Джейм секунду поколебалась.— Жизнь моих родителей не задалась с самого начала, — заговорила она наконец. — Отец женился на матери лишь потому, что ему требовалось прикрытие. Ему была нужна должность и симпатичная покорная жена, которая не стала бы изводить его упреками за частое отсутствие. Как выяснилось, моя мать полностью соответствовала его запросам. Она не только обладала именно тем характером, который был ему нужен, но вдобавок располагала полезными связями. Ее отец был сенатором, который вскоре должен был уйти в отставку и возглавить семейное предприятие. Оно весьма кстати оказалось крупным инвестиционным банком, фирмой, в которой отец мог легко получить место и под видом бизнесмена разъезжать повсюду. Я готова спорить, что мать была без памяти в него влюблена. — Джейм подтянула колени к груди и крепко обхватила их руками.— Но ведь твой отец любил тебя, не так ли? — спросил Николас.Джейм устало улыбнулась.— Я никогда не сомневалась в этом, — ответила она. — Отец был единственным человеком в мире, который любил меня по-настоящему, но, к несчастью, недостаточно сильно, чтобы отказаться ради меня от частых поездок.
Рождество они отметили на старомодный американский манер.Одним холодным декабрьским вечером Николас принес елку, маленькую, но пышную, как выразилась Джейм.Они украсили ее игрушками, потом поджарили воздушную кукурузу и, уплетая ее за обе щеки, нанизали на иголки деревца.— Не бог весть что, но сойдет, — сказала Джейм, когда они, обнявшись, стояли у елки, любуясь делом своих рук.Николас нежно поцеловал ее.— Зато теперь мы с тобой не одиноки, милая, — отозвался он.
Той ночью Джейм то и дело просыпалась. Ей снился отец. Они стояли с противоположных концов длинного темного туннеля, и отец звал ее. Джейм мчалась сквозь мрак, пытаясь добраться до него, но чем быстрее она бежала, тем длиннее становился туннель. Она слышала голос отца, но не видела его. Она кричала ему, но в туннеле появились демоны. Они издевались над ней, дразнили, подталкивали вперед. Джейм услышала громкий злобный смех и тут же увидела отца — он болтался в петле. Его казнили! Папа! — крикнула Джейм. — Нет!..Она рывком уселась в постели, содрогаясь от крика.Папа!
Николас очнулся, вырванный из объятий крепкого сна истошными криками Джейм. Он спрыгнул с кушетки и, забыв о том, что на нем надето только нижнее белье, бросился в спальню и буквально повалился на кровать, обхватив Джейм руками.— О Господи! — прошептал он, прижимая ее к себе, Джейм яростно билась в его объятиях. — Что случилось?— Какой кошмар! — выдохнула она. — Это было словно наяву.— Тебе приснилось, — мягко произнес Николас, гладя ее по голове. — Это был сон, всего лишь сон.— Не уходи, — шепнула Джейм, вцепившись в него. — Обними меня, держи крепче…Николас почувствовал на своей коже влагу ее слез, ее податливое тело, которое было так близко… теплые полушария ее грудей, которые прижимались к нему через ткань ночной рубашки. Николас вдохнул лесной запах ее духов. Как он ни старался перебороть себя, его охватило возбуждение. «Не сейчас, — думал он. — Только не сейчас…»— Останься со мной, — прошептала Джейм, глядя ему в глаза. — Возьми меня.— Ш-ш… — произнес Николас, прижимая палец к ее губам. — Ты расстроена и сама не знаешь, что говоришь.— Знаю, — настаивала она. — Я хочу, чтобы ты взял меня, чтобы ты любил меня…Николас сказал себе, что сейчас неподходящее время, что Джейм попросту испугана и не хочет оставаться одна, что он может спать с ней в постели, не занимаясь любовью, но желание пересилило доводы рассудка. Николае приподнял Джейм и крепко поцеловал ее в губы, забираясь руками под ее рубашку. Накрыв ладонью ее грудь, он гладил большим пальцем сосок, пока тот не набух и не стал твердым. Не в силах больше ждать, Николае одним резким движением стянул с Джейм рубашку и отбросил ее в сторону. У него перехватило дыхание.Джейм была прекраснее, чем он мог вообразить. Он вновь опустил ее на кровать, жадно целуя и продолжая ласкать нетерпеливыми пальцами. Она обвила его шею руками, прижимая к себе и отвечая на поцелуи со страстью, не уступавшей его желанию. Потом она опустила руки, помогая Николасу, который стягивал с нее трусики.Покончив с ними, он наклонил голову к ее груди и впился губами в сосок, отчего по всему телу Джейм пробежала огненная волна. Она запустила ладонь ему между ног. Николас сорвал с себя белье и вошел в нее с нетерпением, порожденным долгим ожиданием. В эту секунду Николас не мог думать ни о чем, кроме того, как он долго ждал и как он хочет ее. И наконец она принадлежит ему.— Я люблю тебя безумно, — хриплым шепотом сказал он, держа ее в объятиях, когда все кончилось.— Я тоже тебя люблю, — призналась она ему и себе.— Я хочу тебя, — продолжал Николас, — хочу не только сейчас, не только сегодня…— Я не могу ничего обещать, — нехотя отозвалась Джейм.Во всяком случае, пока. Глава 24 Бодро напевая что-то себе под нос, Николас вошел в ванную и открыл краны душа. Ночь любви с Джейм превзошла все его самые необузданные эротические фантазии. Даже испуганная ночным кошмаром, она предавалась любви со страстью и неистовством, которые отмечали любой ее поступок. Именно этого ожидал от нее Николас. Однако не страсть и не энергия их близости придавали минувшей ночи такое очарование, а те чувства, которые каждый из них вызывал в другом. До сих пор Николас не бывал влюблен и даже не мог представить, на что это похоже, не мог представить, что способен на такие бурные эмоции.Ступив под струи душа, он немедленно почувствовал прилив сил. Или его подбодрила прошедшая ночь, страсть, бросившая их в объятия друг друга? Джейм сказала, что любит его. Николасу хотелось верить ей. Сам он не сомневался в своей любви к Джейм. Он был готов жениться на ней сейчас же, в эту минуту — только бы она согласилась. Ведь даже признавшись в любви, она сказала, что не может ничего обещать. Зачем, ну зачем все нужно усложнять? Николас не знал ответа, знал лишь, что вовек не сможет заставить себя расстаться с Джейм.Она вошла в его кровь и плоть.
— Давай поженимся, — предложил Николас.— Давай не будем торопить события, — твердым тоном отозвалась Джейм, натягивая башмаки.Николас надел рубашку.— Все еще не хочешь терять независимость? — сказал он нарочито беззаботным голосом, застегивая рукава.— Ты прекрасно знаешь, что я не могу строить сейчас планы на будущее, — заметила Джейм, отбрасывая с плеч свои длинные волосы.— До тех пор, пока не найдешь отца, — заключил Николас, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучала горечь.Джейм кивнула, избегая встречаться с ним глазами.— А если ты ошибаешься? — спросил Николас, поворачиваясь к ней. — Что, если он все же виноват в чем-то, даже если не предатель? Не придется ли тебе потом кусать локти?— Нет, не придется, — уверенно возразила Джейм. — Иначе я всю жизнь буду мучиться сомнениями, которые в конце концов сведут меня с ума. Что бы я ни узнала о нем — хорошее или плохое, — я как-нибудь переживу.— Ты уверена в этом?— У меня есть шанс, и я его не упущу.Николас долго смотрел на Джейм изучающим взглядом, понимая, что ему никогда не удастся отговорить ее. Она никогда не оставит своих попыток отыскать правду. И если он хочет, чтобы у них с Джейм было хоть какое-нибудь будущее, он должен смириться, и не просто смириться, а всеми силами помогать ей в поисках.В противном случае им не поладить.
Девятого января тысяча девятьсот восемьдесят шестого года в греческом городе Глифада террористы взорвали бар, облюбованный американскими солдатами. Узнав об этом из парижских газет, Джейм задумалась, правду ли ей сказал Жюльен Арман. Неужели ее отец действительно занимался антитеррористической деятельностью?И если так, не мог ли он сейчас находиться в Греции?
Вашингтон, округ Колумбия — Она выписалась из больницы? — спросил Гарри Уорнер.— Выписалась и вернулась в Париж, — донесся из трубки ответ. — Она переехала к Кенделлу.— Это интересно, — задумчиво произнес Уорнер. — Кенделл только что уволился из посольства.— Умудрившись перед тем породить целую лавину вопросов.— Тут мы дали промашку, — напряженным тоном отозвался Уорнер. — Как дела у Форрестера?— Форрестер остался недоволен… Во время последней встречи он сказал, что собирается в длительный отпуск.— У него не появилось желания встретиться с дочерью Лайнда?— Если и появилось, он никак его не выразил.— Хорошо. Держите меня в курсе.
— Ладно. Ты победила.Джейм подняла голову и посмотрела на Николаев, который входил в спальню.— Замечательно. И кого же я победила?— Я решил, что, если врага нельзя сломить, нужно сделать его своим другом.Джейм улыбнулась.— О чем ты?— О том, — устало заговорил он, — что я не в силах перебороть твою решимость рисковать собственной жизнью, лишь бы найти отца.— Я рада, что ты наконец это осознал, — ответила Джейм, откладывая расческу.— Позволь мне закончить, — сказал Николас, развязывая галстук и поворачиваясь, чтобы еще раз на нее посмотреть. — Мы сделаем все возможное, чтобы отыскать его.— Мы? — Джейм бросила на Николаев вопросительный взгляд.— Ты ведешь опасную игру, Джейм, — продолжал он. — Я не позволю тебе играть в одиночку, если могу помочь.Джейм заставила себя улыбнуться.— Ты и до сих пор помогал мне.Николас вздохнул.— Отныне я не намерен бороться с неизбежным. — Николас облокотился о стол, скрестив руки на груди. — Я люблю тебя. Если это способно тебя удовлетворить, заставить забыть о прошлом и подумать о будущем — нашем будущем, — то я готов разделить с тобой риск.Джейм поднялась на ноги, улыбаясь.— А ведь ты, пожалуй, и вправду стоишь того времени, что я на тебя потратила, — сказала она, протягивая ему руки. — Думаю, сейчас самый удобный момент показать, как я тебе благодарна…
Когда на следующее утро Джейм проснулась, Николае уже ушел. На зеркале в ванной была приклеена записка:«Решил проверить несколько предположений. Если задержусь, позвоню. Люблю тебя. Николас».Джейм улыбнулась. Николас сдержал обещание, данное накануне. Сколько людей за двадцать девять лет ее жизни давали обещания лишь для того, чтобы в итоге предать ее! «Наконец-то я не одинока», — подумала Джейм.Ее мысли были прерваны звонком в дверь. Она бросила взгляд на часы, стоящие на тумбочке у кровати.Пятнадцать минут одиннадцатого. Должно быть, пришел посыльный, который дважды в неделю приносил вещи из химчистки. Джейм накинула халат и пошла впустить посыльного в квартиру.— Сегодня вы раньше обычного, — заговорила она, распахнув дверь. — Вы… вы не из химчистки!Человек, стоявший на пороге, ничуть не напоминал мальчика на побегушках. Это был высокий, хорошо одетый мужчина с суровым морщинистым лицом и редеющими пепельными волосами. На вид ему было далеко за шестьдесят. Что-то в его облике показалось Джейм смутно знакомым, но она была уверена, что до сих пор не встречала этого человека.— Вы действительно похожи на него, — сообщил гость. — Теперь я не сомневаюсь в том, кто вы.— О чем вы говорите? — спросила Джейм. Она еще не совсем проснулась и была несколько смущена. — Мы знакомы?— Немного, — ответил мужчина, устало улыбаясь. — Я Форрестер. Джек Форрестер. Глава 25 — Ваш отец как нельзя лучше соответствовал тому образу жизни, который мы вели. В душе он был настоящим искателем приключений, — вспоминал Форрестер. — Во времена УСС мы сотрудничали с французским Сопротивлением, и для вашего отца не было невыполнимых задач.Однажды он умудрился наладить радиосвязь с нашими людьми в Англии прямо под носом у гестаповцев. Он сидел с аппаратурой в огромной бочке, а я правил повозкой, колеся по улицам Гавра. В другой раз он надел мундир немецкого генерала и проник в парижскую штаб-квартиру гестапо. — Форрестер помолчал и добавил:— После войны все пошло по-другому. Он тосковал по былой жизни, полной опасностей и риска, которые нужно было преодолевать собственными силами.— И он вернулся в разведку, — заключила Джейм, наливая гостю кофе.Форрестер кивнул.— Ни один человек не воспринял возрождение разведывательной службы с таким воодушевлением, как ваш отец, — продолжал он. — В годы «холодной войны» он с завидной регулярностью посещал Россию — разумеется, под видом дельца. В тысяча девятьсот шестьдесят первом году во время карибского кризиса его отправили в Гавану следить за Кастро и русскими ракетами, установленными на кубинской территории.— А сейчас? — спросила Джейм.Форрестер бросил на нее настороженный взгляд, но все же ответил:— Ваш отец — специалист по борьбе с терроризмом.— Что это значит?— В свое время он обучал бойцов антитеррористических подразделений американской «Дельты» и английской «Эс-эй-эс», — сказал Форрестер и пригубил кофе. — Потом его внедрили в лагерь подготовки террористов в Ливии.— В Ливии! — испуганно воскликнула Джейм.Форрестер кивнул:— Да. Он уже давно находится там.— К чему вся эта ложь? — спросила Джейм. — Зачем вы сказали, что он изменник? Зачем меня пытались заставить поверить, будто он предал свою страну?— Чтобы обеспечить его безопасность, — просто ответил Форрестер.
— Он в Ливии, — сказала Джейм Николасу, когда они улеглись в постель. — Его отправили туда в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, когда ЦРУ помогало Каддафи свалить режим короля Идриса. Отца пришлось выдать за изменника, чтобы ливийцы приняли его на службу.На лице Николаев отразилось облегчение.— Значит, теперь ты все знаешь, — произнес он, привлекая к себе Джейм. — Твой отец жив, как ты и утверждала. Он не предатель, не двойной агент. — Николае поцеловал ее. — Может быть, мы забудем об этом сумасшествии и заживем нормальной жизнью?Джейм с удивлением посмотрела на него:— Ни в коем случае.— Ты получила ответы на все свои вопросы, — заметил Николас, понимая, к чему она клонит. — Чего же тебе еще надо?— Я хочу увидеть его.— Твой отец в Ливии, Джейм. Не забывай, американцы — тамошнее национальное блюдо.— И все же я хочу его повидать.Николас раздраженно хлопнул себя по лбу.— Неужели ты всерьез?— Разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39