, — ответил врач. — Как я уже сказал во вторник, никаких причин для беспокойства нет.— Вы говорили, что нет серьезных причин, — возразила Фрэнсис.— И я был прав, — отозвался Эллерман. — Ваше недомогание вполне типично для такой молодой и здоровой женщины, как вы. Мисс Лайнд, у вас будет ребенок. Глава 5 Нью-Йорк, май 1956 года Увидев дочь, которая пробиралась к его столику сквозь толпу, заполонившую ресторан, Гаррисон Колби вспомнил их предыдущую встречу за обедом, на которой настояла Фрэнсис. Он надеялся, что дочь не станет вновь просить избавить Джима от поездок в Европу, чтобы он мог больше времени проводить в Штатах. Поведение дочери, ее странные мысли и желания беспокоили Колби, хотя и по-своему.Как только Фрэнсис подошла к столику, он поднялся ей навстречу, отметив, что уже давно не видел дочь в такой хорошей форме. На ней был строгий белый костюм, широкополая летняя шляпа и бирманские жемчуга, которые он подарил ей много лет назад. Фрэнсис собрала волосы на затылке в классический пучок, а лицо умело подкрасила, чтобы подчеркнуть свою природную красоту. Прежде чем занять свое место, Фрэнсис нежно обняла отца.— Я очень рада, что ты смог откликнуться на мое приглашение, папочка, — сказала она. — У тебя так много дел.Колби улыбнулся и сел за столик.— Я не настолько занят, чтобы отказаться пообедать с тобой, милая, — ответил он. — И ты прекрасно об этом знаешь.— Ты поддерживаешь связь с Джимом? — спросила Фрэнсис.— Да, мы разговаривали на днях. Он сказал, что пытался дозвониться домой, но никто не взял трубку, — отозвался Колби. — Наверное, ты ездила по магазинам.Фрэнсис покачала головой:— Я была у доктора.— Тебе нездоровится?— Нет, все в порядке. Я просто решила на всякий случай показаться врачу.У столика возник официант, готовый принять заказ, и Колби попросил второй мартини — первый бокал он выпил, ожидая дочь, — а Фрэнсис отказалась от коктейля.— А как же твой дайкири? — с удивлением осведомился Колби.— Теперь мне нельзя употреблять спиртное. — Фрэн мгновение помолчала и выпалила:— Именно поэтому я и пригласила тебя, папа. У меня будет ребенок.Колби посмотрел на нее, недоверчиво вытаращив глаза.— Значит, ты беременна? — спросил он. — Милая моя, ведь это самая лучшая новость, какую ты могла мне сообщить! А Джим знает?Фрэнсис вновь качнула головой.— Затем-то я и спрашивала, поддерживаешь ли ты с ним связь, — ответила она. — Меня интересует, знаешь ли ты, когда он вернется домой. — Фрэнсис на секунду умолкла. — Джим находится в отъезде лишь четыре недели, но эти недели кажутся мне месяцами. Сначала он пропустил годовщину нашей свадьбы. Я так ждала этот день, готовилась устроить настоящий праздник и встретить его вместе с Джимом, но ему пришлось вылететь из Лондона в Париж. Я знаю, папа, мне полагается относиться к таким вещам с пониманием, но я не могу. Джиму предстоит стать отцом, а он до сих пор об этом не догадывается. Порой я думаю, успеет ли Джим познакомиться с собственным ребенком до тех пор, когда тот окончит колледж?— Фрэнни, мы многократно обсуждали этот вопрос, и…— И всякий раз ты отделывался одними и теми же отговорками, — перебила Фрэнсис. — Папа, я не хочу растить ребенка как мать-одиночка. Я хочу, чтобы Джим был рядом со мной, хочу, чтобы он сидел в приемной и ждал появления медсестры, которая сообщит ему, кто у него родился — мальчик или девочка. Ведь ты, несмотря на свою занятость, был там, когда мы с Кейт готовились появиться на свет!— Да, милая, — согласился Колби. — Но бизнес и политика — совсем разные вещи. И ты об этом знаешь.— Я просто теряюсь в догадках, — продолжала Фрэнсис. — Скажи мне хотя бы одно — Джим действительно хотел бы оставаться дома со мной или он сам просит тебя об этих заграничных командировках?— Фрэнсис! — возмущенно воскликнул Колби. — Полагаю, ты и сама прекрасно знаешь ответ на этот вопрос!— Папа, мне страшно, — призналась Фрэнсис. — Я боюсь остаться одна. Мне кажется, что Джим не любит меня так, как любил прежде, что я не смогла стать ему хорошей женой. Я пытаюсь убедить себя, что все это страхи беременной женщины, но, откровенно говоря, эти опасения появились у меня задолго до того, как я; понесла.Колби протянул над столом руку и сказал, успокаивающе поглаживая пальцы дочери: , — Он вернется домой через пару дней. Вот увидишь — весть о будущем ребенке так взволнует Джима, что тебе и в голову не придет сомневаться в его чувствах.— Надеюсь, ты прав, — отозвалась Фрэнсис, выдавив улыбку.— Разумеется, — произнес Колби, пристально глядя на дочь. — Ты только наберись терпения и жди, хорошо?
Вопреки предсказанию Колби весть о беременности Фрэнсис оставила Лайнда равнодушным. Он выслушал Фрэнсис, стараясь продемонстрировать воодушевление, но она уловила его неискренность.— Ты не хочешь ребенка, Джим? — спросила она, лежа рядом с Лайндом в темной спальне.— Конечно, хочу, — ответил тот. — Почему у тебя возник такой вопрос?— Сама не знаю. Просто мне показалось, что ты не рад, — тихо ответила она.— К сожалению, я не умею выражать свои чувства, — возразил Лайнд. — Ведь я впервые готовлюсь стать отцом и не знаю, удастся ли мне поладить с ребенком. Это очень большая ответственность. Но я действительно счастлив.— Я верю тебе, но» признаться, ждала, что ты обрадуешься больше.Лайнд потянулся к Фрэнсис и поцеловал ее.— Я счастлив, — повторил он. — Скажи… а доктор ничего не говорил насчет того, можно ли… — Лайнд умолк и забрался рукой под ночную рубашку жены, поглаживая ее грудь.— Можно, но только до той поры, когда до рождения ребенка останется шесть — восемь недель, и если не возникнет осложнений. — Фрэнсис была не в настроении заниматься сексом, она устала и была глубоко разочарована реакцией мужа на известие о ее беременности, но сейчас ей очень хотелось быть как можно ближе к нему, любым доступным способом.Она откинулась на спину, борясь с неприятным чувством, которое вызывали прикосновения Лайнда к ее соскам. Она прислушалась к своим ощущениям, пытаясь заставить себя возбудиться от его любовной игры.Тем временем Лайнд улегся на нее сверху, стянул с Фрэнсис рубашку и начал входить в нее, и Фрэнсис поморщилась. Она хотела сказать ему, что не готова, но он уже вторгся внутрь, с неожиданной страстью Овладевая ею.Фрэнсис была рада, что он не» видит в темноте слез на ее ресницах.
Роды ожидались в декабре, и ближайшие шесть месяцев растянулись для Фрэн на долгие годы. Ей казалось, что Джим пребывает в командировках еще дольше, чем прежде, невзирая на то что она умоляла его оставаться дома, потому что теперь он был нужен ей больше, чем когда-либо. И хотя по возвращении из поездок Лайнд непременно привозил подарки для младенца, Фрэнсис была убеждена, что он не хочет ребенка, что он притворяется, выставляя напоказ чувства, которых на самом деле не испытывает. «Ничего страшного, — говорила она себе. — Теперь это уже не имеет значения.У меня будет ребенок».Лайнд не проявил особого интереса к выбору имени будущего ребенка, поэтому Фрэнсис приняла решение, не спрашивая мужа. Если родится мальчик, его назовут Джеймсом — в честь отца, — а если девочка, ее окрестят Амандой. Фрэнсис не вкладывала в это имя какой-то особый смысл, просто оно казалось красивым и всегда нравилось ей.Ей очень хотелось узнать, какие имена предпочитал Джим.
В июле Лайнд улетел в Рим. Он уехал в понедельник, обещая вернуться в пятницу, но в четверг позвонил Фрэнсис и сказал:— Послушай, милая, мне очень жаль разочаровывать тебя, но у меня так много дел, что я смогу вырваться отсюда в лучшем случае на следующей неделе.— Я понимаю, дорогой, — ответила она, борясь со слезами. — Когда ты приедешь, мы устроим настоящий праздничный пир, ладно?— Договорились.Лайнд звонил из римского аэропорта Леонардо да Винчи. Полчаса спустя он поднялся на борт самолета, выполнявшего коммерческий рейс в Москву.
Лайнд позвонил неделю спустя.— Завтра утром я непременно буду дома, обещаю, — извиняющимся тоном произнес он. — Поставь на холод бутылку «Дом Периньон», отметим нашу дату — надеюсь, ты понимаешь, о чем я.На сей раз Лайнд звонил из аэропорта Даллеса в Вашингтоне, где он задержался на сутки для доклада.
Примерно так протекала их семейная жизнь в течение всего срока беременности Фрэнсис. Джим никогда не возвращался вовремя и через несколько дней после приезда неизменно исчезал вновь. «Такое впечатление, что он меня избегает», — печально размышляла Фрэнсис, сидя в своем автомобиле на площади аэропорта и следя за отправлением самолета, на котором Лайнд улетал в Лондон.Во время беременности приступы депрессии лишь усугубились. Фрэнсис обратилась за помощью к врачу, но тот сказал, что в его распоряжении нет ни лекарств, ни иных средств облегчить ее страдания. У нее только один выход, с сожалением заметил врач, — перетерпеть, пока ребенок не появится на свет.Период, который должен был стать самой счастливой порой в ее жизни, оказался совсем иным. Фрэнсис не оставляло ощущение, что окружающий ее мир разбивается вдребезги. Она чувствовала себя одинокой и нелюбимой, она уже не сомневалась, что муж пренебрегал ею — в мыслях и до некоторой степени физически — именно тогда, когда она нуждалась в нем больше всего.Ее терзал страх, что Джим застрянет где-нибудь в чужой стране, когда ей придет время рожать. Ее ужасала перспектива остаться одной, без мужа, от которого она ждала поддержки в мгновение, грозившее стать самым решительным испытанием в ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39