https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Roca/
Когда вы наконец расстанетесь с прошлым и задумаетесь над будущим?— Не раньше чем избавлюсь от привидений, — негромко обронила она.Если бы это было так Просто!..
Николас Кенделл жил в квартире на улице Мариньон, неподалеку от посольства. Из окон его спальни открывался вид на Эйфелеву башню, однако, проведя в Париже без малого пять лет, он обращал на нее не больше внимания, чем коренной житель Нью-Йорка — на Эмпайр-стейт-билдинг, небоскребы Центра международной торговли или здание компании «Крайслер». Но теперь, одеваясь на работу, Николас вдруг поймал себя на том, что любуется башней, к которой давно привык и воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Он ни разу не разглядывал Париж с ее смотровых площадок, не бывал в ее ресторане. До сих пор он даже не думал об этом. Не то чтобы его вдруг потянуло на вершину башни, отнюдь нет. Ему хотелось подняться туда с Джейм.Николас почувствовал влечение к Джейм с первой же встречи в посольстве. В последние два месяца он пользовался любым предлогом, чтобы бывать с ней как можно чаще, но подозревал, что удача вот-вот изменит ему — как только Джейм решит, что от него мало проку, и уедет в другой город в поисках иных источников информации. Николас заранее страшился этого дня, хотя и не понимал до конца почему. Они с Джейм не были любовниками, их можно было назвать приятелями, да и то с натяжкой. И все же чем больше времени Николас проводил в ее обществе, тем больше она ему нравилась.Джейм, не прилагая к тому ни малейших усилий, привязала его к себе крепче любой из женщин, которых он знавал. Николас улыбнулся. Вероятно, Джейм даже не догадывается, какие чувства она ему внушает. Она не думает ни о чем, кроме своего отца.Николас всей душой стремился помочь ей, но какая-то часть его сознания продолжала терзаться вопросом, что случится, когда Джейм раздобудет необходимые сведения. Она покинет Париж, никаких сомнений. Николае не хотел расставаться с Джейм. Он хотел познакомиться с ней как можно ближе. Желание свести с Джейм близкую дружбу, воспользовавшись ее навязчивой идеей найти своего давно пропавшего отца, вызывало у Николаев чувство вины. «Но я действительно старался помочь ей, — убеждал он себя. — Я делал все, чтобы раздобыть для нее информацию».Николас повернулся к зеркалу, висевшему над письменным столом, и принялся завязывать галстук. За пять лет жизни в Париже у него перебывало немало женщин.В последнее время он отдавал явное предпочтение француженкам старше себя по возрасту. Многие из них состояли с ним в интимных отношениях, но духовной близости не получалось. Первые письма матери во Францию неизменно содержали осторожные напоминания о том, что ему пора «подумать о семейной жизни». Со временем упреки становились все более настойчивыми. Казалось, мать стыдится того, что ее сын в возрасте тридцати пяти лет все еще холостяк и даже не задумывается о женитьбе. Она не упускала случая заметить, что оба старших брата вступили в брак, когда им не было тридцати, и уже растят собственных детей.Николас не спешил надеть на себя ярмо. Ему нравились женщины, он искренне любил их — не только как партнерш по постели, но и как личностей. Однако ни одна из женщин, с которыми его связывали достаточно близкие отношения, не смогла стать той самой женщиной, ради которой он был бы готов поступиться личной свободой. До тех пор, пока он не встретил Джейм Лайнд.Как только состоялось их знакомство, Николас почувствовал, что Джейм совсем другое дело.«Ах, Джейм! — думал он. — Я ведь по-настоящему влюблен в тебя».
— Микрофильмы. Старые газеты. Тысяча девятьсот шестьдесят шестой год. — Джейм судорожно рылась в памяти, отыскивая французские слова, которые помогли бы втолковать библиотекарю, чего она добивается, однако того, судя по всему, куда больше интересовали ее джинсы, башмаки и пуловер ржаво-красного цвета. — Journaux, vieux , — произнесла она, делая нетерпеливый жест.— Oui, mademoiselle. Vieux . — Лицо служащего озарилось выражением внезапно возникшего понимания.Продолжая обстреливать Джейм французскими словами, он направил ее в хранилище микрофильмов. И хотя Джейм поняла не более половины сказанного, она не сомневалась, что найдет нужное помещение.— Merci, — поблагодарила она, кивнув. — Merci beaucoup .В подземелье старинной библиотеки, что на левом берегу Сены, царило безмолвие, внушавшее суеверный страх. Единственным звуком, который доносился до ушей Джейм, был цокот ее собственных каблуков по бетонному полу. «Такое чувство, как будто находишься в мавзолее, — подумала она, шагая по длинному коридору к хранилищу микрофильмов. — На кладбище старых газет».После очередной и не слишком успешной попытки преодолеть языковой барьер Джейм получила из рук следующего библиотекаря коробку с рулончиками фотокопий всех парижских газет, изданных в ноябре — декабре тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Большую часть дня она провела, просматривая пленки, и оторвалась от проектора только для того, чтобы позвонить Николасу из установленного в коридоре древнего телефона-автомата и отменить назначенную встречу за обеденным столом.— Я не могу сейчас уйти, — сказала она. — В этих старых газетах может отыскаться что-нибудь интересное… к тому же я едва сумела договориться с библиотекарями и не хотела бы вновь объясняться с ними, если этого можно избежать.— Понимаю, — осторожно произнес Кенделл, но Джейм уловила в его голосе досаду. — Значит, встретимся за ужином?— Да, конечно. — Отменив обед с Николасом, Джейм не могла отказаться еще и от ужина. В конце концов, он единственный человек в мире, который пытается ей помочь. Джейм не хотела терять время, отведенное на поиски, но признавалась себе, что ей нравится бывать в его обществе. — Выбирайте ресторан, — добавила она.— Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания? — спросил Николас.— Ну… — нерешительно протянула Джейм. — Да, есть. Но если я скажу, вы, вероятно, будете смеяться.— Ни за что! — воскликнул он. — Называйте.— «Макдоналдс». Я соскучилась по большому гамбургеру, — призналась Джейм.— Договорились, — ответил он. — Едем в «Макдоналдс».— Не слишком оригинальное желание, — фыркнув, сказала Джейм, — Только не в Париже.— Ладно, будь по-вашему, — устало произнесла Джейм. — Выберите какое-нибудь заведение, где можно хорошо поесть, не надевая вечерних туалетов.— Уже выбрал, — заверил ее Николас. — Я заеду за вами в семь, и вы можете надеть джинсы и теннисные туфли, если хотите.— Ото! Вы меня пугаете, — отозвалась Джейм смеясь. — Пожалуй, мне пора возвращаться к своим пленкам. Библиотекарь поглядывает на меня с истинно французской укоризной.— Да, разумеется. Увидимся вечером.Джейм медленно повесила трубку на рычаг. «Будь осторожна, — предупредила она себя. — Он начинает нравиться тебе чуть больше, чем следует».Неужели предыдущий урок пропал даром ?
— Послушайте, Кенделл, я назвала «Макдоналдс» в шутку, — сказала Джейм Николасу, протискиваясь вслед за ним через толпу, заполонившую пассаж на Елисейских полях. — Господи, это совсем не похоже на «Макдоналдс»! Где золоченые арки? — воскликнула она, завидев скромную табличку, которая выглядела бы куда уместнее на двери зубного кабинета, чем у входа в ресторан быстрого обслуживания.— Вы находитесь в Париже, — напомнил ей Николае. — Все американское здесь не в почете.— Хотите сказать, французы брезгуют нами? — спросила Джейм, сделав оскорбленную мину.— Это ваши слова, не мои. — Николас придержал перед ней дверь. — Только после вас, мадемуазель.— Я вижу, дух рыцарства еще жив, хотя и находится в коматозном состоянии, — объявила Джейм.— Пошевеливайся, красотка, — шутливо прорычал Николас. — Нам еще в очереди стоять.Джейм задержалась у меню, лежавшего на стойке.— Filet de poisson — это, наверное, рыбный сандвич, — догадалась она. — Но ради всего святого, почему «чизбургер» написано по-английски?— Видимо, это слово не переводится на французский, — ответил Николас. — Ну, что выберете?— Биг-мак, только без соленых огурцов.— Вы несносная девчонка, — заявил Николас. — Как насчет biere?— Что это?— Пиво. Представляете, здесь даже пиво подают. Французу и в голову не придет выпить за трапезой кофе, даже в такой забегаловке, как эта, зато пиво — пожалуйста.Джейм поморщилась.— Нет уж, спасибо. Мне кока-колу без сахара, — сказала она. — Я и так уже нагрешила сегодня: сверх меры, согласившись съесть биг-мак.Николас изогнул бровь.— Впервые вижу женщину, способную на компромисс, — с радостным изумлением произнес он.— Только когда это совершенно необходимо, — заверила его Джейм.
Джейм начинала ощущать потребность установить между собой и Николасом определенную дистанцию.Она ясно видела, что интерес Кенделла к ней выходит за рамки внимания сотрудника посольства к американскому гражданину, находящемуся в Париже. Впрочем, особой беды здесь не было. Куда больше Джейм пугала ее собственная и все возраставшая привязанность к Николасу. Невзирая на все ее сомнения и страхи Николас нравился ей. И не только внешне. Джейм даже начинала понемногу доверять ему — а ведь она твердо решила, что никогда больше не будет доверять людям. Ее жизнь была лишена всякой определенности, и в таких условиях Джейм никого не могла ставить выше подозрений.И все же ей нужен был человек, которому она могла довериться. Она хотела доверять Николасу Кенделлу.Николас задумчиво рассматривал папку, лежавшую на его столе. Что это — чья-то халатность? Или наоборот? Его охватила тревога. Будучи не слишком искушенным в деятельности государственных спецслужб, он тем не менее отлично понимал, что дураков там не держат. Секретный агент никогда не бросит столь важные документы там, где их может найти кто угодно.Что, если это не ошибка и документы нарочно оставили на его столе, чтобы он наверняка их заметил?По мнению Джейм, с ней могло случиться все что угодно. Даже мой парень оказался одним из их людей — человек, которого я любила, за которого собиралась выйти замуж. Он продал меня им. Именно поэтому с Джейм было так трудно сблизиться. Виной тому были подозрение и страх. Его убили. Как только он стал не нужен, его ликвидировали.«Возможно ли такое?» — думал Николас. Неужели Джейм права и ее отец занимался столь важными вещами, что ради сохранения тайны кто-то совершал убийства и был готов продолжать? Моя тетка что-то знала.Она собиралась встретиться с человеком, который служил с отцом на войне, и ее труп нашли на берегу. Но она была отличным пловцом.Николас открыл папку и неторопливо пролистал страницы. Откуда в посольстве могли взяться эти документы? Кому они принадлежат? Их появление на его столе можно было объяснить только чьей-то непростительной небрежностью. Я побывала в Форт-Левенуэрте.Меня принял заместитель — могу лишь догадываться, что они сотворили с настоящим начальником тюрьмы в ожидании моего приезда. Нужных документов там не оказалось — архив как нельзя удачнее сгорел в пожаре. Мне сообщили, что отец якобы умер в Левенуэрте, но я так и не сумела добиться сколь-нибудь вразумительных объяснений, почему меня об этом не известили.Николас вовсе не был уверен, что ему хочется рассказывать Джейм о папке и ее содержимом. Однако…Он позвонил в отель и попросил связать его с номером мисс Лайнд.— Вы становитесь слишком предсказуемым, Кенделл, — произнесла Джейм, сняв трубку. — Звоните мне каждый день в одно и то же время.— Это упущение следует исправить, — отозвался он. — Как насчет изменения в расписании?— Что вы имеете в виду? — спросила Джейм.— Давайте поужинаем у меня. Я сам приготовлю.— Да, это серьезное изменение. — Джейм рассмеялась. — Когда вам удобно принять меня?Он хотел ответить «от рассвета до заката», но подавил это желание и сказал:— Я заеду за вами в половине седьмого.— Не глупите, Кенделл. Я отлично доберусь на такси, — с усмешкой произнесла Джейм.— Я не думаю, что это удачная мысль… — заговорил Николас, барабаня пальцами по папке.— Не спорьте, — отрезала Джейм. — Где вы живете? — Николас назвал адрес. — Увидимся вечером, — добавила она.— Да.Николас медленно опустил трубку на аппарат. Ему не хотелось, чтобы Джейм знала о его тревогах по поводу ее безопасности, но сумел ли он скрыть беспокойство? Если его подозрения верны, то над Джейм нависла нешуточная угроза.Выйдя тем вечером из посольства, Николас понял, что за ним следят. Глава 19 — Я вновь перечитала все те письма, которые отец посылал мне, пока я училась в школе, — сказала Джейм Николасу, когда они на закате прогуливались по набережной Сены. — Он всегда писал мне, куда бы ни ездил, даже если отсутствовал всего неделю. В крайнем случае он посылал открытку. — Джейм воззрилась в пространство, разглядывая нечто, что могла видеть только она сама. Ее губы были задумчиво поджаты. — Мне все время казалось, что в письмах отца может найтись нечто важное, что наведет меня на его след.Николас нахмурился и поднял воротник теплого плаща, укрываясь от пронизывающего ноябрьского ветра.— Джейм, вы твердо уверены в том, что хотите узнать истину? — нерешительно спросил он. — Это может оказаться ящик Пандоры.Джейм повернулась и посмотрела на него, искренне изумленная вопросом.— Конечно, хочу. Я должна узнать, — подчеркнула она. Ветер швырнул длинные волосы Джейм ей в лицо, словно прикрывая его роскошным золотистым флагом. — Моего отца обвинили во всевозможных грехах — от мошенничества до государственной измены, — продолжала Джейм. — Я должна отыскать его или по крайней мере восстановить его доброе имя.Николас еще раз обдумал полученную накануне информацию и решил рассказать ей о найденных документах.— Вчера я нашел в посольстве папку, — осторожно заговорил он. — Это были личные заметки, судя по всему, написанные послом — тем, который возглавлял миссию во времена, когда ваш отец должен был находиться в Париже.Джейм пристально посмотрела на него:— И что же?— Эти заметки носят обвинительный характер, если не сказать больше.— Вы имеете в виду, они обвиняют моего отца? — спросила Джейм.Николас кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Николас Кенделл жил в квартире на улице Мариньон, неподалеку от посольства. Из окон его спальни открывался вид на Эйфелеву башню, однако, проведя в Париже без малого пять лет, он обращал на нее не больше внимания, чем коренной житель Нью-Йорка — на Эмпайр-стейт-билдинг, небоскребы Центра международной торговли или здание компании «Крайслер». Но теперь, одеваясь на работу, Николас вдруг поймал себя на том, что любуется башней, к которой давно привык и воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Он ни разу не разглядывал Париж с ее смотровых площадок, не бывал в ее ресторане. До сих пор он даже не думал об этом. Не то чтобы его вдруг потянуло на вершину башни, отнюдь нет. Ему хотелось подняться туда с Джейм.Николас почувствовал влечение к Джейм с первой же встречи в посольстве. В последние два месяца он пользовался любым предлогом, чтобы бывать с ней как можно чаще, но подозревал, что удача вот-вот изменит ему — как только Джейм решит, что от него мало проку, и уедет в другой город в поисках иных источников информации. Николас заранее страшился этого дня, хотя и не понимал до конца почему. Они с Джейм не были любовниками, их можно было назвать приятелями, да и то с натяжкой. И все же чем больше времени Николас проводил в ее обществе, тем больше она ему нравилась.Джейм, не прилагая к тому ни малейших усилий, привязала его к себе крепче любой из женщин, которых он знавал. Николас улыбнулся. Вероятно, Джейм даже не догадывается, какие чувства она ему внушает. Она не думает ни о чем, кроме своего отца.Николас всей душой стремился помочь ей, но какая-то часть его сознания продолжала терзаться вопросом, что случится, когда Джейм раздобудет необходимые сведения. Она покинет Париж, никаких сомнений. Николае не хотел расставаться с Джейм. Он хотел познакомиться с ней как можно ближе. Желание свести с Джейм близкую дружбу, воспользовавшись ее навязчивой идеей найти своего давно пропавшего отца, вызывало у Николаев чувство вины. «Но я действительно старался помочь ей, — убеждал он себя. — Я делал все, чтобы раздобыть для нее информацию».Николас повернулся к зеркалу, висевшему над письменным столом, и принялся завязывать галстук. За пять лет жизни в Париже у него перебывало немало женщин.В последнее время он отдавал явное предпочтение француженкам старше себя по возрасту. Многие из них состояли с ним в интимных отношениях, но духовной близости не получалось. Первые письма матери во Францию неизменно содержали осторожные напоминания о том, что ему пора «подумать о семейной жизни». Со временем упреки становились все более настойчивыми. Казалось, мать стыдится того, что ее сын в возрасте тридцати пяти лет все еще холостяк и даже не задумывается о женитьбе. Она не упускала случая заметить, что оба старших брата вступили в брак, когда им не было тридцати, и уже растят собственных детей.Николас не спешил надеть на себя ярмо. Ему нравились женщины, он искренне любил их — не только как партнерш по постели, но и как личностей. Однако ни одна из женщин, с которыми его связывали достаточно близкие отношения, не смогла стать той самой женщиной, ради которой он был бы готов поступиться личной свободой. До тех пор, пока он не встретил Джейм Лайнд.Как только состоялось их знакомство, Николас почувствовал, что Джейм совсем другое дело.«Ах, Джейм! — думал он. — Я ведь по-настоящему влюблен в тебя».
— Микрофильмы. Старые газеты. Тысяча девятьсот шестьдесят шестой год. — Джейм судорожно рылась в памяти, отыскивая французские слова, которые помогли бы втолковать библиотекарю, чего она добивается, однако того, судя по всему, куда больше интересовали ее джинсы, башмаки и пуловер ржаво-красного цвета. — Journaux, vieux , — произнесла она, делая нетерпеливый жест.— Oui, mademoiselle. Vieux . — Лицо служащего озарилось выражением внезапно возникшего понимания.Продолжая обстреливать Джейм французскими словами, он направил ее в хранилище микрофильмов. И хотя Джейм поняла не более половины сказанного, она не сомневалась, что найдет нужное помещение.— Merci, — поблагодарила она, кивнув. — Merci beaucoup .В подземелье старинной библиотеки, что на левом берегу Сены, царило безмолвие, внушавшее суеверный страх. Единственным звуком, который доносился до ушей Джейм, был цокот ее собственных каблуков по бетонному полу. «Такое чувство, как будто находишься в мавзолее, — подумала она, шагая по длинному коридору к хранилищу микрофильмов. — На кладбище старых газет».После очередной и не слишком успешной попытки преодолеть языковой барьер Джейм получила из рук следующего библиотекаря коробку с рулончиками фотокопий всех парижских газет, изданных в ноябре — декабре тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Большую часть дня она провела, просматривая пленки, и оторвалась от проектора только для того, чтобы позвонить Николасу из установленного в коридоре древнего телефона-автомата и отменить назначенную встречу за обеденным столом.— Я не могу сейчас уйти, — сказала она. — В этих старых газетах может отыскаться что-нибудь интересное… к тому же я едва сумела договориться с библиотекарями и не хотела бы вновь объясняться с ними, если этого можно избежать.— Понимаю, — осторожно произнес Кенделл, но Джейм уловила в его голосе досаду. — Значит, встретимся за ужином?— Да, конечно. — Отменив обед с Николасом, Джейм не могла отказаться еще и от ужина. В конце концов, он единственный человек в мире, который пытается ей помочь. Джейм не хотела терять время, отведенное на поиски, но признавалась себе, что ей нравится бывать в его обществе. — Выбирайте ресторан, — добавила она.— Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания? — спросил Николас.— Ну… — нерешительно протянула Джейм. — Да, есть. Но если я скажу, вы, вероятно, будете смеяться.— Ни за что! — воскликнул он. — Называйте.— «Макдоналдс». Я соскучилась по большому гамбургеру, — призналась Джейм.— Договорились, — ответил он. — Едем в «Макдоналдс».— Не слишком оригинальное желание, — фыркнув, сказала Джейм, — Только не в Париже.— Ладно, будь по-вашему, — устало произнесла Джейм. — Выберите какое-нибудь заведение, где можно хорошо поесть, не надевая вечерних туалетов.— Уже выбрал, — заверил ее Николас. — Я заеду за вами в семь, и вы можете надеть джинсы и теннисные туфли, если хотите.— Ото! Вы меня пугаете, — отозвалась Джейм смеясь. — Пожалуй, мне пора возвращаться к своим пленкам. Библиотекарь поглядывает на меня с истинно французской укоризной.— Да, разумеется. Увидимся вечером.Джейм медленно повесила трубку на рычаг. «Будь осторожна, — предупредила она себя. — Он начинает нравиться тебе чуть больше, чем следует».Неужели предыдущий урок пропал даром ?
— Послушайте, Кенделл, я назвала «Макдоналдс» в шутку, — сказала Джейм Николасу, протискиваясь вслед за ним через толпу, заполонившую пассаж на Елисейских полях. — Господи, это совсем не похоже на «Макдоналдс»! Где золоченые арки? — воскликнула она, завидев скромную табличку, которая выглядела бы куда уместнее на двери зубного кабинета, чем у входа в ресторан быстрого обслуживания.— Вы находитесь в Париже, — напомнил ей Николае. — Все американское здесь не в почете.— Хотите сказать, французы брезгуют нами? — спросила Джейм, сделав оскорбленную мину.— Это ваши слова, не мои. — Николас придержал перед ней дверь. — Только после вас, мадемуазель.— Я вижу, дух рыцарства еще жив, хотя и находится в коматозном состоянии, — объявила Джейм.— Пошевеливайся, красотка, — шутливо прорычал Николас. — Нам еще в очереди стоять.Джейм задержалась у меню, лежавшего на стойке.— Filet de poisson — это, наверное, рыбный сандвич, — догадалась она. — Но ради всего святого, почему «чизбургер» написано по-английски?— Видимо, это слово не переводится на французский, — ответил Николас. — Ну, что выберете?— Биг-мак, только без соленых огурцов.— Вы несносная девчонка, — заявил Николас. — Как насчет biere?— Что это?— Пиво. Представляете, здесь даже пиво подают. Французу и в голову не придет выпить за трапезой кофе, даже в такой забегаловке, как эта, зато пиво — пожалуйста.Джейм поморщилась.— Нет уж, спасибо. Мне кока-колу без сахара, — сказала она. — Я и так уже нагрешила сегодня: сверх меры, согласившись съесть биг-мак.Николас изогнул бровь.— Впервые вижу женщину, способную на компромисс, — с радостным изумлением произнес он.— Только когда это совершенно необходимо, — заверила его Джейм.
Джейм начинала ощущать потребность установить между собой и Николасом определенную дистанцию.Она ясно видела, что интерес Кенделла к ней выходит за рамки внимания сотрудника посольства к американскому гражданину, находящемуся в Париже. Впрочем, особой беды здесь не было. Куда больше Джейм пугала ее собственная и все возраставшая привязанность к Николасу. Невзирая на все ее сомнения и страхи Николас нравился ей. И не только внешне. Джейм даже начинала понемногу доверять ему — а ведь она твердо решила, что никогда больше не будет доверять людям. Ее жизнь была лишена всякой определенности, и в таких условиях Джейм никого не могла ставить выше подозрений.И все же ей нужен был человек, которому она могла довериться. Она хотела доверять Николасу Кенделлу.Николас задумчиво рассматривал папку, лежавшую на его столе. Что это — чья-то халатность? Или наоборот? Его охватила тревога. Будучи не слишком искушенным в деятельности государственных спецслужб, он тем не менее отлично понимал, что дураков там не держат. Секретный агент никогда не бросит столь важные документы там, где их может найти кто угодно.Что, если это не ошибка и документы нарочно оставили на его столе, чтобы он наверняка их заметил?По мнению Джейм, с ней могло случиться все что угодно. Даже мой парень оказался одним из их людей — человек, которого я любила, за которого собиралась выйти замуж. Он продал меня им. Именно поэтому с Джейм было так трудно сблизиться. Виной тому были подозрение и страх. Его убили. Как только он стал не нужен, его ликвидировали.«Возможно ли такое?» — думал Николас. Неужели Джейм права и ее отец занимался столь важными вещами, что ради сохранения тайны кто-то совершал убийства и был готов продолжать? Моя тетка что-то знала.Она собиралась встретиться с человеком, который служил с отцом на войне, и ее труп нашли на берегу. Но она была отличным пловцом.Николас открыл папку и неторопливо пролистал страницы. Откуда в посольстве могли взяться эти документы? Кому они принадлежат? Их появление на его столе можно было объяснить только чьей-то непростительной небрежностью. Я побывала в Форт-Левенуэрте.Меня принял заместитель — могу лишь догадываться, что они сотворили с настоящим начальником тюрьмы в ожидании моего приезда. Нужных документов там не оказалось — архив как нельзя удачнее сгорел в пожаре. Мне сообщили, что отец якобы умер в Левенуэрте, но я так и не сумела добиться сколь-нибудь вразумительных объяснений, почему меня об этом не известили.Николас вовсе не был уверен, что ему хочется рассказывать Джейм о папке и ее содержимом. Однако…Он позвонил в отель и попросил связать его с номером мисс Лайнд.— Вы становитесь слишком предсказуемым, Кенделл, — произнесла Джейм, сняв трубку. — Звоните мне каждый день в одно и то же время.— Это упущение следует исправить, — отозвался он. — Как насчет изменения в расписании?— Что вы имеете в виду? — спросила Джейм.— Давайте поужинаем у меня. Я сам приготовлю.— Да, это серьезное изменение. — Джейм рассмеялась. — Когда вам удобно принять меня?Он хотел ответить «от рассвета до заката», но подавил это желание и сказал:— Я заеду за вами в половине седьмого.— Не глупите, Кенделл. Я отлично доберусь на такси, — с усмешкой произнесла Джейм.— Я не думаю, что это удачная мысль… — заговорил Николас, барабаня пальцами по папке.— Не спорьте, — отрезала Джейм. — Где вы живете? — Николас назвал адрес. — Увидимся вечером, — добавила она.— Да.Николас медленно опустил трубку на аппарат. Ему не хотелось, чтобы Джейм знала о его тревогах по поводу ее безопасности, но сумел ли он скрыть беспокойство? Если его подозрения верны, то над Джейм нависла нешуточная угроза.Выйдя тем вечером из посольства, Николас понял, что за ним следят. Глава 19 — Я вновь перечитала все те письма, которые отец посылал мне, пока я училась в школе, — сказала Джейм Николасу, когда они на закате прогуливались по набережной Сены. — Он всегда писал мне, куда бы ни ездил, даже если отсутствовал всего неделю. В крайнем случае он посылал открытку. — Джейм воззрилась в пространство, разглядывая нечто, что могла видеть только она сама. Ее губы были задумчиво поджаты. — Мне все время казалось, что в письмах отца может найтись нечто важное, что наведет меня на его след.Николас нахмурился и поднял воротник теплого плаща, укрываясь от пронизывающего ноябрьского ветра.— Джейм, вы твердо уверены в том, что хотите узнать истину? — нерешительно спросил он. — Это может оказаться ящик Пандоры.Джейм повернулась и посмотрела на него, искренне изумленная вопросом.— Конечно, хочу. Я должна узнать, — подчеркнула она. Ветер швырнул длинные волосы Джейм ей в лицо, словно прикрывая его роскошным золотистым флагом. — Моего отца обвинили во всевозможных грехах — от мошенничества до государственной измены, — продолжала Джейм. — Я должна отыскать его или по крайней мере восстановить его доброе имя.Николас еще раз обдумал полученную накануне информацию и решил рассказать ей о найденных документах.— Вчера я нашел в посольстве папку, — осторожно заговорил он. — Это были личные заметки, судя по всему, написанные послом — тем, который возглавлял миссию во времена, когда ваш отец должен был находиться в Париже.Джейм пристально посмотрела на него:— И что же?— Эти заметки носят обвинительный характер, если не сказать больше.— Вы имеете в виду, они обвиняют моего отца? — спросила Джейм.Николас кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39