https://wodolei.ru/catalog/unitazy/v-stile-retro/
Глядя на здешних женщин, я невольно мысленно поблагодарил судьбу за то, что она послала мне в спутницы представительницу племени легр. А ведь могла бы подкинуть и нечто вот эдакое…
Собрав ополчение, квито первым делом повел всех в глубь дворца — к оружейным складам. Изнутри помещения крепости выглядели так, как могут выглядеть помещения средневекового замка, который хозяева пытались когда-то модернизировать, но потом, разорившись, зажили в нем прежней нецивилизованной жизнью. Сохранившиеся во множестве свидетельства былого прогресса, вроде неработающих лифтов, негорящих электрических светильников и недействующих кнопочных панелей, выглядели здесь рудиментами и служили, вероятно, в качестве оригинальных экзотических добавлений к средневековому интерьеру.
По моей просьбе квито стал вкратце нам объяснять, каким образом он намерен осуществлять защиту крепости.
На первый взгляд неприступный, Сантр имел практически одно уязвимое место — ворота, обращенные к сопкам. Как выяснилось, ворот в крепости имелось двое: первые, выходящие на дорогу, ведущую к океану, были в достаточной мере защищены от вторжения высотой стены, по которой проходила дорога. Ко вторым же вела снизу прорубленная в скале лестница. Именно эти ворота Шазгабы взяли штурмом в прошлый раз. При штурме, как сказал квито, ворота были повреждены, и, насколько я понял, Сайгабы еще не успели полностью устранить повреждения. Наша задача, стало быть, заключалась в том, чтобы удерживать эти ворота вплоть до подхода армии Сайгабов.
Достигнув складов и отперев пудовые двери, квито велел народу вооружаться, чем он — то есть народ — тут же поспешно и занялся. Причем популярностью в народе пользовались по большей части разного рода метательные снаряды: круглые каменные окатыши, гнутые серебряные болванки и плоские металлические диски — все это было убористо уложено в кожаные сумки и шло в комплекте с арбалетами. Вооружившись под завязку, ополчение двинулось на стены. Женщины и дети Сантра проявили при подготовке недюжинную понятливость и расторопность: приказания квито подхватывались на лету и выполнялись буквально с полуслова: должно быть, слишком свежа была здесь память о последнем нашествии супостата.
Квито велел народу рассыпаться по стене над воротами и вдоль бойниц. Ополчению отводилась в основном роль пассивного прикрытия ворот, оборонять же их с оружием в руках предстояло не такой уж многочисленной компании: самому квито Айдигу, нам троим и пятерым самым сильным женщинам, которых отобрал квито. Их он вооружил уже более основательно — мечами и топорами — и заставил облачиться в доспехи. Сам он тоже наскоро влез в доспехи, после чего оделил всех нас щитами и выдал шлем, меч и нечто вроде кольчуги Сфиту, не прикрытому до сих пор ничем, помимо своей густой шерсти и кожаной юбки.
Наш авангардный отряд занял для начала позиции у бойниц, расположенных над воротами, — отсюда квито удобно было отдавать команды и имелась возможность быстро спуститься к воротам. Напротив каждой бойницы здесь крепились на специальных приспособлениях большие металлические короба, доверху набитые крупными булыжниками; обстановка снаружи свидетельствовала о том, что нам предстоит пустить эти универсальные приспособления в дело в самое ближайшее время.
Как ни мало времени заняла подготовка к обороне, противник успел уже не только вплотную подойти к скальному основанию Сантра, но и преодолеть большую часть пути по выдающейся из скалы и не имеющей перил каменной лестнице, ведущей к воротам. Сверху складывалось впечатление, что серая шеренга ползет вверх куда шустрее, чем приближается к крепости армия Сайгабов, идущая нам на подмогу со стороны озера, и меня тут же начало поедом есть злое любопытство: как можно ухитряться так медленно двигаться, торопясь на спасение собственной цитадели? Взбирающаяся по лестнице все выше армия Шазгабов напоминала сейчас змею, тянущуюся по скале к гнезду с яйцами. Или, скорее — с птенцами. То есть с нами. При мысли о нашем папе-орле меня чуть не разобрал нервный смех, потом взяла злая досада. Вот только боевой дух в груди что-то никак не просыпался, скорее наоборот — спал мертвым сном и с каждым мгновением засыпал все глубже. Может, потому, что в душе я по-прежнему стоял на позициях невмешательства и сейчас досадовал, что сразу не сделал попытки уломать Клипса убираться отсюда. Хотя, памятуя о Ратргрове, можно было догадаться, к чему привели бы такие уговоры: к очередному решению о встрече ни Льетгло. И к сильному падению моего личного престижа в глазах Клипса. И если на первое я мог бы еще скрепя сердце пойти, то на второе — ни при каком раскладе.
Так что теперь нам, в качестве птенцов в этом гнезде, оставалось только ждать нападения змеи и гордиться своей оперативностью — последние распоряжения отданы, все на своих местах и дожидаются сигнала к началу обороны.
— Разрешите вопрос? — нарушил напряженную тишину ожидания голос Ильес. Я скосил глаза в ее сторону — она стояла по другую сторону бойницы, нас разделял ящик с булыжниками. По тону, в котором сквозило нечто субординационно-едкое, я сразу понял, что обращается она ко мне.
— Ну?
— У Эйвов что, такой национальный обычай — вмешиваться в чужие конфликты?
Вот что называется точным попаданием. Прямо в больное место. Эх, прав, прав был Крейзел — не место бабам в армии! Ни один нормальный сержант нормального пола не рискнул бы задавать генералу, да еще на позициях, подобных вопросов. Но раз уж задала — так извини…
— Не нравятся наши обычаи, сержант?.. Чего ради тогда здесь торчишь? Чеши к ядрене матери, я тебя отпускаю.
Сержант молчала.
Я отвернулся, хотя имелось большое желание добавить, что это вовсе не у нас, а у них в Экселе имеется такой общенациональный обычай — втравливать Эйвов в свои междоусобные конфликты. Да только гроша ломаного не стоил этот спор с ней. Она же здесь не просто так торчит. Она уже, можно сказать, на сундуке сидит. С наградами и званиями. Куда ж она от нас денется? Не к ядрене же матери, куда я ее послал в примерном переводе с русского на единый.
Мы продолжили молчаливое наблюдение. Шазгабы надвигались. Они поднимались по трое в ряд — больше не позволяла ширина лестницы, — прикрывая головы щитами. Когда они были уже метрах в двадцати от ворот, квито Айдиг высунулся в бойницу и подал сигнал к началу обороны, выкрикнув:
— Раз!
Крикнув, квито тут же нырнул обратно. Ему вдогонку в бойницу влетели две стрелы, и еще пяток стукнулись о стены снаружи. Спустя несколько секунд мимо наших бойниц пронеслась вниз первая лавина булыжников, обрушенная ополченцами, стоявшими сверху на стенах. Лавина пролетела, тут же снизу донесся грохот и невнятные крики. Мы пока наблюдали, стараясь не особо высовываться. Щиты Шазгабам, конечно, в чем-то помогли, но все же не смогли стать надежным прикрытием от такого обильного камнепада: большинство воинов в передних рядах попадали, многие покатились, сбивая с ног идущих сзади и внося сумятицу в подпирающую снизу колонну, некоторые, шедшие с краю, не удержались на лестнице и полетели вниз. Разбивались ли они там насмерть, отделывались ли переломами или только ушибами, а может, полежав немного, вскакивали, отряхивались и как ни в чем не бывало вновь лезли по лестнице наверх — этого я не знал. Но тех, кто остался на лестнице — то есть абсолютное большинство войска, — первый обвал не остановил. Перевалив через свой лежащий вперемешку с булыжниками авангард, войско продолжало, выравнивая строй и постреливая в направлении нас из арбалетов, упрямо лезть наверх.
Квито махнул мне рукой:
— Теперь ты!
Изображать мишень дважды из одной бойницы не стоило, поэтому очередную команду предстояло отдать мне.
Я быстро посунулся наружу и, гаркнув что было силы: «Давай!», сразу отпрянул обратно. Три стрелы, ударившись в стену позади меня, шлепнулись на пол. А снаружи уже грохотал новый каменный обвал, сброшенный из ряда бойниц, расположенных над нашими. Я мельком глянул на валяющиеся на полу стрелы, представил их торчащими в собственной шкуре, и мой боевой дух, спящий до сих пор богатырским сном, неожиданно заворочался и поднял голову. Так вы, мать вашу пупырчатую, еще успеваете вести прицельный огонь? Забыли, выходит, последний урок его милости Клипса? Ну что ж, повторение — как говаривал один великий русский полководец — мать учения!
Я глянул вниз. После второго камнепада лестница перед Шазгабами стала труднопроходимой, и армия застряла в ожидании, пока авангард ее расчистит. Дело спорилось быстро, несмотря на заградительный ливень мелких и крупных метательных снарядов, щедро сыпавшихся с наших стен. Отстреливался противник вяло — сейчас ему было не до того: он был занят раскидыванием с дороги камней и вместе с камнями — своих героически полегших соратников. Глядя, как солдаты хладнокровно спихивают в пропасть неудачливых товарищей, я укрепился в мысли, что хуже раненым от этого уже не станет. Ну а если я был не прав, то уроды, не жалеющие даже своих раненых, не заслуживали пощады. Когда они наконец освободили себе путь, квито подал знак нам, и мы в свою очередь с удовольствием опорожнили свои ящики на их головы. Воякам, только что скинувшим вниз соратников, теперь самим пришлось несладко, а кое-кто из них тоже отправился в полет к подножию Сантра.
— Теперь вниз! — крикнул нам квито Айдиг, и, пока противник оправлялся от последнего обвала, наш отряд оперативно спустился к воротам.
Изрядно же досталось этим воротам в предыдущей битве! Я и не подозревал, что все настолько плохо… На самом деле назвать воротами покореженный металлический лист, прикрывавший большую дыру в стене, мог только человек с воображением фантаста. Скорее всего прежние ворота были просто-напросто снесены при последнем штурме, а вместо них Сайгабы использовали пока деталь от какого-то из разобранных на запчасти аппаратов, скорее всего — из категории летательных, приблизительно подходящую по размерам. Достигни враги этих так называемых «ворот», и можно будет считать, что они уже в крепости. Так что оборону имело смысл держать только снаружи, на лестнице. Но прежде, чем покинуть крепость и выйти на бой, нам предстояло применить еще одно орудие массового поражения: прямо перед «воротами» лежали, Дожидаясь своей очереди на отправку в путь по лестнице, два огромных грубо обтесанных валуна.
— Один сбросим сейчас, второй — если придется отступать, — инструктировал нас квито, одновременно с помощью противовеса поднимая «ворота». Тем временем мы со Сфитом примеривались к первому из валунов. Пожалуй, хоть и не без труда, мы смогли бы сдвинуть его и вдвоем, но нам на подмогу пришли женщины во главе с Ильес.
— Взяли! — скомандовал я, как только стальная заслонка уехала вверх. Мы сообща налегли. Общему усилию камень поддался легко, мы несколькими толчками выкатили его в ворота, выбив каменную крошку с одной из стен, и столкнули вниз. Пока мы катили валун, меня, под впечатлением его массы, стали терзать смутные сомнения: квито так уверенно говорил о нашем отступлении, а будет ли нам на кого наступать-то после применения валуна?
Бодро громыхая по ступеням, высекая из них каменные брызги, наш каменный снаряд (совершенное орудие всех времен и народов) понесся вниз, набирая скорость. Хотелось бы еще добавить — сметая все на своем пути. Но это было бы литературным приукрашением суровой действительности, а говоря попросту — откровенной лажей. Очевидно, что Шазгабам уже приходилось иметь дело с такого рода сухими примочками, и на этот случай у них была выработана особая тактика. Когда ворота только начали открываться, солдаты поначалу бросились вперед (а как тут было не броситься?), потом, когда прямо у них по курсу в открывшемся проеме замаячил валун, они залегли на лестнице, плотно прикрывшись щитами. Из-за крутизны лестницы и еще потому, что валун несся по ней, подскакивая, большинство воинов осталось невредимыми или были лишь слегка помяты ударами по касательной. Валун же, направляемый толчками щитов, вскоре сбился со своего судьбоносного курса и перешел в свободное падение. Немногие рыцари, пришибленные более основательно, остались лежать под своими щитами — скорее всего просто потеряв сознание. Но этих уже не сбрасывали в пропасть — не до того было, так все заторопились наверх, к открытым воротам. Сей пламенный порыв был встречен ливнем заградительного огня со стен; между тем ворота уже закрывались, и закрывались они за нашими спинами.
Мы покинули крепость сразу вслед за валуном. Первыми вышли я, Сфит и квито Айдиг. Я занял место в центре, как самый боеспособный. Женщины спускались за нами. Ильес поначалу претендовала на место Сфита в первом ряду, но я решил приберечь ее для резерва — в ней я не сомневался, но в боевые качества местных женщин мне почему-то верилось слабо — уж если им не доверяли даже покрутить ручку здешней сирены, то чего же можно было ожидать от них в бою?.. Я подозревал, что они в лучшем случае способны только на сбор трофеев, в худшем — смогут дотащить нас, раненых, до ворот, а в еще худшем — просто и буднично скинут с лестницы в пропасть. Такой обычай мог быть здесь в ходу не только у Шазгабов, да и мало ли какими еще обычаями порадует нас местный специфический кодекс боевой чести? Поэтому Ильес была просто незаменима, как свой человек в этом непредсказуемом женском резерве, обеспечивающем надежность наших тылов.
Тактические размышления беспорядочно роились в моей голове, но мгновенно выстроились там в шеренгу, стоило нам выйти из ворот и ступить на щербатые от многочисленных штурмов ступени лестницы.
Едва выйдя, мы одновременно, безо всякой команды, обнажили мечи.
— Спускаемся не ниже, чем на десять ступеней, — предупредил квито. — Иначе нас не смогут прикрывать со стен.
Стена над воротами сильно выдавалась вперед, нависая над лестницей, и здесь действительно можно было не опасаться пасть от шквальных залпов своего же гарнизона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Собрав ополчение, квито первым делом повел всех в глубь дворца — к оружейным складам. Изнутри помещения крепости выглядели так, как могут выглядеть помещения средневекового замка, который хозяева пытались когда-то модернизировать, но потом, разорившись, зажили в нем прежней нецивилизованной жизнью. Сохранившиеся во множестве свидетельства былого прогресса, вроде неработающих лифтов, негорящих электрических светильников и недействующих кнопочных панелей, выглядели здесь рудиментами и служили, вероятно, в качестве оригинальных экзотических добавлений к средневековому интерьеру.
По моей просьбе квито стал вкратце нам объяснять, каким образом он намерен осуществлять защиту крепости.
На первый взгляд неприступный, Сантр имел практически одно уязвимое место — ворота, обращенные к сопкам. Как выяснилось, ворот в крепости имелось двое: первые, выходящие на дорогу, ведущую к океану, были в достаточной мере защищены от вторжения высотой стены, по которой проходила дорога. Ко вторым же вела снизу прорубленная в скале лестница. Именно эти ворота Шазгабы взяли штурмом в прошлый раз. При штурме, как сказал квито, ворота были повреждены, и, насколько я понял, Сайгабы еще не успели полностью устранить повреждения. Наша задача, стало быть, заключалась в том, чтобы удерживать эти ворота вплоть до подхода армии Сайгабов.
Достигнув складов и отперев пудовые двери, квито велел народу вооружаться, чем он — то есть народ — тут же поспешно и занялся. Причем популярностью в народе пользовались по большей части разного рода метательные снаряды: круглые каменные окатыши, гнутые серебряные болванки и плоские металлические диски — все это было убористо уложено в кожаные сумки и шло в комплекте с арбалетами. Вооружившись под завязку, ополчение двинулось на стены. Женщины и дети Сантра проявили при подготовке недюжинную понятливость и расторопность: приказания квито подхватывались на лету и выполнялись буквально с полуслова: должно быть, слишком свежа была здесь память о последнем нашествии супостата.
Квито велел народу рассыпаться по стене над воротами и вдоль бойниц. Ополчению отводилась в основном роль пассивного прикрытия ворот, оборонять же их с оружием в руках предстояло не такой уж многочисленной компании: самому квито Айдигу, нам троим и пятерым самым сильным женщинам, которых отобрал квито. Их он вооружил уже более основательно — мечами и топорами — и заставил облачиться в доспехи. Сам он тоже наскоро влез в доспехи, после чего оделил всех нас щитами и выдал шлем, меч и нечто вроде кольчуги Сфиту, не прикрытому до сих пор ничем, помимо своей густой шерсти и кожаной юбки.
Наш авангардный отряд занял для начала позиции у бойниц, расположенных над воротами, — отсюда квито удобно было отдавать команды и имелась возможность быстро спуститься к воротам. Напротив каждой бойницы здесь крепились на специальных приспособлениях большие металлические короба, доверху набитые крупными булыжниками; обстановка снаружи свидетельствовала о том, что нам предстоит пустить эти универсальные приспособления в дело в самое ближайшее время.
Как ни мало времени заняла подготовка к обороне, противник успел уже не только вплотную подойти к скальному основанию Сантра, но и преодолеть большую часть пути по выдающейся из скалы и не имеющей перил каменной лестнице, ведущей к воротам. Сверху складывалось впечатление, что серая шеренга ползет вверх куда шустрее, чем приближается к крепости армия Сайгабов, идущая нам на подмогу со стороны озера, и меня тут же начало поедом есть злое любопытство: как можно ухитряться так медленно двигаться, торопясь на спасение собственной цитадели? Взбирающаяся по лестнице все выше армия Шазгабов напоминала сейчас змею, тянущуюся по скале к гнезду с яйцами. Или, скорее — с птенцами. То есть с нами. При мысли о нашем папе-орле меня чуть не разобрал нервный смех, потом взяла злая досада. Вот только боевой дух в груди что-то никак не просыпался, скорее наоборот — спал мертвым сном и с каждым мгновением засыпал все глубже. Может, потому, что в душе я по-прежнему стоял на позициях невмешательства и сейчас досадовал, что сразу не сделал попытки уломать Клипса убираться отсюда. Хотя, памятуя о Ратргрове, можно было догадаться, к чему привели бы такие уговоры: к очередному решению о встрече ни Льетгло. И к сильному падению моего личного престижа в глазах Клипса. И если на первое я мог бы еще скрепя сердце пойти, то на второе — ни при каком раскладе.
Так что теперь нам, в качестве птенцов в этом гнезде, оставалось только ждать нападения змеи и гордиться своей оперативностью — последние распоряжения отданы, все на своих местах и дожидаются сигнала к началу обороны.
— Разрешите вопрос? — нарушил напряженную тишину ожидания голос Ильес. Я скосил глаза в ее сторону — она стояла по другую сторону бойницы, нас разделял ящик с булыжниками. По тону, в котором сквозило нечто субординационно-едкое, я сразу понял, что обращается она ко мне.
— Ну?
— У Эйвов что, такой национальный обычай — вмешиваться в чужие конфликты?
Вот что называется точным попаданием. Прямо в больное место. Эх, прав, прав был Крейзел — не место бабам в армии! Ни один нормальный сержант нормального пола не рискнул бы задавать генералу, да еще на позициях, подобных вопросов. Но раз уж задала — так извини…
— Не нравятся наши обычаи, сержант?.. Чего ради тогда здесь торчишь? Чеши к ядрене матери, я тебя отпускаю.
Сержант молчала.
Я отвернулся, хотя имелось большое желание добавить, что это вовсе не у нас, а у них в Экселе имеется такой общенациональный обычай — втравливать Эйвов в свои междоусобные конфликты. Да только гроша ломаного не стоил этот спор с ней. Она же здесь не просто так торчит. Она уже, можно сказать, на сундуке сидит. С наградами и званиями. Куда ж она от нас денется? Не к ядрене же матери, куда я ее послал в примерном переводе с русского на единый.
Мы продолжили молчаливое наблюдение. Шазгабы надвигались. Они поднимались по трое в ряд — больше не позволяла ширина лестницы, — прикрывая головы щитами. Когда они были уже метрах в двадцати от ворот, квито Айдиг высунулся в бойницу и подал сигнал к началу обороны, выкрикнув:
— Раз!
Крикнув, квито тут же нырнул обратно. Ему вдогонку в бойницу влетели две стрелы, и еще пяток стукнулись о стены снаружи. Спустя несколько секунд мимо наших бойниц пронеслась вниз первая лавина булыжников, обрушенная ополченцами, стоявшими сверху на стенах. Лавина пролетела, тут же снизу донесся грохот и невнятные крики. Мы пока наблюдали, стараясь не особо высовываться. Щиты Шазгабам, конечно, в чем-то помогли, но все же не смогли стать надежным прикрытием от такого обильного камнепада: большинство воинов в передних рядах попадали, многие покатились, сбивая с ног идущих сзади и внося сумятицу в подпирающую снизу колонну, некоторые, шедшие с краю, не удержались на лестнице и полетели вниз. Разбивались ли они там насмерть, отделывались ли переломами или только ушибами, а может, полежав немного, вскакивали, отряхивались и как ни в чем не бывало вновь лезли по лестнице наверх — этого я не знал. Но тех, кто остался на лестнице — то есть абсолютное большинство войска, — первый обвал не остановил. Перевалив через свой лежащий вперемешку с булыжниками авангард, войско продолжало, выравнивая строй и постреливая в направлении нас из арбалетов, упрямо лезть наверх.
Квито махнул мне рукой:
— Теперь ты!
Изображать мишень дважды из одной бойницы не стоило, поэтому очередную команду предстояло отдать мне.
Я быстро посунулся наружу и, гаркнув что было силы: «Давай!», сразу отпрянул обратно. Три стрелы, ударившись в стену позади меня, шлепнулись на пол. А снаружи уже грохотал новый каменный обвал, сброшенный из ряда бойниц, расположенных над нашими. Я мельком глянул на валяющиеся на полу стрелы, представил их торчащими в собственной шкуре, и мой боевой дух, спящий до сих пор богатырским сном, неожиданно заворочался и поднял голову. Так вы, мать вашу пупырчатую, еще успеваете вести прицельный огонь? Забыли, выходит, последний урок его милости Клипса? Ну что ж, повторение — как говаривал один великий русский полководец — мать учения!
Я глянул вниз. После второго камнепада лестница перед Шазгабами стала труднопроходимой, и армия застряла в ожидании, пока авангард ее расчистит. Дело спорилось быстро, несмотря на заградительный ливень мелких и крупных метательных снарядов, щедро сыпавшихся с наших стен. Отстреливался противник вяло — сейчас ему было не до того: он был занят раскидыванием с дороги камней и вместе с камнями — своих героически полегших соратников. Глядя, как солдаты хладнокровно спихивают в пропасть неудачливых товарищей, я укрепился в мысли, что хуже раненым от этого уже не станет. Ну а если я был не прав, то уроды, не жалеющие даже своих раненых, не заслуживали пощады. Когда они наконец освободили себе путь, квито подал знак нам, и мы в свою очередь с удовольствием опорожнили свои ящики на их головы. Воякам, только что скинувшим вниз соратников, теперь самим пришлось несладко, а кое-кто из них тоже отправился в полет к подножию Сантра.
— Теперь вниз! — крикнул нам квито Айдиг, и, пока противник оправлялся от последнего обвала, наш отряд оперативно спустился к воротам.
Изрядно же досталось этим воротам в предыдущей битве! Я и не подозревал, что все настолько плохо… На самом деле назвать воротами покореженный металлический лист, прикрывавший большую дыру в стене, мог только человек с воображением фантаста. Скорее всего прежние ворота были просто-напросто снесены при последнем штурме, а вместо них Сайгабы использовали пока деталь от какого-то из разобранных на запчасти аппаратов, скорее всего — из категории летательных, приблизительно подходящую по размерам. Достигни враги этих так называемых «ворот», и можно будет считать, что они уже в крепости. Так что оборону имело смысл держать только снаружи, на лестнице. Но прежде, чем покинуть крепость и выйти на бой, нам предстояло применить еще одно орудие массового поражения: прямо перед «воротами» лежали, Дожидаясь своей очереди на отправку в путь по лестнице, два огромных грубо обтесанных валуна.
— Один сбросим сейчас, второй — если придется отступать, — инструктировал нас квито, одновременно с помощью противовеса поднимая «ворота». Тем временем мы со Сфитом примеривались к первому из валунов. Пожалуй, хоть и не без труда, мы смогли бы сдвинуть его и вдвоем, но нам на подмогу пришли женщины во главе с Ильес.
— Взяли! — скомандовал я, как только стальная заслонка уехала вверх. Мы сообща налегли. Общему усилию камень поддался легко, мы несколькими толчками выкатили его в ворота, выбив каменную крошку с одной из стен, и столкнули вниз. Пока мы катили валун, меня, под впечатлением его массы, стали терзать смутные сомнения: квито так уверенно говорил о нашем отступлении, а будет ли нам на кого наступать-то после применения валуна?
Бодро громыхая по ступеням, высекая из них каменные брызги, наш каменный снаряд (совершенное орудие всех времен и народов) понесся вниз, набирая скорость. Хотелось бы еще добавить — сметая все на своем пути. Но это было бы литературным приукрашением суровой действительности, а говоря попросту — откровенной лажей. Очевидно, что Шазгабам уже приходилось иметь дело с такого рода сухими примочками, и на этот случай у них была выработана особая тактика. Когда ворота только начали открываться, солдаты поначалу бросились вперед (а как тут было не броситься?), потом, когда прямо у них по курсу в открывшемся проеме замаячил валун, они залегли на лестнице, плотно прикрывшись щитами. Из-за крутизны лестницы и еще потому, что валун несся по ней, подскакивая, большинство воинов осталось невредимыми или были лишь слегка помяты ударами по касательной. Валун же, направляемый толчками щитов, вскоре сбился со своего судьбоносного курса и перешел в свободное падение. Немногие рыцари, пришибленные более основательно, остались лежать под своими щитами — скорее всего просто потеряв сознание. Но этих уже не сбрасывали в пропасть — не до того было, так все заторопились наверх, к открытым воротам. Сей пламенный порыв был встречен ливнем заградительного огня со стен; между тем ворота уже закрывались, и закрывались они за нашими спинами.
Мы покинули крепость сразу вслед за валуном. Первыми вышли я, Сфит и квито Айдиг. Я занял место в центре, как самый боеспособный. Женщины спускались за нами. Ильес поначалу претендовала на место Сфита в первом ряду, но я решил приберечь ее для резерва — в ней я не сомневался, но в боевые качества местных женщин мне почему-то верилось слабо — уж если им не доверяли даже покрутить ручку здешней сирены, то чего же можно было ожидать от них в бою?.. Я подозревал, что они в лучшем случае способны только на сбор трофеев, в худшем — смогут дотащить нас, раненых, до ворот, а в еще худшем — просто и буднично скинут с лестницы в пропасть. Такой обычай мог быть здесь в ходу не только у Шазгабов, да и мало ли какими еще обычаями порадует нас местный специфический кодекс боевой чести? Поэтому Ильес была просто незаменима, как свой человек в этом непредсказуемом женском резерве, обеспечивающем надежность наших тылов.
Тактические размышления беспорядочно роились в моей голове, но мгновенно выстроились там в шеренгу, стоило нам выйти из ворот и ступить на щербатые от многочисленных штурмов ступени лестницы.
Едва выйдя, мы одновременно, безо всякой команды, обнажили мечи.
— Спускаемся не ниже, чем на десять ступеней, — предупредил квито. — Иначе нас не смогут прикрывать со стен.
Стена над воротами сильно выдавалась вперед, нависая над лестницей, и здесь действительно можно было не опасаться пасть от шквальных залпов своего же гарнизона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45